Полагаю, медлить не стоит. Предлагаю встретиться сегодня, когда стемнеет. Я за Вами зайду.
Я готов, да поможет нам Бог! Я помолюсь за нас.
Согласовав время встречи, священник отправился достраивать храм, а Вадим неспешно двинулся в направлении кладбища.
Короткая дорога, о которой рассказал Сергей, змейкой тянулась между деревьев, раскрашенных волшебной кистью сказочного художника по имени осень. Свежий воздух придавал сил и бодрил. Вадима окружала величественная тишина, живущая собственной жизнью, вдали от бешеных автострад и сумасшедших мегаполисов. В лесу пахло грибами и опавшими листьями. Наслаждаясь приятной прогулкой, он добрёл до кладбищенской ограды и двинулся вдоль неё. Пройдя метров сто, он наткнулся на скромную могилку, без ограды, с покосившимся деревянным крестом. На нём крепилась ржавая табличка с надписью, прочесть которую не представлялось возможным. За могилой никто не ухаживал, её завалило листьями и сухими ветками. Подняв с земли ветку, Вадим разгрёб ею листья, выдернул высокую пожелтевшую траву и поправил крест. После проведённой работы, место захоронения стало выглядеть вполне прилично. Присев на упавший ствол берёзы, Вадим закурил.
Жила-была девица красавица, думал он, глядя на могилу. И это всё, что неё осталось в этом мире, не считая фотографии. Кого-то судьба балует, а кому-то, достаточно допустить единственную роковую ошибку и ад наступает ещё при жизни.
Всё-таки, жизнь дерьмо! решил он и с неприятным осадком на душе двинулся назад.
Достав, любезно предоставленные Валей, ключи, он открыл замок и вошёл в дом. Хозяева отсутствовали. Сделав несколько бутербродов и сварив кофе, он с аппетитом перекусил и стал готовиться к «охоте на ведьм». Поставив на подзарядку миниатюрную камеру для ночной съёмки, он открыл ранец, положил в него фонарь, миниатюрную аптечку, две мини рации с креплением под ухо и свою любимую боевую финку. Немного поразмыслив, он сунул в карман ранца увесистый пистолет Стечкина. Вадим понимал, что ни пистолет, ни финка не причинят вреда призраку, но нарушать инструкцию он не привык. Собираясь долго и тщательно, он старался не упустить ни одной детали, способной пригодиться в экстренней ситуации. Уложив инвентарь, он сунул ранец под стол, взял фотоаппарат, диктофон, деньги и двинулся беседовать с местными аборигенами, как велел шеф. За этим занятием он провёл остаток дня, собирая информацию для отчёта, который ещё предстояло написать. За работой он едва заметил, что начало смеркаться. Это означало, что пора заканчивать и спешить на встречу с отцом Серафимом. Когда Вадим вернулся в дом, за окнами полностью стемнело. В это время года, день переходил в ночь в течение нескольких минут. Хозяева по-прежнему отсутствовали. Надев рюкзак, он повесил на шею камеру и вышел во двор.
Тревожная кроваво-оранжевая Луна, не уступающая размером Солнцу, нависла над непроглядной стеной леса, едва касаясь макушек деревьев. В неприветливом небе тускло мерцали холодные мёртвые звёзды. Ничто не нарушало магической тишины колдовского пейзажа. Далеко за лесом слышались монотонные щелчки проходящего поезда, а в домах, время от времени, тоскливо завывали собаки. Вадим включил фонарь и яркий луч, разрезав тьму, указал путь к дому священника. Добравшись на место, Вадим открыл калитку, подошёл к двери и громко постучал. Дверь отворилась, и в проёме показалось сосредоточенное лицо отца Серафима.
Здравствуй, Вадим! поприветствовал он. Я хоть и являюсь представителем высших сил, но всё равно боюсь. Не часто приходится иметь дело с потусторонними сущностями. Заходи в дом, я почти собрался.
Я подожду здесь. Погода замечательная, покурю на свежем воздухе.
Хорошо! Покури, а я сейчас выйду.
Не успел он докурить, как из двери показалась знакомая фигура священника, облачённая в спортивный костюм и ветровку нараспашку. Он торопился, на ходу застёгивая молнию ветровки. Вадим включил фонарь, и они молча двинулись в направлении неприветливого, чёрного леса. Добравшись до тропинки, ведущей на кладбище, они остановились. Вадим протянул отцу Серафиму очки и пояснил:
Наденьте и будете видеть, почти как днём. Я тоже надену и выключу фонарь.
