Спорный вопрос, ответил мистер Киплинг. Допрос несовершеннолетней в школе без опекуна или поверенного кажется мне очень сомнительным. Лично я не могу не задаться вопросом, почему полицейское управление Нью-Йорка настаивает, что мальчишка с расстройством желудкажертва попытки умышленного убийства.
Мальчик в коме и может умереть, мистер Киплинг. Я бы хотела продолжить расспрашивать мисс Баланчину, так как время играет большую роль, сказала Фраппе.
Мистер Киплинг кивнул.
Мисс Баланчина, когда вы в последний раз видели Гейбла Арсли?
В воскресенье вечером. Он зашел ко мне домой.
Зачем?
Он сказал, что чувствует себя неловко после того, что произошло между нами, и хочет, чтобы мы оставались друзьями.
Что-нибудь еще? спросила она. Была ли у его прихода иная причина?
Я понимала, к чему она клонит.
Шоколад. Всегда шоколад.
Я велела Лео уничтожить его, так как хранение шоколада было незаконным, и я не хотела, чтобы у моей семьи были проблемы, если копы вздумают обыскать мой дом. Но что, если полицейские думают, что я отравила Гейбла при помощи шоколада? В таком случае просьба брату могла выглядеть как попытка уничтожить улики. Мне надо было подумать об этом раньше. Мне надо было хорошенько все обдумать, вот только времени не быловсе происходило слишком быстро.
В мою защиту можно сказать, что Гейбл вовсе не был пай-мальчиком. Он был богатеньким обжорой и активным потребителем контрабандных товаров. Кто знает, во что он себя втравил? Кроме того, у меня не было причин сомневаться в качестве шоколада Баланчиных. Хотя всю мою жизнь шоколад был запрещен, я никогда не думала, что он может быть отравлен. Папа всегда так бдительно следил за контролем качества но все-таки папа не управлял шоколадной фабрикой уже очень долгое время.
Мисс Баланчина, повторила Фраппе.
Все, что оставалось сейчас, быть честной.
Да, была и другая причина. Гейбл хотел знать, есть ли у меня шоколад.
И он был?
Да, сказала я.
Фраппе что-то прошептала Джонсу.
Мистер Киплинг сказал:
Перед тем как вы двое начнете бурно радоваться, я хочу напомнить, что семья Баланчиных традиционно связана с импортом и экспортом шоколада. Они производят линию шоколада под названием «Особый Баланчина», которая продается в России и Европе, где шоколад не находится под запретом. Естественно, что часть продукции иногда оказывается здесь, так что я не нахожу ничего необычного в том, что в доме у мисс Баланчиной был шоколад.
Человек, которому она дала этот шоколад, отравился, заметил Джонс.
О, вы тоже умеете говорить? сказал мистер Киплинг. Даже если мистер Арсли и был отравлен, какие доказательства, что источником яда был именно шоколад? Яд мог попасть в его организм и другими путями.
Фраппе улыбнулась и сказала:
Вообще-то мы со стопроцентной уверенностью можем утверждать, что отравлен был именно шоколад. Когда мисс Баланчина решила отравить Арсли, она дала ему две плитки шоколада.
Ваша девочка действовала наверняка, сказал Джонс.
Она дала ему две плитки шоколада, но мистер Арсли съел только одну, продолжила Фраппе. Его мать нашла вторую плитку в его комнате и немедленно послала ее в лабораторию, где обнаружили, что плитка содержит большое количество фретоксина.
Ты знаешь, как фретоксин действует на человека, Аня? спросил Джонс. Все начинается со слабых болей в желудке. Человека даже не тошнит.
Бедный мальчик, наверное, подумал, что у него грипп, вставила Фраппе.
Но потом отравление начинает прогрессировать, продолжал Джонс. А если отложить лечение надолго, в желудке и кишечнике появляются язвы. Печень и селезенка перестают работать, отказывают и другие органы. Тем временем по всей коже вылезают волдыри. В конце концов организм больше не может этого выдерживать; у человека случается сердечный приступ либо начинается сепсис от множества инфекций, которые бушуют в теле. Фретоксин вызывает полный отказ работы всех органов, и, что самое грустное, человеку уже все равно. Он может только молиться, чтобы все это наконец закончилось.
Чтобы сотворить такое с человеком, надо действительно его ненавидеть, сказала Фраппе.
