Опустив голову, я закуталась в черное пальто, спрятав лицо в воротник-стойку. Потрясающе красивый зал, везде хрусталь и позолота, блики от люстр, сияющих под высоким потолком. Как и все здание Университета, больше похожего на королевский дворец, чем на учебное заведение. Скамьи из черного дерева, алый бархат, широкие светлые окная провела здесь много дней и ночей, но более не испытывала восхищения. Обстановка казалась бесцветной и обыденной. Зал утратил частичку, оживлявшую его.
Тихие голоса слились в неразборчивый гул. Шагнув в сторону, я медленно побрела к выходу по ковровой дорожке, задыхаясь от запаха свечей и цветов. Занавес еще не подняли, а толпа уже рвалась к ширме. Голова кружилась, и каждый шаг давался все тяжелее. Кажется, еще мгновение, и я потеряла бы сознание.
Мисс Браун, кто-то коснулся локтя, и я обернулась. На меня с сожалением смотрела женщина в деловом черном брючном костюме. Ее лицо показалось знакомым, но я его видела впервые. Некоторые люди обладают типичной внешностью, напоминающей кого-то другого, и этот феномен невозможно объяснить. Русые волосы, уложенные аккуратными волнами, большие серые глаза и сдержанно-печальное выражение лица. Во всем ее виде чувствовалась точность и безупречность, идеальное сочетание со строгим нарядом. Наверняка юрист, но точно не преподаватель, иначе я бы ее знала. Вы должны пройти со мной.
Кто вы? мой голос предательски дрожал, но выражение лица оставалось непроницаемым.
Женщина быстро огляделась и с силой сжала мой локоть. Я не вскрикнула и не выдернула руку, пока она волокла меня из зала. Постоянно озираясь по сторонам и прибавляя шаг, затолкала меня в узкий проход между стеллажом с книгами и огромной картиной, изображающей весенний лес.
Меня зовут Абигейл, бесцветно произнесла она. Это все, что вам следует знать. Сейчас прямо, а на развилке сверните налево.
Я протискивалась по узкому коридору, покорно следуя указаниям. Сказать, что я не понимала происходящегоничего не сказать. И не знаю, природное любопытство виной моей слепой смиренности или шоковое состояние. В тот миг я не ощущала ни страха, ни боли, поэтому не могла адекватно оценить ситуацию. Просто шла, просто слушала звуки шагов и учащенное дыхание Абигейл. Она всего лишь человек и безумно взволнована, но старается казаться профессионально хладнокровной. Не стану ее переубеждать. Люди предвзято относятся к таким, как я.
На развилке я повернула налево, как сказала Абигейл, и замерла. Мы оказались по другую сторону стен, словно здание вывернули наизнанку. Неподвижный мягкий синий полумрак, сквозь щели на пол падали полоски света. От ощущения магии сдавило виски, воздух пропах древними чарами, от которых по спине скользил холодок. Осторожно вдохнув, я протянула руку и почувствовала покалывание на коже. Нечто непостижимое, за гранью моих возможностей. Неужели темные чары защиты? В те далекие времена, когда их наложили, маги еще не разделяли черную и белую магию. За века стены пропитались ими настолько, что, казалось, сами способны мыслить. Как только я поняла, с чем имею дело, меня окатило силой, от напора которой перехватило дыхание. Ахнув, я одернула руку и последовала за Абигейл. Она терпеливо ждала меня на пересечении четырех коридоров, убегающих в густую тьму. Тайный ход в университете, кровеносная система здания. Бесконечные переходы и тоннели между комнатами и залами, за их стенами, ведущие в самое сердце здания. От волнения сердце неумолимо колотилось в груди громче, чем у Адигейл. Надеюсь, она не заметила, что сумела удивить ведьму, которая, казалось, знала каждый угол в Университете.
Наконец, впереди показался прямоугольник двери. Проход медленно расширялся, я смогла расправить плечи и идти, не касаясь стен. Абигейл, все это время следовавшая сзади, обогнала меня и повернула ручку, слегка поклонившись. Я с опаской шагнула в помещение, наполненное ослепляющим светом. Белые стены, песочно-желтая мебель и огромные окна до потолка. Я закрыла глаза рукой, шагнув вперед. Абигейл, недовольно хмыкнув, вбежала в комнату и стала задвигать шторы. Я почти на ощупь прошла к дивану и опустилась на него. Когда свет перестал причинять боль, убрала руку и осмотрелась. Шикарная обстановка в стиле ампир, обтянутые шелком кресла и диван с резными подлокотниками, массивная хрустальная люстра, камин с позолотой, множество картин на рельефных стенах и круглый стеклянный столик. Я была не просто удивленна, а пребывала в недоумении. Тайная комната в недрах здания, о существовании которой и не подозревала. Сколько еще скрыто за этими стенами?!