Надев очки, священник огляделся и удовлетворённо отметил:
Да, видно неплохо! Немного темновато, но в них и ночью не страшно. Идём в лес, я чувствую, что она где-то неподалёку.
Проведя рукой по груди, он взглянул на Вадима и почти шёпотом произнёс:
Вадим, беда, впопыхах я забыл надеть крест! Снял вместе с рясой, когда переодевался, а надеть забыл. Голова была забита всякой всячиной, ещё торопился. Надо вернуться, без него мне неуютно, чувствую себя незащищённым.
Нет! строго возразил Вадим. Я тоже чувствую потустороннее присутствие. Она где-то рядом, теперь поздно возвращаться. Если Бог на нашей стороне, то поможет и без креста. Надо двигаться в сторону кладбища, если она идёт оттуда, значит, наши пути пересекутся.
О, Господи! взмолился священник. Окажи нам помощь в деле праведном и прости мою грешную душу!
Не время молиться, батюшка, перебил его Вадим. Мы и так здесь застряли. Идёмте!
Иду, Вадим, иду!
В гробовой тишине они последовали дальше, углубляясь в непроглядную тьму леса. Миновав полпути, они остановились. Вадим скинул на землю рюкзак и достал из него миниатюрный прибор с экраном.
Этот прибор улавливает любое движение, пояснил он, включив устройство. Так же, он фиксирует тепловые и электромагнитные излучения. Он способен обнаружить даже бабочку или муху в радиусе около трёхсот метров. Я просканирую местность и если ничего не найду, тогда двинемся дальше.
Включив прибор, Вадим внимательно вгляделся в экран. Внезапно он почувствовал, что отец Серафим с силой сжал его локоть. Обернувшись, Вадим едва не потерял дар речи, увидев ослепительно красивую женщину в белом платье, находящуюся в двух шагах от них. В мутном свете Луны, она выглядела, как классическое привидение из фильма ужасов. Это была она. Та самая девушка, ради которой они пришли в этот страшный лес. Сжимавшая локоть Вадима рука священника, заметно дрожала, выдавая волнение. Казалось, что лес замер в ожидании трагической развязки сюжета. Умолкли ночные птицы, стих ветер и даже листья перестали осыпаться с деревьев. Лунный свет падал Маше в лицо, а в широко раскрытых глазах, отражался мёртвый свет далёких звёзд. Она выглядела ещё прекрасней, чем при первой встрече с Вадимом. Её голос нарушил тишину:
Вот вы мне и попались, охотники за привидениями! Ищите меня, а я вас. Вероятно, вы полагаете, что мне легко подниматься из могилы и бродить по деревне, шокируя людей? Нет, это совсем нелегко, но приходится. Искать правду тяжело, но необходимо. Что стоите и трясётесь, как собачьи хвосты? Хотите, напугаю?
Её глаза медленно налились кровью и вспыхнули ослепительным огнём. Рука священника задрожала ещё сильней.
Я вижу, батюшка, что Вы явились без креста, произнесла девушка. В Бога верить перестали? Или в его справедливость? А может быть, мне отправить Вас прямиком в ад? Желаете попасть в ад, батюшка?
За что же, дочка, меня в ад? осмелился поинтересоваться священник. Я за всю жизнь ничего плохого людям не сделал. За всех молился, помогал и тебя жалел. Не боюсь я ответ перед Господом держать, нет на мне грехов, за которые в ад отправляют.
Неправда, один грешок имеется! заметила она, злобно сверкнув глазищами. За что Вы меня, как собаку, в лесу закопали? Почему мне ни на том, ни на этом свете покоя нет? Кто мне расскажет? Может быть, Вы, господин сыщик?
Она взглянула на Вадима, но не так строго, как на отца Серафима, из чего Вадим сделал вывод, что пора вступить в диалог. Стараясь сдержать дрожь в голосе, он тихо и вежливо произнёс:
Успокойся, Маша. Не надо злиться и нервничать. Давай разберёмся во всём по порядку. Выслушай батюшку, а затем поступай так, как считаешь необходимым. Я полагаю, что гнев твой напрасный, батюшка всё тебе объяснит и поможет. Для этого мы и пришли.
Незаметно включив запись видеокамеры, Вадим толкнул локтем отца Серафима, чтобы тот не молчал. В следующую секунду, батюшка заговорил дрожащим голосом, перспектива угодить в ад, пришлась ему не по вкусу:
Ты, дочка, сама руки на себя наложила. Самоубийц по христианскому закону вместе с усопшими не хоронят, что я мог сделать? Господь жизнью тебя наградил и только он вправе ей распоряжаться. Нехорошо ты, дочка, поступила, за это и наказал тебя Всевышний.
