Мысль о том, что ей можно будет видеть родныхи, кажется, даже часто!казалась слишком сказочной, чтобы в неё поверить.
Все следующие пять дней она боялась, что сказка эта не сбудется: или владыка передумает, или отец заартачится. Поэтому в день встречи она ужасно нервничала; волнения добавил и неожиданно заявившийся супруг, взявшийся почему-то за ревизию её гардероба. Никому ничего не объясниввпрочем, это было для него типичной моделью поведения!он просто пришёл, хмуро позыркал по сторонам, обнаружил место нахождения одежды и принялся там копаться.
Эсна, в этот момент сидевшая у трюмослужанка расчёсывала ей волосызамешкалась. С одной стороны, стоило бы подойти посмотреть, что он там делаетза пару платьев она испугалась, вдруг ещё порвёт!с другой, кто его знает, зачем пришёл, может, лучше, наоборот, спрятаться куда-то подальше?
Наконец, Грэхард закончил свои изыскания и с довольным выражением лица извлёк на свет выбранное платье:
Наденешь это, солнечная!даже расщедрился на лёгкую улыбку он.
В удивлении Эсна посмотрела на избранный наряд. Это было вечернее платье замужней дамы, в котором уместнее принимать супруга в своих покоях, нежели родню за поздним завтраком. Открытые плечи, углублённое декольтеда в таком приличные дамы на людях не показываются, даже если это всего лишь отец и сестра!
Впрочем, всерьёз оскорбиться Эсна не успела. Ей пришла в голову мысль, что владыке вроде как нет причин унижать её при родных, и его выбор должен быть обусловлен чем-то иным.
Нахмурившись, она вдруг поняла: откровенное платье должно продемонстрировать, что на её теле нет никаких синяков или ран. В самом деле, лучше один раз убедиться своими глазами, чем слушать заверения. Так что оставалось мило улыбнуться и согласиться с таким выбором.
Грэхард, определённо, зрил в корень: едва только старый князь вошёл в приёмный кабинетв Среднем дворце таковых хваталокак взгляд его метнулся к дочери. Он словно ощупывал Эсну глазами, проверяя, нет ли на ней каких увечий.
Усмехнувшись в бороду, Грэхард ленивым тоном отрапортовался:
Не бью, не истезаю, не насилую, не морю голодом и даже не держу взаперти.
Последнее было, на самом деле, заслугой Дерека, который осторожно обратил внимание господина на то, что запирать Эсну в рамках дворцане очень-то хорошая идея для того, кто грезит о долгой и взаимной любви.
Сперва, правда, неделю из библиотеки не мог выковырять,с иронией добавил Грэхард,но зато теперь за уши не оттянешь от яхты туманного принца.
Эсна смущённо закраснелась. Катание под парусом, действительно, здорово её развлекало.
Библиотека и яхты,усмехнулся князь.Узнаю солнечную госпожу,и протянул руку навстречу дочери.
Та тут же влетела в его объятья.
Пока они обнимались, сидевший в кресле Грэхард с скучающим видом разглядывал панели на стенах, а смущённая Ална тихо стояла у дверей и ждала своей очереди. Наконец, Эсна устремилась и к ней.
Вскоре все устроились за столиком, на котором был накрыт лёгкий завтрак. Сёстры тут же завязали оживлённый разговор: Эсна рассказывала о книгах, которые прочла, а Ална, говорившая почти одновременно с ней,о книгах, которые прочёл её сын. Сами они прекрасно понимали друг друга и успевали и говорить, и слушать, а вот со стороны это сливалось в непрерывный щебет, уследить за которым не представлялось возможным.
Мужчины предпочитали молчать. Грэхард был занят самым важным и интересным делом: любовался женой. В таком оживлении он её раньше никогда не видел, и ему определённо нравилась открывшаяся картина. Старый князь же, чаще глядя на дочь, пытался искоса поглядывать на владыку, видимо, в попытках проникнуть в его тайные замыслы. Не преуспев, он, в конце концов, словно бы промежду прочим отметил, покручивая в руках чашку с ароматным кофе:
Раньше Ранниды не позволяли своим жёнам принимать визитёров.
Совершенно невозмутимый Грэхард, в чьих крупных ладонях маленькая чашечка выглядела комично и жалко, отвёл взгляд от Эсны и с философским видом отметил:
И кого из них это довело до добра? Как минимум к смертям четырёх из них приложили руку собственные жёны,он слегка нахмурился, поскольку предполагал, что и в случае его отца делу поспособствовала матушка.
