Лаврищев вздыхал:
Там зона неустойчивого приёма. Да и не технического склада моя мать Слова улетают, написанное остаётся. Письмодокумент времени, а СМСиллюзия документа.
Супруга пожимала плечами:
Я ещё раз убеждаюсь, какой ты раритетный экземпляр. Утопист по складу ума. Консерватор, короче.
Лаврищев улыбался:
Консерватизмэто борьба вечности со временем. Горжусь, ваша честь, данной мне характеристикой.
Однако упрёк жены был явно не по адресу. Игорь Ильич ни о чём таком утопическом никогда не грезил. Он«просто работал». Сначала в Судже, маленьком райцентре под Курском, потом за усердие в «деле поимки хулиганов и бандитов» пошёл на повышениеперевели в Курск. Женился он сразу же после армии, когда поступил на службу в суджанскую милицию. Ему шла к лицу милицейская форма. «Нашему молодцувсё к лицу!» всплеснула руками мать, когда Игорь в парадном кителе и новеньких хромовых сапогах приехал домой, в деревню Гуево. Сын тогда поправил: «В милиции, мама, говорятнашему подлецувсё к лицу».
В Судже, в Гончарной слободе (так этот район назывался спокон века), он встретил девушку Галю Деревянко. Красивая, фигуристая Гала, как её называли в районе, работала официанткой в единственном суджанском ресторане. Не прошло и трёх месяцев после их «торжественной росписи» в ЗАГСе, как Гала, забыв про свой новый статус жены и верной спутницы жизни, вернулась к привычной жизни, не отличавшейся целомудрием. Вдино, права была мать Лаврищева, не раз говорившей, что запретный плод всегда сладок. О той, прежней жизни Галы, сержант милиции Лаврищев ничегошеньки не знал: у молодого милиционера, впервые ощутившего сладостную близость с женщиной, просто не хватило времени, чтобы узнать будущую жену получше. А, быть может, он просто не хотел знать то, что знали многие «на районе». Узнал, когда в той же Гончарной слободе, где он и встретил Галу, Игорь, участвуя в своей первой серьёзной операции, вытащил в одних трусишках свою благоверную из воровской блат-хаты. Там она ублажала сразу трёх изголодавшихся по бабам зеков, сбежавших с зоны. Тогда он первый (и, как надеялся, последний) раз ударил женщину. Ударил, когда выводил уже одетую Галу из хаты на улицу