Сроду не подумаешь, что кто-нибудь тут обосноваться может. На такое жилище разве что бомжи позарятся или наркоши какие-нибудь. Однако я в этом мире ни тех, ни других пока что не встречал. Да и не десять же домов у Игнатова было. А Демьян с полной уверенностью заявил, что здание, где сатанисты обосновались, именно этому купцу принадлежало.
И у соседей ведь не спросишьрядом дома тоже все позаброшенные какие-то. Прямо как те склады рядом с баржей. Это что за экономический кризис тут разгулялся? Не война же. Про войну мне не говорили. Значит, другое что-то. Но это как же поприжать народ должно было, чтоб вполне приличные дома и вдруг без хозяев остались? У нас такое обычно лишь с недостроем бывает, когда кто-нибудь деньги начнёт зарабатывать, на строительство замахнётся да и сядет в лужу из-за очередного сюрприза, государством подложенного. Но тут-то все дома явно уже обжитыми были.
Пока мы с Холмовым по сторонам глазели, Тимонилино без всяких рассусоливаний взялся за изучение дощатого забора на предмет наличия скрытого прохода. Причём с таким энтузиазмом, что смог бы, наверное, и новый лаз запросто организовать, выломав пару досок похлипче. И не сделал этого, думается, лишь из опасения шумом переполошить всех тех, кто мог находиться в доме.
В конце концов орк нашёл-таки уже существующий проход. Приглашающе махнул нам рукой и, сняв шляпу, полез в узковатую для его мощной фигуры щель. Еле протиснулся, чуть не лишившись пуговиц на куртке. И «Громобой» ему пришлось вытаскивать из-за пояса, иначе бы точно застрял.
А вот мы с инспектором прошмыгнули через дырку в заборе без особого труда, только полы плащей пришлось попридержать, чтоб не зацепиться ими за какой-нибудь ржавый гвоздь.
Обошли дом со двора, нашли хозяйственный выход, а там уже орку пришлось, плюнув на скрытность, вышибить запертую дверь мощным пинком. Благо дело, не такая уж она и крепкая оказалась. Разнёс её Тимонилино с одного удара в щепки и вперед всех внутрь ломанулся. Штурмовик хренов.
Большого сопротивления мы не ожидали. Сатанистыэто ведь не вооружённое бандформирование. Обычные люди с малость поехавшей крышей. Да и не должны они всей компанией целыми днями напролёт в логове своём тусоваться. Наверняка лишь на пару-тройку часов вместе собирались, да и то ближе к ночи. А сейчас скорее всего шастали где-нибудь, будучи занятыми рядовыми повседневными делами.
Если кого и следовало опасаться, так это самого козлоголового. Вот он мог тут затаиться. Но, опять же, ему в своей звериной ипостаси постоянно не высидеть. Иначе давно бы уже такого необычного типа заметил кто-нибудь да тревогу поднял. А в человеческом обличии этот урод для нас троих не страшен. Почти.
Всё же ощущалось некоторое волнение, трепыхалось оно во мне где-то в районе желудка. Страшила слегка эта необъяснимая природа магического иномирского существа. Пусть и считают здесь, что волшебства не существует, но как-то же мерзавец превращался из одного состояния в другое. А ну как долбанёт по нам чем-нибудь магическим. Или перекинется и станет неуязвимым. Не страшны ему будут ни наших с Холмовым дротики, ни пули орка. А может и так ему на них положить с большим пробором.
Запах застарелых нечистот, много пыли и какая-то зловещая тишина. Ощущение, что попал в фильм ужасов. Узкий тёмный проход мимо лестницы, ведущей наверх, и уже затем более широкий коридор. А по бокам дверные проёмы, напрочь лишённые самих дверей.
Редкие солнечные лучики, еле пробивающиеся сквозь щели в заколоченных окнах, с трудом освещали пустые комнаты. Один лишь мусор на полу и обломки мебели. Всё мало-мальски приличное барахло то ли приставы изъяли при банкротстве Игнатова, то ли просто разворовало захожее жульё. Не удивлюсь, если и двери тоже рачительные несуны с собой упёрли, мол, в хозяйстве всё сгодится.
Тимонилино так и пёр танком впереди нас, быстро осматривая все попадающиеся на пути помещения. Я следом, и за мной уже Холмов, постоянно оглядывающийся, будто в ожидании нападения сзади. Так и добрались до гостиного зала.
Вот тут кто-то явно постарался. Большую квадратную комнату сатанисты превратили в своеобразный храм. Стены измалевали красным и чёрным. Да так, что и не видно, в какой цвет они были выкрашены изначально. Странные художества слегка напоминали уличное граффити, нанесённое каким-то буйнопомешанным. Резкие хаотичные росчерки и грубые мазки складывались в жуткий рисунокмерзкие искривлённые рожи с выпученными, словно от боли или от страха, глазами и с раззявленными в безумном крике окровавленными ртами.
