Чем ближе я подходила, тем призрачнее становился выход. Прямоугольник света расползался голубой дымкой во тьме. Как в ночном кошмаре, повсюду мерещились тени, внезапно из пустоты в спину дохнуло холодом. Перехватило дыхание. Казалось, вот-вот кто-то схватит за плечо и утащит обратно во мрак. Тот, кто подглядывал за мной из-за приоткрытой двери. Тот, чью магическую силу я ощущала еще мгновение назад тягучим леденцом на языке. Быть может, я угодила в его ловушку? И сейчас он наблюдает, словно за мухой, попавшей в блюдце с вареньем. Отталкиваясь от стен сужающегося коридора, я чуть не закричала, ощутив порыв ледяного воздуха рядом с лицом, но успела. Успела выскользнуть из темноты, и очутилась в зале, где прощались с Линетт.
Зал опустел. Ни единой живой души, ни единого звука. Только гроб с телом Линетт загородили ширмой. Меня потянуло в последний раз взглянуть на женщину неземной красоты, ставшей для меня близким человеком. Я торопилась, сама не понимая, зачем это нужно. Подошла, отдернула ширму и замерла. Опираясь руками на стенки богатого гроба, над телом Линетт стоял мужчина. Он был облачен во все черноетонкий пуловер, брюки и обувь. Прикрыв глаза, он с опущенной головой склонился над изголовьем гроба. Русые волосы средней длины свесились, закрыв верхнюю часть лица, так, что я могла видеть лишь острый подбородок, покрытый короткой щетиной. Он казался приятным и привлекательным, что-то во внешности притягивало взгляд. Застыв в нерешительности, я невольно рассматривала его и не могла оторваться.
В глаза бросилась почти болезненная бледность кожи. Скорбь мужчины ощущалась тяжестью в воздухе, как и боль. По спине скользнул холодок, с губ сорвался беззвучный вздох. Стало безумно неловкоя помешала выражению траура, ворвалась и нарушила уединение. Но он словно не замечал моего присутствияедва дотрагиваясь, бережно провел пальцами по лбу Линетт, по линии щеки. Я попятилась назад, бормоча под нос «извините», а когда попыталась задвинуть обратно ширму, мужчина открыл глаза и взглянул на меня из-под занавеса волос. Одним глазом, украдкой. Одним голубым глазом. А я все извинялась и пятилась. Пока не потеряла его из виду и не побежала прочь из зала. Не разбирая дороги, не оглядываясь, подальше от здания.
Глава 2
Ну, вот. Еще одна морщинка, печально протянула Моника, рассматривая свое отражение в высоком, старинном зеркале. Натянув веко пальцем, она капризно надула губки.
Мишель оторвалась от изучения очередной газетной статьи, сообщающей о загадочном убийстве ведьмы, и посмотрела на старшую сестру. Моника небрежным движением перебросила густые черные волосы на плечо. Длинные прямые и блестящие, точно жидкий шелк. Приблизившись лицом к своему отражению, она наморщила аккуратный носик. Мишель, с трудом сдержав усмешку, склонила голову и окинула сестру придирчивым взглядом. Поведя бровью, она надменно хмыкнула.
В твои годы иметь три мимические морщинки на лицеэто сказка. Да, Эшли? Эшли?!
Услышав свое имя, я повернулась на звук и заморгала. Мишель недовольно поджала губы. Да, из нас троих я самая младшая и самая легкомысленная. Что ж поделаешь?! «Летаешь в облаках», как любит говорить Моника. И вовсе не летаю, а всячески стараюсь избегать участия в пустых диалогах. Но ей я не скажу об этом. Сострою легкомысленную улыбочку, и сестра купится. Никогда не понимала, к чему устраивать истерики, стоя каждый раз перед зеркалом. Обладая даром преображения, Моника могла скрыть любую морщинку и выглядеть всегда молодой и красивой. Но и без магии ее лицо было безупречным. Поэтому каждодневная самокритика сестры вызывала у меня, мягко говоря, раздражение.
Странно, но именно сегодня мне было совершенно безразлично, какой изъян на искусно размалеванном лице обнаружила Моника. Причиной стали тихие голоса в голове, о которых я, конечно, сестрам не сообщала. После кончины Линетт они все чаще звучали, нашептывали, причитали, чем сильно осложняли жизнь. Держа на коленях книгу, я старалась не подавать виду, что меня что-то беспокоит. Прислушивалась к странному шепоту, распутывала звуки, словно клубок нитей. Едва различила четкие слова, как шуршание ткани платья Моники спугнуло их. Это словно поймать нужную радиоволну, настроиться на частоту. Но подобно туману голоса ускользали, почуяв угрозу. В который раз я потерпела неудачу? Сбилась со счета. Пожалуй, соглашусь с сестрамисо стороны я выглядела странно.
