С детективом действительно всё получилось сложно. С одной стороны, он был ценным ресурсом, так как ради того, чтобы показать ему работы над эльфийской крепостью, Бомон всё и затеял. С другой жеон оказался опасным свидетелем, а таких оставлять нельзя.
Проследи за ним, сказал я Бомону, когда он исчерпает свою полезность, уберём его.
Я видел, что мои слова очень не понравились ему, но сейчас уж точно не время для глупых сантиментов.
Пора допросить эльфа, поднялся я со стула.
Бомон и Оцелотти последовали за мной. Однако стоило нам открыть дверь, как пленник ошарашил нас заявлением.
Я буду говорить только с ним. Он мотнул подбородком в мою сторону. Больше никто не должен заходить. Всё, что я скажу, только для его ушей.
Наверное, не кинься Оцелотти сразу отговаривать меня, я бы подумал и решил, что поступаю глупо. Однако Адам ухватил меня за рукав, прежде чем я успел хоть что-то сказать или сделать.
Не стоит делать этого, командир, заявил он.
Я сам буду решать, что мне стоит делать, а чтонет, отрезал я, глянув ему в глаза. Ты не забыл, кто из нас командир, Адам?
Я редко зову его по имени, и каждый раз, когда делаю так, это значит, что я очень зол на него. Оцелотти отпустил мой рукав и отступил на полшагабольше не позволяло пространство коридора. Я же вошёл к сидящему на стуле эльфу и плотно прикрыл за собой дверь.
И что же ты хочешь мне рассказать? только и успел спросить я, прежде чем он поднял глаза.
Детектив 5
Вызвали на ковёр вроде бы Дюрана, но отдуваться за обоих пришлось мне. Конечно, ведь именно я упустил эльфийского резидентаили того, кто скрывался за его внешностью, да ещё и дал уйти с ним не кому-нибудь, а агенту террориста номер один. Даже полученные из первых рук сведения о ремонте небесной крепости моей вины в глазах магистрата Монгрена почти не оправдывали.
И ты вот так запросто дал ему уйти? снова спросил он таким тоном, который не сулил мне ничего хорошего.
Я не мог ничего поделать, ответил я. С меня так и не сняли водолазный костюм, а после драки я едва шевелился. Захоти Бомон меня прикончить, он бы сделал это легко.
Но он этого не сделал по какой-то причине, заметил Монгрен.
Думаю, нападение стало для него таким же сюрпризом, как и для меня, пожал плечами я. А заполучить себе эльфийского резидента (скорее всего, Бомон считает его именно им) было неожиданным, но приятным дополнением для основной миссии.
А она состояла в том, чтобы показать тебе работы над крепостью, кивнул больше самому себе Монгрен.
Вообще, на катере сразу после схватки с бородачами произошла крайне неприятная для меня история. Бомон первым делом взял на прицел эльфийского резидентакто бы ни скрывался за этой личиной, я продолжал думать о нём как об эльфийском резидентеи велел опасающимся подойти к нему матросам снять с него водолазный костюм.
Что насчёт меня? прохрипел я.
Сил не осталось даже на то, чтобы подняться с палубы.
Прости, друг, но тут наши пути разойдутся, наверное, окончательно, заявил Бомон. Эльфа свяжите покрепче и рот ему заткните чем-нибудь, велел он матросам. Но не помните сильно, он нужен мне живым и здоровым, годным для допроса.
Бомон, ты же не хочешь бросить меня валяться со всем этим железом до возвращения в порт?
Именно это я и сделаю, мой друг, усмехнулся он.
Эльфийского резидента связали, заткнули импровизированным кляпом его рот и утащили в надстройку. Обращались с ним не слишком вежливо, но старались всё-таки не сильно кантовать.
Бомон убрал оружие, однако команда слушалась его без принуждения. Они освободили его от водолазного костюма, ко мне же старались близко не подходить. Даже покойника так и оставили лежать на палубе, в то время как застреленного Бомоном бородача выкинули за борт вместе с одеждой и оружием. Никто не решился брать с его тела хоть что-нибудь в качестве трофея, слишком уж дурной была репутация у вещей, взятых с эльфов-сидхе и их приспешников.
Зря ты так со мной поступаешь, Бомон, бросил я.
Жизнь такова, развёл руками он, явно наслаждаясь освобождением от громоздкого костюма. Мне этот эльф нужен куда больше, нежели дружба с тобой.
