В полной тишине Люба подняла чемодан с пола и положила на стол. Щёлкнула двумя замочками и откинула крышку. Аккуратно извлекла из него прибор и свёрнутые провода с гибкими силиконовыми датчиками и напальчниками. Персонал внимательно следил за манипуляциями.
Я вас очень прошу, если кто-то что-то знает о краже или как-то причастен, признайтесь сами, попросила директриса стальным голосом, работники тут же посмотрели на неё. Не усугубляйте своё положение.
Ответом ей было гробовое молчание.
Уважаемые работники музея, хочу обратиться сначала ко всем сразу, Люба решила взять ситуацию в свои руки.
Головы дружно повернулись в её сторону.
Репутации музея нанесён огромный ущерб. И культурному наследию страны и народа. Все мы прекрасно понимаем, что вынести из музея картины масштаба «Явления Мессии» невозможно без участия персонала. Чтобы картины вернулись на место, вы должны рассказать правду. Кто из вас помогал похитителям? Кто знал о предстоящем преступлении, но промолчал? Я прошу рассказать всё, что вы слышали, знаете или даже предполагаете.
Смелых и честных не нашлось.
Что ж, тогда начнём, Люба размотала проводочки и нажала на кнопку включения аппарата. Все на выход, остаётся гражданин Севастьянов. И если кто-то из вас попытается покинуть музей до разговора со мной, то он автоматически станет подозреваемым, и им вплотную займутся полиция и прокуратура.
От неё не укрылось, что некоторые из работниц залов переменились в лице. Предупреждение не осталось незамеченным. Она запомнила их лица и решила побеседовать основательно.
Дверь закрылась, и в кабинете остались трое человек. Начальник охраны нервничал, потел, щёлкал ногтями и бросал на директрису странные взгляды. Люба успела заметить, как та выразительно что-то семафорит изящными бровями.
Ирма Нормановна, пометьте, пожалуйста, в списке сотрудников вчерашней смены тех смотрительниц, из залов которых пропали картины, попросила девушка, предоставляя начальнику охраны возможность ещё помариноваться. Она встала и передала хозяйке кабинета листы и ручку.
Я постараюсь вспомнить, старушка сделала вид, что думает, а потом за несколько секунд проставила галочки напротив двадцати фамилий.
Люба усмехнулась про себяХолмогорская успела подготовиться и провела собственное расследование. Впрочем, вывод можно сделать и обратныйсама организовала кражу и поэтому наизусть знает задействованных в афере людей. Занятно
Итак, Григорий Андреевич, начнём?
Ну так а чего ж нет, буркнул он.
Люба аккуратно размотала проводочки и наложила два гибких датчика на седые виски. Ещё два на мощную потную шею. И нацепила на его толстые указательные пальцы напальчники с датчиками потоотделения. Включила прибор и убедилась в исправности.
Ваша фамилия Севастьянов?
Д-да, почему-то неуверенно ответил он и насупился, словно недовольный собственным ответом.
Вы мужчина?
А какое отношение?.. подала голос директриса, но Люба остановила её взмахом ладони.
Так вы мужчина?
Ну да, вроде бы
Вы когда-нибудь танцевали в балете?
Его глаза округлились, он хорошенько подумал и осторожно ответил:
Нет, не припомню такого. Может, по пьяни разве что
Люба убедилась, что прибор работает правильно, и села поудобнее, вперив взгляд в потное красное лицо.
Вы имеете отношение к краже картин из этого музея?
Нет, конечно! возмущённо рявкнул он, краснея ещё сильнее.
Ирма Нормановна подскочила на месте, вытягивая шею и пытаясь увидеть экран прибора.
Вы планировали кражу картин из этого музея?
Нет!
Вы участвовали в подготовке кражи картин из этого музея?
Нет!
Вы передавали кому-нибудь сведения о картинах и о том, как их можно украсть?
Нет же!
Вы знаете кого-нибудь, кто совершил кражу?
Нет!
Вы знаете, как были украдены картины?
Нет!
Картины ещё в музее? Люба старалась не выдать голосом главный вопрос.
А я откуда знаю?!
Да или нет?
Не знаю!