Это не аргумент, выдохнула Моника, проводя ладонями по бедрам, туго обтянутым платьем. Плотная бордовая материя переливалась золотом, как парча при каждом движении сестры. Узкий покрой наряда выгодно подчеркивал идеальные изгибы ее тела. А цвет гармонировал со смуглой кожей. Она шла в ногу с модой, умела и любила стильно одеваться.
Я, Мишель и Моникане родные сестры. Моника Лизбенмоя кровная родственница по троюродной сестре матери. Не слишком сложно? Она рано потеряла родителей и выросла в приютев Храме Цветения рядом со Стоксом, что на окраине Эгморра. К слову, туда отправляли всех сирот магов. Служительницы принимали несчастных детей и обучали всему, что знали сами. Они-то и привили Монике любовь к себе. Чрезмерную.
Наша средняя сестра, Мишель Ортис, недавно переехала в мой дом из Вагрусагорода, затерявшегося среди холмов Эгморра. Обитель спокойствия, скрытая от внешнего мира. Мишельдочь сестры моего отца. Ее родителей несколько лет назад не стало, хозяйство и дом отобрали за неуплату налогов. Она была вынуждена искать жилье, но вспомнила обо мне. Совершенно случайно, как водится.
Я потеряла родителей в более сознательном возрасте, и рана на сердце до сих пор кровоточила. По версии полиции маму убил бэлморт. Отца сожгли заживо в родовом имении чуть позже. В ходе следствия размытые и высосанные из пальца улики указали опять же на охотников за головамитак бэлмортов называют маги. В запутанных делах всегда фигурируют эти наемные убийцы. Действительно, как легко и быстро закрываются дела, когда есть на кого все списать! Ведь их и искать не нужно. Служители закона предпочитают не связываться с теми, кого невозможно услышать и увидеть. Охотники, словно невидимки: любое магическое существо можно почувствовать. Мы ощущаем силу друг друга, как легкий ветерок, коснувшийся волос и дохнувший лицо, у каждого свой особенный, тонкий аромат сущности. Только не у бэлмортов: их нельзя выявить среди толпы, разглядеть или почуять, как любого другого волшебника. Совершенные убийцы. Идеальное зло.
Мама рассказывала о них, когда я была маленькой: в полумраке гостиной, где на камине дрожали свечи, она почти беззвучно шептала на ухо, будто боялась, что бэлморты могут нас услышать. Страшная история перед сном, от которой ночью снятся кошмары. Она говорила: «эти твари обладают способностью располагать к себе, внушают доверие. Они красивы и желанны, и если посмотришь им в глазаты пропала! Смерть от их рук покажется благодатью, и умирать ты будешь с улыбкой на устах. Если в твоей жизни появится невозможно красивый мужчина, от взгляда которого захватывает духбеги от него! Беги, куда глаза глядят!».
Я еще помню ее лицо, чувствую запах от вещей, но как последние крупинки в песочных часах, воспоминания исчезают, тая дымкой в воздухе. Все реже я прикасаюсь к предметам в ее спальне, будто боюсь, что истрачу последние частички маминой сущности, и в следующий раз не вдохну аромата духов и не смогу вспомнить такой дорогой сердцу взгляд каре-зеленых глаз
Сложив газету, Мишель закатила глаза. Я всегда считала ее холодные черты притягательными, но не подходящими к мягкому доверчивому характеру. Покосившись на меня, она собрала копну темных волнистых волос и заплела в косу. Самовлюбленность Моники ее забавляла, но всему есть предел. Тяжело вздохнув, я захлопнула книгу и положила рядом с собой. Выдав милейшую из улыбкой, ласково произнесла:
Ты прекрасна, Моника. Какие могут быть сомнения?! Ты ведь это хочешь услышать?
И с этими словами поднялась с дивана. Моника возмущенно цыкнула и отвернулась, тут же утратив ко мне интерес. Лицезрение собственного отражения в зеркале ее привлекало куда больше. Она может стоять так полдня и разглядывать себя, поворачиваясь вокруг оси и строя шутливые мордочки. А в наши обязанности входит слащавая лесть и уверения в том, что очаровательнее нее никого на свете нет. За восемь лет жизни под одной крышей этот способ провести выходной день в кругу семьи, откровенно говоря, приелся. В отличие от старшей сестры, я не торчу перед зеркалом и не любуюсь своим внешним видом. Достаточно десяти минут для того, чтобы нанести макияж и провести пару раз расческой по волосам. Нет, я ухаживаю за собой, шкаф ломится от одежды, но я не настолько помешана на себе.