«Зря», повторил я, но уже про себя, озвучивать некоторые подозрения не стал.
Что за подозрения? поинтересовался у меня Монгрен, когда я пересказал ему всю историю до конца.
Если знать, кто этот фальшивый резидент на самом деле, ответил я, то вся история слишком уж напоминает ловушку. Хитрую, в духе сидхов, но рассчитанную именно на Бомона.
Ты мог бы ему сказать о ней, заметил Дюран, почему промолчал?
Он сам чётко дал понять, что мы больше не на одной стороне. Вражда с сидхами не делает нас друзьями, а значит, ослабить его и его хозяина сейчас для нас лучший выбор.
Тут ты прав, кивнул Монгрен, посмотрим, чем для террористов обернётся эта ситуация.
Я заметил, что магистрат впервые назвал террористов, на которых работал Бомон, террористами. Значит, теперь с ними будут поступать соответственно. Никаких больше игрих будут уничтожать.
А что у вас по другим вопросам? сменил Монгрен тему, давая понять, что вопрос с Бомоном закрыт.
Проверка треста «Питерс, Такер и сыновья» дала более чем интересные результаты, поспешил отчитаться Дюран. У них просто не может быть тех денег, которые они тратят. Их операция по подъёму «Огура» обошлась в такую астрономическую сумму, что я трижды цифры пересчитывал, думал, что ошибся порядком. Правительство Аришалии не могло покрыть и десятой части расходов, а полная сумма проделала бы в их бюджете дыру. Не очень большую для государства, но всё же ощутимую.
Ты связывался по нашим каналам с их финансовыми ведомствами?
Да, но официальных ответов ещё жду. Неофициально же удалось выяснить кое-что. А вот те контакты, что вы мне дали, оказались более полезны. Надеюсь, вы возместите затраты на телефонный разговор с другим континентом.
Такие беседы стоили весьма дорого и покрывались за счёт говорящего. Если Монгрен откажется возмещать расходы, Дюран надолго лишится четверти месячного жалования.
Зависит от того, что ты узнал.
Я даже не сомневался в ответе Монгрена, как и Дюран.
Ваш контакт оказался более чем полезен, заверил его мой бывший взводный. Он работал в группе финансовых контролёров, занимавшихся трестом, когда тот взял контракт на поднятие «Огура». Аришалийцы вообще к денежным делам относятся куда серьёзнее нас. Как оказалось, все предыдущие авантюры треста были убыточными, они только приобретали репутацию тех, кто делает невозможное. Дыры в бюджете латались из неизвестных источников. Просто перед тем, как трест брался за очередной контракт, на его счетах оказывалась внесённая наличными астрономическая сумма, позволяющая покрыть все расходы. Им не нужны деньги, которые платили по контрактам, потому что суммы вознаграждения на несколько порядков ниже этих поступлений. Ещё одна интересная деталь, которую удалось выяснить вашему знакомцу из Аришалии. Первые транши поступали золотыми монетами, правда, чьей чеканкивыяснить не удалось. Потом перешли на более привычные гномьи кредиты. Но суммы так и остались невероятные.
И чем закончилась проверка?
Ничего нового, пожал плечами Дюран, надавили сверху и заставили написать положительный отзыв, а о подлинных результатах забыть. Все документы проверки изъяли, и дальнейшая судьба их неизвестна. Скорее всего, сгорели в печи ближайшей котельной, чтобы никаких следов не осталось.
С кем же мы имеем дело? удивился я. У них прикрытие всюду на самом высоком уровнекак им удалось этого добиться?
Деньги решают если не все проблемы, то уж точно очень многие, ответил Монгрен. А ты сам видел, какими финансовыми возможностями обладает наш противник. И связи у них на самом верху, наработанные годами подкупа, шантажа и ещё святые знают чего. Они готовили операцию по подъёму эльфийской крепости несколько лет, создавая репутацию тресту с нуля, для них время и деньги не значат ничего, ведь у них и того и другого вдоволь.
Сидхи? спросил я. Операция вполне в духе их разведки.
Я почти уверен, что это не они, покачал головой Монгрен. Стиль их, верно, но я не понимаю мотива. Они привлекли всеобщее внимание совершенно непродуктивной атакой монстра на наш урб. Прямых доказательств того, что одни и те же эльфы стоят за нападением и подъёмом крепости, у нас нет, но рука чувствуется одна и та же.