Несколько секунд начальники молчали, а Люба с умным видом смотрела на экран прибора, а сама напряжённо размышляла. Если судить по его ответам, то он и правда ничего не знал и ни к чему не имел отношения. Вот ведь как забавно. Неужели директриса обошлась без него? Или подчинённые сами сварганили кражу века в обход руководства?
Вы знаете, кто украл картины? спросила она, скользя взглядом по изгибу рисунка на столе.
Да, прозвучало неожиданно.
И девушка вскинула голову так резко, что в шее что-то неприятно хрустнуло. Она пристально рассматривала лицо допрашиваемого.
И кто это?
Я понятия не имею, пожал он плечами, вытирая рукавом рубашки пот со лба и щёк.
Подождите, вы только что сказали, что знаете, нахмурилась Люба, пытаясь разгадать игру.
Я знаю, кто украл, но я понятия не имею, кто он такой, пояснил Григорий Андреевич, а директриса довольно закивала головой.
Он?
Ага. Мужчина. Ваших лет примерно, последнее утверждение прозвучало как обвинение, словно все тридцатипятилетние то и дело воруют картины из галерей и музеев. В зелёном костюме и в шляпе с пером.
Что? растерялась Люба, задумываясь, не тронулся ли начальник охраны умом из-за переживаний.
Мужик в каком-то маскарадном костюме И э-эон замялся. Один раз это была женщина Как вы
Григорий, покажите же инспектору записи! не выдержала Холмогорская.
Записи?
Мы уже начали изучать записи с камер, которые снимают залы, пояснил Григорий Андреевич. И на многих фигурирует этот тип.
Он был один?
Совершенно один. То есть, обычно один. Кроме одного случая, когда мелькнула сообщница.
И никаких других сообщников?
Э-э, мы не всё успели посмотреть, если честно. Но на тех, какие уже увидели, он действовал один.
И «Мессию» он один уволок? справедливо усомнилась она, вопросительно выгибая брови.
Там поразительное что-то происходит в кадре, затряс он щеками и быстро заморгал. Вы глазам своим не поверите.
Поразительное
Люба откинулась на спинку кресла и принялась разглядывать работников музея, которым не терпелось увести её внимание на кого-то другого. Не пытаются ли они выиграть время, чтобы она не смогла допросить кого-нибудь?
Нет, сначала всё же я закончу опрос персонала, твёрдо решила она. Затем мы займёмся записями. Вы их пока подготовьте в порядке нумерования заловя закончу с опросом, осмотрю самолично все залы и затем мы начнём смотреть кино.
Она сняла с него датчики и кивнула, давая разрешение уйти. Севастьянов с облегчением вскочил со стула и быстро скрылся с глаз. Люба достала мобильник из кармана и написала начальнику: «В Третьяковке. Мне нужны Ромка и Настяочень много материала. Сами придумайте, как будете с ними рассчитываться».
Теперь Петров, обратилась она к директрисе.
Следующие пятнадцать минут она быстро и методично допрашивала восьмерых охранников. К сожалению, ни один из них не проявил признаков причастности или осведомлённости. Прямо сборище ангелов, а не персонал. Справедливо сомневаясь в том, что аферу удалось провернуть без участия охраны, она, тем не менее, задумалась о том, что дело оказалось сложнее, чем предполагалось поначалу.
После работников охраны Люба занялась смотрительницами. Начать она решила с той, которая присматривала за десятым залом, где экспонировалось «Явление Мессии». Пышногрудая женщина лет пятидесяти нерешительно села в кресло и беспокойно посмотрела на директрису. Та в ответ ободряюще улыбнулась.
Ангелина Сергеевна, вы имеет отношение к краже? с лёгкой улыбкой спросила Люба.
Женщина резко покраснела и встрепенулась.
Нет, конечно! Я ума не приложу, как так случилось! Я же не виновата!
Спокойно, Люба выставила перед собой ладонь. Вас никто не обвиняет. Этим будет заниматься полиция. А я собираю сведения, чтобы лучше понять, что же тут произошло. Итак, это вы украли картину?
Да как же я могла! Она же огромная! женщина вскочила на ноги и дёрнула провода, прибор подскочил и оказался у самого края стола. Люба еле успела ухватить его.
Сядьте, пожалуйста, иначе я передам вас полиции.
За что?! Меня?!