Я остановилась в дверях и через плечо вопросительно посмотрела на Мишель. Вздохнув, она вновь уставилась в газету. Довольно улыбнувшись, я побрела на кухню вниз по винтовой лестнице.
Дом достался мне от матери. Живописный уголок города, превосходный вид на чистейшее озеро Аллабор, в котором плещутся дикие утки и мелкие, разноцветные рыбки. Сад, благоухающий жасмином и изысканной флуфиейдеревом с пестрыми, розово-белыми цветами, источающими дивный аромат. Они растут только в Эгморре, поэтому считаются деревом ведьм. Помню, как в детстве с мамой плели из его цветов венки. Их запах ассоциируется у меня с добром и сердечным теплом. Когда на душе скребут кошки, я отправляюсь в сад, наслаждаюсь им и чувствую, как все проблемы тают, а мысли уносятся прочь.
Спустившись в просторную кухню, совмещенную со столовой, я подошла к окну, занимающему всю южную стену. Время стремилось к вечеру, и на улицах не было ни души. Тихий уголок города с рядами домов, разделенных узкой дорогой. Здесь порой за день не проедет ни одной машины. Нет, ведьмы не летают на метлах! Мы предпочитаем не выделяться из общей массы и разъезжаем на автомобилях. Есть у нас в арсенале несколько фокусов, но людям о них знать не стоит.
Легкие белые шторы колыхнулись на ветру, и перехватило дыхание. Кожа пошла рябью, внезапно стало не по себе. Необъяснимое ощущение заставило отстраниться от окна и обнять себя за плечи. В футболке и джинсовых шортах вдруг стало холодно. Залитая солнцем улица потемнела, утратила краски. Поблекли крыши домов, пожухла листва, флюгеры замерли, будто в испуге. В повисшей тишине раздался тихий гомон, переходящий в шепот. Слышался шорох перьев, скрип старых половиц и свист сквозняковстранные звуки в голове складывались в мое имя. "Эшли"
Резкий порыв ветра прогнул деревья, с ветвей сорвались стайки воронов с возмущенными криками. Вновь солнце золотило крыши, играло лучами на сочной зелени. Что это было? Я кончиками пальцев коснулась кулонахолодный, безмятежный камень тускло поблескивал. На изгородь, дверь и окна наложены чары-ловушки. Чужаку ни за что не пройти незамеченным. Если кто-то посторонний проникнет за забор, то каждая из нас почувствует. Это сложно описать: чувство тревоги, легкое покалывание на коже, но не то, что сейчас испытала я.
Шаги со стороны лестницы отвлекли от раздумий, и я резко обернулась. Мишель не спеша спускалась, складывая на ходу газету вдвое. На ней струились белые свободные брюки, декорированные сборкой внизу. Под полупрозрачной майкой на тонких бретелях угадывалось черное белье. Переложив корреспонденцию в левую руку, правой она сбросила густую косу с плеча.
Это начинает утомлять, низким голосом произнесла она и подошла к холодильнику.
Ее появление спугнуло наваждение, и я была этому рада. Мишельэмпат. Ей нелегко приходится среди людей, чужие мысли и переживания мучают сестру день изо дня. Она не любит, как я, бродить по улицам. Ей вполне хватает общения с покупателями в своем магазине, чтобы набить голову чужой болью и злобой. Ворчливость и плохое настроение по утрамэто еще полбеды. Странно, как она еще не свихнулась.
Я прошлепала босыми ногами к островку в центре кухни, на котором стоял графин с цитрусовым соком. Налив напиток в изогнутый стакан, я оперлась локтями на столешницу и огляделась. Светлые стены, покрытые декоративной штукатуркой, повсюду цветочные детали. Потолок с лепниной, восточную стену полностью занимает кухонный бирюзовый гарнитур, украшенный завитками и причудливыми линиями. Мама любила этот дом и своими руками расписывала его. Но прошли годы, возникла необходимость делать ремонт. Я постаралась по возможности сохранить плоды ее творений, на память. Цветы и узорывыражение ее нежности. Встроенная техника, наливной пол и подсветкасовременные тенденции и необходимость.
Достав из морозилки лоток с мороженым, Мишель подошла к островку. Выдвинув из-под него ногой высокий барный стул, сел напротив меня. Она открыла лоток, погрузила в него ложку и, увлеченно высунув язык, принялась мять сливочное лакомство.
