Итак, я отползала все дальше, а призрак вырастал все выше, держа свои прикрытые саваном руки опущенными и плотно прижатыми к бокам.
Ого, да он здоровенный, этот парень, сказал череп. В его тоне чувствовался слабый оттенок исключительно научного интереса, и ничего больше.
Я остановилась, упершись спиной в холодную стену мавзолея.
Призрачная фигура шевельнулась, одним легким, неуловимым движением преодолела по воздуху разделявшее нас пространство и зависла надо мной. Затем надо мной склонилось покрытое грязью и паутиной лицо призрака, и я почувствовала идущий от него запах воска и сырой земли, ощутила с помощью своего Дара безграничное, абсолютное одиночество этого потустороннего существа. Ко мне протянулась изможденная рука, шевельнула призрачными пальцами, и в моей голове прозвучали слова: «Марисса Фиттис»
Кто-то из моих товарищей что-то кричал, но я слышала только голос призрака.
Да, хрипло ответила я. Что с ней?
В поле моего зрения появился Локвуд с зажатой в поднятой руке магниевой вспышкой.
Люси! крикнул он. Откатись в сторону, не перекрывай!
Погоди, остановила я его, продолжая всматриваться в покрытое грязью и паутиной лицо.
Люси, шевелись!
Марисса сказал призрак. Приведи ее ко мне
В следующий миг призрачная фигура исчезла, будто ее здесь никогда и не было. Напряженная атмосфера в мавзолее рассеялась, дышать стало легко и свободно. Меня качнуло вперед, волосы упали мне на лицо, закрыв глаза. В тот же самый момент внезапно погасли все горевшие в мавзолее лампы, и огромный зал погрузился в кромешную тьму.
Кто-то зажег ручной фонарь и приближался с ним ко мне. Локвуд. Луч его фонаря высветил плавающие в воздухе пылинки и прилипшие к моим коленям нити паутины.
Люси? спросил Локвуд, опускаясь на корточки рядом со мной.
Я в порядке.
Что он с тобой сделал?
Ничего. Слушай, Локвуд Я запнулась, не зная, как продолжить. Скажи у нас были когда-нибудь клиенты-призраки?
Разумеется, нет, удивленно уставился на меня Локвуд. С какой стати?
Я откинула голову назад, прислонилась затылком к холодному камню и сказала:
Видишь ли по-моему, у нас только что появился именно такой клиент. Потусторонний.
IIБезжалостная Красавица
4
Жилой дом номер 35 на Портленд-Роу, служивший также офисом агентства «Локвуд и компания», был местом весьма необычным. Как только за моей спиной захлопнулась массивная черная входная дверь, я увидела приветливую улыбку хрустального черепа, который заменял абажур горящей на столике для ключей лампы, и сразу же, словно сброшенный на пол плащ, с меня слетели все тяготы и заботы, и сразу стало так легко на душе
Я сунула свою рапиру в высокую подставку для зонтов, которую мы использовали специально для этого, повесила куртку на крючок и прошла в холл мимо полок с расставленными на них странными горшками, масками и высушенными расписными тыквами. Если бы сейчас стоял день, я заглянула бы в гостиную посмотреть, нет ли там кого-нибудь из наших, а ночью заглянула бы в библиотеку, где мог засидеться кто-то из полуночников. Если бы в библиотеке никого не было, я отправилась бы на кухню. Кухни часто бывают настоящим сердцем дома, и наша не была исключением. Придя сюда, я легко могла догадаться, кто здесь недавно побывал. Об этом мне рассказал бы не успевший выветриться запах тоста (Локвуд) или кекса (Джордж и Киппс). Открытая банка с крупнолистовым зеленым чаем и пара семян подсолнуха на разделочном столе? Это Холли. Скорее всего, сейчас она работает с бумагами в офисе. Правда, найти следы пребывания Холли на кухне удается редко, она девушка на редкость аккуратная и, как правило, ничего за собой не оставляет. Но еще реже можно почувствовать на кухне запах копченой селедки и увидеть комочки засохшей речной тины возле двери черного хода. Это означает, что у нас в доме не так давно побывала Фло Боунс.
Дом был нашим приютом, надежным убежищем, где всегда можно укрыться от призраков и других, порой не менее мрачных вещей. Самыми счастливыми в нашей жизни были те короткие часы, которые мы проводили все вместе, собравшись на кухне к позднему завтраку наутро после завершения очередного расследования. Как хорошо было сидеть всем вместе за столом, на котором дымятся кружки со свежезаваренным чаем, а в открытом настежь окне виден залитый солнцем сад!
