Неужели Рекар добрался и до Ночвицкого и меня ждёт ещё один иск?
Обретался по торговым делам неподалеку, туманно заметил Ендрих. Пришёл лично поблагодарить за спасение моего сына. Коли не ваше лечение чародейское совсем бы плох был, а так, того гляди на поправку пойдёт. Наследник у меня один, так что просите, что хотите.
Благодарю, смутился я. Мы выполняли свою работу, но тут же поправился, буду признателен, если поможете с похоронами капрала Винека
Слышал про вашего хлопца, кивнул он. С родичами его уже беседовал. Не пойму, чего они на вас так взбеленились. Только горе людей не красит, уж не обессудьте. А помочь, конечно, помогу. За сына моего смерть принял, так что сделаем всё в лучшем виде.
Ендрих поёрзал на стуле, еще сильнее теребя трость, но сказал прямо, без обиняков:
Хочу, чтобы тварь убили!
Лицо совсем закостенело, чем окончательно превратило его в хищную птицу.
Так запретили мне этим делом заниматься, мрачно заметил я.
Знаю, он кивнул, а ежели частным порядком сызнова возьметесь? В частном порядке вам никто не запретит.
Я еле сдержал улыбку, и задумчиво погладил бороду.
В деньгах не обижу, шляхетское слово! неверно истолковав моё молчание, бросил Ендрих.
Сами пресветлые богини послали мне Ночвицкого. Теперь ни капитан, ни проклятый Пшкевич не смогут возразить против моего расследования. Клиент нанял меня по своему собственному желанию, за свои кровные расты. Исполнять частные сыски мне уже приходилось. Поиски трактата длились шесть лет и оказались головокружительно дороги, поэтому приходилось браться за несколько заказов, чтобы пополнить свои запасы. Да и довольствие в Ночной страже не слишком велико.
По рукам, почтеннейший, мне и самому страсть как хочется, чтобы бестия получила по заслугам.
Ендрих выложил на стол туго набитый кожаный кошель.
Сто левков на расходы, пояснил он, а как закончите, сами цену назовете. Все уплачу честь по чести.
Договорились, я придвинул кошель к себе, пан Ночвицкий, как ваш сын сможет говорить, пришлите мне весточку.
Несомненно, пан чародей, несомненно.
Ендрих разогнулся и, цокая тростью по полу, вышел за дверь, а я подозвал Марека и потребовал, вручая ему исписанные листки протоколов.
Бери список жертв и читай вслух!
Раскурил трубку и задумчиво закрыл глаза. Я что-то упускаю. Если за тварью кто-то стоит, а за ней кто-то стоит, между несчастными щеголями должно быть что-то общее.
Мой помощник взял бумаги и забубнил:
Казимир Винек, капрал Ночной стражи, двадцати двух лет от роду, не женат
С Казиком-то всё ясно, он занял своё место случайно. Вместо него тварь могла разделаться со мной или Мареком. Она будто хотела вывести нас из игры. Чтобы не путались под ногами и не мешали планам её хозяина.
Любомир Дражко, ювелир двадцати девяти лет от роду, не женат. Родные голосят, что трех дней до тридцати не дожил
Моё первое знакомство с делом. Щеголь в шикарном камзоле.
Игнаци Лунек, лекарь, на днях двадцать семь исполнилось, не женат
Вот лекарю не поздоровилось, бывает и такое в наше время.
Збигнев Смашко, помощник адвоката, двадцати четырёх лет от роду, не женат До двадцати пяти двух дней не дотянул
Все молодые, холостые, богатые. Вполне возможно, что оставили свои семьи без наследников. И что удивтельно, самую малость не дожили до очередного дня рождения. Может и не зря Казик на маньяка грешил? Хотя Нет, не сходится, Ничек и Дарецкий совершенно в иную пору родились, а
Ясь Дарецкий, мастер сновидений, шестидесяти трех лет от роду, не женатпродолжал тем временем бубнить Марек
Не женат околдовано повторил я про себя.
Юзеф Ничек, художник двадцать три года, не женат
Стой, вскинулся я, чуть не выронив трубку, а ну ещё раз!
Юзеф Ничек, ху
Нет, перед ним.
Ясь Дарецкий, мастер сновидений, шестидесяти трех лет от роду
Вот! довольно сообщил я. Что с ним не так?
Остальным в деды годится, шмыгнул носом Марек.
То-то и оно! Наша смешливица предпочитает молодых, а Дарецкий обед просроченный. Значит, то ли ненароком подвернулся, то ли был особо ненавистен её хозяину. Где его нашли?
Так вестимо где, буркнул помощник, как остальныхна улице
Без отсебятины! строго прервал я. Читай давай!
Марек уткнулся в протоколы, и снова забубнил:
Тело Дарецкого было обнаружено в Постромкином переулке на ступенях черного хода музейного дома. Тело лежало головой на тротуаре, ногами в распахнутом дверном проёме. Служители музея клялись, что этого пана никогда не видали.
Достаточно, я вздохнул. Так откуда же к нам пожаловал мастер сновидений?
Не кипелленский он, пан Вильк.
Откуда же его принесло?
Из рассказа Аланы де Керси,
младшего книгопродавца книжной лавки «У Моста»
Я спала и видела сон. Передо мной стояла только что законченная гравюра. Круглая зала с семью дверями, из которых видно только четыре. Только откуда мне знать, что тяжелых дубовых дверей, окованных узорными решетками, семь?
Посреди залы неподвижным истуканом застыл мужчина в балахоне и, воздев руки над головой, запечатывал заклятьем один из семи проходов.
Я наклонилась над рисунком, и вдруг, будто свесившись через подоконник на улицу, провалилась внутрь.
Человек в гравюре резко обернулся, и мы сцепились долгими взглядами.
Не ходи в сад! наконец хрипло выкрикнул он. Не ходи! резкий взмах нарисованной руки вышвырнул меня вон.
Книга, прошелестев страницами, захлопнулась, и я проснулась, пребольно приложившись затылком о дощатый пол.
Первые несколько секунд ваша покорная слуга бездумно созерцала свои задранные ноги в толстых красных носках, лишь потом, сообразив, что во сне рухнула на пол вместе со стулом, резко отшатнувшись назад. А уснула на книжном развороте, который делала. В голове гудело, нещадно саднила бровь, разбитая накануне. Пошатываясь, я поднялась и тупо уставилась на гравюру, уверенная, что человек был изображен со спины. Сейчас же он стоял вполоборота ко мне, вскинув левую руку, будто кого-то толкая. Хотя, почему кого-то? Я потерла ушибленный затылок, неожиданно замерев от ужаса.
Богини милосердные и дети их, и внуки! Я тебя знаю! простонала ваша покорная слуга, впиваясь в волосы и безнадежно застревая злополучным кольцом в спутанных кудряшках.
Со страницы на меня сердито смотрел мастер сновидений Ясь Дарецкий.
всем людям снятся кошмары или навязчивые сны. И если, после пары испорченных сновидением ночей, оно не проходит, несчастные идут к сноходцаммастерам сновидений. Когда это случилось, мне было восемь. Родители мои, витражных дел мастера, тогда осели в Бориценебольшом городишке на границе земель Растии и Фарниции. Там-то меня и настиг кошмар: какое-то лохматое, рогатое и зубастое чудовище гонялось за мной во сне, норовя съесть, а забавный коротконогий пушистик, вереща, крутился под ногами, пытаясь помешать. Ему не повезло. Чудовище сожрало пушистика прямо у меня на глазах. И я с воплем проснулась.
Узнав, что меня всполошило, мама посоветовала: «А ты нарисуй чудовище и сразу перестанешь бояться». Недолго думая, я со всем тщанием изобразила свой кошмар. Но на следующую ночь сон повторился, и на следующую
Когда родители догадались отвести меня к сноходцу, я уже боялась спать.
Мастеру сновидений, пану Ясю Дарецкому, достало одного взгляда на мои почеркушки, чтобы понять в чем дело. Сама того не ведая, я привязала чудовище из сна к нашему миру, и теперь оно отчаянно стремилось вырваться на волю, подпитываясь моим страхом. Ещё одна ночь, и ему бы это удалось, а мне бы уже не суждено было проснуться. Уничтожать рисунок было нельзя, тогда тварь стала бы бесконтрольной, и одни богини знают, чем бы все обернулось.
Я так и не узнала, что сделал пан Ясь, чтобы меня спасти. Сноходец лишь потрепал несмышленую малявку по голове и успокаивающе сказал: «Не бойся, малышка, я выгнал его из сада». А моим родителям посоветовал отправить меня в Школу Высших Искусств в Кипеллене. Кошмары мне больше не докучали.
Два года спустя, родители получили большой заказ в Кипеллене, а я поступила на факультет гравюры и пентаграммики. Как ни странно, но с паном Дарецким столкнулась совершенно случайно спустя много лет, здесь, в Кипеллене. Изрядно постаревший мастер сновидений узнал меня, забредя в лавку Врочека за каким-то свитком. Спросил, не мучают ли кошмары, тепло заверил, что если вдруг что-то подобное случится, всегда могу рассчитывать на его помощь. Сказал, что уже лет пять живет и практикует в Зодчеке. Даже карточку с адресом оставил.