Огонь в её глазах угас, и вскоре она ничем не отличалась от обычной женщины.
Со мною, батюшка, муж так управился, сообщила она, сменив гнев на милость. Это он меня убил. Сначала задушил, а затем мёртвую в петле подвесил. А Вы не знали? Он меня ремнём от брюк удавил, а ремень в печи сжёг.
Я догадывался, но эксперты вынесли вердикт о самоубийстве. Я заявление в полицию подал, а там лишь посмеялись. Мол, все мужики жён бьют, но никто не убивает. А тебя шалавой назвали. Твой муж им такого насочинял, что его великомучеником посчитали. Они ему поверили, потому что сами мужики.
Я ему отомщу! Будет умирать медленно и мучительно, как мучилась я, все годы, что с ним жила. Для этого я и вернулась.
Не бери грех на душу, дочка! возразил отец Серафим. Не твоё дело людей наказывать. Бог не слепецвсё видит, он его и покарает.
Отчего ж до сих пор не покарал? она снова начинала злиться. И чьими руками Господь его накажет? Может быть, Вашими, батюшка? Любопытно, и как же Вы собираетесь с ним справиться? Он же Вас, играючи, на тот свет отправит. Прибьёт, как муху и сухим из воды выйдет.
Не волнуйтесь, Маша, вступил в разговор Вадим. Господь накажет его моими руками. Поверьте, мне хватит сил, чтобы с ним справиться, и я знаю, как это сделать. Он понесёт заслуженное наказание и попадёт в тюрьму, а там жизнь малиной не покажется. Я Вам обещаю!
А могилку твою перенесём на кладбище, добавил священник. И останки перезахороним. Будет и тебе покой на небесах, я молиться за тебя стану. Всё наладится, только не появляйся больше среди людей, не тревожь их, очень тебя прошу!
Хорошо, вы меня убедили. Но знайте, если не сдержите обещание, я вернусь, и тогда будете обижаться на самих себя. А теперь, я ухожу и никого больше не потревожу. Прощайте!
Она повернулась и медленно двинулась в направлении кладбища. Только теперь, Вадим обратил внимание, что она перемещается, не касаясь ногами земли.
Постойте! окрикнул он. Будьте любезны ответить на один вопрос и больше мы Вас не задержим.
Она остановилась, повернув к ним прекрасный лик и задумчиво произнесла:
Я догадываюсь, что Вас интересует. Желаете знать, как живется в ином мире? Я не имею права этим делиться, могу лишь сказать, что всем живётся по-разному. А почему, догадайтесь сами, вы же образованные люди. Век человека скоротечен, вам осталось ждать недолго, скоро сами всё увидите.
Спустя мгновение она исчезла в темноте. Вадим выключил камеру и подумал:
Интересное кино получилось. Где ещё такое увидишь? Шеф порадуется, а мне обеспечен отпуск.
Вернувшись в село, они распрощались возле дома священника, крепко пожав друг другу руки. Отныне их связывало нечто большее, чем дружба. Вадим попросил его не предпринимать никаких действий. Отец Серафим согласился, сказав на прощанье:
Да поможет тебе Бог, Вадим! Я помолюсь за тебя и стану ждать новостей. Верю, что всё закончится хорошо.
Когда Вадим вернулся, супруги крепко спали, а из комнаты доносился негромкий храп Сергея. Вадим бесшумно пробрался к себе в комнату, прилёг на кровать и сон овладел им почти мгновенно. Отец Серафим, напротив, долго не мог заснуть, ворочаясь с бока на бок и размышляя о случившемся. Сон овладел им лишь под утро, когда петухи готовились устроить предрассветную перекличку.
Проснувшись утром, Вадим уже знал план дальнейших действий, который он разработал в лесу, после встречи с девушкой. Выйдя за калитку, он направился в магазин. Тихий осенний ветерок развеял остатки сна и настроил на продуктивный лад. Он шёл, вдыхая непривычный аромат утренней свежести, перемешанный с запахом сухих листьев. Знакомая продавщица нервно поинтересовалась:
Что брать будете? Снова водку?
Вы уже изучили мои пагубные пристрастия, обрадовался Вадим. Две бутылки возьму сейчас, а вечером приду за ящиком.
Продавщица приняла деньги и поставила на прилавок две бутылки. Выходя из магазина, Вадим услышал за спиной недовольное ворчание:
Повадился сюда ходить, барыга московский. Чтоб у тебя печень сгорела!