Ты во время сбежала. Еще немного, и она включила бы мамочку.
У меня все впереди.
Неужели ей самой не надоедает? с вдумчивым видом Мишель поднесла ложку ко рту.
А что, если мы станем такими же лет через сто? задумчиво протянула я, и Мишель замерла. Медленно подняв на меня взгляд, она вложила в него все возмущение, на которое была способна.
Через сто лет мне стукнет сто пятьдесят два. Не порть мне и так паршивое настроение, пробубнила сестра с набитым ртом.
У тебя оно каждый день такое, парировала я.
Напугала, тоже мне! Можно подумать, я буду девочкой! На сколько ты старше меня? На семь лет?!
Мишель взглянула на меня исподлобья, загребая ложкой мороженое.
И вообще, что с тобой такое? спросила я и отпила из стакана. Поднеся ложку ко рту, сестра замерла и раздраженно прикрыла глаза. Затем медленно опустив ее в лоток, посмотрела на меня так, будто хотела сжечь взглядом на месте. Я невинно похлопала ресницами.
Читай хоть иногда прессу, и будешь знать, что творится вокруг.
Не хочу забивать голову ерундой. И тебе не советую.
Странно слышать это от тебя, Эш. Не ты ли вечно путаешься под ногами у копов, разнюхивая подробности преступлений?! В Хайенвилле, что ни день, то новая напасть: вампиры, зомби, а теперь истребляют ведьм! она проговорила это с таким видом, будто ей лично пришлось разгребать перечисленный кавардак. Вот где бы ты разгулялась от души!
Я холодно вздернула брови, но скрыть насмешливую улыбку не смогла. Мишель даже бухтит забавно.
Ведьм не так просто убить, рассудительно отметила Моника, спускаясь по лестнице. Коснувшись розового круглого кулона на шее, она безмятежно улыбнулась:- Свет оберегает нас, а его, как знаешь, невозможно снять. Бэлморты в тех местах не водятся, так что я не вижу смысла верить словам репортеров, дорогая! Либо полиция ошибается, либо это были не ведьмы.
Бэлморты в тех местах не водятся. Словно мы говорим о каком-то редком виде животных! На самом деле они обитают там, где существ магического вида особенно много, в мире людей им делать нечего. Какой интерес истреблять смертных? У них нет ценных способностей, за которые можно срубить неплохой гонорар. Поэтому бэлмортынеотъемлемая часть волшебного сообщества. Как и в природе, хищники поселяются поближе к дичи, чтобы охотиться. Так и они. И на месте Моники я бы не стала с пренебрежением отзываться о них. Как-никак, бэлмортам нет равных в силе и скорости, и, конечно же, жестокости и бессердечности.
Придерживая подол длинного платья, Моника спустилась на кухню.
В нашем городе тоже убили мага, возразила Мишель.
Если ты о Майкле Бишоу, Моника брезгливо перекривилась, об этом озабоченном аптекаре, норовящем ухватить за задницу всех девушек, мимо которых проезжал на своем кривом потрепанном велосипеде, то поделом ему!
Он был магом-целителем, отметила я голосом, лишенным эмоций.
Интересно, от чего он исцелял несчастных, попавших ему под руку в прямом смысле этого слова?!
Его убили бэлморты, сердце испепелили. Так и обнаружили тело с черной, обугленной дырой в груди. Мишель трагично вздохнула:- Бишоу был моим поставщиком ингредиентов для снадобий.
Устроившись на высоком стуле, я задумалась над словами Мишель и взяла в руки газету. Труп аптекаря нашли дома рано утром. По словам соседей, ничего подозрительного они не слышали и не видели. Но кто-то же лишил жизни и оставил Бишоу лежать бездыханным прямо на полу гостиной? И в грудной клетке зияла выжженная дыра. На том месте, где должно было быть сердце. Воображение внезапно нарисовало перекошенное от ужаса лицо аптекаря, и меня передернуло. В размышлениях не заметила, что комкаю в руках страницы печатного издания, а они превращаются в бутоны цветов. Передо мной скопилась гора разноцветных пионов, лилий и роз. Ойкнув, я осторожно отодвинула к краю стола наколдованную растительность и незаметно смахнула на пол. Убедившись, что сестры настолько увлечены спором, что не увидели мою маленькую шалость, облегченно вздохнула и отпила из стакана.
Полиция любит валить на бэлмортов, когда детективы не способны раскрыть дело! всплеснув руками, Моника быстрым шагом обошла островок и резко остановилась, посмотрев под ноги. Повсюду цветы! Найди уже применение своим способностям, пока дом не превратился в огромную клумбу!