Я резво подскочила и лихорадочно зашарила в верхних ящиках комода. Раз уж эта распроклятая книга связана со снами, значит сноходцу с ней и разбираться! И победно взмахнув зажатой в руке карточкой, плюхнулась на кровать. За окном занимался холодный осенний рассвет.
Из личных записок Бальтазара Вилька, мага-припоя ночной стражи
Прокуренный до горечи кабинет обнимал меня серыми крыльями одиночества, такого же холодного и мерзкого, как осенний рассвет, высветливший небо над заливом. Еще до полуночи, по приказу капитана мы лишились всех бумаг по делу, и Марека пришлось отправить на разведку. У него, в отличие от меня, был шанс выцарапать адрес Дарецкого у Люсинды. Но он не возвращался слишком долго, и мне начало казаться, что помощника сцапал Брац или того хуже Рекар Пшкевич.
Решив дать ему ещё несколько минут, я уставился на карту Киппелена. Из имения Ночвицких бестия бежала на юго-восток. Должна была выскочить на набережную Чистинки, а оттуда у неё было две дороги. Либо на многолюдную, полную стражей улицу Четырех цепей, либо в Постромкин переулок. Меня передёрнуло. У музейного дома нашли вторую жертву. Как ни крути, а без пана Дарецкого нам не обойтись. Что-то старик знал. Что-то по-настоящему важное. Уж слишком он выбивался из числа прочих жертв.
Дверь распахнулась и грохнула о стену. В кабинет ввалился всклокоченный, но довольный Марек.
Нашел! закричал он, и я немедленно замахал руками.
Громче поори! Чтоб не только этаж, а все управление услышалокапрал Бродски и магистр Вильк продолжают вести дело!
Нашел! в тон моему шипению пробормотал Марек, бесшумно закрыл дверь и на цыпочках пошел ко мне. В вещах покойного карточка была, с адресом.
Да не пищи ты, как холодный чайник на углях, фыркнул я, нормально говори. Что пообещал за сведения?
Карточка перекочевала ко мне, а помощник стушевался и опустил голову.
Люсинду на свидание пригласил
Я поперхнулся смехом, а из глаз брызнули слезы. Люсинда Бряк молодая очаровательная следовательница без семейных обязательств, души не чаявшая в сиреневых рюшах и рыжих парнях. С этим прицелом к ней и был отправлен Марек. Думал, построит немного глазки, улыбнётся, но на серьёзные жертвы, клянусь пресветлыми богинями, не рассчитывал. Люсиндаполутролль! Семь футов ростом и центнер весом. Хорошо хоть не зелёная. Хвоста тоже не видел, но ведь она его может и прятать. В каждой девушке ведь должна быть загадка.
Недооценил твою смелость!
Для дела же, обиделся Марек. Мне вообще-то маленькие нравятся.
Да будет тебе, еле выдавил я. Своя ноша не тянет
Вот и несите её сами, огрызнулся помощник.
Припою такое не под силу, делано вздохнул я, и добавил, чтобы отвлечь его от тягостных дум. С некоторых пор, для меня любовь под запретом.
Насупившийся Марек взглянул на меня с жалостью. Тогда я хлопнул ладонью по столу и сказал:
Похохотали и будет. Что у нас там с адресомкусок тисненного пергамента пестрил витиеватыми каллиграфическими завитушками: «Пан Ясь Дарецкий, мастер сновидений. Устранение кошмаров и навязчивых снов разной степени сложности. Зодчек, Книжный квартал, улица Песочная». Вот так хоровод!
Когда уходит ближайший баркас в Зодчек?
Так этапомощник почесал голову, ещё больше взлохмачивая рыжие вихры. В девять, кажись.
Успеем! Возьми-ка нам два билета, я кинул ему монету из кошеля Ендриха Ночвицкого, и жди у причала.
Из рассказа Аланы де Керси,
младшего книгопродавца книжной лавки «У Моста»
Странная вещь полуночное бдение. Никогда не знаешь каким сюрпризом обернется. Лишь после того, как я бодро плюхнулась с зажатой в руке карточкой на кровать, вдруг осознала, что не хочу спать. Ну, вот нисколечко. Между прочим, уникальное состояние для такой засони. В голове назойливо вертелась мысль, что мне надо в Зодчек, срочно! Главное придумать объяснение для Врочека. Не говорить же старику, что мне требуется консультация мастера сновидений из-за книги, которую нельзя было выносить из лавки. Съесть меня пан Франц, конечно, не съест, но пожует изрядно.
