Генри Каттнер. Воллюсвен
ПРИСЯЖНЫЕ возвращались в зал. Голт Кавендиш, с напряжеными до предела нервами, пытался и не мог ничего прочесть на лицах двенадцати человек. Оправдательный приговор был невозможен. Но признание вины было столь же невозможно. Счесть его психически невменяемым, как сказал ему адвокат, было единственно возможным решением.
Голт рассказал свою историю, ничего не скрывая, с того самого момента, как начал подозревать своего брата. Это было месяц назад. До этого, конечно, Тима Кавендиша не существовало
Мы, присяжные
Голт Кавендиш наклонился вперед.
ГОЛТ КАВЕНДИШ наклонился вперед. Его немолодое и уже несколько дряблое лицо безвольно обвисло. Тим, упитанный, безобидный на вид коротышка, с неопрятно торчащими волосами мышиного цвета, плеснул содовой и протянул ему стакан. Братья, сидящие за столом в нью-йоркской квартире, были похожи на двух лавочников из небольшого городка, жизнь которых состоит лишь из взвешивания сыров, рыбалки и разговоров о погоде.
Вот так удача,сказал Тим и подмигнул. Это было хитрое, торжествующее, ехидное подмигивание и выглядело оно нелепо для человека его возраста и положения. Голт кивнул и выпил. Он поставил стакан и взглянул на Тима.
Когда это случится?
Это началось почти сразу. Тим осмотрел свои пухлые руки и спросил:
Как давно у тебя был отпуск?
Около года назад,пробурчал Голт.Я не слишком уж устаю от работы. Пока я занимаюсь гольфом и хожу в клуб, я считаю, что вполне достаточно расслабляюсь. Зачем спешить с отпуском?
Не знаю, достаточно ли этого для отдыха. Мужчине время от времени нужны перемены. Почему бы тебе не поехать в Мэн и не поохотиться?
Голт взглянул на своего брата.
А почему не тебе?
Я хорошо себя чувствую.Тим заколебался.Но, может быть, ты прав.
Последуешь за мной?
Конечно. Почему нет?
Что ж, ведь если я делаю что-тоГолт облизнул губы.Ты, конечно, всегда делаешь то же самое.
Тим улыбнулся с наигранным возмущением.
Ага. Всегда, с детских лет. Своего рода культ, да?
Ты делаешь то же, что и я, с некоторым количеством вариаций, чтобы сделать это немного по-другому. Ты играешь в гольф в другом клубе. У тебя другие часыя играю с утра, ты играешь после обеда. И так во всем. У меня такое чувство, что если я умру, ты исчезнешь.
Тим рассмеялся.
Голт отпил еще глоток, для успокоения, ведь брат при прямом обвинении, конечно же, будет все отрицать.
Он изучающе оглядел Тима, и не нашел ничего особенно примечательного. Что само по себе было интригующе. Здесь нужен Шерлок Холмс.
Холмс: Я обращаю ваше внимание на необычное дело с собакой в ночное время.
Уотсон: У собак нет дел в ночное время.
Холмс: Вот это и необычно.
ГОЛТ, разумеется, не мог впрямую добиться от Тима ответа. Тим бы увиливал, отрицал и насмехался. И еще бы подмигивал очень многозначительно.
Что ж,произнес Голт после паузы,я подумаю. Я все равно не смогу уехать на неделю, это слишком надолго.
Что-то случилось?
Детективное дельце,сказал Голт, внимательно следя за его реакцией. Тим даже не моргнул глазом. Это была ошибка с его стороны. Он должен был мигнуть.
Вместо этого Тим сказал лишь:
Надеюсь, все будет хорошо. Я сейчас очень занят.
Я обращался к психологу,сообщил Голт.
О-о? Зачем?
У меня проблемы с памятью.
Забываешь все?
Не все,сказал Голт, вставая.Кое-что помню. Ладно, я отчаливаю. Увидимся позже.
Пока,кивнул Тим, не вставая.Береги себя.И подмигнул.
Спускаясь вниз на лифте, Голт Кавендиш пребывал в смятенных чувствах и слегка напуганным. В данном случае подмигивание было не очень уместно. Кивка было бы достаточно. У него было гнетущее ощущение, что Тим догадывался. Но ни за что, и никогда Тим не раскроется, если только если только
Если только не будет поставлен в ситуацию, когда придется сделать это. И в этом случае результаты могут быть непредсказуемыми. Голт предпочел бы даже думать, что он, Голт, безумен. Это было бы гораздо лучше, чем постепенно приближаться к вере в существование трехмерного воплощения вездесущего Deus ex machina. Книги по мнемонике тут не очень помогали найти ответ. Искусственная память была фактом и фактом научно доказанным, ноо, Боже!..
