Уже сидя на тесной кухне в своей квартире, и чередуя глотки не самого дорого коньяка с затяжками сигаретой, я погрузился в раздумья. На самом деле работа моя, хоть я и был детективом, как правило, не слишком похожа на подобные расследования. Я роюсь в чужом грязном белье, ища доказательства супружеских измен; занимаюсь поисками пропавших родственников, большинство которых просто слишком устали от собственной семьи и не желают иметь с нею ничего общего; реже помогаю страховым кампаниям нарыть факты, позволяющие не платить пострадавшим или их наследникам премию. Не скажу, что оказался в тупике, вот только кроме как посетить завтра городское депо и посидеть там над картой маршрута трамвая, на котором ездила Полин Дюссо, у меня больше никаких идей не было. Ни малейших зацепок. Полиция и не думала отрабатывать какие-либо версии смерти, кроме убийства мною, и их небрежность при расследовании сейчас выходила мне боком.
Хотя информация, полученная от пожилой женщины, могла помочь в главномпоисках дочери Равашоля. Если убитая каким-то образом была замешана в этом деле, то вполне могла оказаться, к примеру, приходящей няней при похищенной девочке. Вот только за что её могли убить? Одной смерти вполне достаточно, чтобы надёжно зарыть меня. В конце концов, мёртвую секретаршу Робишо нашли в одной постели со мной, куда уж дальшедля чего убивать ещё и Полин Дюссо? Уж точно не ради того, чтобы подкинуть моё удостоверение. Вывод напрашивался только одинона либо узнала нечто такое, чего ей знать не следовало, либо распустила язык. Была ещё одна совсем уж бесчеловечная версия, хотя если мы на самом деле имеем дело с эльфами, то и она имеет право на жизнь. Ротация кадровДюссо убили просто потому, что она слишком долго находилась при девочке. Она ничего не узнала и не могла узнать, её зарезали просто для собственного спокойствия. Вполне в духе сидхедля них представители всех других рас не более чем грязь, которую нужно периодически счищать с одежды. Вот кем была для их шпионов Полин Дюссо.
На следующее утро я отправился прямиком в трамвайное депо. Там даже бумаги из Надзорной коллегии предъявлять не пришлосьмаршруты трамваев не были секретом, а архивариус оказался только рад побеседовать со мной. Работой он явно не сильно обременён и откровенно скучал в своей конторке, заполненной картами и расписаниями маршрутов.
Трамваи ходят сейчас не так как раньше, сообщил он мне, ну, до того, как начались перебои с электричеством. Нас просто лишили выделенных линий со станций, как раньше было. В целом квартале могло не быть света, а трамваи ходили себе. Теперь такого нетрежим экономии почище чем во время войны. Отговорки только про перестройку всех линий электроснабженияна деле же сплошное воровство. Вот что я скажу вам: воруют наше электричество и продают его, а мы вынуждены это терпеть!
Я вас в этом вопросе полностью поддерживаю, покивал я и обратил внимание архивариуса к карте урба с нанесёнными на неё цветными линиями трамвайных маршрутов. Но я частный сыщик, не более, а такими делами занимаются совсем другие люди. Я порадовался, что не предъявил бумаги из Надзорной коллегии, вот уж тогда бы точно не отвертелся. Расскажите, этот трамвай ходит регулярно? Часто ли отключают электричество на его маршруте?
Архивариус склонился над картой, подрегулировал свои очки с несколькими линзами, чтобы лучше видеть мелкие пометки, сделанные явно его рукой. Почти что носом прошёлся по всей линии маршрута, потом обратно и лишь после этого снова посмотрел на меня.
Он проходит по достаточно приличной части города, здесь давно нет отключений электротока и актов вандализма на путях. Так что могу сделать вывод, что данный маршрут является одним из образцовых.
А автомобили на путях? Пробки?
Может остановиться на перекрёстке, но не более того. Эта линия из новыхприподнята над землёй, так что заехать на неё можно только там.
Теперь пришёл мой черёд склоняться над картой. Я не пытался прочесть пометки архивариуса, понятные уж точно ему одному, меня интересовали дома, мимо которых проходил маршрут трамвая. Прятать девочку в многоквартирном домеочевидная глупость. Слишком тонкие стены, слишком много любопытных глаз и ушей, слишком много тех, кто, даже не работая на полицию, готов сообщить туда нечто подозрительное просто в надежде на премию. А вот квартал, застроенный частными коттеджами для более респектабельной публики, но не такой, конечно, что может позволить себе жить повыше, куда интереснее.