Так ненавидеть, как ты ненавидишь Гейбла Арсли, закончил Джонс.
Я не знаю, как фретоксин попал в шоколад! Я бы никогда не отравила Гейбла! закричала я. Однако в глубине души я понимала, что крики бесполезны. Эту проблему не решить сегодня.
После этого они взяли отпечатки моих пальцев, сделали фотографии и заперли меня на ночь в одиночной камере. На следующий день судья по делам несовершеннолетних должен был решить, куда меня поместить в ожидании суда по делу о покушении на жизнь Гейбла и по менее серьезному делуо хранении незаконных веществ. Мистер Киплинг думал, что они, вероятно, отошлют меня домой с жучком, вживленным в плечо, так как у меня прежде не было задержаний.
Возможно, тебе стоит остаться у меня и Кейши на некоторое время, если судья подумает, что бабушка не сможет проследить за тобой, сказал мистер Киплинг. Кейшей звали его жену.
Она не будет возражать?
Нет, ей бы это понравилось. Она порой ужасно скучает по нашей дочери. Так что держись, Аня, мистер Киплинг говорил это, стоя у решетки камеры. Я все улажу, обещаю.
Я кивнула, но он меня не убедил.
Вы должны знать, прошептала я, что это Джекс Пирожков дал мне этот отравленный шоколад.
Мистер Киплинг обещал в этом разобраться.
Давай подождем и не будем говорить полиции о Пирожкове до тех пор, пока у нас не будет больше информации. Они уверены, что ты преступница, так что надо быть осторожными. Мы не должны невольно дать им оружие в руки.
Я также велела Лео уничтожить остатки шоколада, продолжала шептать я. Это было глупо. Я действовала не подумав. Я беспокоилась, что они будут обыскивать дом и найдут контрабанду.
Мистер Киплинг кивнул.
Я знаю, Лео звонил мне. Полиция как раз постучала в дверь, когда Лео пытался залезть в шкаф Галины. Он бы не успел это сделать.
Хорошо, сказала я. Я рада, что не сделала своего брата соучастником чего бы то ни было.
Мой голос прервался на слове «соучастник», в горле возник комокбыло похоже, что сейчас польются слезы. Но все же я не позволила себе плакать.
Не волнуйся, Аня, сказал мистер Киплинг. Проблема непременно будет решена. Я уверен, что всему этому есть логическое объяснение.
Я внимательно посмотрела на него. Лицо мистера Киплинга было очень бледным, с зеленоватым отливом, а глаза сильно покраснели.
Вы хорошо себя чувствуете?
Всего лишь немного устал. Сегодня был трудный день. Не волнуйся обо мне. Я хочу, чтобы ты хорошо выспалась, по крайней мере, настолько хорошо, насколько это возможно в полицейском участке.
Он указал на металлическую кровать с тонким, как бумага, матрацем, покрытую колючим шерстяным одеялом.
Подушка не выглядит так уж плохо, заметила я. И в самом деле, она была на удивление пухлой.
Узнаю мою девочку, сказал адвокат. Он просунул руку сквозь прутья и погладил меня указательным пальцем по щеке. Увидимся завтра, Анни, в суде. Я останусь в твоей квартире, чтобы убедиться, что у Лео, Нетти и Галины есть все необходимое.
Полицейские забыли забрать мою цепочку с крестом из платины и золота. Я расстегнула ее и вручила мистеру Киплингу; она принадлежала моей матери, и мне не хотелось, чтобы она потерялась или ее украли.
Для сохранности, сказала я.
Я принесу ее тебе завтра утром, пообещал он.
Спасибо, мистер Киплинг. Спасибо вам за все.
Под «всем» я подразумевала то, что он даже не спросил, была ли я виновна. Он был уверен, что нет. Он всегда думал обо мне самое лучшее (возможно, в этом и заключалась его работа).
Всегда пожалуйста, Аня, сказал он, уходя.
А потом я осталась одна.
Так странно было остаться в одиночестве. Дома всегда был кто-то, кому требовались моя помощь или мое внимание. Мне бы даже понравилось чувство одиночества, не будь я в тюремной камере.
На следующее утро полицейский отвел меня в суд. Даже несмотря на то, что я не знала, что меня ждет, я определенно была рада выбраться из камеры. Светило солнце, и я была полна оптимизма. Возможно, мистер Киплинг был прав, всему произошедшему есть разумное объяснение и я всего лишь немного отдохну от школы. Возможно, худшее, что со мной случится, большая работа по наверстыванию пропущенного в школе.