Кем является Тим Кавендиш?
Пробелы в сознании Голта возникли после несчастного случая. Сотрясение мозга, как сказали потом врачи. Падение с лестницынелегкое испытание для пятидесятилетнего мужчины. Но, к счастью, операция прошла удачно
Ага, чертовски удачно! Ибо впоследствии, хотя в остальном его память не пострадала, он вообще ничего не мог вспомнить о своем брате Тиме. Память о существовании Тима была уничтоженапод кореньвплоть до одного вечера два года назад, когда оба брата обедали со своей сестрой Мэри Эллен у Сарди. С того августовского дня память Голта была полной и нетронутой.
Но перед тем званым обедом у Голта было ужасное ощущение, что Тим Кавендиш не является Тимом Кавендишем. Ipso facto
Если предчувствия Голта были верны, Тим не мог заподозрить, что план провалился. Иначе бы он предпринял меры.
ГОЛТ добрался на такси до офиса Хиллмана Абернати, психолога, психиатра и жреца великого бога «Compos mentis». Абернатикрупный, седовласый, проницательный мужчина, с ненавязчивыми обходительными манерами, располагающими к откровенностипредложил Голту сесть и осклабился сквозь дым панателы.
Сразу перейдем к делу.сказал он.Могу заявитьвы не сумасшедший, Голт. У вас, вероятней всего, навязчивая идея. Коль это так, то это излечимо.
Я ожидал этих слов. Когда у пациента есть некая фантастическая теория, вы мгновенно автоматом решаете, что теория ложна, и проблема заключена в мозгах.
Абернати сказал:
Вы не совсем правы. Но продолжайте.
Рот у Голта дернулся.
Ну, например, некоторые люди могут слышать писк летучих мышейслишком высокий, чтобы его могли услышать все прочие. Означает ли это, что писки являются субъективным и звучат лишь в голове?
У меня бывали пациенты, за которыми повсюду следовали маленькие красные черти,заметил Абернати.Ну и что?
А вы когда-нибудь пытались сфотографировать маленьких красных чертей?
Да, пытался,неожиданно сказал психиатор.Даже использовал инфракрасный и ультрафиолетовый свет. Вспомните, Голт, я сказал, что у вас может быть навязчивая идея. Но ведь может и не быть.
Голт откинулся на спинку стула, и пристально посмотрел на психиатора. Затем пожал плечами.
Это из раздела «утешение пациента».
Нет, не так,очень серьезно сказал Абернати.Вы убеждены в некой фантастической теории. Если бы я просто сказал, что вы ошибаетесь, вы бы мне не поверили и у вас могла бы развиться мания преследования. В моей работе я держу свое личное мнение в дальнем углу. Я никогда не делаю прогнозов, пока не соберу все факты, какие смогу.
Факты?переспросил Голт с ноткой сарказма.
Ну, ваше трехмерное божество и тому подобное. Вы думаете, что я вам не верю. Вы пришли сюда с зачатком комплекса Бога в сочетании с глубинным стремлением к мученичеству. Как бы вы открыли нечто жизненно важное для человечества, и вы знаете, что человечество вам не поверит. В конце концов вам захочется, чтобы вас распяли. Подсознательная чушь, худшего рода.
Погодите минуту,сказал Голт.Я могу и ошибаться. Я допускаю, что это все у меня может быть чисто субъективно. Может быть, у меня психическая травма?
Нет, этоподсознательный блокответил Абернати.Ваша память о вашем брате, два года назад оказалось стертой. Основной вопросчто это означает?
Ну, есть только два варианта. Либо Тим существовал в то время, либо его тогда не было.
Верно. Рассмотрим первый вариант. Тогда вывод таков: по какой-то серьезной причине вы не хотите ничего о нем вспоминать.
Какой причине?
Вероятно, одной из тех, что сыграла злую шутку с вашим эго. Если бы мы смогли выявить ее, ваша память, скорее всего, вернулась бы. Вы когда-нибудь пытались навредить своему брату?