И чья же? поинтересовался я и, только произнеся эти слова, понял, насколько глупо они звучат.
Если бы у меня был ответ на этот вопрос, усмехнулся Монгрен, мне не нужна была бы ваша помощь.
А что будет с конторой? решил я самостоятельно сменить тему.
Похоже, в порту скоро снова будет весьма громко, в прежнем шутливом тоне ответил Монгрен, но продолжил уже серьёзно. Мне нужны результаты, и как можно скорее. На меня давят сверху и требуют вовсе не ускориться с расследованием. Всё хотят замять, предлагают взятки и протекцию, на меня ищут компромат, а возможно, очень скоро дойдёт до первых покушений. Вам также стоит быть предельно осторожными. Мы разворошили осиное гнездо и разбудили очень злых шершней, они готовы закусать любого до смерти.
И что им мешает?
Я, без ложной скромности заявил Монгрен. У меня до поры есть иммунитет от их яда, но надолго ли его хватитвопрос открытый. Не хочу узнавать на него ответ, как, думаю, и вы.
На этом мы попрощались и поспешили покинуть его кабинет. Работы у нас вроде как было по горло, вот только что делать и с чего начинать, я лично представлял себе слабо.
Интерлюдия
Максим Пятницкий отчаянно трусил. Ему давно не было так страшно, наверное, с самой встречи с полковником фон Вольгом. Когда тот отправлял молодого учёного за границу со вполне определённым напутствием. Фабрике нужен приток новых знаний, а источник их поступления не важен. Пятницкий же показался Вольгу не только талантливым инженером, но и достаточно пройдошным человеком, который легко может за хорошее вознаграждение украсть чужие секреты. К примеру, у энергетического магната, каким бесспорно являлся глава семьи Дюкеттовотец Руфуса. Вот только Вольг всем другим стимулам предпочитал страх, а потому напутственная беседа его с Пятницким вышла весьма неприятной для последнего.
И вот теперь Максиму было так же страшно. Новая встреча с Бомоном, вытащившим некогда из Пятницкого всё, что тот знал о Фабрике, сама по себе не была так уж плоха. В конце концов, Бомон и в тот раз заплатил хорошо, и сейчас вряд ли станет скаредничать. Пугали Максима спутники Бомона. Слишком уж узнаваемое лицо было у одного из них. Пятницкий никогда бы не подумал, что за столиком в недорогом кафе, где он любил ужинать после рабочего дня, его встретит самый разыскиваемый преступник Эрдытеррорист номер один собственной персоной.
Не надо смотреть на меня так, усмехнулся тот, доставая сигару и закуривая. А то ещё подумают, что я на самом деле тот, на кого так похож.
Но ведь
Террорист покачал пальцем, давая Максиму знак «ни слова больше», и резким движением, от которого Пятницкий вздрогнул всем телом, погасил длинную спичку.
Я буду спрашивать, а тыотвечать. Ясно?
Пятницкий кивнул. Говорить сейчас он не моггорло пересохло.
Террорист оказался не худшим мастером вести допрос, чем Бомон. Тот сидел рядом вместе с пёстро одетым полуэльфом, щеголявшим почему-то в наряде аришалийского пастуха. Однако ни Бомон, ни второй спутник террориста ни слова не произнеслиговорил только сам лидер террористов, показавших своё истинное лицо, натравив на урб эльфийского монстра. Он легко вытащил из Пятницкого такие подробности об устройстве безопасности на объекте, где тот работал, о каких сам Максим и не подозревал. Террорист делал выводы на основании слов Пятницкого, кивал самому себе, обменивался взглядами с Бомоном и вторым спутником, как будто ответы Пятницкого что-то подтверждали или, наоборот, опровергали.
И что со мной теперь будет? спросил Пятницкий, когда допрос закончился и террорист загасил докуренную до половины сигару в пепельнице.
Максим и сам понимал, насколько жалко прозвучал этот вопрос, но удержаться не сумел.
Ты мне ещё нужен, бросил террорист. Тебе заплатят за информацию по полному тарифу, не беспокойся. С надбавкой за молчание, как обычно. Когда будешь нужен, с тобой выйдут на связь.