Так было и наутро после нашего визита в мавзолей Фиттис, когда мы уселись на кухне пить чайЛоквуд, Джордж и я. Холли с нами не было, она ушла в лавку Арифа за продуктами. На столе у нас теснились открытые баночки с джемом, подставки для вареных яиц, масленка, тарелки с оставшимися на них крошками от тостов. Мы уже наелись, но все равно готовы были продолжать и не спешили заканчивать наш завтрак. Ах да, еще на краю нашего стола стояла призрак-банка, на стенках которой поблескивали долетающие сквозь жалюзи полоски солнечного света. Перед каждым из нас дымилась кружка с чаем. Похожий на объевшегося кота Джордж откинулся на спинку своего стула и влажным кухонным полотенцем стирал пыль с лежащей у него на коленях странной деревянной маски. Локвуд рисовал ручкой какие-то загогулины на нашей скатерти для размышленийтак мы называли кухонную скатерть, на которой записывали свои мысли, оставляли друг другу записки, от нечего делать рисовали чертиков и так далее. Не переставая вслепую чертить по скатерти, Локвуд просматривал утреннюю газету, которую для удобства прислонил к призрак-банке. Обитавший в банке призрак спал, плазма за стеклом лениво покачивалась, словно зеленая вода в глубоком тинистом пруду.
Я сидела рядом с Локвудом, прикрыв глаза и наслаждаясь тишиной и покоем. После вчерашнего ночного приключения болели мышцы, да и голова все еще оставалась мутной, не проснувшейся до конца. У Локвуда после похода в мавзолей Фиттис осталась свежая царапина на левом виске, а на стекла очков Джорджа налипла могильная пыль. Что и говорить, тяжелая выдалась ночка, и у нас до сих пор еще не было времени, чтобы ее обсудить.
Любопытные новости в сегодняшней утренней газете, заметил Локвуд.
Хорошие? Я лениво приоткрыла один глаз.
Нет.
Плохие?
Одна плохая, одна так себе. И обе не слишком радостные для нас.
Тогда начни с той, что так себе, сказал Джордж. К неприятностям лучше привыкать постепенно. Успеваешь акклиматизироваться, так сказать.
Значит, так, начал Локвуд, протягивая руку за своей кружкой. Новость, которая так себе, касается ликвидации еще одного агентства. На этот раз это «Дэллоп и Твид». Они согласились с условиями, выдвинутыми агентством «Фиттис». Старый мистер Дэллоп ушел на покой, а его агентство влилось в «Фиттис».
А что по этому поводу говорит мистер Твид? спросила я.
Ничего не говорит. Мистера Твида несколько лет назад убил Отшельник.
Вот и еще одному маленькому агентству пришел конец, нахмурилась я, глядя на сияющее за окном голубое небо. Нас остается все меньше
Адам Банчерч пока еще держится, сказал Джордж, продолжая начищать зубы деревянной маски. Слышали, что с ним случилось на прошлой неделе? Банчерчу предложили влиться в «Фиттис» на очень выгодных условиях, разумеется, но он пришел в ярость и спустил переговорщика с лестницы.
Не уверен, что ему следовало это делать, заметил Локвуд, потягиваясь на стуле. Вряд ли такое сойдет ему с рук. Боюсь, что долго Банчерч не продержится Ох, спина моя, спина. Просто разламывается. А это все твой череп, Люси.
Почему это мой? Наш. Я всего лишь за всех нас с ним разговариваю. Ты сказал, что есть еще и плохая новость. Ну?
А, да. Тут, понимаете ли, такое дело Одним словом, Винкмана выпустили из тюрьмы.
Джордж опустил полотенце и широко раскрыл глаза.
Джулиуса Винкмана? переспросила я. Но, насколько мне помнится, он получил десять лет.
Правильно, он получил десятку, кивнул Джордж. За нелегальную торговлю артефактами, обладающими паранормальными свойствами. За подстрекательство к насилию. За разграбление могил. При этом он не провел за решеткой и двух лет, как его уже выпустили! Где же закон? Где же справедливость?
Вот в этом весь Джордж. Нет, закон, справедливостьэто все, конечно, важно, но меня в данном случае гораздо больше беспокоило то, что за решеткой Джулиан Винкман оказался во многом благодаря нам. А он, как хорошо всем известно, был человеком не только жестоким, но и очень злопамятным.