Когда я прибыла в суд, мистера Киплинга еще не было. Я не волновалась, хотя он обычно появлялся рано.
Фраппе была в зале суда вместе с какой-то другой женщиной; я решила, что это обвинитель. В 9.01 судья вошла в зал.
Мисс Баланчина?
Она посмотрела на меня, и я утвердительно кивнула.
Вы знаете, где ваш поверенный?
Мистер Киплинг сказал, что он встретит меня здесь. Может быть, он попал в пробку? предположила я.
А ваш опекун здесь? спросила судья. Я знаю, что ваши родители умерли. Возможно, ваш опекун позвонит адвокату?
Я рассказала ей, что мой опекунбабушка и что она прикована к постели.
Печально, сказала судья. Я бы предложила начать без поверенного, но так как вы несовершеннолетняя, я предпочту этого не делать. Возможно, следует отложить заседание?
И в этот момент какой-то одетый в строгий костюм парень, по виду чуть старше меня, вошел в зал суда.
Простите, что опоздал, ваша честь. Я коллега мистера Киплинга. У него случился сердечный приступ, и он не сможет сегодня прийти в суд. Я буду представлять интересы мисс Баланчиной. Меня зовут Саймон Грин.
Он подошел к столу и протянул мне руку.
Не беспокойся, прошептал он. Все будет в порядке. Я не так юн, как выгляжу, и знаю о преступном мире больше, чем когда-либо знал мистер Киплинг.
С ним все будет в порядке? спросила я.
Пока ничего не известно.
Мисс Баланчина, спросила судья, довольны ли вы назначением? Или стоит отложить заседание?
Я обдумала вопрос. По правде говоря, я была совершенно недовольна назначением, но идея отложить заседание совсем не привлекала меня: мне не хотелось провести еще одну ночь в тюрьме или в еще более неприятном месте. Если заседание будет отложено, они, конечно, не пошлют меня на остров Рикерс, но вполне вероятно, что отправят в колонию для несовершеннолетних до тех пор, пока все не выяснится. А помогать Нетти, Лео и бабуле из колонии было бы непросто.
Я согласна на мистера Грина, сказала я.
Хорошо, сказала судья.
Обвинитель предоставила улики, которые у них были против меня, и судья много раз кивала, как и Саймон Грин. Она закончила свою речь рекомендациями, что делать со мной дальше:
Мисс Баланчину следует послать в центр «Свобода», где бы она ожидала суда.
Я ждала, что мистер Грин начнет протестовать, но он промолчал.
Подобная мера кажется мне несколько чрезмерной, сказала судья. Девушку еще не признали виновной.
В обычном случае я бы согласилась с вами, сказала обвинитель. Но вы должны принять во внимание тяжесть преступления и то, что жертва может умереть. Также в истории семьи зафиксированы случаи криминального поведения (я начинала ненавидеть эту женщину). Это значит, что она может сбежать, выйдя на поруки.
Я подтолкнула Грина:
Разве ты ничего не скажешь?
Мы сейчас слушаем, прошептал он. Я скажу больше после того, как услышу все.
Обвинитель продолжала:
Я уверена, что вы знаете, что ее отец, Леонид Баланчин, был известным преступником, что, возможно, означает, что Аня Баланчина очень хорошо связана
Простите меня, Ваша честь, сказала я.
Судья взглянула на меня, словно пыталась решить, стоит или нет подвергать меня взысканию за нарушение.
Да? наконец сказала она.
Я не понимаю, почему занятия моей семьи имеют отношение ко мне. До сих пор меня ни в чем не обвиняли. Если меня пошлют в центр «Свобода», это приведет к большим сложностям.
Вы имеете в виду, что вы пропустите школу?
Нет. Я сделала паузу. Я несу ответственность за свою сестру. Моя бабушка больна, и состояние здоровья моего брата (какое бы тут подобрать слово?) требует внимания.
Мне жаль это слышать, сказала судья.
Мисс Баланчина описывает как раз то, что я и собиралась сказать, встряла обвинитель. Больная бабушкаединственный опекун девушки. Если вы позволите Ане Баланчиной вернуться домой, похоже, ее будет некому контролировать.