Спустя несколько минут, Вадим быстрым шагом приближался к дому Славика, мужа покойной Маши. Открыв калитку, он решительно двинулся к дверям дома. Впереди послышалось грозное рычание, и путь преградил массивный «ротвейлер». Обнажив клыки, он двинулся на человека, готовясь порвать незваного гостя, осмелившегося посягнуть на его владения. Вадим любил животных, но ситуация вынуждала действовать жёстко и он не стал церемониться. Получив сокрушительный удар ногой, пёс с визгом влетел в фундамент дома, круша штукатурку. Продублировать нападение зверь не решился. Вскочив с земли, он бросился в тень кустарника, скрывшись из вида. Приблизившись к окну, Вадим громко постучал по раме. Внутри дома послышалась отборная брань, а за окном показалась заспанная физиономия хозяина. Взглянув на Вадима, он спросил:
Какого беса тебе надо, козёл?
Вадим молча достал из пакета две бутылки водки и продемонстрировал их хозяину. За окном послышалось раздражённое ворчание:
Ладно, заходи, коли пришёл, сейчас открою.
Подойдя к двери, хозяин открыл засов, пропустил Вадима в дом и злобно прорычал:
Наливай быстрей, а то башка взрывается!
Вадим налил ему полный стакан, и он залпом его осушил. Комфортно развалившись в кресле, хозяин вгляделся в Вадима. Налив себе ещё пол стакана, он строго спросил:
Ты кто и зачем припёрся?
Вадим подождал, пока он выпьет и дружелюбно ответил:
Супруга твоя меня прислала, передаёт привет с того света. Обижается на тебя. Говорит, что всю ночь вокруг дома ходила, а ты ей даже дверь не отворил.
Ты что, мужик, мне паришь? взревел хозяин, врезав пудовым кулаком по столу. Наслушался бабских сплетен и решил меня шантажировать? Спрашиваю по-хорошему, ты кто, козёл?
Я же сказал, супруга твоя Маша, которую ты убил, скучает по тебе. Велела забрать твою ничтожную душу и вышвырнуть её в ад. Теперь ты меня понял?
Ты, мужик, охренел что ли? Она сама повесилась, никто её не убивал, дрогнувшим голосом ответил Славик.
Это фуфло, ты будешь ментам на уши натягивать, ответил Вадим, повысив голос. А я всё знаю. Ты её ремнём задушил, а после в печке его сжёг. Труп супруги в петлю засунул и подвесил. Думал, что концы в воду, и никто не узнает? Ты хоть соображаешь, слизняк, с кем сейчас беседуешь? Маме своей сказочки расскажешь в аду!
С кем бы я ни разговаривал, а доказательств у тебя нет, прохрипел растерявшийся хозяин. А ремешок давно сгорел. Да, это я её убил. Придушил, как мокрицу и получил огромное удовольствие. А ты попробуй, докажи. Свидетелей нет, а без свидетелей я чист, тебе ни один мент не поверит.
Доказательства имеются. Ты сам их, только что, мне предоставил, сознавшись в убийстве.
Что ты меня, как лоха разводишь? Какие ещё доказательства? Я ничего тебе не говорил, ехидно произнёс хозяин. Сбрендил ты, мужик.
Достав из нагрудного кармана диктофон, Вадим положил его на стол и произнёс:
Ты и есть лох подорванный. Наш разговор записан, ты сам себя сдал, дурилка картонная. И на такого чёрта, как ты, нашлись методы.
Глаза Славика налились кровью от злости, и он медленно поднялся из-за стола.
Зря ты ко мне пришёл, мужик, произнёс он, поигрывая накачанными бицепсами. Я тебя, как воробья прихлопну и в огороде закопаю. Ты покойник, козёл!
Испустив звериный рык, он бросился на Вадима, нанося сокрушительный удар в челюсть пудовым кулаком. Блокировав выпад левой рукой, Вадим нанёс ответныйкороткий удар правой в переносицу. Послышался хруст, после которого Славик обмяк, схватившись руками за физиономию. Поняв, что соперник находится в нокдауне Вадим, от всей души, добавил ногой в тоже место. Грузная туша Славика, оторвалась от пола и рухнула в кресло, разнеся его в щепки. Громила попытался подняться, но ноги подкосились и он повалился на обломки мебели. Из носа потекла струйка крови.
Повторить нападение он не решился. Сидя на полу, он косился на оппонента взглядом затравленного зверя. Славик понимал, что дальнейшее сопротивление нанесёт непоправимый ущерб его здоровью. Противник оказался ему не по зубам, и продолжать бой не имело перспективы.
Достав сигареты, Вадим закурил, убрал диктофон в карман и, неспешно, двинулся в направлении двери. За спиной послышались причитания Славика: