Я ждала Бена в кухне, стоя перед окном и обнимая себя за плечи. Он спустился и подошел сзади, я бросила взгляд на его отражение и боязливо потупила глаза. На нем была черная однотонная футболка, бледно-зеленая рубашка нараспашку, синие джинсы и спортивные ботинки. Он не утруждался с выбором нарядане на званный ужин собирались.
В какой момент появился Том? я повернулась ровно настолько, чтобы видеть его силуэт. Не смогла посмотреть в глаза, не сумела пересилить себя. Но хотелось знать, как далеко мы зашли прошлой ночью.
Бен держал паузу, его взор оказался прикован к моему лицу. В воздухе появились первые искорки силы. Ему не удавалось выглядеть беспристрастным, хотя выражение лица оставалось неподвижным. Выдавали глазав них поселилась неуверенность. Даже боковым зрением это было заметно. Я отвернулась, не выдержав напряжения. Ощущение, будто задеты все нервы сразу и гудят, как низкая и глубокая нота, почти болезненно. Бен судорожно выдохнул, словно ждал этого. Не одной мне было тяжело.
Ты спросила о жестоком отношении к себе, и твой взгляд помутнел, его голос прозвучал тихо, бесцветно, почти спокойно. Потом упала на постель без сознания и признаков жизни. Я попытался привести тебя в чувства, но ты начала отбиваться.
Ты все видел? этот вопрос волновал меня еще больше. Внутри все замерло и, кажется, я перестала дышать. Бен поднял руку, но не осмелился дотронуться до меня. Побоялся, что с его прикосновением вернется видение.
Том хотел, чтобы я смотрел на то, что он с тобой делает. Сон был посланием. Предостережение тебе и вызов мне.
Я отвернулась, как от пощечины. В груди что-то лопнуло, и меня окружила пустота. Звуки утонули в нахлынувшей боли, в нестерпимой пытке еще свежих воспоминаний. По щекам покатились горячие слезы. Том пробрался в мое сознание, поселился в темном уголке и оттуда истязал, искусно и с удовольствием. Как его прогнать? Как избавиться от паразита, отравляющего нашу жизнь? Выход был один-единственный, я с ним смирилась и перестала чувствовать себя виноватой и жестокой. Никогда и никому я не желала так неистово смерти. Том был резко выраженным психопатом, и если бы речь шла о человеке, то я бы сказала, что ему место в резиновой камере. Но он не был человеком, и это усложняло дело. Бэлморт, повернутый на местинастоящая проблема. Воплощение людских пороков, он посрамлял целый магический род, а я уже сомневалась, что бэлмортызло. Том Шерманистинное чудовище. И теперь у этого чудовища есть могущественный кулон.
Голос Тома прошелестел по помещению порывом ветра. Казалось, я слышу его ушами, но он звучал у меня в голове. Я должна была заставить себя побороть страх перед ним. Невыносимо видеть в Бене его чокнутого брата, это разрушало меня, убивало. Я безумно любила его. Всей душой, всем сердцем, каждой частичкой сущности. Так сильно, что иногда становилось мучительно больно. В Бене сосредоточилась моя вселенная, мир сузился до него одного. Оттого сейчас было особенно тяжелосгорать от чувств к нему, но при этом бояться его и сдерживать слезы. Еще вчера я не задумывалась о том, как легко потерять Бена. Никто не ожидал такого коварного, точного хода от Тома. Он нашел способ одним ударом поразить обоих, и сделал это виртуозно. Проклятье, разве так бывает? Оказалось, что да. И я должна была пересилить себя. Бен смог, и у меня получится.
Решение далось тяжело. Я повернулась очень медленно и осторожно, чтобы не спугнуть саму себя. И шагнула навстречу. Бен остался неподвижен, наблюдая за мной. Мне удалось поднять глазадо его шеи, до пульсирующей жилки. Какое достижение! Какая невероятная стойкость! Ничего не говоря, Бен принял меня в объятия, невесомо придержал за локти. Между нами скользнула струйка силы. Я положила ладони ему на грудь, сердце его билось сильно и ровно, нахлынуло ощущение спокойствия, уюта. Но что-то мешало расслабиться.
Здесь только я, шепнул он.