Абигейл быстро прошлась к камину и застыла спиной ко мне.
Что происходит? мой голос больше не дрожал. Оторопь прошла, но сердце продолжало отбивать сумасшедший ритм. Становилось жарко, я расстегнула пальто, стянула его и уложила на подлокотник дивана, оставшись в черном кружевном платье до колен.
Сейчас все узнаете, сухо произнесла женщина, разворачиваясь ко мне лицом. Она держала в руках длинный лист, похожий на старинный свиток пергаментасеровато-желтая ветхая бумага, исписанная красивым каллиграфическим почерком. Абигейл подняла на меня глаза:- Линетт оставила завещание, которое я обязана вам зачитать.
Последние распоряжения преподавательницы я слушала краем уха, не понимая, зачем меня привели сюда. Кресло красного шелка преподавателю химии, ключи от зимнего сада одной из служительниц университета, несколько благотворительных взносов в фонды вымирающих видов животных магического мира и пару старинных вещиц для коллег. Оставшуюся часть своих денег Линетт оставила Университету. Я даже не пыталась изображать интерессверлила невидящим взором свои туфли. Стоило подумать, насколько утомительно и мерзко после похорон делить имущество умершего, как Абигейл замолчала. Скрутив завещание привычным жестом, она спрятала его в миниатюрный золотой футляр, умещающийся в ладони. Я подняла рассеянно глаза на женщину, и она понимающе улыбнулась.
У вас есть ко мне вопросы?
Нет, все, что я смогла вымолвить. Она склонила сочувствующе голову, и светлые волнистые волосы упали на плечо. Я посмотрела в ее серые и печальные, как летний дождь, глаза. Отрепетированное сострадание, профессионализм законника, в чьи ежедневные обязанности входит сообщать плохие новости и зачитывать последнюю волю умерших. Противно и правильно одновременно, но мне были абсолютно безразличны ее попытки выказать соболезнование. Все, о чем я могла думатьпустота. Пустота внутри, будто от души оторвали кусок, и теперь я должна научиться без него жить или утонуть в бездне воспоминаний и тоски. Тяжело дышать. Как же тяжело дышать.
Глаза защипало, я опустила голову. Мгновение Абигейл деликатно молчала, хотя я так и не уронила ни одной слезы. Сдержалась и просто прикрыла веки.
Она оставила кое-что и вам.
Не открывая глаз, я нахмурилась, слушая, как женщина-юрист подходит к камину, шелестя одеждой и постукивая низкими каблуками туфель. Когда что-то щелкнуло, я подняла голову и распахнула глаза. В руках Абигейл оказалась небольшая бордова шкатулка, она открывала ее, стоя передо мной. Едва крышка поднялась, как из нее вырвался мерцающий золотисто-красный свет. Будто бы луч закатного солнца был заточен, и вдруг снова освободился от тесных оков. Я ошарашено открыла рот и спросила, хотя уже точно знала, что вижу:
Что это?
«Свет» Линетт, спокойно ответила Абигейл и с профессиональной интонацией процитировала по памяти:«Все свои обязательства и права передаю моей помощнице и ученице Эшли Браун. Мы стали настолько близки, что я с легкостью могу назвать ее дочерью. Кулон со «Светом» завещаю ей. На то моя воля».
Сначала я польстилась щедрости скончавшейся преподавательницы. Она ушла из жизни по собственной воле, такова официальная версия. В мире колдунов и ведьм возможно покинуть мир по собственной воле в назначенный день. Ничто не вечно, и, похоже, кто-то свыше решил, что нас это тоже касается. Но нам предоставили выбор, который требует мужества и мудрости. Осознанно уснуть навеки, обратиться в прах. На мой взгляд, чудовищный дар небес, хуже не придумаешь. Единственное, что продолжает жить после нашей смерти«свет», заключенный в кулон на шее. Маги вольны распоряжаться им, передают из поколения в поколение свои способности и знания потомкам. У Линетт никого не было, кроме меня, и здесь все ясно и логично. Но как на счет обязательств и прав? С этой мыслью наступило прозрение: чтобы слова Линетт могли значить?
Меня забило мелкой дрожью. Я понятия не имела, во что влипла, какие «обязательства» унаследовала и как распорядиться кулоном.
