Голос все-таки дрогнул.
- Он клялся, что оставит всех прочих жен, что, если пожелаю, оставит и долину. Обещал увезти меня в Бристон. Многое обещал
- Вы отказались?
- Я была замужем, - это прозвучало так, что и тени сомнений не возникло: сколь бы неудачным ни было замужество, но брачные клятвы для леди Элизабетне пустой звук.Тогда он сказал, что будет ждать. Что однажды я пойму, сколь нуждаюсь в нем. И тогда приду сама.
- Вы
- Милисентамоя дочь. Он помнит о ней.
- Помнит?девица нахмурилась.
- Подарки на Рождество, - а вот братец её был куда более догадлив.Это он?
- Он.
- И ты
- Уильям, может, не лучший человек в мире, но далеко не худший. С вами он может просто-напросто отказаться разговаривать. А вот Милисенту выслушает. Только
Она замолчала ненадолго.
- Эдди, она должна вернуться обратно.
- Да, мама.
Глава 4 В которой герои обсуждают разницу между Востоком и Западом, а еще заключают сделку
Рождество, стало быть.
Рождество я любила.
Рождество начиналось задолго до самого праздника с уборки, которая ненадолго оживляла дом, позволяя надеяться, что в этом-то году все станет иначе. И я с остервенением натирала жалкие остатки столового серебра, в котором и серебра-то не осталась. Переставляла посуду в шкафах. Скребла полы и драила окна, пытаясь добавить мутным стеклам хоть каплю прозрачности.
Потом мы с матушкой спускались на кухню.
Рождественский пудингэто это серьезно. Но в кои-то веки готовка меня не раздражала, как и церковные гимны мамаши Мо, которые та пела грудным низким голосом. И голос этот, кажется, проникал в самое мое нутро.
И дом наполнял.
Рождество.
Изюм. Орехи. Цукаты. Шоколад, что появлялся на столе. Толстая индейка, запеченная с травами. И огромная ель, которую Эдди притаскивал в сочельник. Узор зеленых игл на полу. Запах хвои и праздника.
Подарки.
- Почему она мне не сказала?спросила я, услышав, как застонал пол под весом Эдди.
- А это что-то изменило бы?брат мой, который мог двигаться совершенно беззвучно, теперь ступал нарочито тяжело, заставляя старые доски петь и плакать.
- Не знаю. Но я ведь придумала.
- Что?
Он сел рядом.
Старое наше место. Тайное. Тогда, много лет тому, я сюда убегала, чтобы не слышать раздраженного голоса отца, перекрывавшего все прочие голоса. Здесь, на чердаке, было спокойно.
И не пахло потом.
Спиртным.
- Историю. Будто где-то там, далеко, у нас с тобой есть добрый дедушка Уилли он ведь так подписывался, да? И он живет. Он очень старенький, и потому не может приехать. Но однажды я соберусь и отправлюсь к нему в гости.
- Вот и отправишься, - хмыкнул Эдди.
тогда, много лет назад, после очередного возвращения отца, я поднялась на чердак и обнаружила, что убежище мое занято.
- Наверное, глупо обижаться почему она их передавала?
- Подарки?уточнил Эдди.
Я кивнула.
мы не дрались. Мы смотрели. Я видела перед собой настоящего дикого орка, а ондевочку из хорошей семьи, ибо в присутствии отца мне следовало быть именно такой. А потому из сундуков доставались платья и панталоны, кушаки, платки и платочки, перчатки
Как же я их ненавидела.
- Почему нет?
- Не знаю. Мне показалось, что она его недолюбливает.
- Может, и так.
- Но подарки принимала?
- Подаркидело хорошее.
Вот ведь. И понимает же распрекрасно, о чем я. Может, конечно, и хорошее, но
- Помнишь, ту куклу? В платьице. Ты с нею спала. И ела. И вовсе не выпускала из рук? Она и сейчас у тебя сидит.
Сидит.
Ему жалко, что ли? И кукла нет, в куклы я давно уже не играюсь, наверное, почти сразу после того, как Эдди взялся учить меня стрелять, то и бросила. Но мисс Киттиэто не просто кукла.
Она красивая.
Чудесная.
И я помню свой восторг. И утро то помню. Отец, к моей огромной радости, не приехал. И потому утро было тихим. Снега насыпало по самые окна. И похолодало ощутимо. Пол кусался, но я кралась к елке, гадая, что мне принесли лесные духи.
А там
- Думаю, мама просто она такое позволить не могла, - Эдди вздохнул. Он был старше.
И умнее.
И и тогда первым протянул руку, сказав:
- Ты слабая.
- Сам такой.
- Слабая. Я буду тебя защищать.
Причем произнесено это было низким рокочущим голосом, но я ничуть не испугалась, хотя никогда-то не видела прежде живого орка так близко. Но спросила:
- А перья дашь потрогать? И волосы заплести надо.
Волосы у него, как и у меня, были темными и жесткими, а еще все время норовили запутаться, но тогда он позволил расчесать себя. И я пыхтела, стараясь подражать матушке, чесала, разбирала пряди, ровняла пробор как он только выдержал?
- А сладости у нас никогда не хватало на сладости. Иногда - он махнул рукой.Но если не хочешь, оставайся.
- Ты же знаешь, что не останусь.
- Знаю.
- И не из-за денег та девушка, мне её жаль. Думаешь, вытащим?
- Постараемся.
Рядом с Эдди всегда было спокойно, и я позволила обиде исчезнуть. В самом-то деле, какая разница, кто присылал шоколад или медовые орешки? Главное, что на Рождество мы устраивали себе маленький праздник. И это мои воспоминания.
Что до остального, то Эдди не позволит случиться плохому.
И я закрыла глаза, чувствуя, как в душе вновь воцаряется мир.
Чарльз не удивился, когда в дверь постучали. Он ждал и визита, и разговора, ибо было очевидно, что полукровке-орку что-то да от него, Чарльза, надо. И отнюдь не денег.
А потому ждал.
Еще тогда, за ужином, леди Элизабет сказала, что возвращаться в город смысла нет, что вовсе удобнее будет остановиться у них, пока дело не сладится, ведь дом большой и места в нем довольно. А Чарльз не стал отказываться.
Дом и вправду большой.
И гостевые комнаты в нем тоже имелись, правда, если кто в них и гостил, то давно. Нет, здесь было чисто. Ни пыли. Ни плесени. Лишь характерный запах застоявшегося дома. Рассохшийся пол. Обои в трещинах. И старая кровать. Матрас соломенный, но солома свежая.
Ждали?
Готовились?
К чему?
- Можно?поинтересовался Эдди.Поговорить надо.
И бутылку поднял. Мутного стекла и вряд ли стоило надеяться на приличный брэнди, а вот орочий самогонне совсем то, что пьют джентльмены. Хотя, как оказалось, на вкус самогон мало уступал брэнди, а местным реалиям соответствовал куда лучше.
- Думаете, завтра будут сложности?
- Будут. Непременно, - Эдди покачал кресло, прислушался к скрипу и, поморщившись, опустился на пол.Не бывает, чтоб вовсе без сложностей.
Чарльз кивнул.
Но на пол садиться не стал. Впрочем, как и на стул. Местная мебель вызывала у него некоторые сомнения. А вот кровать выглядела достаточно прочной, чтоб не развалиться под весом его.
- Договор?Эдди протянул руку.Я вытаскиваю твою сестру. Ты помогаешь моей.
- В чем?
Чарльз прищурился. Что-то нет, девица была неплохой и по-своему интересной, экзотичной весьма, однако это еще не значит, что он должен на ней жениться. А кажется, именно это и имелось в виду.
- Заберешь её отсюда, - Эдди отхлебнул из бутылки и поморщился.К себе. На Восток. Найдешь ей мужа.
- Гм
- Им здесь не место. Ей точно. Матушка к ней заглядывает один тут. Я с ним побеседую ежели чего, - он бухнул кулаком по полу и пол загудел. А Чарльзу представилось, что после этой беседы человек, коль намерения его в отношении леди Элизабет недостаточно серьезны, отступится.И с ней. Если захочет но не захочет. Не станет возвращаться. Гордая. А Милли тут не место.
- Почему ты так думаешь?
Вот не выглядела эта самая Милли сколь бы то ни было неуместной. Скорее уж наоборот, здесь она более чем дома, тогда как на востоке Чарльз попытался представить её в матушкиной гостиной и с сожалением был вынужден признать: не столь и богатое у него воображение.
- А что её здесь ждет?Эдди вновь протянул бутылку, и на сей раз Чарльз не стал отказываться.
Самогон был скажем так, не коньяк и не бренди, но и не то дерьмо, которым торговали в местном салуне.
- Или подстрелят, или влюбится в какого поганца. Не известно, что хуже.
- Думаешь, на востоке поганцев нет?
- Хватает, но там её не продадут в бордель. Или оркам. Или еще кому я ведь работа такая. Сегодня живой, а завтра пулю в лоб и что дальше?