Бен хотел в это верить не меньше меня, но я не убежала и не оттолкнула его. Аромат его кожи будоражил память, перечеркивал запахи из сна, и хотелось завернуться в него, защититься. Я прильнула к нему и задрожала. Все мое существо хотело его, жаждало тепла его тела так, что мысли путались, но из груди рвался вой. Бен припал щекой к моему виску, легко и неторопливо потерся, согревая дыханием. Он стирал губами мои слезы, а я силилась перестать плакать. Он скользнул ими ниже, и у меня сердце волнительно замерло, затрепетали веки. Он ткнулся носом в щеку, заставив поднять голову. Я моргнула и посмотрела ему в глаза, и меня окатило волной тепла. То, что увидела в его глазах, заставило забыться на мгновение. Он смотрел на меня, и такое выражение я никогда у него не видела. Слетели маски, не осталось и капли прежнего показного равнодушия, оно сменилось нерешительностью. Ночью в душе Бена что-то надломилось. Том напугал его, по-настоящему напугал. От внезапного озарения у меня сбился пульс. Между нами ничего не осталосьрухнули стены, которые он так упорно возводил. Бен открылся, впустил меня в свой мрачный мир. Но я не успела обрадоваться или испугаться. Он осторожно склонился и поцеловал меня.
Его губы были солеными и нежными, движения языка ласковыми и неторопливыми. Закружилась голова, и я прикрыла веки, чтобы не потерять сознание. Сила лилась из него в меня через рот, я перестала чувствовать собственное тело, и земля уплывала из-под ног. Только ощущение его рук на моей спине, плавно скользящих вниз, охватывающих талию. Лишь вкус его губ, окутывающий аромат кожи, меня затопила магия, захлестнули чувства, и я провалилась в поцелуй, потеряла себя, забылась.
Он целовал меня, будто пил до дна, пытаясь слизнуть последние капли дорогого вина из бутылкинежно, страстно, голодно. Я забралась руками под его рубашку, чтобы ощущать кожей биение сердца. Но что-то произошло. Бен стал чуть требовательнее целовать, чуть сильнее сжал в объятиях, невзначай коснулся волос, и в сознании щелкнул предохранитель. Я разорвала поцелуй с воплем, высвобождаясь, отбиваясь. И бросилась к окну, схватившись руками за голову. Почудилось, что ее наполняет голос Тома. Запах зла ушел, но он еще ощущался, как аромат духов в пустой комнате.
В дверь позвонили, и я вздрогнула. Заскрипев зубами, Бен пошел открывать. На пороге стоял все тот же флегматичный фамильяр и смотрел на него ждущими глазами. Бен поглядел на него в упор, и под таким полыхающим взором любой бы сложился, но только не этот. У Бена напряглись скулы от желания перескочить порог и свернуть его гусиную шею.
У меня четкие инструкции касательно мисс Брау
Бен захлопнул с силой дверь, не дав ему договорить. Он развернулся ко мне и мелькнул так быстро, что я лишь ощутила его движение. Застыв справа, он уставился на меня, пытаясь поймать взгляд, но я упрямо таращилась в окно. Его глаза горели гневом, напряжение расплескалось по комнате. Первые дуновения силы пробежали по коже покалывающим ветерком.
Это так мы не даем ему повода? прошипела я, глотая обжигающие слезы.
Том же этого и добивается! Хочет отвернуть тебя от меня. И, судя по всему, ему это почти удалось.
Я опустила руки, обняла себя за плечи и всадила в них ногти.
Вряд ли только это им движет.
Прекрати делать себе больно, Бен подошел сзади и сомкнул пальцы на моих запястьях, отвел руки в стороны. На коже появились кровавые полумесяцы, но они почти мгновенно затянулись. От его рук по спине пахнуло силой, почти видимая аура жара поднялась вокруг нас. Я повела плечами, давая понять, что мне необходимо личное пространство. Бен нехотя отпустил меня и отошел. Он злился на себя, на Тома и снова на себя. Испытывал чувство вины за то, что позволил ему подобраться ко мне, но больше всего его выводил тот факт, что он не понимал, как брату это удалось.
Мне так становится легче, мой голос сорвался на хриплый шепот. Бен обошел меня и остановился. В его взгляде застыло сожаление, глубокая скорбь, и на душе стало невыносимо горько. Я не переживу, если собственноручно сейчас все разрушу, но от одной только мысли о прикосновении Бена меня пробирал животный страх. Он клокотал в горле, бился в висках.
Я больше не стану играть по его правилам, чуть слышно произнес он, и его голос сочился болью. У меня сдавило грудь, вновь защипало глаза. Я не хотела причинять ему страдания, но неподконтрольный ужас не давал трезво мыслить.
Вчера ты говорил обратное.
Я переосмыслил свое отношение к нам. У меня было достаточно времени на это ночью.
Хочешь изловить его на живца?
И в мыслях не было.