Нет, по крайней мере, с тех пор, как он здесь существует.осторожно сказал Голт.
Угу.Абернати забарабанил пальцами по столу.Необходим непрямой метод. Поскольку вы ничего не можете вспомнить о своем брате, нужно собрать информацию о нем в других источниках.
Я СОБИРАЛ ее. Я написал домой всем нашим друзьям и родственникам и нанял детективное агентство для слежки за Тимом.И я замучил свою сестру.Голт прикусил губу.А что насчет прямого метода?
Мы же пытались. Блок слишком силен. Словесные ассоциации ничего не выявили. Я
Ничего? Подождите минутку. Что это значит?
Что вашего брата не существовало еще два года назад,охотно ответил Абернати.Что вообще-то ни о чем не говорит. За исключением того, что это просто доказывает ваше несогласие признавать его раннее существование. Эксперименты с гипнозом тоже провалились. У вашего подсознания, Голт, во рту кляп.
Ситуация достаточно необычна, как вы считаете?
Так и есть. Дело, может быть в том, что вы, возможно, когда-то пытались убить своего брата.
Ха,сказал Голт.Наконец-то какая-то зацепка.
Сам черт не разберет,добродушно возразил Абернати.Я же не детектив. Я знаю и тебя и Тима немало времени, и мне трудно представить его таким существом, каким он видится тебе. Он что, супермен?
Не совсем. Суперменпонятие антропоморфное. Человек всегда хотел быть равным богам. Яхве, Один, Зевсвсе они супермены. Проекция людского эго, если вы позволите мне выразиться в ваших терминах. Зачем ограничивать это человеческими законами?
А супермен ничем и не ограничен.
Мне видится несколько более широкосказал Голт.Представьте себе место, в другом измерении, с другими физическими законами. Мир не по правилам Хойла. Пусть существо, живущее там, не обязательно было бы супер-тупицей, но оно могло бы быть обычным, рядовым для того окружения. Понимаете?
Пусть так,допустил Абернати.
Вот. Предполагаемое существо из этого мира могло бы дотянуться дальше, чем способны мы.
Не понимаю,после паузы сказал психиатор.
Расширяемость. Некоторые простейшие могут выпускать ложноножки, некоторыенет. Назовите этих псевдоподии талантами, способностями, чувствамикак угодно. Мой, э-э, брат, не человек. Я не утверждаю, что он супермен. Я говорю, что он не чистокровный человек.
Сможем ли мы засечь такое существо? Будем ли способны заметить что-то чуждое и подозрительное?
Я заметил,решительно сказал Голт и продолжил:
Первобытные охотники одевались в шкуры бизонов, чтобы смешаться со стадом. Люди умнее бизонов. У моего брата есть такие таланты, о которых мы ничего не знаем. Он маскируется.
Зачем?
Спросите у бизонов. Нет, я не имею в виду охотухотя, если бы это было так, это был бы другой вид охоты, отличный от того, что мы можем себе представить. Это не обязательно должно быть связано с убийством. Есть и другие мотивы. К сожалению, все, какие я могу себе представить, в основном людские. Поэтому они не подходят.
Это теория, а не доказательства.
ГОЛТ достал толстый конверт и вытащил пачку листов.
Взгляните эту работу. Она еще не закончена, но представление вы можете получить.
Абернати пролистал диаграммы, графики и биографию в две колонки. Голт сказал:
Я сравнивал свою жизнь с жизнью моего брата. Имеется странное сходство. Это еще не полный анализ, но
Вы конечно понимаете, что такого добраАбернати постучал пальцем по пачке,я нагляделся вдоволь. Пациенты приносят разнообразные доказательства своих теорий или заблуждений.
Я понимаю. Тут мое слабое место. Я оказался в дурацкой роли душевнобольного.
Психиатр швырнул бумаги обратно через стол.
Ладно. Продолжайте расследование. Если вы сможете убедить себя, что ошибаетесь в этом деле, будет отлично.
Голт вернул бумаги в конверт.
Сегодня я получу от детективов собранные материалы. Ну и Вас я, очевидно, не убедил, да?
Абернати молча покачал головой. Голт усмехнулся, пожал плечами и ушел. Он зашел в ближайший бар и накатил крепкую порцию ржаного виски на четыре пальца. Помогло не очень. Через некоторое время он подрулил к квартире своей сестры.