В голове зашумело. И Чарльз признал, что пуля во лбутак себе жизненный план.
- А если случится вдруг что, то завтра же дом полыхнет. Многие тут на неё злые. Гордая больно. Дерзкая. И языкастая без меры. Найдутся, которые захотят поучить.
Эдди вновь приложился к бутылке.
И рыкнул.
От голоса этого у Чарльза по спине мурашки побежали.
- Там, глядишь, шанс будет и дар у неё сильный.
- Дар?а вот это меняло дело. И Чарльз мысленно обругал себя: почему не присмотрелся? Привык, что на фронтире маги, коль и встречаются, то редко. Впрочем, на востоке их тоже было не так, чтобы много.
А уж среди женщин и подавно.
- От матушки унаследовала думаю, что от матушки. Правда - тут Эдди несколько замялся, глянул исподлобья, будто оценивая Чарльза, решая, сколь стоит ему доверять.
от матушки вряд ли. Прекрасная леди Элизабет несла в себе искру дара, но слабую. Её-то Чарльз и увидел лишь потому, как приглядывался.
- отец из обычных был. А она от уродилась. Но тут мы не особо узнавали. Сам понимаешь, узнает кто и
девушка с сильным даромредкость. А уж в местах нынешних, если подумать, то вовсе небывалая.
- даже я не сумею уберечь. Но дар крепчает, прорывается
- Как давно открылся?
- Да от как в возраст стала входить, - уши Эдди запунцовели, что было по меньшей мере необычно.Она тогда сарай дальний спалила из-за папаши. Матушка её учила, но
Чарльз потер переносицу.
И поглядел на орка, который с видом презадумчивым покачивал бутылку. Содержимое её бултыхалось, и звук этот удивительным образом вписывался в стрекот сверчков.
- Ей нормально надобно, - сказал Эдди.Пока еще держалась. Пряталась. А месяца два тому брала одного умника прохвост еще тот, но за голову две сотни обещали. Неплохо, да я не знал. Тоже был на деле, а она заприметила. Пошла следом. Ходит Милли хорошо затеяла знакомство, думала взять по-тихому, а этот решил, что, раз девка, то и руки распустить можно. Уж не знаю, чего там у них вышло, но сдавать шерифу было нечего. Одни головешки остались.
Чарльзу подурнело.
Выходит, девчонка не просто маг, но сжечь человека не так просто, как полагают некоторые. Более того, люди горят с трудом, а уж до состояния головешек довести и вовсе
- Перенервничала она, - Эдди явно оправдывался.
- И что суд?
- Какой суд?искренне удивился Эдди.
А Чарльз сунул пальцы под галстук.
- Прикопали по тихому и все. Сам виноват.
- Ты понимаешь, что - Чарльз махнул рукой, вдруг осознав: нет, не понимает. Его собеседник любит сестру, как любит и матушку, которая ему явно не родная, но упоминать о том не стоит, ибо ни к чему нервировать хорошего человека.
Нечеловека.
И глубоко плевать этому вот нечеловеку и на пакт Пульмана, ограничивающий использование сил мага. И на все уложения Кодекса. И беспокоит его вовсе не факт убийства, которое он, к слову, не считает чем-то из ряда вон выходящим, если говорит о нем с такой бесхитростною простотой, сколько судьба сестрицы. В том плане, что пару ей и вправду найти не получится.
Мужа-то сжечь сложнее, чем какого-то там мошенника.
И вот
- Я не дурак, - тихо произнес Эдди, и губа его задралась, а в полутьме блеснули клыки.Но здесь свои законы. И у кого сила, у того закон.
- На Востоке все несколько иначе.
- И это понимаю. Я знаю, что дар у женщинредкость. И гарантия, что этот дар перейдет детям. А потому мужа ей сыскать будет куда проще, чем здесь.
и желательно, тоже одаренного. В достаточной мере, чтобы не превратиться в кучку пепла после какой-нибудь супружеской ссоры.
- Она добрая. Ласковая. И матушка её хорошо учила, только тут эта вот учеба никому не нужна. Скажи нашим, что для рыбы особая вилка нужна, так на смех поднимут. А то и пулю всадят.
- За что?
- Чтоб не выпендривался, - чистосердечно сказал Эдди.Возьми её с собой. Найди мужа. Нормального.
- А она согласится?
- Согласится.
Вот насчет этого были у Чарльза кое-какие сомнения.
И не только насчет этого но их Чарльз разумно оставил при себе. А протянутую руку пожал, скрепляя договор.
Глава 5 О магах, силе и окрестных пейзажах
Выезжали засветло.