Прошу вас принять дар Линетт, слова Абигейл прозвучали издалека. В горле застрял ком, и не хватало сил проглотить его. Когда она положила в мою ладонь круглый красный камень, по щеке сбежала горячая слеза. Он не мерцал и не переливался, будто жизнь в нем остановилась вместе с уходом хозяйки. Оказавшись в моей руке, шар начал светлеть, словно в нем зарождалось маленькое солнце. Свет разгорался все ярче, заполнял стеклянную оболочку, пока, наконец, не стал пронзительно-золотым. В кулоне вспыхнула новая жизнь, заискрилась мириадой желтых звезд и потекла в ином ритме, совершенно новым для него. Как завороженная, я смотрела на кулон, пока Абигейл закрывала шкатулку и спешно прятала ее в сумку. Когда я подняла на нее глаза, она чуть заметно вздрогнула и вздохнула. Я точно знала, что в этот момент мои глаза сияют магией.
Зачем он мне? Как я должна поступить с даром Линетт? я понимала, что спрашиваю не по адресу, но не могла промолчать.
Абигейл повесила на лицо непроницаемое, холодное выражение.
Я могу ответить на вопросы, касающиеся исключительно завещания, мисс Браун, отчеканила она.
Накрыв кулон ладонями, я опустила руки на колени.
Тогда, может быть, скажете, по какой причине наш разговор носит конфиденциальный характер? Почему другие наследники имущества Линетт не удостоились чести присутствовать на оглашении ее завещания? Я уже говорила тверже и увереннее, под кожей успокаивающе пролилась сила. Тайная комната, зловещие коридоры, оглашение завещания без свидетелейчто-то здесь было не так. «Щедрость» Линетт наводила на странные мысли, а юрист подливала масла в огонь. И в следующее мгновение она повела себя так, будто боялась огласки или знала наверняка, что нас слышат.
Абигейл едва заметно мотнула головой, округлив глаза. Я расценила ее жест, как отрицательный ответ, и удовлетворенно кивнула. В другой обстановке, не будь утрата столь велика и болезненна, я бы с азартом отнеслась к допросу женщины. Но пустота в душе оказалась сильнее любопытства, хоть ее жар ощущался в груди.
Вас наняли зачитать завещание и передать мне кулон?
Да, чуть слышно отозвалась Абигейл. В ее глазах читалась тревога, а я не настолько безжалостна, чтобы ставить женщину в неудобное положение. Хотя.
Полагаю, вы не ответитекто?
Она промолчала, нетерпеливо поглядывая на дверь за моей спиной. Я знала, что она закрыта, и что Абигейл мечтает покинуть комнату, Университет и убраться подальше отсюда. Странно, но я чувствовала ее мысли.
Позвольте мне проститься с вами на этом.
Да, конечно, протянула задумчиво я, глядя на нее так, будто видела насквозь. И я видела. Абигейл не боялась меня, но что-то не позволяло ей чувствовать себя в безопасности здесь и сейчас. Всего доброго.
Не успела я договорить, как она быстрым, но сдержанным шагом, направилась к выходу, оставив меня наедине с таинственным даром Линетт.
Дождавшись, когда шаги за дверью стихнут, я раскрыла ладони, и яркий золотой свет озарил комнату. Чувство тоски защемило в груди. Рана в душе все еще кровоточила, но слезы высохлив день смерти Линетт я выплакала все глаза. А все, что мне от нее осталось, так это кулон с силой. Для кого-то он мог оказаться бесценным подарком, но для меня же являлся слабым утешением и компенсацией потери. Какая-то магическая побрякушка взамен человеческого тепла. Но, как ни странно, его сияние согревало. Сначала ладони, но вскоре тепло разлилось по всему телу, будто проникая под кожу. Я ощущала легкое и приятное покалывание, невообразимый душевный подъем. Словно исцелив глубокую рану, которая еще мгновение назад кровоточила и ныла, испытала необъяснимое облегчение. Магический свет заполнял собой пустоту в груди, как если бы рядом была Линетт. Кулон вернул частичку этой невероятной женщины и поместил в сердце, где надежнее всего хранить самое дорогое и любимое. Дышалось намного свободнее и приятнее. Я непроизвольно улыбнулась.
Что мне с тобой делать? подумала вслух и снова покрутила пальцами кулон. Прежде мне не приходилось держать в руках чужие кулоны и уж тем более надевать их. Наверно, следовало спросить у Абигейл, как с ним обращаться, но навряд ли она знает. Мой собственный «свет», нежно-розовый с серебристыми, похожими на звезды, вкраплениями, дрогнул и будто бы потянулся к нему.