Здесь написано «выпущен на свободу за хорошее поведение», сказал Локвуд, щелкнув по газете. А еще сказано, что у ворот тюрьмы Винкмана радостно встречали его жена Аделаида и их любимый сынок Леопольд. На вопросы репортеров Винкман ответил, что он покончил с прошлым, что никогда больше не будет заниматься торговлей на черном рынке и начнет свою жизнь с чистого листа.
Не знаю, чем там собирается заниматься Джулиус, но нас он наверняка навестит, заметила я. Ему очень хочется нас убить.
А может быть, Винкман пока заляжет на дно, мрачно проворчал Локвуд.
Сомневаюсь, мрачно покачал головой Джордж.
Какое-то время мы все молчали. За окном по-прежнему стояло прекрасное солнечное утро, внутри каждого из нас еще не выветрилось радостное возбуждение, оставшееся после удачного завершения вчерашней ночной операции, и потому все наши сомнения и страхи постепенно улетучились.
Что это ты нарисовал, Локвуд? спросила я, разглядывая на скатерти его каракули. На рассерженную цветную капусту похоже.
С чем ты сравнила мой прекрасный набросок призрака с всклокоченными волосами? удивился Локвуд, швырнув ручку на стол. Ладно, допустим, я не Рембрандт, но я старался как мог нарисовать лицо того вчерашнего Возвращенца. В конце, когда он избавился от своих костей, я смог хорошо его рассмотреть. Вообще-то я рассчитывал, что по моему рисунку Джордж сумеет выяснить, кем этот призрак был при жизни.
Если Джордж будет опираться на твой рисунок, ему придется вести поиски не в архивах, а в овощных лавках. Я прикрыла глаза и медленно, четко, как для полицейского протокола, начала диктовать: Это был мужчина. Белый. Средних лет. С очень морщинистым усталым лицом. У него были длинные седые волосы. Это все, что я о нем запомнила. Если честно, его слова поразили меня больше, чем его внешность. А ты что, снова отправляешься в архивы, Джордж?
Да, правда чуть позже. Ведь через час к нам должен прийти клиент, ответил Джордж, кладя очищенную маску на стол, прямо между масленкой и миской с кукурузными хлопьями. Теперь, после того как с нее сняли многолетний слой пыли, маска заиграла яркими красками, а над ней облачком пушистого белого дыма закачались птичьи перья. Ну, что скажете об этой красавице? спросил Джордж. Маска полинезийского шамана. Я взял ее из комнаты Джессики. Открыл вчера последний ящик. Прекрасная вещь, правда?
Согласен, кивнул Локвуд. А еще что-нибудь интересное там нашлось?
Пожалуй, да, но эти несколько вещиц я покажу вам после второго завтрака.
Я внимательно рассмотрела маску шамананизко нависшие брови и сердито перекошенный роти спросила:
Джордж, ты что, думаешь, она обладает парапсихологической энергией?
По-моему, в ней есть частица этой энергии, хотя я не так тонко чувствую ее, как ты, ответил он. Если не возражаешь, посмотри внимательнее эту маску попозже, Люси. Договорились?
Конечно кивнула я и поняла, что не могу больше тянуть, что должна немедленно снять тяжесть с души. Локвуд, Джордж, сказала я, что нам делать?
Разумеется, они знали, что я имею в виду. Воспоминания о нашем визите в мавзолей витали над нами все это утро, и это не удивительно. Согласитесь, не так-то легко забыть о распадающемся на куски Возвращенце, который гонится за тобой по лестнице, но еще труднее не вспоминать о работе, которую заказал выполнить для него этот призрак. У нас у всех не шел из ума обитатель чужого гроба, ставший нашим заказчиком.
Я много думал о Мариссе, сказал Локвуд, и считаю, что пока мы должны продолжать вести себя так, словно ничего не случилось. Мы очень многого еще не понимаем, поэтому было бы неразумно и опасно рассказывать кому-либо о нашем походе в мавзолей, во всяком случае до той поры, пока мы не найдем ответы на оставшиеся у нас вопросы. Итак, занимаемся заурядными расследованиями, не высовываемся, стараемся обходить любые неприятности, а тем временем в полной тайне ведем дальше свое расследование. Прежде всего ожидаем, что сможет обнаружить в архивах Джордж, изучив связи между Мариссой и женщиной, которую мы зовем Пенелопой.