Эдди заседлал лошадок, матушка собрала сумки, а я оружие проверила. Наше. К графчику, который прямо с утра на меня выпялился, будто диво дивное узрел, лезть не стала. То ли испереживался человек за ночь, то ли просто не выспался, мало ли. Главное, что сделался он нервозен до крайности.
А чего тут?
Поздно уже переживать.
Но хотя бы в седло сам забрался, а то ведь с этих, которые с востока, всякого ожидать можно. Эдди, склонившись, подставил лоб под матушкин поцелуй, как делал всегда.
На удачу.
- Будьте осторожны, - сказала матушка, а потом тише добавила.Не бойся, милая. Уильям не причинит тебе вреда.
Ну оно-то, может, и так, но как-то слабо в это верилось. Да и усвоила я уже, что у каждого человека свое понятие о полезном.
Поехали.
Эдди впереди. Я за ним, а Графчик наш следом. И главное, едет да спину взглядом сверлит, прям того и гляди насквозь просверлит. А я чего? Я будто и не замечаю. Только пояс с револьверами поправила, на всякий случай.
И главное, не понятно и не спросишь.
Усилием воли я отрешилась и от графчика, и от взгляда его. А там и отсекла внешнее, мешающее, сосредоточившись на силе, что норовила выплеснуться волной, но мне-то иначе надобно.
потихоньку.
Потихоньку сложнее всего, и книжка, Эдди купленная у нашего мага, если и помогла, то слабо. То ли не так я её прочла, то ли сила моя была иного свойства, но
пусто.
Тихо.
Стая койотов улеглась возле обглоданной бизоньей туши. Хитрый лис прячется в кустах. Пара тетеревов мелочь лесная, вроде молодого зайца, что спешит уйти прочь. Нет, людей нет.
Кроме тех, которые рядом.
Я заставила себя дышать ровно, как в книге писано. Вдох. И выдох. И вдох. И силу почувствовать. Правда, с последним как-то не очень получалось. То дыхание сбивалось, то сила норовила вырваться.
- Если позволите - от этого голоса я вздрогнула и едва с седла не свалилась, а со мною даже в годы юные этакого не приключалось.Вы слишком стараетесь. Чересчур контролируете все. Ясно?
- Нет, - я руку на револьвер положила, показывая, что к задушевным разговорам не расположена.
И вообще, откуда он
- К слову, скрывать свою ауру у вас получается отлично, - графчик подъехал ближе.Признаться, даже я сперва не понял, что вы одарены.
Лучше бы и дальше не понимал.
Нет, теперь-то, в одежде обыкновенной, он на человека похож сделался. Только кожа чересчур вот белая да волос светлый уложен аккуратно. И как у него выходит-то? Даже под шляпою прическа не растрепалась.
Ишь.
И улыбается. Этак подозрительно дружелюбно.
- Оттого и удивительно. Работа с внешним слоем ауры требует высочайшего уровня контроля, и далеко не все маги способны скрывать свою одаренность
- Это не я, - руку с револьвера я убирать не стала.Это Эдди.
- Ваш брат?
- Ага домой съездил. Камушек привез. На веревочке, - зачем-то уточнила я, глядя, как меняется выражение лица этого вот графчика.
А ведь мне с ним ехать.
Потом.
Когда все закончится.
Нет, можно, конечно, и не ехать. Кто меня заставит? Точно не Эдди, но он прав, если не во всем, то во многом. Может, нравом я и не удалась, но дурой никогда-то не была.
- Вы имеете в виду орочий талисман?тихо, будто тут было кому, кроме койотов, подслушивать. Хотя тишину разорвал протяжный крик падальщика, от которого вздрогнули уже и лошади, и этот вот, белобрысый.
Я же молча вытащила камушек, который Эдди самолично повесил мне на шею, а веревку завязал тем самым узлом, который и сам вряд ли бы распутал. Веревка же из буйволиной кожи плетеная и тоже не простая. В общем, как я подозревала, снять этот камушек можно, лишь голову мне отпиливши.
- Удивительно - графчик склонился ко мне и сам едва не свалился, правда, сумел-таки удержаться.Признаюсь, на востоке порой случается кое-что купить, но о магии орков там ходят разные слухи.
Я кивнула.
- С ним легче, - камушек был обыкновенным.
Беленьким, гладеньким, слегка кривоватым и с дыркою, которая явно не сама собою возникла. Его хотелось гладить и к коже он льнул, успокаивая. Иногда камень раскалялся, а порой делался вовсе холодным, но я привыкла.