Я замерла в изумлении, но лишь на мгновение. Неприятной дрожью пробрала тревога, я обернулась. Как только я переступила порог комнаты, меня охватило ощущение того, что кто-то притаился за стенами. Отчетливо пульсировала посторонняя магия, которая миг назад была еще не так заметна из-за новых ощущений, подаренных кулоном. В подтверждение моих подозрений, за приоткрытой дверью скрипнула половица. Поерзав на месте, я передернула плечами, словно хотела стряхнуть с себя пристальный взгляд, устремленный из темноты коридора. В воздухе витала сила, густая и липкая, как сироп, наполняла комнату. Воздух дрожал перед глазами, но я упрямо всматривалась в узоры на обоях. Совсем рядом маг и он взволнован не меньше меня.
Переложив кулон в одну руку, другой я сгребла пальто и поднялась с дивана. Ладонь обжигала магия, заключенная в крохотном стеклянном шарике, а в груди трепетало беспокойное сердце. Я медленно направилась к двери, не спуская с нее глаз, но дошла лишь до камина. Решив освободить руки, надела пальто и поспешила пристегнуть «свет» Линетт к моей цепочке с кулоном. Щелкнул замочек, два стеклянных шарика соприкоснулись с характерным звонким звуком, и сквозь тело пронесся короткий разряд магии. В глазах вспыхнуло золотое пламя, и на мгновение я ослепла. Облокотившись на камин одной рукой, замерла, ожидая, пока новая сила разместится в моем теле. Так, чтобы нам вместе было комфортно. Магия надела меня, словно перчаткумимолетное, странное ощущение, точно под кожей что-то шевелится, заполняя собой все доступное пространство. И вдруг я новь прозрела. Глубоко вздохнув, я опустила взгляд на кулоны. И вздрогнула. Кулон Линетт, как капля росы, скатившаяся по травинке, вобрал в себя вторую капелькумой собственный кулон. Они слились воедино в стеклянный шарик золотисто-розового цвета. Легко коснувшись его пальцами, я ощутила прилив приятной магической энергии, покалывающей изнутри кожу. В голове гулким эхом зазвучали голоса, прощающиеся с Линетт, скорбящие о ее уходе. Смогу ли я жить с ощущением присутствия посторонних в моем сознании? Жуть какая-то.
Тихие печальные слова слились в гул. Кажется, Линетт подарила мне часть себя, которая будет жить. Которая будет рядом в любую секунду, и к которой еще придется привыкать. Найти бы способ выключить все эти голоса. За стеной раздался едва уловимый шорох, с моих губ слетел испуганный вздох. Воздух больше не дрожал, сила утекла из помещения, но маг все еще был здесь. Не зная наверняка, успею ли, я решительно двинулась к двери и, собрав всю волю в кулак, распахнула ее.
Меня встретила кромешная тьма и звенящая, давящая на слух, тишина. Сначала я решила, что незнакомец стоял за другой дверьюпока магия искала пристанище во мне, комната несколько раз перевернулась с ног на голову и обратно. Не удивлюсь, если чутье обманывает. В горле застрял ком, по спине скользнули ледяные мурашки. Чем дольше я смотрела в темноту, тем быстрее она надвигалась на меня. Я не могла разглядеть ни стен, ни потолка. Решившись войти во мрак, переступила одной ногой порог, и половица скрипнула. Испуганно поставив ногу обратно в комнату, я застыла на месте. Дрожь пробежала по телу, захотелось поежиться и убежать прочь. Но, слушая свое спотыкающееся от страха сердце, я стояла и смотрела. В никуда. В непроглядную тьму коридора.
Когда от тишины сдавило виски, я перешагнула порог и вошла в темноту. Словно во сне, двигалась по сужающемуся коридору, прислушиваясь к каждому звуку, но кроме шелеста птичьих крыльев ничего не могла разобрать. Птицыоткуда они здесь взялись?! Осторожно ступая по скрипучему деревянному полу, держась ладонью за стену, я шла на ощупь. Шуршанье перьев приближались, горло сдавило от незаметно подкравшегося страха, и темнота, казалось, становилась только гуще и холоднее. Я погружалась в нее, как в воду, и сердце колотилось, будто стремясь выпрыгнуть из груди. Сознание медленно утекало, я еле передвигала ногами, хотя хотелось бежать, сломя голову. Но вдруг впереди замаячил бледный свет. Из глубин мрака, из недр зачарованных тоннелей он манил и вселял надежду, словно глоток свежего воздуха. Прибавив шаг, я спешила к нему, оглушенная собственным дыханием. Еще несколько шагов, еще чуть-чуть, и я выйду из тесного и повергающего в ужас коридора