Семейство Фиттис было в центре борьбы против призраков с самого начала Проблемы, задумчиво кивнул Джордж. Если мы хотим найти решение Проблемы, нам придется разобраться и в тайнах этой семьи. С подачи нашего вчерашнего воскового приятеля я постараюсь разыскать в архивах все материалы, относящиеся к последним годам жизни Мариссы. Возможно, удастся напасть на след кого-то из ее помощников, странным образом пропавших примерно в то же время, когда было объявлено о смерти Мариссы. Тот вчерашний призрак совершенно определенно был с ней знаком, ты согласна, Люси?
Он знал ее, уверенно подтвердила я. И до сих пор имеет на нее зуб. Большой и острый.
Значит, это кто-то из ее ближнего окружения. Тот, кого предали и убили.
Честно говоря, Возвращенецперсонаж второстепенный, сказал Локвуд, беря свою кружку и хмуро глядя на остывший чай. Для нас важнее всего установить, что именно произошло с женщиной, которая должна была лежать в этой могиле. С женщиной, которая, как принято считать, умерла двадцать лет назад. Люси, попробуй расспросить свой глупый череп. В конце концов, мы действуем по его наводке, и я продолжаю считать его важным ключом к тайне Мариссы Фиттис.
Тут кто-то вспоминал обо мне? раздался голос, а следом за ним внутри банки показалось и лицо призрака. Наш призрак и так-то не красавец, но сегодня он выглядел еще хуже, чем обычно. Настоящий позеленевший утопленник. Несвежий к тому же.
Ну и вид у тебя, заметила я. От такой кривой рожи молоко может скиснуть.
Ну да, я устал. Не спал вчера всю ночь, сказал череп. Думаете, только вы, живые, можете устать? Между прочим, вы сами выглядите, мягко говоря, так себе. Ты какая-то измочаленная и полудохлая, Локвуд сидит синий, как удавленник, а у Каббинса желтая сыпь на подбородке. Что-то подхватил там, в крипте?
Ничего он не подхватил, просто ел на завтрак яйцо. Всмятку, пояснила я. Впрочем, все это ерунда. Нам нужно поговорить с тобой о Мариссе.
Нет, возразил призрак и прищурил глаза. Нам нужно обсудить вопрос о моем освобождении. Мы договаривались.
Я слегка замялась, потом осторожно ответила:
Ну, не здесь же вести такие разговоры. И не сейчас. Поговорим об этом позже.
Позже?! Как тебя понимать? Через шесть недель? Через год? Знаю я вас, женщин. Ведьмы. Все как одна.
Ну зачем так сразу. Потерпи несколько минут.
А то я этого раньше не слышал! Сначала «несколько минут», потом за это время что-нибудь стрясется, отвлечет твое внимание, тебе станет не до меня, и я так и останусь сидеть в своей тюрьме, барабаня пальцами по ее стеклянным стенкам.
У тебя нет пальцев, сердито возразила я. И вообще я не думаю, что время имеет для тебя какое-то значениеты же мертвый. И моего внимания ничто в ближайшие несколько минут не отвлечет, так что прекрати ныть! Я подняла голову и воскликнула: Привет, Холли!
Она появилась в дверях кухни, держа в руке холщовую сумку, с которой ходила за продуктами, и, быстро окинув нас взглядом, пригладила свободной рукой свои длинные волосы.
Пончики принесла, Хол? сглотнул слюну Джордж, не сводя глаз с сумки.
Принесла, каким-то странным тоном ответила Холли. Она быстро прошла мимо нас и начала выкладывать покупки на разделочный стол. Движения у нее были быстрые, автоматические, лицо оцепеневшее, губы плотно сжаты
Холли, ты нормально себя чувствуешь? спросила я.
Не совсем. Она отшвырнула в сторону пустую сумку, взяла с сушилки стакан и подставила его под кран с холодной водой. В лавке Арифа я наткнулась на сэра Руперта Гейла.
Мы все как один уставились на нее. Сэр Руперт был помощником Пенелопы Фиттис. Великолепный фехтовальщик и очень опасный человек, он был «решалой», то есть не боялся испачкать руки в грязи и крови, выполняя деликатные поручения своей хозяйки. А еще он славился своим умением давить на противников Пенелопы и загонять их в угол. Все это было нам известно, поскольку наши с ним пути-дорожки уже не раз перекрещивались.