Судья посмотрела сначала на меня, потом на Саймона Грина и спросила его:
Можете ли вы описать обстановку в ее доме?
Хм, простите я только сегодня получил это дело, и и Он запнулся. Я специалист в уголовном праве, а не в семейном.
Ну что же, мне потребуется больше времени, чтобы подумать и найти кого-нибудь, кто действительно разбирается в ситуации, сказала судья. В настоящее время я собираюсь отправить мисс Баланчину в центр «Свобода». Не беспокойтесь, мисс Баланчина, это продлится лишь до тех пор, пока мы не выясним всех обстоятельств. Встретимся тут через неделю.
Судья ударила молоточком, и затем мы должны были покинуть зал суда.
Я села на мраморную скамью у входа и попыталась собраться с мыслями и продумать, что мне делать. Я слышала, как обвинитель говорила о том, что мне следует предоставить транспорт до «Свободы».
Мне очень жаль, Аня, сказал мне Грин. Я бы очень хотел, чтобы у меня было больше времени для подготовки.
В какой-то мере в случившемся была и моя вина. Если бы только я промолчала о том, что мне надо заботиться о бабуле, Нетти и Лео! Рассказав о своей ситуации, я только все испортила. В свою защиту могу сказать, что непохоже, будто Саймон Грин собирался предпринять хоть какие-то действия. Кому-то надо было что-то сказать.
Аня, повторил он, мне очень жаль.
Сейчас нет времени на сожаления, сказала я. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, позвонил кое-кому. У мистера Киплинга должны быть номера. Во-первых, женщине по имени Имоджин Гудфеллоу. Она сиделка моей бабушки. Позвони ей и скажи, что ей надо будет остаться в квартире на весь день. Скажи ей, что мы заплатим ей за работу во внеурочное время в полтора раза больше.
Саймон Грин кивнул.
Разве тебе не надо это записать? спросила я. Я ни капли не доверяла этому человеку.
Я уже записываю, ответил он, доставая устройство из кармана. Пожалуйста, продолжай.
Папе не понравилось бы то, что его разговоры записывают, но у меня не было времени волноваться еще и об этом.
Скарлет Барбер ходит в школу со мной и с моей сестрой. Скажи ей, что ей надо будет провожать Нетти в школу и забирать ее оттуда.
Да, сказал он.
Наконец, мне нужно, чтобы ты позвонил Лео. Скажи ему, что я не хочу, чтобы он работал в Бассейне, потому что мне нужно, чтобы он присматривал за домом. Я не думаю, что он будет спорить, но если вдруг, скажи ему Я увидела, что обвинитель и социальный работник направляются ко мне, и потеряла нить рассуждений. Времени оставалось очень мало.
Да?
Не знаю, что сказать ему. Скажи что-нибудь, что имело бы смысл.
Думаю, что смогу найти нужные слова, сказал Грин.
Социальный работник подошла ко мне.
Меня зовут мисс Кобравик, сказала она. Я отвезу тебя в центр «Свобода».
Хорошее имя для тюрьмы, сказала я полушутя.
Это не тюрьма, а просто место для детей, которые попали в неприятности, таких детей, как ты.
Миссис Кобравик явно была чрезмерно серьезной особой.
Да, конечно, сказала я. Тюрьмаэто то место, куда я попаду, если они решат обращаться со мной, как со взрослой, и если я не избавлюсь от обвинения в отравлении Гейбла. Я кивнула Грину:От тебя ждать вестей?
Да, уверил он меня, я приду к тебе на выходных.
Я смотрела, как он уходит.
Мистер Грин! позвала я.
Он обернулся.
Пожалуйста, передайте мистеру Киплингу мои пожелания скорейшего выздоровления!
И вот тут это случилось. Голос мой прервался на слове «выздоровления», и я начала плакать. Я бы ни за что этого не сделала, но мысль о мистере Киплинге в больнице заставила меня ощутить себя такой одинокой, как никогда в жизни.
Тише, тише, говорила миссис Кобравик, в «Свободе» не так уж плохо.
Это не начала было я, но потом передумала. В конце концов, никто из знакомых мне людей не видел моей слабости.
Я всегда считала, что самые тяжелые дети проливают больше всего слез, прокомментировала миссис Кобравик.
Пусть думает что хочет. Папа всегда говорил, что объяснять стоит только тем людям, которые что-то значат для тебя.