Какую еще штуку?
Нам это дал один паренек в школе, Нейт Скамальски. Старший вынимает из кармана и протягивает мне спичечный коробок с какими-то подозрительными листьями внутри. Он сказал, что это новая улетная штука, называется «крэк», и мы просто обязаны ее попробовать
И не нам дал, а тебе, встревает младший брат. И вообще, ты первый на это согласился Наткнувшись на мой грозный взгляд, он поспешно заканчивает: Он сказал, что сильнее всего эта штука действует под водой. Надо вдохнуть в себя дым, нырнуть поглубже и там выдохнуть
И вы, конечно же, решили попробовать? ухмыляюсь я. Вот что, ребятишки, либо вы сейчас же отдаете мне всю ту дрянь, что он вам впарил, либо я рассказываю обо всем вашим родителям и учителям.
На глазах у Билли выступают слезы обиды.
Сэр, у нас и правда ничего нет Это все, что он нам дал. Сказал, если понравится, может дать еще
А потом еще и еще и уже стал бы требовать с вас деньги, заканчиваю я, убирая коробок с наркотиком в карман. Но тут замечаю, что младший, Тедди, мнется, словно раздумывая, сказать ли мне что-то или нет.
Ну, что еще у тебя? не выдерживаю я.
Простите, сэр, но Так и быть. Он вынимает из кармана лапу с зажатым в ней алмазным перстнем. Я снял это с покойника, когда подплыл поближе и увидел его там. Думал продать, а то ведь последнее время папе все туже становится, рыба в озере вымирает или уходит по рекам вверх
Внимательно рассмотрев перстень и не найдя в нем ничего примечательного, со вздохом возвращаю пацану.
Отнеси его и кинь в озеро или зарой куда-нибудь в песок, чтобы не узнали, что ты его украл. Только учти: захочешь оставить себе, чтобы продать, я об этом мигом узнаю. А с вашим отцом я еще поговорю, быть может, даже распоряжусь, чтобы ему выделили денег. Ну, а теперь бегите в школу и даже не думайте брать что-то у этого Нейта или как его там.
Одновременно кивнув, братья убегают прочь. Я неспешно направляюсь к Оггерлифу, прочесывающему граблями траву в поисках улик. К нам тут же подходит Катсон, истомившийся от безделья.
Ну как, нашел что-нибудь? намеренно игнорируя начальника, спрашиваю у гнома.
Если бы, машет рукой тот. Мой народ несколько веков занимался только добычей руды и ковкой оружия, так что следопыт из меня никакой. Он останавливается и утирает волосатой пятерней пот со лба.
А это что? присаживаюсь на корточки и тыкаю пальцем в два явных отпечатка обуви на мокром песке. Похоже на мужской башмак и женскую туфлю, те же, что были в том тупике возле кино. Осталось только сравнить их, и мы будем точно знать, звенья ли это одной цепочки или нет.
Ну вот, я же говорил! восклицает Катсон, хлопая себя по лбу. Я так и знал, что эти два убийства дело рук одного и того же человека! Господи, что скажет мэр, когда узнает, что в городе орудует маньяк!..
Вскидываю на шефа презрительный взгляд. Ну конечно, убийства свершаются одно за другим, а он думает только о собственной репутации!
А с чего это вы взяли, сэр, говорю я, изо всех сил стараясь подавить в голосе сарказм, что это вообще убийство? Я бы в первую очередь подозревал обычную аварию. А вы прямо сразу позвонили мне
Ему явно не по нраву презрительное «сэр», потому как он ежится, вжимая голову в воротник плаща, и отвечает ледяным тоном:
Первым из детективов на вызов прибыл Морринг. Он нашел в траве на берегу это. Он достает из кармана мешочек для улик. Взгляни-ка, Аллан, это должно тебя заинтересовать.
Забыв об обиде, подхожу ближе, заглядываю в мешочек. Внутри лежат несколько цветочных лепестков. Судя по запаху гвоздики и фиалки.
Опять лепестки Опять то же самое
Интересно, подается вперед Оггерлиф. Похоже, этому маньяку уже можно давать прозвище Садовод.
Только их двое, замечаю я. Ты же сам видел следы
Позади слышен скрежет. На берег наконец-то вытаскивают затонувшую машину. Это совсем новый и, судя по всему, довольно дорогой черный «Кадиллак». Одно из стекол в салоне разбито, и можно догадаться, что именно через него бобренок Тедди пролез к покойнику и снял с него перстень.
Сэр, прерывает вдруг нашу беседу один из констеблей, подходя к Катсону, сюда рвется какой-то парень. Он утверждает, что работал водителем на этой самой машине и знает того, кого убили. Привести его?
О чем вопрос, конечно же веди! восклицает шеф. Коп уходит, и вскоре к нам вальяжной походкой подруливает молодой ниггер в простой рабочей одежде.
Здравствуйте, сэр, приподнимает шляпу начальник. Я комиссар полиции Грегори Катсон, а это детектив Гелленберг и стажер Оггерлиф. А вы?..
Питер Барлоу, небрежно бросает тот. Извините, у вас сигаретки не найдется?
Из нас троих курящий только я, но остатки пачки ушли у меня за эту ночь, поэтому приходится сбегать к Уиллигану. Спустя пару минут, сделав несколько затяжек крепкого афганского табака, Питер Барлоу начинает свой рассказ:
Да, я работал в ту ночь на этой самой машине. Возил моего «босса». Фирма у нас занимается прокатом тачек и водил в то же время, вот мне и пришлось играть роль личного шофера этого надутого индюка
Подождите-ка, перебивает Катсон, вы хотите сказать, что эта машина не принадлежала убитому?
Естественно, нет, а то стал бы я из-за нее в такую рань сюда тащиться! Фирма и так с меня содрала приличный штраф за то, что я позволил угнать этот «Кадиллак». Ихняя гордость, между прочим. А вот теперь расскажу им, как все было, может, меня и простят. Только вы, того подтвердите перед ними, что я честный человек и ничего такого не подумал бы?..
Хорошо, мистер Барлоу, мы все уладим, перебиваю я. Вы начали говорить о том, что случилось в ту ночь
Так вот я и говорю: получил я, значит, назначение к этому толстяку, изображать его верного пса. Ну и поехали мы с ним, стало быть, к Пиквикскому театру
К какому? удивленно переспрашивает далекий от искусства Огги.
Это в Парк-Ридже, недавно открылся, поясняет Барлоу. Дальнейший рассказ он продолжает уже без перерыва. Приехали мы туда, значит, он пошел на представление, я его ждать остался. Через пару часов выходит под ручку с какой-то белой красоткой с рыжими волосами, а глаза у нее что у дьяволицы, огнем так и горят Сели они, стало быть, в машину, стали говорить про какой-то там контракт, я особо не вслушивался. Потом, значит, клиент велел мне отогнать тачку в переулок и выйти из салона перекурить. Ну я так и сделал: что я, не понимаю, что он там задумал? Слышу мотор, оборачиваюсь, а машины уж нет. Ну вот и все, что я знаю. А сегодня с утра услышал по радио, что черный «Кадиллак» нашли в озере, вот и кинулся сразу сюда
Ох уж эти журналюги, везде успели, бормочет Катсон. Скажите, мистер Барлоу, а когда именно все это случилось?
Прошлым вечером, то есть, стало быть, позавчера, часов в десять.
А об угоне в полицию вы заявляли?
Заявлял, да к чему это? Вот же она, машина, прям передо мной.
Значит, вы подтверждаете, что именно на этой машине вы возили клиента?
Абсолютно точно. Я ее среди тысячи таких же запросто узнаю.
Кстати, о клиенте, встреваю я в разговор. Вам было известно его имя и чем он занимался?
Мне-то это зачем? пожимает плечами негр. С этим начальство пусть разбирается. Я же его должен был называть просто «мистер Гейворд» и во всем ему потакать. Как по мне, так это обычный проходимец, который, чтобы бабу закадрить, решил выпендриться тачкой со «своим» шофером.
Это уже интересно, хмыкаю я, потирая заросший щетиной подбородок. А ту красотку, что была с ним, вы можете точно описать?
Если вспомню, опишу. Видел-то я ее, правда, больше вполоборота, а уж когда она в машину села, вообще на нее не смотрел.
Ну хорошо, удовлетворенно мурчит Катсон. Мы отвезем вас в участок для официального снятия показаний. Только сначала сами здесь закончим.
Вы уж того не дайте меня в обиду перед начальством. Барлоу теперь просяще смотрит только на комиссара. Я-то что, всегда готов помочь, но и вы поймите: у меня ведь жена, ребенок малый, мне без работы остаться никак нельзя
Обещаю вам, мистер Барлоу, мы вас в беде не оставим, урезонивает его Катсон, и он, успокоившись, отходит в сторону.
От этого ниггера бесполезно ждать описания белой красотки, замечаю я. Они для него все как одна богатые капризные стервы. Уж лучше съездить в этот самый театр и расспросить работников, что дежурили там в тот вечер.
Пусть этим Морринг займется, он у нас любитель всяких культурных развлечений, усмехается шеф. А мы пока разберемся с трупом.
Подходим к Уиллигану, который как раз закончил и отряхивает руки от комочков ила и тины. Труп, накрытый простыней, уносят на носилках в санитарный фургон. Ладно хоть не пришлось с ним возиться, как с тем троллем.
Ну, что у тебя, Мэтт? устало потягиваясь, спрашивает Катсон.
Труп и правда пролежал в воде около суток, закуривая, отвечает коронер. По крайней мере, тот черный вас не обманул насчет даты да, я слышал краем уха ваш разговор. А насчет причины смерти Я искал следы утопления, но их нет. Телесных повреждений, в общем, тоже. До вскрытия не берусь ничего утверждать, но, похоже, способ убийства тот же, что и у тролля, только на этот раз замаскированный под аварию.
Но на этот раз мы уже чуть больше знаем об убийце, задумчиво теребит ус начальник. Ладно, парни, сворачиваемся и едем в управление. Машину и без нас осмотрят. А то я уже с ног валюсь от усталости. Да уж, подкинули нам работенку
В участок мы вчетвером, включая свидетеля, возвращаемся на машине Катсона. К этому времени окончательно светлеет, улицы города наполняются движением. Я стараюсь отвлечься, подумать о чем-нибудь легком и ненавязчивом, но в голову, как назло, лезут только мысли о странном маньяке. Не выдержав на полдороге, засыпаю, уронив голову на макушку сидящего рядом и проверяющего записи в блокноте Оггерлифа.
Как только мы входим в двери управления, навстречу нам шагает крупный бурый заяц в форме курьерской службы.
Господа, вы не подскажете, где мне найти детектива Аллана Гелленберга? спрашивает он.
А в чем дело? сразу же настораживается Катсон.
А, так вы детектив Гелленберг? Вам повестка из федерального суда, распишитесь. Он сует начальнику в лапы какую-то бумагу и, получив роспись, шутливо отдает нам честь и стремглав выбегает за дверь. Катсон стоит посреди коридора, вчитываясь в предназначенную мне повестку, а затем резко вскидывает на меня взгляд, и глаза его, превращаясь в щелки, наливаются яростью.
Черт бы тебя побрал, Аллан! шипит он. Я так и знал, что все этим закончится!
Он с ненавистью пихает в мои руки повестку. В глазах у меня от недосыпа и неожиданности все плывет, но несколько строчек на бумаге сразу бросаются в глаза: «явиться в суд в качестве ответчика по иску от м-ра П. Паттерсона по делу о причинении морального ущерба» Я только усмехаюсь, вспоминая морду прикованного к кровати свина, но шеф выглядит уже по-настоящему разъяренным, и вся шерсть на его теле так и встает дыбом.
Ты отстранен от расследования до дня суда, Гелленберг, выдыхает наконец он. Скажи мне еще спасибо за то, что не выгнал тебя с позором. Но сегодня же напишешь рапорт об уходе. Терпеть твои выходки у себя под боком я больше не намерен.
И, повернувшись, с резко торчащими вверх хвостом и ушами он скрывается за дверью своего кабинета.
***
Расположенная в южном конце Мичиган-авеню галантерея Пэтти на самом деле ни что иное как подпольный паб. Здесь продают настоящий, не самогонный алкоголь. Стоит только шепнуть хозяйке заведения нужное словечко и сунуть пачку банкнот, и бутылка свежего «Коблера» окажется у вас в руках. Этим пользуются многие, даже богачи и чиновники часто заходят сюда. У меня же в этом заведении особые привилегии, потому как хозяйка Пэтти на самом деле оборотень и я, еще будучи Охотником, как-то пощадил ее. Возможно, эта самая мягкость и сыграла со мной в дальнейшем много злых шуток, но зато теперь я могу беспрепятственно нажираться прямо в зале у Пэтти.
Едва я вхожу в пустой по дневному времени бар, как Пэтти все понимает по моему лицу и тут же ставит на стойку бутылку с невинной этикеткой «Кетчуп» и двойным дном и порцию рагу. Если нагрянут проверяющие и потребуют открыть бутылку, внутри действительно окажется кетчуп. Только мы с Пэтти знаем ее секрет, и, воткнув соломинку в специальное отверстие внизу бутылки, я потягиваю настоящий ирландский скотч. После трех глотков все внутри у меня теплеет, глаза увлажняются, и Пэтти с ее седыми волосами в тугом пучке, мускулистыми руками и грязным фартуком уже не кажется мне такой непривлекательной.
Опять проблемы на работе, Аллан? осведомляется она, привычно протирая стойку.
Проблемы Проблемы по жизни, проблемы везде И я рассказываю ей про скандал с Паттерсоном. Но сегодня ей, похоже, я со своими новостями до лампочки.
Свинина и евреи вещи несовместимые, что поделать, говорит она в конце моей истории.
Тебе лишь бы посмеяться Ставлю на стойку пустую бутылку, прошу повторить. Пэтти спускается в погреб, зарядить хитрый сосуд новой порцией, а я, уронив голову на стойку, дремлю. Пробудившись с ее возвращением, продолжаю напиваться и вскоре выкладываю хозяйке все, что гложет мою душу. В баре по-прежнему нет никого кроме нас, лишь приемник в углу бодрым голосом выводит какие-то песни, смысл которых едва достигает моего затуманенного сознания.
Я думаю, тебе нечего бояться, Аллан, подводит итог моим излияниям Пэтти. Пока этот маньяк не пойман, тебя вряд ли выгонят. Никто лучше тебя не справится с этим делом.
Ты думаешь? Громко икаю и едва не роняю бутылку на пол. Бля А по-моему, Пэтти, я просто стал никому не нужен. Я как грязная тряпка, которой подтерли пол и выкинули. Я был нужен в войну, когда речь шла о спасении Европы. Но затем меня поперли из Охотников, потом ушла Хелен, а вот теперь еще и это
Ты так до сих пор и не забудешь то, что было десять лет назад? приблизив ко мне свое крупное желтое со звериным оскалом лицо, говорит Пэтти. А я тебе скажу, почему. Мрак с того дня крепко засел в твоей душе, и ты все никак не можешь его выгнать. Пора бы уже смириться и перестать залечивать себя пинтами виски, это лишь сильнее растравит твои раны. Одним словом, иди домой, Аллан. Протрезвей и возвращайся к работе.
«Мрак в душе, проносится в моей голове. Где-то я уже это слышал Неужели все снова повторяется?..» Не успев додумать мысль, валюсь на стойку и впервые за эти дни засыпаю спокойным и крепким сном.
Прелюдия 1: С прибытием, господин "падальщик"!
12 июля 1918 года
Западный фронт, близ Марны
Разместившийся в доме на окраине одного из предместий Парижа штаб союзных войск предсказуемо встречает нас простотой и строгостью. Вслед за адъютантом генерала Першинга поднимаюсь на второй этаж, встречные военные козыряют нам, я, еще не привыкший к этому жесту, неловко отвечаю им. Наконец адъютант, вертлявый сухопарый человечек (прославленный генерал терпеть не может нелюдей рядом с собой) останавливается у одной из дверей и после короткого стука и приглашения войти мы оказываемся в просторной комнате, где у стола с картами толпятся навощенные усы, блестящие погоны и аксельбанты. Звучит незнакомая речь, в воздухе вместе с пылью витает смесь запахов дорогих одеколонов, от которой мне сразу хочется чихать. При нашем появлении все разговоры разом стихают, и офицеры поворачиваются, окидывая меня высокомерными взглядами.
Господа, позвольте представить, выходя вперед, докладывает адъютант. Капитан Аллан Гелленберг, из Департамента Охоты Соединенных Штатов. Прибыл по вашему поручению для истребления вражеской темной магии.
Одергивая на себе мешковатый мундир, вытягиваюсь в струнку, отдаю по-военному честь. Капитан из меня никакой, и все присутствующие это прекрасно понимают, пряча усмешку в усы. Всего лишь год нахождения в запасе и вот я уже здесь, в наскоро присвоенном офицерском звании. Появись я тут как гражданское лицо, это подорвало бы моральный дух солдат, которым надо думать о победе, а не о темной магии. Поэтому для них я всего лишь очередной офицер, прибывший на фронт.
Один из французских генералов, должно быть, сам Фош, смотрит на меня суровым взглядом из-под кустистых седых бровей.
Что ж, мистер Гелленберг, если молва о вас не лжет, вы должны немедленно отправиться на передовую, выявить место скопления темных сил противника и как можно скорее уничтожить их. Как вы сами понимаете, они только затрудняют наш прорыв линии фронта.