Когда он шел по тротуару к лестнице, прямо у него за спиной разбился цветочный горшок. Голт поднял глаза, и увидел голову Тима, высунувшуюся из окна тремя этажами выше.
Берегись!завопил Тим, и затем:О, Голт! Мы чуть тебя не потеряли.
Голт ничего не ответил. Он стоял, запрокинув голову, облизывая губы и глядя на пухлое озабоченное лицо брата.
Исчезая в окне, Тим подмигнул. В этом не было никаких сомнений. Это хитрое, торжествующее, нелепое подмигиваниетьфу! Голту внезапно стало холодно. Тим подозревал, ии это был его ответный, логичный шаг.
МЭРИ ЭЛЛЕН устроила вечеринку с коктейлями. Мэри была хрупкой блондинкой, неопределенного возраста, в разводе. Она терпеть не могла спиртное, но пила, потому что все вокруг пили. Квартира была полна гостей, большинство из них было незнакомо Голту. Он небрежно поцеловал сестру и спросил, где Тим.
Вы, должно быть, только что разминулись с ним. Он вышел, буквально, минуту назад.
Голт взял напиток, который оказался не очень приятным на вкус.
Чего он хотел?
Ликера, я полагаю. Я спрашивала его. Я тоже тебя спрашивалапомнишь?
Хмм.
Голту было интересно, насколько сильно человеческий облик ограничивает Тима. Сверхъестественное существо, как считалось, должно быть способно убивать чистой силой разума или, по крайней мере, разрядом лично изготовленной молнии. Но это, опять же, были путаные представления, весьма антропоморфные. Так?
Послушай,сказал Голт, вспомнив кое о чем.У тебя сохранились те старые фотографии?
Фотографии?Мэри Эллен моргнула.Какие именно?
Детские фотки. Где мы все засняты. Особенно Тим.
Ну, где-то лежат. Конечно есть. Я найду их для тебя, когда будет время.
Сделай это сейчас,сказал Голт.Пожалуйста. Очень нужно.
Мэри Эллен с недовольным видом, но отвела Голта в спальню и стала рыться в ящике комода. Вскоре она откопала фотоальбом.
Дай мне посмотреть,предложил Голт.А ты можешь вернуться к своим гостям.
Ладно.
Она вышла, чтобы тут же вернуться со свежим коктейлем, который Голт с благодарностью принял. Сев на кровать, он пролистал альбом.
Там были семейные фотографии, обычного содержания, снятые на берегу моря, в парках, на лужайках, на верандах. Делал их профессиональный фотографкак он и ожидал. На всех были пометки белыми чернилами, аккуратно подписанные под каждым изображением. Почерк принадлежал миссис Кавендиш, матери Голта, умершей восемь лет назад.
Были там и фотографии Тима разного возрастамаленьким ребенком, мальчиком, юношей и взрослым человеком. Эти фото Голт изучал особенно пристально. Если это были подделки, то весьма искусные.
Тим и Голт были очень похожи друг на друга. Они до сих пор не потеряли сходство. На одной фотографии, довольно старой, был изображен ребенок, лежащий в корзине с розами. Под ним была подпись: «Малыш Тимдва месяца».
Голт пролистал страницы и наконец нашел то, что искал. Это было очень похоже, за исключением того, что лицо младенца было немного изменено, а корзина имела другую форму и содержала хризантемы. Это могло быть связано с тщательной ретушью.
Остальные изображения Тима также имели один общий знаменатель. Ни поза, ни фон не были полностью оригинальными. Они были если не скопированы, то по крайней мере вдохновлены другими снимками в альбоме.
Голт сунул альбом под мышку и вышел, кивнув Мэри Эллен. Часы подсказывали ему, что пора встретиться с нанятым им детективом. Но в квартире его ждал сюрприз.
ТАМ уже был Тим, фальшиво подбиравший популярный мотивчик на фортепиано. Он лучезарно улыбнулся Голту.
Привет.
Как ты сюда попал?спросил Голт, кладя альбом на книжную полку.
Управляющий. Он же знает меня, не так ли? Я не мог остаться на вечеринке. У меня назначена встреча в клубе. Но я подумал, что тебе это может понадобиться.Тим бросил Голту бумажник.Нашел его у двери после того, как ты ушел от меня. Эти билеты в театр торчали на виду, так что я решил, что они тебе понадобятся сегодня вечером. Ну и наконец, как насчет того, чтобы пойти со мной сейчас поиграть в гольф?