Князь в удивление приподнял бровисловно ему было странно, что собеседник может увидеть связь между двумя означенными явлениями,легонько постучал по чашечке пальцем и сдержанно отметил:
Что ж, на то нам и память о предках, чтобы не совершать их ошибок.
Владыка вежливо и формально улыбнулся, вернув всё своё внимание супруге.
В целом, встреча прошла успешно. Ална и вообще с самого начала позабыла о присутствии грозного владыкитак увлекалась разговорома старый князь постепенно тоже перестал ждать подвоха и включился в беседу. Та, правда, так и проходила между ними тремя: Грэхард предпочитал мелкими глотками цедить свой кофе и молчать.
Интермедия
В этот день в доме Кьеринов собрался совет, отчасти напоминавший собой военный.
В центре парадной гостиной, у камина, который по летнему времени лишь украшал интерьер и служил подставкой для бокалов, стоял старший Кьерин, мрачно сложив руки на груди. Напротив него, у окна, Эвард нервно резал ножом подоконник.
В ближайших к адмиралу креслах в одинаково напряжённых позах сидели генерал Дрангол и старший Руэндир. Оба держали в руках бокалы, и оба не пригубили.
Чуть в стороне на диванчике со скучающим видом разглядывал свои ногти муж Алны. На противоположной стороне диванчика в одеянии священника Небесного сидел средний из Руэндиров.
Тонко играет, мерзавец!первым нарушил молчание старший Руэндир.
Выглядит совершенно счастливой,убитым голосом повторил старший Кьерин уже в третий раз ту мысль, которая ввергла его в особое уныние.
Дело, конечно, было не в том, что он мечтал увидеть дочь несчастной; дело в том, что подтвердились их худшие опасения: Грэхард задурил Эсне голову из намерения манипулировать родом Кьеринов и обезглавить тем оппозицию.
Женщины!раздражённо отозвался от окна Эвард.Как же легко им кружат головы!
Присутствующие солидарно промолчали, чувствуя глубокое единство взглядов по этому вопросу.
Да что мы как на похоронах!наконец, попытался вернуться к конструктиву генерал.Наша задача лишь немного усложняется. Нам просто нужно придумать, как в нужный момент вывести солнечную из Цитадели.
А что тут думать?отозвался с диванчика средний Руэндир.Выкрасть её во время любого обрядадело не то чтобы плёвое, но решаемое.
Услышав это предложение, все оживились.
Старший Кьерин с надеждой поглядел на генерала:
Ты ведь можешь напроситься охранять их...
Генерал поморщился:
Ты предлагаешь мне злоупотребить...
Старший Руэндир дёрнулся так резко, что расплескал коньяк в своём бокале:
Скала, тебе давно пора выбрать, либо мы, либо эта баба!
Генерал стремительно побледнел и сжал свой бокал так, что тот треснул и поранил его. Но он словно не заметил боли, продолжая сверлить друга тяжёлым взглядом.
Да просто выкрадем их всех!внёс предложение старший Кьерин, возводя глаза к потолку.
Вот,указал на него пальцем старший Руэндир, подхватывая мысль.Гром прав. Просто выкрадем их всех, скала. И будет тебе, наконец, счастье.
Генерал слабо улыбнулся, заметно поостыв.
Я подумаю,пообещал он.
От окна обернулся младший Кьерин:
В любом случае, мы делим шкуру неубитого медведя. У нас не хватает сил.
Время играет против нас,мрачным хором отозвались адмирал и два его друга.
Чем дольше Эсна у него,расшифровал мысль старший Кьерин,тем больше он задурит ей голову, и тем больше у нас шансов в случае успеха получить в её лице нового врага, если не мстительницу.
Семейная традиция беспощадно мстить у Кьеринов наследовалась и женщинами.
Младший помрачнел. Думать о том, что сестра влюбится в их врага и не останется равнодушна к его смерти, было мучительно.
Я склонен полагать,неожиданно подал голос доселе молчавший муж Алны,что как раз в этом вопросе время всё-таки играет на нас.И на полный комплект вопросительных взглядов пояснил:Владыка не сумеет сдерживать свой нрав вечно. Сейчас он стремится показать себя перед женой с лучшей стороны, но надолго ли его хватит? Сомневаюсь!он покачал головой.Рано или поздно солнечная увидит его истинную суть, и после этого он уже не сможет ею вертеть.
Старший Кьерин просветлел лицом.
Значит,резюмировал он,либо развод, либо кража.
Мне больше нравится кража,лениво поднял руку генерал .Но только красть тогда всех!весело добавил он.