Если кто-то садится на трамвай здесь, спросил я у архивариуса, то во сколько примерно он будет здесь?
Я ткнул пальцем в нужные остановки.
В какое время?
Я назвал то время, что было записано у меня в блокноте со слов соседки убитой.
Минут по сорок уйдёт, плюс минуты две-три на случай пробок. Перекрёстков тут немного, больше времени на их пересечение закладывать глупо.
Что это мне даётда почти ничего. Хотя и косвенно подтверждает версию о том, что ребёнка могут держать именно в этом квартале.
Привлекательной была ещё частная клиника для детей, располагавшаяся тоже на маршруте трамвая. Там держать якобы больного ребёнка можно годами, никто вопросов не задаст, только бы деньги платили. Даже наличие собственной няни у ребёнка вполне оправдано, персоналу клиники могли не доверять. Мало ли у кого язык не вовремя развяжется. А так с ребёнком сидит одна женщина, выводит есть и играться в то время, когда остальных детей нет в общих комнатах и столовой, не удивляется тому, что девочке не назначено никаких процедур. Чем меньше народу знает о таком ребёнке, тем лучше.
Однако эта версия оказалась под сомнениеми занёс его архивариус.
В эту клинику проще ездить другим маршрутом, заявил он, когда я спросил его совета. Смотрите. Он короче, и вагон подходит к главному входу, а не к задам.
Второй аргумент был так себе, по крайней мере, в той ситуации, что сложилась у меня в голове. Дюссо вполне могла заходить в клинику с чёрного хода, чтобы не показываться на глаза лишний раз. Но всё равно туда бы она каталась одним и тем же трамваем, в одно и то же время. Всё же клинику я сбрасывать со счетов не стал, хотя в приоритете был именно квартал с коттеджами.
Я попрощался с архивариусом и отправился туда. Ради интереса сел на трамвай, на котором ездила убитая, благо на остановке рядом с депо почти не было пассажиров, и я расположился в вагоне с комфортом. Уселся у окна и глядел на дома и улицы урбаони медленно проплывали передо мной. Вожатый никуда не торопилсяв дневной час трамвай ехал со скоростью улитки, кое-где он тащился так медленно, что идущие по тротуару люди шагали с ним почти вровень. Постепенно вагон заполнялся и комфорта стало куда меньше, меня сильно потеснили на лавке, да и начали напирать стоящие.
Мимо медленно проплыли зады частной клиники, и я окончательно отмёл версию о том, что здесь могут держать ребёнка. Выходя из трамвая и направляясь к чёрному ходу, Дюссо привлекла бы к себе слишком много внимания. Остановка была не из самых популярных, да и дверей я не увиделсплошная стена и занавешенные окна палат. Проще было бы ходить через приёмное отделение всё-такине так подозрительно.
А вот и квартал коттеджной застройки. Он выглядел странно на фоне возвышающихся неподалёку многоэтажных домов. Смотрелся прямо-таки чужеродно, словно кусок другой жизни или оазис с высокими пальмами в совершенно безводной пустыне. Я протолкался к дверям трамвая и выскочил на тротуар.
Что ж, вот моя последняя зацепка: не получится ничего здесьпридётся идти к Дюрану и отказываться от дела. Надеюсь, хотя бы деньги на представительские расходы возвращать не придётся.
Однако на сей раз мне улыбнулась удача. Квартал коттеджной застройки оказался даже приличнее, чем я думал. Он был огорожен невысокой стеной, а у ворот со шлагбаумом дежурил в будке пожилой гном с седой бородой и обширной плешью. Перед ним на столике лежала амбарная книга с разлинованными страницамиявно журнал, куда тот записывал всех входивших на территорию квартала и покидавших её. Именно тот, кто мне нужен.
Доброго дня, обратился я к нему, заглядывая в окно.
Кто такой будете? тут же поинтересовался гном.
Я протянул удостоверение детектива агентства «Континенталь». Гном внимательно изучил его и задал следующий вопрос:
К кому?
Я, собственно, хотел бы узнать, не появлялись ли у вас вот эта женщина.
Я протянул ему фотокарточку убитой, на которой крупным планом было заснято только лицо. Если не знать, что она мертва, можно было принять и за спящую.
Может, и была, пожал плечами гном, да только всех не упомнишь. Точно такая тут не живёт, а приходила ли к комуне знаю.
Он врал и врал неумело. Даже не деньги пытался выманить из менятут что-то другое. Он боится говорить правду, а значит, надо надавить.
Вы понимаете, что мешаете серьёзному правительственному расследованию, произнёс я с нажимом, добавляя к удостоверению документ из Надзорной коллегии. Я не ищу любовницу неверного мужа. Женщина на фотокарточке не спитона мертва. И если вы знаете что-то о ней и скрываетеэто обернётся для вас неприятностями. Большими неприятностями.
Я увидел, как побледнел гномвнутри него два страха боролись друг с другом. Страх перед кем-то, кто явно был связан с убитой, и перед могущественной спецслужбой, чьим представителем сейчас являлся я. И страх перед Надзорной коллегией победил.
Вот не нравилось мне, что она тут шляется, процедил гном. Как на работу шастала, право слово.
Куда? быстро спросил я, прежде чем гном успел одуматься. К кому?
Да сняли тут одни коттедж, отмахнулся с досадой тот. Сразу видно, ни для чего хорошего, но не моё дело о таком думать. Поселили там девочку, прислугу кое-какую приходящую, а девочка-то и не выходит почти из дома. Вот к ней-то и ходила та девица, а сейчас при ней постоянно другая живёт.
Девочка хоть раз покидала территорию вашего квартала?
Да почитай и нет, раз пять всего за всё время, не больше.
А сколько она тут уже живёт?
Почти два года уже будет.
Это совпадало с тем, что говорил Равашоль. Выходит, его дочь здесьв коттеджном квартале. Осталось только проверить это.
На большом стенде перед дорогой внутрь квартала висела карта, и я попросил гнома указать мне тот коттедж, где поселили девочку. Правда, осмотр ничего не далдом не отличался от таких же, стоящих рядом с ним, был окружён лужайкой с чахлой травой. На окнах плотные занавескивнутрь не заглянешь, но это и понятно, тут земля дорогая, улицы проходят прямо перед фасадами, мало у кого будет желание, чтобы тебе в окно пялился неизвестно кто. Живёт ли кто-то внутри, вообще понять было невозможно, а стучаться в двери я не стал. Спугнуть неожиданно повернувшуюся лицом удачу очень не хотелось.
Вовсе не осмотр дома дал мне понять, что я стою на верном пути, а то, что тем же вечером меня попытались убить.
Я сидел в конторе, окружённый облаком табачного дыма. После дела с астрийским атташе я снова начал курить и сильнее всего, когда погружался в раздумья. А подумать мне было над чем. Надо идти к Дюрану с результатами расследования и делать следующий шаг. Тот, конечно, очевиденпроникнуть в коттедж и забрать оттуда дочку Равашоля. Вот только у меня не было никаких прямых доказательств того, что девочка там, и если мы так сильно нашумим, то наш противник обязательно нанесёт ответный удар. И целью его явно станет сам анархист. К примеру, из моря могут выловить труп его дочери, а это вряд ли подтолкнёт Равашоля к тому, чтобы активно сотрудничать с Надзорной коллегией. Скорее, он замкнётся в себе и перестанет нам доверять, чего, конечно же, допускать не стоит.
Именно поэтому, вернувшись из квартала с коттеджной застройкой, я засел в конторе и обдумывал сложившуюся ситуацию. И курил при этом одну сигарету за другой. Но тут раздался громкий и настойчивый стук, который вывел меня из раздумий. А следом дверь распахнулась и в контору вошли два весьма бесцеремонных типа.