Тогда что произошло? Почему сегодня? Почему именно после этой ночи, Бен? с нажимом спросила я. Так звезды сошлись? Я не верю в совпадения.
Считаешь, что я готов пожертвовать тобой? его настолько поразили мои слова, что он даже перестал злиться.
Если бы я не знала, кто ты я сжалась изнутри, предчувствуя ответную реакцию.
Вот как ты заговорила? Как тебя понять, Эшли? Ты хотела, чтобы я принял искупление и был искренен. Я принял и искренен, как никогда, но теперь ты отталкиваешь меня. Что я делаю не так?
Я слегка повернуласьхотелось видеть его выражение лица. Но страх оказался сильнее любопытства, и я потупила глаза, уставилась в пол. Бен придвинулся, его сила пробежалась дуновением ветерка по кухне, зажигая освещение, лампу за лампой. Воздух вибрировал, перемешивался, и у меня волоски вставали дыбом. Но его дрожащее дыхание пробудило нечто глубоко внутри. Жар разлился внизу живота, в лицо бросилась краска. Ничего не изменилось. Я по-прежнему была зависима от него, только кое-что мешало полностью отдаться чувствам. И это «кое-что» угрожало лезвием ножа в сознании.
Скажи мне, что изменилось?
Том подтолкнул меня к тебе, он говорил так, словно заставлял себя, выдавливал слова против воли. Искренность давать тяжело, но он оказался верен своему обещанию.
Правда? А раньше он мешал, стоял между нами?
Не усложняй, Эшли, теряя терпение, тихо попросил он и закрыл на миг глаза. Все и так омерзительно сложно. Ты уже начинаешь накручивать себя
Есть другая причина, выдохнула я и сглотнула. Верно? Вы все так окучиваете меня, что-то скрываете, но я никак не могу поймать вас на лжи. Существует что-то, о чем мне не следует знать, но я иначе не могу. Что все-таки происходит, Бен?
Он не шевельнулся, не изменился в лице и ничего не ответил.
Что мешает нам быть вместе, Бен?
Другая причина мне не подвластна, его голос прозвучал холодно, беспристрастно. Лицо его опустело, в синеве глаз мелькнула тень печали. Показалось, что я слышу, как между нами растет новая стена. Мы вернулись к исходной точкеБен закрылся.
Он двинулся к вешалке. Сорвал с крючка кожанку, надел ее и вернулся с моим пальто в руках. Я позволила ему одеть себя, думая о том, что Бен только что провел черту на пескена эту тему он не станет со мной разговаривать. Я чувствовала себя настолько изнеможенной и разрушенной, что не нашлась, что сказать. Скоро шок пройдет, и станет безумно больно. Но это будет потом, а сейчас хотелось, чтобы меня оставили в покое.
Глава 3
Автомобиль, на котором фамильяр должен был доставить нас к Стэнли, стоял на противоположной стороне улицы. Черный, длинный и угловатыйстрогий и лаконичный экстерьер. Салон оказался просторным. Черная кожаная обивка, мягкие сиденья, красное дерево и золото в деталяхстиль и комфорт, как он есть. Здесь был небольшой бар с подсветкой и плазменная панель, играла тихая ненавязчивая музыка. Окна с тонировкой, и наверняка бронированные. Служебный транспорт Системы впечатлял. Да что я, в самом деле? Можно подумать, прислужники Верховной Ведьмы на метлах летали.
Фамильяр плавно вел машину по центральным улицам Мортелля. Не было слышно гула мотора и шороха покрышек, автомобиль стремительно скользил мимо улочек и витрин магазинов. Снег сыпался на влажный асфальт, задувал порывистый ветер. Прохожие торопливо сновали по тротуарам, мелькали зонты и пульсирующие вывески кафе. Небо затянуло свинцовыми тучами, они угрожающе вихрились над высотками, цепляясь за шпили башен, город окутало пасмурной дымкой. Огни встречных и попутных машин проносились яркими полосами, прорезая снежный занавес. Я и Бен сидели на заднем сидении, отвернувшись каждый к своему окну. Нас разделяло расстояние, которое нельзя было покрыть, даже протянув друг к другу руки. А я так нуждалась в нем, мечтала оказаться ближе сейчас. Часть меня мечтала. Другая часть забилась в темный уголок сознания и верещала от ужаса и обиды. Я укуталась в пальто, хотя в салоне было тепло. Хотелось скинуть туфли и забраться с ногами, но я сидела, сжимая колени и теребя пуговицы. Бен был так далеко, что сердце сжималось, между нами разверзалась пропасть. Я ощущала ее пустотой вокруг себя и непостижимым безволием внутри. Он демонстративно смотрел в окно, словно не чувствовал моих терзаний, и казался спокойным, расслабленным. Но я знала, что это не так. Бену всегда мастерски удавалось владеть эмоциями и скрывать потрясение, но на этот раз и его мир пошатнулся.