Меня устраивает что угодно,проворчал в ответ старший Руэндир,только давайте уже найдём мне, наконец, жену!
Князь хмыкнул и потянулся за новыми бокалами.
Ретроспектива
Пятнадцатилетней Алне было смертельно скучно. Эсна уже полгода как вышла замуж. Конечно, она наведывалась в гости достаточно часто, но всё же это не могло заменить ежедневного общения. Без сестры Ална не знала, куда себя деть: братьям она была неинтересна, тётушка была неинтересна ей, а отец в отсутствии своей любимицы нечасто захаживал на женскую половину.
Читать Ална не очень любила, вышивать ей было смертельно скучно. Танцевать в одиночку не получалось, не хватало музыки. Раньше ей аккомпанировала сестра, а просить служанок не хотелось, потому что Ална не любила, когда кто-нибудь на неё смотрел в такой моменттанцевала она всегда весьма расковано, и кто-нибудь, кроме Эсны, мог бы и углядеть в этом нечто предосудительное.
В общем, когда к ней нежданно-негаданно пожаловал отец, она почувствовала большую радость.
Ални, милая,улыбнулся он одними губами,у меня к тебе серьёзный разговор.
Слушаю, отец,немного встревожилась та, пытаясь вспомнить, какие её оплошности и проказы могли привести к выволочке.
«Это из-за пирога!»с досадой решила она.
Вчера она тайком пробралась на кухню, чтобы приготовить пирог собственноручно. Затея её почти удалась, лишь слегка пригорела, и Ална считала, что вылазка прошла без последствий, но серьёзный тон отца обещал возмездие.
Ални, пришло твоё время выходить замуж,меж тем, не стал тратить время на длительные вступления князь,завтра ты познакомишься с женихом.
Она почувствовала себя немного обескураженной. Эсне вон уже девятнадцатый год шёл, когда её выдали; отчего же её так рано?
Впрочем, рассудила она внутри себя, выйти замуж точно будет интереснее, чем прозябать дома.
Рассиявшись улыбкой, она воскликнула:
Как здорово! И кто же он?
Ей, конечно, хотелось, чтобы это был кто-то молодой и красивый. Впрочем, она была уверена, что за старого и дурного отец бы её не отдал.
Зрящий сквозь лица, младший князь Треймер,уведомил отец тоном вполне довольным.
Ална задумалась. Она никогда раньше не видела своего жениха, но, кажется, он и впрямь был молод, что внушало оптимизм.
...к следующему дню она готовилась со всей тщательностью. Ей непременно хотелось, чтобы супруг влюбился в неё с первого взгляда, и она приложила все усилия к тому, чтобы этот самый первый взгляд превзошёл все его ожидания.
Её рыжие волосы стали с возрастом отдавать в каштановый, и она научилась умело подбирать платья в тон, подчёркивая белизну кожи. В сочетании с живой мимикой её тонкие черты лица выглядели трогательно и ярко. Особенно ей нравилось золотыми украшениями собирать пышные волны волос у висковэто придавало её образу хрупкости и очарования.
В общем, у князя не было шансов; во всяком случае, так думала сама Ална, оглядывая себя в зеркало перед выходом.
Однако ж, стоило ей войти в гостиную, где поджидали отец и жених, как все её кокетливые планы вылетели из её головы; ею овладела робость. Она едва отважилась посмотреть на жениха после того, как пробормотала приветствия; и этот единственный взгляд так её напугал, что она и думать забыла о тех приёмах, какими намеревалась очаровать будущего супруга.
Младший Треймер, действительно, был молодлет двадцатии даже вполне хорош собой на вид. Он не носил бороды и усов, что было крайне непривычно для взгляда Алны и что предавало ему обманчиво наивный вид. Юную невесту потрясло совсем не лицо его, а взгляд.
Зрящий сквозь лица вполне оправдывал своё прозвание. Глаза его были совершенно пронзительные; они как острые клинки врывались в собеседника, создавая впечатление, что юный князь видите его насквозь и читает его мысли.
Бедняжка-Ална была так потрясена этим взглядом, что вела себя тише воды, ниже травы, что, впрочем, более чем устраивало её отца, который опасался, что она выдаст какую-нибудь выходку в своём духе и испортит намечающийся союз.
Треймеру прочили место в совете при дворе владыки, и князь полагал, что союз с ним будет крайне выгоден для всего рода Кьеринов.
К счастью, самого Треймера более чем устраивала та Ална, которую он увидел при знакомстве, так что свадьба состоялась.
Тогда Ална успокаивала себя мыслью, что привыкнет к этому взгляду. В конце концов, это ведь не самое страшное, что можно найти в человеке!