Принял участие в этой чудовищной инсталляции и кирпичный камин, превратившийся в разверзнутую пасть подрисованного на стене злого божества.
Рогатая башка козло-оборотня изображена, тут не ошибёшься. Крыша у художника, может, и поехала, но рисовать он не разучился. Ещё и на месте глаз монстра, создавая иллюзию пылающего взора, стояли на каминной полке плошки с зажжёнными свечами.
На полу тоже множество горящих свечей и начертанная красным пентаграмма. Хотя, наверное, это уже как-то иначе должно называться. Слишком сложный, сильно перегруженный мелкими деталями рисунок, в центре которого стоял на коленях, повернувшись мордой к камину, а к нам задом, какой-то чудик. Бубнил себе тихонько под нос какие-то мантры, часто-часто кланялся, чуть ли не втыкаясь лбом в пол, и совсем не обращал на нас внимания.
Первым к молельщику подошёл орк. Потыкал его носком сапога в бок. Реакции ноль. Под кайфом, что ли?
Я тоже приблизился. Молодой парень весьма субтильного телосложения. Одет вполне прилично. Поди ещё и из порядочной семьи будет, засранец. Глаза крепко зажмурены, морда лица сосредоточенно-серьёзная, словно экзамен по сопромату сдаёт. Ох, и не люблю же я фанатиков, какой бы масти они ни были.
Наклонился, чтобы получше расслышать бубнёж этого слишком увлечённого молитвами приспешника сатаны. Ну да, сомнений быть не может, самая натуральная латынь, малость искажённая произношением:
Этис атис аниматис Сатан, оро тэ, аппаре тэ росто! Вени, Сатано! А тэ сперо! Опера праэстро, атер оро
Эй, слышь, я похлопал парня по плечу, избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом.
Не увидев результата, подёргал убогого за ухо, постучал костяшками пальцев по его макушке. Бесполезно, придурок проигнорировал даже повторный лёгкий пинок орка по рёбрам. Хотя, в случае с Тимонилино, пинок в принципе не может быть лёгким.
Лучше, наверное, так, отогнав нас с орком, Холмов подошёл к молельщику со спины, одной рукой обвил шею, придерживая, а другой зажал одновременно рот и нос. Думаю, ждать не долго.
Где-то над нами на втором этаже скрипнули половицы. В доме явно был кто-то ещё, а мы, лопухи, и не проверили. Орк стремглав ломанулся к лестнице, а я немного замешкался, не зная, стоит ли оставлять Холмова наедине с начавшим сдавленно мычать сатанистом. Вдруг тот, прочухавшись, чересчур буйным окажется. Потом вспомнил, как инспектор управлялся с кочергой, и решил, что с этим хлюпиком-то он точно не сплохует Если что, скрутит, как нечего делать.
Кинулся вслед за Тимонилино, уже грохотавшим сапогами по ступеням. Но, как ни старался, суждено мне было поспеть лишь к шапочному разбору. Я ещё не поднялся на второй этаж, а там уже под грозный топот красномордого слонопотама громко звякнуло разбитое стекло, затрещали какие-то доски, и кто-то с воплем вывалился на улицу.
Твою же мать! Я сразу вспомнил Клариуса, размозжившего голову о брусчатку под окнами моего дома. Если орк выкинул кого-то из окна и бедолага благополучно сдох, я лично пристрелю этого энтузиаста.
Глава 22
Сбежал, шельмец. Едва меня увидел, в окно сиганул, виновато развёл руками орк, встретив меня наверху. А мне за ним совсем никак, узковато для меня оконце-то.
Да уж, прощёлкали мы его, не додумались заодно и здесь проверить, конечно, орк с инспектором, как профессионалы, первыми должны были о том сообразить, но и своей вины я отрицать не собирался. Надо бы хоть теперь глянуть, может, ещё кто спрятался.
Да тут и прятаться-то особо негде, пожал плечами Тимонилино.
Действительно, комнаты на втором этаже, всё так же лишённые дверей, были совершенно пусты. И только в одной из них новые обитатели дома устроили спальню, соорудив постель из сваленного в кучу грязного барахла. Натуральный бомжатник, даже воняющий соответственно. К тому же наверняка ещё и кишащий всякими вшами, клопами и тараканами.
Орк, видимо, того же мнения был, но всё же, хоть и поморщившись брезгливо, подошёл к этому рассаднику антисанитарии и осторожно попинал кучувдруг и впрямь кто затаился, зарывшись в тряпье.