Задайся кто-то целью найти двух совершенно разных человек, он бы точно указал на эту парочку. Первым вошёл долговязый полуэльф с шевелюрой растрёпанных рыжих волос и квадратными очками на лбу. Такие носят мотоциклисты, чтобы прикрывать глаза от ветра. Второй же был крепким чернокожим человеком с гладко выбритой головой. Ладони он скрывал под чёрными кожаными перчатками, что неприятно напомнило мне об одном ажане, который, наверное, до сих пор имеет на меня зуб. Роднило моих гостей только пристрастие к синим костюмам, но даже их они носили по-разному. Чернокожий застёгнут на все пуговицы, как в прямом, так и в переносном смысле, и похож на управленца высшего звена какого-нибудь промышленного концерна. Полуэльф же галстука не носил, пиджак его застёгнут всего на одну пуговицу, а поверх лацканов его лежал большой воротник сорочки, какие вышли из моды ещё до войны. Такие носили разве что младшие отпрыски старинных аристократических родов, желающие показать и свою принадлежность к нобилитету, и в то же время поддерживать некий бунтарский дух, свойственный молодости. Правда, вряд ли рыжий полуэльф имел хоть какое-то отношение к аристократии, да и дворянскому сословию вообще. Манеры у него были самые что ни на есть плебейские, свойственные тем, кто провёл большую часть жизни на улице и далеко не в лучших кварталах урба.
Завязывал бы ты с этим делом, заявил полуэльф, делая пару взмахов рукой, словно пытаясь разогнать повисший в конторе табачный дым.
Если вам некомфортно, ответил я, оставаясь в притворно расслабленной позе, но при этом прикидывая, как бы дотянуться до пистолета, лежащего в ящике стола, то выйдите минут на пять, я проветрю.
Я не про дым! рявкнул полуэльф, хлопнув ладонями по столу.
А про что? приподнял бровь я, нагибаясь вперёд и как бы невзначай роняя правую руку под стол.
Не трогайте ящики стола, по контрасту с крикливым полуэльфом чернокожий говорил нарочито спокойно.
При этом он шагнул вокруг стола ко мне, поправляя на ходу перчатки.
А вас я бы попросил оставаться по ту сторону, сказал ему я, так мне комфортнее
Дальше события начали развиваться стремительно. Одним плавным, текучим движением чернокожий оказался у меня за спиной. А следом шею пронзила острая боль, и я лишился возможности дышать.
Мой приятель очень любит работать гарротой, усмехнулся рыжеволосый, резко взмахнув рукой. С характерным треском в его пальцах раскрылась стальная телескопическая дубинка. А я вот предпочитаю более современные методы.
Он почти без размаха врезал мне по рёбрам, и я содрогнулся, едва не задохнувшись. Дубинка у полуэльфа была с подвохомвстроенный электрошокер скрутил всё тело жестокой судорогой.
Мог бы и ножом прикончить, почти пропел полуэльф, явно наслаждающийся моими мучениями, да только пачкаться не хочу.
Он вскинул руку для нового удара, который, скорее всего, стал бы для меня последним. Но прежде чем успел опустить мне на рёбра свою дубинку, я, преодолевая боль, оттолкнулся ногами от пола. Спинка стула врезалась в живот чернокожему, отчего тот ослабил гарроту. Вторым движением я врезал ногами по столу, впечатывая его в рыжего полуэльфа. Мы с чернокожим повалились на пол, тот не перестал затягивать гарроту на моей шее, лишь сильнее потянул на себя. В глазах потемнело, но я знал, что даже мгновенная слабость отправит меня на тот свет. Я изо всех сил ударил затылком назад и был вознаграждён стоном боли. Второй удар локтем попал чернокожему по рёбрам, тот заскрежетал зубами и ослабил-таки давление. Я смог глотнуть воздухав голове прояснилось.
Прежде чем чернокожий снова потянул гарроту на себя, я выдернул из брюк карманный пистолет. Он, конечно, не идёт ни в какое сравнение с обычным моим «мастерсон-нольтом», зато его легко достать и пустить в ход. Я попытался впечатать его в бок чернокожему, однако тот оказался быстрее. Он перехватил мою руку в запястье, прежде чем я успел нажать на курок. Вот только для того, чтобы сделать это, ему пришлось отпустить гарроту. То, что нужно!
Я откатился в сторону, без замаха опустил локоть левой руки на живот чернокожего, однако тот снова сумел перехватить меня. Пальцы в чёрных перчатках сомкнулись на моём плече стальным капканом. Не бедая откинул голову и обрушил лоб на и без того разбитое лицо чернокожего. Он почти успел увернуться, но наши головы врезались друг в друга с треском. Кажется, это сломался его нос.