Но шли годыа она так и не привыкла. Хотя супруг её не был дурным человеком, всякий раз, как он обращал на неё свой пронзительный взгляд, она чувствовала себя совершенно парализованной и превращалась в робкую тихую тень.
...а когда-то потом она и сама забыла, что не всегда была робкой и тихой.
Глава вторая
Встреча с семьёй привела Эсну в самое солнечное расположение духа. Даже когда отец и сестра ушли, её яркая сияющая улыбка никуда не делась, и она бросилась к окну посмотреть, как они отъезжают. Грэхард откровенно залюбовался; все те годы, что он грезил, он почему-то ни разу не представлял себе подобной картины. В порывистом движении Эсна одной рукой опёрлась о подоконник, а второйпридерживала занавески. Солнце играло на её лице, путалось в ресницах, отражалось от окна бликами. Убранные наверх волосы открывали прекрасный вид на шею, спину и плечиплатье и впрямь создавалось для ублажения супружеского взгляда, и более чем справлялось с этой функцией. Но, пожалуй, впервые Грэхарда манили не столько её плечи, сколько именно эта улыбкаему хотелось, чтобы она так улыбалась именно ему.
Он подошёл и осторожно обнял её рукой за талию; она обернулась, обдав его жарким взглядом горящих радостных глаз и снова устремила взгляд в окно, где, действительно, можно было разглядеть уезжавших Кьеринов.
Наконец, они уехали; она снова обернулась, прижалась щекой к его груди, потёрлась о него и тающим нежным голосом сказала:
Спасибо!..
Он улыбнулся и принялся распутывать её причёску; ему хотелось гладить её по волосам. Шпильки и заколки звякали о подоконник, а Эсна поворачивала голову под его ладонью, чтобы ему было удобно, и блаженно жмурилась.
Давай только договоримся, солнечная,справившись с причёской и окунув наконец пальцы в её волосы, промолвил он.Не устраивай ты этих шпионских игр. Если что-то надоговори мне как есть.
Она смущённо улыбнулась.
Хорошо, мой повелитель,подняла она лицо, сияя доверчивым взглядом.
Глаза его вспыхнули; он наклонился и увлёк её в поцелуй.
Ей было даже жалко, когда он оторвался и попрощался: в его графике по плану стояла ревизия казарм городского гарнизона, и он не мог позволить себе задержаться.
Впрочем, у Эсны нашлись свои занятия: она отправилась в библиотеку. Листая очередной том, она не столько читала, сколько размышляла.
Мысль о том, чтобы разузнать у старшего князя Треймера что-то о судьбе отряда её первого мужа, не выходила из её головы. Эсне почему-то виделась в этой истории какая-то героическая подоплёка. Её воображению рисовалось, как Веймар, взяв свой отряд, бросился в атаку на марианского генерала или совершил ещё какой-то, ныне забытый, подвиг. Может, хитрым обходным манёвром зашёл к противнику с тыла и поразил его в самый неожиданный момент! Или притаился до времени, чтобы в самый решающий миг свежими резервом решить исход боя в пользу ньонцев! Ей, положительно, хотелось в этом разобраться, чтобы воздать супругу справедливый почёт. Там, в горячке битвы, его незаслуженно не заметили, так кто ещё восстановит попранную справедливость?
По идее, добраться до князя Треймера теперь не так уж сложно, и Эсна всерьёз рассматривала вариант передать записку через сестру, и даже уже прикидывала приблизительный текст.
Но её смущал один момент: передавать эту записку придётся через Ульму, супругу старшего Треймера, и эта идея Эсне не нравилась. Хотя они с Ульмой и общались довольно тепло, дружбы меж ними не случилось. Скорее всего, это связано с тем, что, до того как старый Кьерин решил заключить союз с Веймарами, предполагалось, что старший Веймар женится именно на Ульме. Эсна не была уверена, скрывалась ли за делом какая-то романтическая подоплёкасговора между мужчинами явно ещё не было, да и Ульме подобрали в итоге даже более родовитого мужа,но всё же ей казалось, что обычно дружелюбная и приветливая Ульма испытывает к ней некоторую холодность. Это отчётливо прослеживалось во взгляде, в лёгкой напряжённости, в нежелании остаться наедине. Не было никаких фактов, разговоров или поступков, но Эсна своим женским чутьём однозначно угадывала, что Ульма её недолюбливает, и оттого обращаться к ней за услугой подобного рода не хотелось. Хотя не было никаких оснований считать, что в этом деле что-то пойдёт не так, интуиция говорила, что не стоит.