Никого. Ни здесь, ни в других комнатах. И на чердак не подняться: лесенка разломана, а сам люк на потолке заколочен наложенными крест-накрест досками.
Спустились вниз, а там уже инспектор, сидя на корточках перед пленником, вёл с ним задушевную беседу.
Правда щёки у парня подозрительно огнём горели. Похоже, Холмов надавал ему пощёчин для вразумления. Точнее, дабы никто не посмел обвинить инспектора в насилии, для улучшения кровообращения в голове юного сатаниста. А тому эти меры интенсивной терапии явно показаны были. Глаза вон какие ошалелые. Зыркал на нас, не до конца понимая, что происходит и откуда мы тут взялись. Такое впечатление, что этот дятел под кайфом находился, какой-то дряни наглотавшись.
Так, Василий. Василий! На меня смотри. Давай продолжим, инспектор ухватил отвлёкшегося на нас парня пальцами за подбородок и развернул лицом к себе. Значит, вашего главного здесь нет. И, где он сейчас, ты не знаешь. Но, раз сам ты в этот «храм» ходишь уж вторую седьмицу, то должен знать других своих единомышленников.
Братьев, поправил инспектора Василий, и сестёр.
Пусть будет, братьев и сестёр, согласился Холмов. Знаешь их имена?
Не всех.
Хорошо, назови мне тех, кого знаешь.
Шарап Володович вытащил из кармана блокнот с ручкой и приготовился записывать имена.
Кто с тобой в доме был? влез ТимонилиноКто наверху шастал, пока ты тут поклоны отвешивал?
Был со мной, словно с трудом припоминая прошлое, наморщил лоб Василий, Игнатов Митяй. Он туточки почти что завсегда бывает. То ж евоного отца дом. Он здесь раньше жильцов селил.
Инспектор сначала нахмурился, недовольный, что орк его перебил, но, услышав про Игнатова, насел на парня с ещё большим энтузиазмом:
Ещё про кого знаешь? Кто такая Поля, ведаешь?
Полина Деева, кивнул Василий. Она главная после Наивысшего. Она его первожрица и полюбовница.
Ещё кого знаешь? Холмов сделал отметку в записнушке.
Ещё только Федьку Зимина знаю и Вальку Тухваталина. Окромя них только новенькие, но их имён я пока не знаю, они ещё инициацию не прошли.
Так, стоп! я торопливо, чуть не столкнув в сторону инспектора, подсел к Василию и, ухватив за грудки, притянул к себе:Тухваталин с вами теперь?!
Ну да, оторопело кивнул сатанист, с нами. Намедни звание Верного Адепта заслужил.
Как и ты?! тряханул я сучонка.
Ну да, тот глянул на меня, как на идиота.
Твою медь! Мне захотелось придушить гадёныша прямо сейчас. И даже двух гадёнышей: этого обдолбыша и грёбаного Реджининого братца в придачу. Я тут за него переживаю, а он благополучно снюхался с сатанистами и даже заслужил какое-то там звание. И я представляю, как именно заслужил: принял-таки участие в убийстве Миланы Лебедевой.
Сука! Я ведь Демьяна трусом считал, сбежавшим и друга в беде бросившим. А вышло так, что друг-то ещё хуже оказался. Пусть его запугали и заставили сделать мерзость под страхом смерти, пусть. Не все Карбышевыми и Гастеллами рождаются. Не каждому дано несгибаемую волю иметь и крутой характер. Не все готовы, так сказать, сдохнуть вопреки. Хотя, знаю, бывает и так, что слабак гнётся-гнётся, но остаётся человеком, даже будучи униженным до предела. А крутояйцевые храбрецы, напротив, не выдерживают и ломаются. Не зря же говорят, что сила силу ломит.
Не смог Валентин противиться злой силе и прогнулся, хрен с ним. Но почему потом не сбежал? Почему предпочёл сам стать злой силой, примкнув к этим упырям?! Всё равно ведь Полька не его выбрала, а с козлоголовым связалась. Тем более он же видел и понимал, что вытворяют эти гады.
Такого я не мог ни понять, ни принять. А этот обдолбанный козлёныш, сидя передо мной, ещё рассказывал обо всём, словно о чём-то совершенно обыденном! Да, я уже понял, что в этом мире жизнь человеческая не сильно ценится. Но кромсать живое тело, заставляя жертву так страдать и мучиться
Скольких вы, суки, ещё кроме Миланы убили?! я так тряхнул Василия, что несколько пуговиц на его одежде не выдержали и, с треском оторвавшись, отлетели. Как их зовут?
Да не знаю я! возмущённо замотал головой сатанист.