За стеклом мелькали дома и пустые заснеженные дворы. Я украдкой поглядывала на Бена, изучая черты лица. Он был по-прежнему красив, но что-то отразилось в глазах, какая-то глубина скорбиили ужаса. Что-то, для чего у меня нет слова. Появилась тень во взгляде, резкость в уголках рта. Прожить столетие во тьме, среди жестокости и холодаэто оставляет след. По меркам мира магов он был еще молод, едва переступил порог зрелости, но уже нахлебался. И почему я не замечала этого прежде? Бен держал все глубоко в себе, вдалеке от посторонних глаз. Мне удалось добавить красок в его серое существование, и только он начал привыкать, брать от них тепло, как обрушилась новая напасть. Боль прошлой ночи обозначилась морщинками у него на переносице. Как бы Бен ни старался выглядеть отстранено, они его выдавали.
Еще минуту назад я злилась на него, а сейчас, остыв, корила себя за эмоциональность. Ругала за то, что оттолкнула и выплеснула на него свой страх. И в порыве упустила из внимания главный моментнаш первый поцелуй. И на этот раз магия была не причем. Бен не совладал со своими чувствами или желание утешить меня оказалось настолько сильным? Нет, он перестал сопротивляться, отбросил все сомнения и предрассудки, уступил искушению. И, действительно, это был не просто поцелуйон многое значил для нас обоих. Он был чудесным, искренним, снес последние преграды. Вот только я. Повела себя, как дура. Том спугнул меня и все испортил. Или поспособствовал.
Вспомнив вкус его губ, я вспыхнула и спрятала лицо в ладонях. Сердце затрепетало пойманной бабочкой, забилось так горячо, что сорвалось дыхание. Свело мышцы живота, и сладко закружилась голова. Ничего прекраснее в жизни я не испытывала, что-то открылось во мне, какая-то новая грань. Я провела кончиками пальцев по губам. Они помнили нежные, осторожные прикосновения. Догадываюсь, чего Бену они стоили. Зажмурившись, я отвернулась к окну, кутаясь в ворот пальто. Стыдномне стало безумно стыдно! Как я могла так повести себя с ним?
Машина ровно катила по дороге, а я не находила себе места. Хотелось провалиться сквозь сиденье, в салоне вдруг оказалось невыносимо тесно. Я подумала подползти к Бену и прижаться к груди, поцеловать его, потереться кончиком носа о щеку. Руки изголодались по его телу. Меня разрывало на мелкие кусочки, и было больно дышать. Как я раньше жила без него? Все годы до встречи с Беном, меркли, истирались, как старая фотопленка, и казались далеким забытым сном. Я сама была другой, он изменил меня, перевернул мировоззрение, открыл во мне каналы, о существовании которых я не подозревала. Возможно, все началось с магии, она виной всему, но я была ей благодарна. И не хотела потерять то, что теперь имела. Эта мысль придала решимости. Я повернула голову и посмотрела на Бена. Он мерно постукивал костяшками пальцев по деревянной дверной ручке и будто не замечал меня. Страх уколол в самое сердце. Что, если он оттолкнет меня?
Воздух вокруг меня потрескивал от напряжения. Я прерывисто выдохнула, собираясь придвинуться к Бену, но в этот момент автомобиль заехал на стоянку Университета. Внутри все сжалось, меня охватило отчаяние. Если ничего не предпринять сейчас, то потом может оказаться поздно. Вероятно, стоило извиниться перед Беном, но слова застряли в горле. Фамильяр припарковался и заглушил двигатель. Бен открыл дверь и вышел из авто, даже не обернувшись. В груди что-то оборвалось, снова глаза наполнялись слезами. Я отвергла его, потому что видела в нем его брата. Том что-то порушил в моем сознании, навел такой кавардак, что я сама мало что соображала. Сложно сочиненный, витиеватый, попахивающий маразмом бред. Они совсем не похожидва таких разных Шермана. Бен никогда не будет таким, как брат, тогда что меня так страшит? Во сне Том касался меня руками Бена, трогал там, где до сих пор кожа горела. Я боялась вернуться в этот кошмар. Боялась снова пройти через все это и утратить рассудок, потерять себя.