Террорист поднялся на ноги, и за ним последовали молчаливые спутники. Пятницкий же остался жевать остывшую, потерявшую всякий вкус еду. Он не привык, чтобы пища пропадала, слишком уж хорошо помнил голодные годы.
Террорист 4
Сначала я понял, что лежу. Как упалне помню. Боль отпускала медленно. Казалось, все мышцы в теле сведены, каждое движение заставляет стонать и скрипеть зубами. Ругаясь, по большей части про себя, я сумел сначала выпрямить ноги, потом разогнул руки. Пальцы слушали хуже всего, но и над ними я вскоре вернул себе контроль. С крашеных досок пола я поднимался, наверное, час, если не дольше. Спина, поясница, шея, прессвсё тело бунтовало против каждого движения.
Дважды падал, один раз меня стошнило и я повалился прямо в дурно пахнущую лужу желчи и вчерашнего обеда. Едва не захлебнулся, сумев перекатиться на спину каким-то чудом. Хотел рассмеятьсяслишком уж веселая картина получалась. Лучший наёмник Эрды, террорист номер один помер в луже собственной блевотины. Наверное, именно благодаря этой мысли я и нашёл в себе силы перевернуться.
Наконец кое-как сумел встать на трясущиеся ноги. Замер, опираясь на стул, благо Бомон его крепко прикрутил к полу. Так худо мне не было со времён плена на Фабрике, когда фон Волг сделал из меня отбивную, а его подручный Рыков пытал после этого электротоком. Вот только сейчас у меня не было с собой лошадиной дозы аквавита, чтобы привести себя в норму ускоренным темпом. У меня вообще ничего не былодаже одежды.
Я постарался вспомнить, что со мной сталось. Ничего хорошего на ум не приходило. Сквозь волны боли, проходящие по всему телу и застящие багровым туманом взгляд, я видел, как эльф встал со стула. Руки его были свободны, хотя связал его Бомон надёжно, в этом я уверен. Плоть на лице эльфа словно потекла, как тесто, а после и всё тело его стало оплывать, будто плавящийся воск. И вот уже надо мной стоит моя точная копия. Одежда эльфа на нём трещит по швам, не сходясь на моём более крупном и мускулистом теле.
Последней мыслью перед тем, как сознание оставило меня, была совершенно дурацкая: «А я ведь в отличной форме».
Эльфили кто это былснял с меня всю одежду, даже бельём не побрезговал, оставив свою валяться на полу. Убивать меня он отчего-то не стал, хотя и забрал всё оружие.
Кое-как натянув его брюки, едва сошедшиеся на мне и ужасно давящие в коленях, и рубашку, уже лопнувшую на плечах, так что сидела она на мне свободно, я попытался открыть дверь. Само собой, та оказалась заперта. Я надавил на неё плечом. Как ни странно, стоило боли отступить, и я уже чувствовал себя вполне нормально, словно и не было ничего. Однако дверь не поддалась. Какой бы убогой ни была квартира, снятая Бомоном, о том, чтобы узник не выбрался на свободу, он позаботился на совесть.
Окна в комнате, конечно, были. Вот только квартира располагалась на среднем этаже высотного домаи падать далеко, и до крыши лезть долго. Да и соваться к расчётам зенитных пулемётов, торчащих там, у меня желания не было. Примут за шпиона и сдадут в контрразведку, а без оружия мне от них не отбиться.
От окна я вернулся к двери с твёрдым намерением её выбить. И тут раздался скрип замка. Я отступил на полшага в сторону, прижавшись к стене. Приготовился к схватке. Кто бы ни вошёл, его ждёт не самый приятный сюрприз. Дверь открылась, но никто не вошёл в комнату.
Ты пришёл в себя, командир? раздался знакомый голос с той стороны. Я вхожу. Давай обойдёмся без сюрпризов.
Лишь после этого в комнату шагнула Серая Лисица. Она была одета в деловой костюм, дополненный зонтом с удивительно толстой ручкой. От меня не укрылось, что держала она его так, чтобы легко выхватить скрывающийся внутри меч.
Я отступил от стены и поднял руки, лишь после этого Лисица расслабилась, опустив оружие.
Как ты поняла, что я здесь?
Я знала, что тебя заменил самозванец, перевёртыш, я таких за милю чую. Но кидаться на него с мечом было глупо, вот я и выведала у Бомона, где он держит пленного эльфа, и решила навестить квартиру. Хорошо, что ты не успел уйти.