Следующие две минуты смотрительница шумно плакала, порождая обильные слёзы, начальница её раздражённо успокаивала, а Люба недовольно поглядывала на часы и топала ногой. После вытирания слёз и сморкания в платочек они продолжили.
Вы знаете что-нибудь о краже?
Нет же, говорю же, всхлипнула допрашиваемая.
Вы слышали от кого-нибудь из ваших коллег, что планируется кража?
Ничего такого, говорю
Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы это сделать?
Нет, никого я не знаю
Вы видели, как была совершена кража?
Да не видела я! Говорила же уже! Не видела! Если б видела, то сразу рассказала бы! Она как сквозь землю провалилась! Вот только что была здесь, я отвернуласьглядь, а нет её! Вся эта огромная картина просто исчезла!
Расскажите во всех подробностях, что именно там произошло.
Ну как, что произошлоАнгелина Сергеевна судорожно сжала платочек, аж костяшки побелели. Я сидела на своём стульчике в углу и следила, чтобы посетители не трогали картины руками. Во-от. А потом я так моргнула, ну, или зевнула, я уж и не помню точно, а её и нет! Я вся прямо похолодела, мне сразу плохо стало! Я закричала, люди испугались. Потом прибежали из других залов, охранники чёрт знает где были, только через несколько минут пришли
Погодите, Люба прикусила губу и сощурила глаза. Это всё случилось, пока вы сидели на стуле?
Н-ну да
Вы вставали со стула?
В комнате стало тихо.
Нет, жалобно пропищала женщина, и прибор тут же сообщил о лжи.
Вы встали со стула и вышли из помещения, демонстрируя абсолютную уверенность, сказала Люба, намеренно делая голос жёстким. Вы отсутствовали в зале какое-то время. А потом вернулись и сели на стул. И только спустя какое-то время заметили, что картины нет. Хотя, очень трудно вообще не заметить исчезновение такой махины.
Смотрительница снова заплакала навзрыд. Давясь рыданиями и слезами, она пыталась что-то сказать, а Ирма Нормановна сжимала губы и пронзала подчинённую воспламеняющим взглядом.
Вам кто-то сказал, чтобы вы вышли? уточнила Люба.
Не-ет, раздалось в ответ.
Вы вышли по своей воле?
Я просто хотела обсудить с Катей рецепт пирога! вскричала Ангелина Сергеевна, пряча лицо в ладонях. И она мне обещала рассказать, как морковку удобрять! Я не совершила ничего ужасного! Просто поговорила с ней!
В каком зале работает Катя?
В одиннадцатом, тут же сообщила директриса.
Постарайтесь вспомнить, сколько именно времени вы провели в соседнем зале?
Да недолго совсем! всхлипнула смотрительница, поднимая на неё покрасневшие и набухшие от слёз глаза. Буквально минуту, не больше!
Вы вернулись в зал. Сколько прошло времени, прежде чем вы заметили пропажу?
Сразу же, прошептала женщина, роняя голову на обширную грудь. Краем глаза увидела, что что-то не то. Повернуласьа её и нет
Люба молчала, делая пометку в таблице. Смотрительница всхлипывала и сморкалась, директриса сидела с прямой спиной и суровым выражением лица, явно замысливая на перспективу что-то недоброе.
Прошло два часа, Люба беседовала с пятнадцатой по счёту работницей зала, когда в кабинет вошли Роман и Настя, тоже вооружённые нужным оборудованием.
Нам нужна ещё одна комната, иначе до вечера не управимся, обратилась Люба к директрисе.
Пойдёмте за мной, женщина тут же вскочила со стула.
Вам поговорить с уборщицами, кассирами и работниками административного персонала, сообщила Люба коллегам.
Роман угукнул, а Настя просто кивнула. Они ушли, Люба отпустила смотрительницу и осталась в кабинете одна. Минутка тишины и одиночества была необходима, чтобы обдумать странности. Во-первых, обнаружилось, что некоторые работницы залов то и дело позволяли себе отлучаться с вверенной территории. Во-вторых, совершенно все исчезновения происходили только тогда, когда в помещении не оставалось ни одного человека. Вчера вообще было мало посетителей, а утром и того меньше. Получалось, что похититель знал об этой особенности и воспользовался ею. В-третьих, каждая из смотрительниц утверждала, что отсутствовала не больше минуты-двух, а некоторые покидали свой пост буквально на несколько секунд, чтобы просто заглянуть в соседнее помещение. Сомневаться особо в этом не приходилось, потому что детектор лжи лишь подтверждал правдивость этих заявлений.
То есть у похитителя было каждый раз очень мало времени, чтобы снять картину со стены и унести. Но не шёл же он с кучей картин в руках по залам! Значит, он должен был их куда-то прятать. Но куда? Или передавал кому-то? Женщине, о которой упомянул начальник охраны? А куда та, в свою очередь, их девала?
Вернулась директриса, и Люба вышла из состояния глубокого раздумья и быстро допросила оставшихся работниц залов. Ничего нового она так и не узнала.
Ирма Нормановна, помогите мне, пожалуйста, попросила она, беря в руки схему музея. Давайте с вами обозначим на схеме расположение украденных полотен. Цифрами, в соответствии с моим списком.
Легко.
Люба тут же прониклась к директрисе ещё большим уважением. Та, видимо, знала буквально наизусть каждое произведение, висящее на стене. Ловко и со знанием дела женщина проставила аккуратные цифры.
Так, на первом этаже похитили всего четыре картины, а остальные восемнадцать со второго. Это нам о чём-то говорит?
Ровным счётом ни о чём, пожала плечами Ирма Нормановна. Не улавливаю никакой связи. Разные авторы, разные периоды, совершенно разные художественные направления. Я бы не сказала, что это выглядит какона замолчала.
Как заказ коллекционера, закончила Люба за неё.
Именно.
Обе помолчали, думая о разном.
Мне не даёт покоя один момент, девушка вздохнула.
Какой же?
Допустим, что неизвестный нам пока злоумышленник просто воспользовался праздношатанием персонала и похитил картины в момент отсутствия людей на вверенной территории. Надо обладать жуткой ловкостью или находиться в сговоре, чтобы такое провернуть
Но ведь прибор показал, что мои работники не имеют отношения к краже, довольно жёстко отреагировала директриса, защищая себя и учреждение.
Показал, согласилась Люба. Но вы вот можете себе представить, чтобы человек ходил по залам, неся в руках ворох картин, в том числе и самых огромных, которые и впятером не унести?
Не могу, была вынуждена согласиться начальница музея.
Вот и я не могу Он должен был их кому-то передавать. Пусть даже он и снимал со стен в одиночку, как утверждает ваш Григорий.
Я сама видела некоторые записи, Ирма Нормановна поджала губы. Он действовал самостоятельно Но не только он И И когда вы увидите то, что видели мы, то будете куда больше нас обескуражены и поражены.
Мне не терпится обескуражиться и поразиться, Люба встала и смотала провода прибора. Потом посмотрела на директрису в упор.
Та поняла её тяжёлый взгляд.
Вы ещё не побеседовали со мной.
Правильно.
Люба обратно размотала провода, Ирма Нормановна изящно опустилась на стул и терпеливо перенесла подключение прибора.
Вы украли картины? спросила Люба в упор, сканируя каждую мышцу лица собеседницы.
Нет, уверенно ответила директриса, глядя ей прямо в глаза.
Люба задала ещё несколько вопросов, подходя к теме кражи то так, то этак, но прибор упорно демонстрировал непричастность начальницы музея к преступлению века. В конце концов девушка спросила, пряча разочарование:
В здании музея есть какие-нибудь потайные ходы или скрытые помещения, о которых никто не знает?
Точно нет, тонкие крашеные полоски бровей изогнулись в изумлении. Зач А-а. Поняла. Чтобы уносить картины минуя глаз работников. Нет, ничего подобного в здании нет. Картины можно было вынести только через сами залы, другого пути нет.
Тогда пойдёмте.
Люба встала, собрала прибор и убрала его в чемоданчик. Ирма Нормановна тем временем поправила волосы и проверила макияж.
Они прошли по коридору, спустились этажом ниже, прошли другим коридором, преодолели громоздкую металлическую дверь с электронным замком (пока директриса вводила пароль, Люба с преувеличенным вниманием рассматривала ногти) и оказались на первом этаже музейного комплекса. К ним навстречу бросился охранник, но Ирма Нормановна отослала его решительным взмахом руки.