Озадачено обведя взглядом нехитрое убранство своей комнаты, терявшееся под серым пологом вступавшего в свои права раннего утра, я остановилась на рабочем столе, где тускло поблескивал флакон чернил. Открытый! Ай-яй-яй, непорядок какой!
Если в меня что и вколотили за время обучения, так это то, что кисти нельзя оставлять в воде, а тушь и чернилаоткрытыми. Из первых вылезет ворс, а вторые можно запросто опрокинуть на работу.
Хм-м по лицу расползлась довольная улыбка. Теперь точно знаю, что скажу Врочеку, выпрашивая неурочный выходной. А после, главное успеть на утренний баркас и, здравствуйте, пан Дарецкий! Довольная собой, я вприпрыжку поскакала в ванную.
Гоните Сняву прочь,
Великих дел довольно спозаранку
И чтоб не смежил веки
Нахала сонный поцелуй
Носки мы вывернем три раза наизнанку
Бодро напевала я себе под нос песенку из представления уличного театра. Про носки они, конечно, сморозили полную чушь, но песенка была так забавна и так соответствовала моему утреннему настроению, что эта мелочь показалась несущественной.
В лавку я ввалилась, пребывая в приподнятом настроении, но озадачено застыла в проеме, не совсем понимая, какого лешего всегда спокойный и причесанный пан Франц скачет в одном исподнем со съехавшим набекрень спальным колпаком и сачком наперевес. Ася, полупрозрачным мороком висящая у стола, покатывалась со смеху. Лишь расслышав писк и отчаянное верещание, я заметила троицу из волшебного народца, упрямо тащившую к выходу кулек с леденцами. А поскольку каждый из них считал, что главный именно он, выходило у них, как в сказке про сильфа, гнома и водяного. Где сильф пёр в небеса, гномпод землю, а водянойв озеро.
Тут пан Франц решил, что хватит с него дурной беготни и пошел в решающую атаку. Фейри заверещали ещё громче и рванули в разные стороны. Кулек лопнул и вокруг рассыпались разноцветные сладости. Наглые малявки, подхватив, кто сколько успел, пища, кинулись к выходу и, ловко пропетляв между ветвями проснувшихся древесов, вылетели вон. А Врочек, грозно потрясая сачком, оступился, поскользнувшись на рассыпанных леденцах, и с грохотом растянулся на полу.
Я наконец-то захлопнула двери и поспешила к нему, стараясь не наступать на коварные конфеты.
Что-то ты рано сегодняподозрительно прокряхтел Врочек, с моей помощью поднимаясь на ноги и потирая тощую поясницу.
Согласна приходить так всегда, если вы продолжите свое выступление в портках против нечисти, хихикнула я.
Не язви, беззлобно огрызнулся пан Франц, зато мне удалось выяснить, кто крадет сладости в моем кабинете!
И атаковать их сачкомлучшее, что пришло в твою седую голову, Францишек? хмыкнула Ася. Пожалел бы меня, старую, чуть нутро от смеха не надорвала!
Было бы что надрывать, чуть смущенно буркнул старый книгопродавец, и вообще, кыш отсюда, покойница!
Ха, да больно надо! Ася с гордо задранной головой ускользнула вглубь лавки.
Так чего так рано-то? продолжил допытываться Врочек, кутаясь в принесенный из комнаты халат.
Отгул бы Мне в Зодчек нужно.
Сегодня, что ль? С чего это тебе приспичило? подозрительно сощурился он.
Сегодня, постаралась изобразить кристально честные глаза я, чернила закончились, а работы, вы сами знаете, сейчас выше крыши.
И в Кипеллене ты их, конечно, купить не можешь. Продавцы рылом не вышли? Врочек уже откровенно издевался.
Ну, хорошо, пожала я плечами, куплю в Кипеллене, пусть потом у пана Вилька иллюстрации при первой же сырости поведет
Упоминание Вилька заставило старика пойти на попятную.
Это тебе что, киноварно-дубовые нужны? Ну ладноон тяжко вздохнул, будто я просила у него не выходной, а душу на заклание. Езжай, но чтоб завтра на работе была, как штык! И бардак этотон указал на пол, прибери сейчас. Ближайший баркас в девять отходит, успеешь, и, шлепая домашними туфлями без задников, грозный начальник поковылял наверх, болезненно держась за поясницу.