Сука! Резко притянув к себе, я боднул урода в переносицу и зло зашипел ему прямо в расквашенную физиономию:
Не знаешь, скольких или как зовут?
Я бы и дальше продолжил вместе с ответами вытряхивать дух из паразита, но инспектор с орком решили, что этому нужно помешать, и растащили нас в стороны.
Золотова Антонина, знаешь такую? отпустив меня, Холмов повернулся к адепту сатаны, которого орк, легко вздёрнув кверху, поставил на ноги и теперь удерживал почти что навесу за шкирку.
Но с козлёнышем произошла какая-то метаморфоза. Не иначе, моя агрессия так на него подействовала. Василий словно взбодрился после взбучки, почувствовав в себе силы и уверенность. Перестал испугано на нас таращиться, приосанился, отёр рукавом заструившуюся из разбитого носа кровь. Глаза его заблестели, а губы скривились в презрительной усмешке.
Я то думал, он в себя пришёл. Ан нет, по всему выходило, совсем умом сдвинулся, вспомнив про своего рогатого покровителя. Заорал, глядя на меня:
Вы пошли против моего господина! Но вы ничто по сравнению с ним! Он слуга самого Сатаны! Он явился из иного мира и обрёл неимоверную силу повелевать душами живых и мёртвых! А после нового жертвоприношения станет ещё сильнее! И вам не спасти эту девку! Её уже повезли на заклание. Нынче же погубят. И других вам не спасти! И самим не спастись! Только истинно верующим откроется путь
Куда там должен открыться путь, Василий сообщить не успел. Тимонилино влепил ему оплеуху, оборвав вопли и заставив сучонка кулём повалиться на пол.
Чёрт! Орка бы к нам на соревнования по пощёчинам, он бы там всех Пельменей уделал.
Ты это зачем? Холмов глянул на Тимона с укоризной.
Вот и я не понялмне табло ублюдку начистить не дал, а сам с одного удара в нокаут его отправил, не пожалел. А если мозги напрочь ему стряс? А я ведь настроен был ещё немного с придурком пообщаться по поводу «других не спасти» и «явился из другого мира». А теперь когда ещё этот чудила оклемается?
Услышал я что-то неясное, а он разорался, орк не испытывал ни капли вины. Вроде подвывает кто-то где-то. А ну, замрите оба и не звука!
Мы с Холмовым послушно затихли.
Тишина. Лишь хрипловатое дыхание вырубившегося Василия, лежащего у наших ног.
Мы обменялись взглядами с Холмовым, и тот недоумённо пожал плечами. Тоже ничего не услышал. Либо орку почудилось, либо у него более тонкий слух.
Оказалось, второе.
Идите за мной, поманил нас рукой Тимон, выходя из комнаты-храма в коридор. Только тихо.
Шагал он очень осторожно, стараясь не топать. И мы, подражая ему, крались следом практически на цыпочках.
Здесь, орк довёл нас до лестницы на второй этаж, но наверх не пошёл. Сунулся в закуток под ступенчатым пролётом. Зашарил по полу и довольно осклабился:Точно, здесь.
Дёрнул за металлическое кольцо, поднимая крышку люка, ведущего в подпол. Теперь и до нас с инспектором донеслось вместе с запахом сырости чьё-то нечленораздельное мычание. Кто-то внизу очень старался, чтобы его услышали и нашли.
Тимонилино, недолго думая, полез в тёмную квадратную дыру и совсем скоро окрикнул нас:
Принимайте там наверху!
Холмов, опередив меня, склонился над открытым люком, опустил туда руки. А через миг вытянул на белый свет растрёпанную, отчего-то отчаянно брыкающуюся и не перестающую громко мычать, связанную девицу с кляпом во рту.
Я помог инспектору извлечь девушку из люка и усадить на пол.
Ну вот, обмануть нас, похоже, хотел фанатичный обдолбыш Василий. Никуда похищенную Антонину не увезли. Вот она целёхонькая, только малость помятая.
Вылез из погреба Тимонилино. Девушка, зыркнув на него зло, заскребла по полу ногами, пытаясь отодвинуться подальше. Замычала ещё активнее. Она что, орков никогда не встречала?
Эй! Эй! Успокойся! я схватил девушку за плечи. Запашок от неё, конечно, тот ещё исходил, ни разу не айс. Вроде даже мочой слегка попахивало. Но повстречай я орка впервые при таких же обстоятельствах, что и девушка, от меня тоже после далеко бы не розами пахло. Мы тебя спасать пришли. Всё в порядке. Мы из сыска, а орк с нами. Не бойся. Я сейчас кляп вытащу, ты только не кричи.