Пастор о чем-то заговорил с Манном по-голландски, детектив несколько раз кивнул и один раз отрицательно покачал головой, не произнеся в ответ ни единого слова. Дверь открылась бесшумно, и на Антона глянула знакомая темнота. Он не представлял, как может оказаться знакомой обычная темнота, такая же, как во всех других случаях, когда входишь со света в темное помещение, но ощущение дежа вю настигло его, когда он еще не переступил порог и понятия не имел, что увидит внутризал мог оказаться совсем не похожим на тот, в амстердамской церкви святого Юлиана.
Пастор вошел первым, Манн сделал приглашающий жест, и Антон ступил в полумрак. Мозаичные окнавысокие и узкие, точно такие же, как в церкви святого Юлиана. Даже замысловатый узор показался Антону таким же, хотя как он мог знать? Света оказалось достаточно, чтобы разглядеть два ряда колонн и ряды уходивших к центральному алтарю скамеек. Пастор уже стоял на возвышении и зажигал одну за другой три высоких свечи в красивом бронзовом канделябре. Антон подумал, что здесь, конечно, есть электрическое освещение, и пастор мог, войдя, нажать на выключатель Он так бы и сделал, как наверняка делал всегдавидимо, Манн предупредил его, когда договаривался, или сейчас, отвечая на вопросы. Может, пастор спросил, включать ли освещение, а Манн ответил отрицательно, покачав головой?
Выключатель должен быть слева от входа на высоте плеча Антонаштукатурка немного выщерблена, и получилось углубление; удобно упираться большим пальцем, когда указательным нажимаешь на кнопочку, чтобы включить свет. А рядом на стене кто-то, наверно, хотел повесить указатель, табличку, но то ли решил не вешать, то ли повесил и снялостались два замазанных отверстия от вытащенных шурупов.
Антон вернулся к двери, чтобы проверить ощущения. Манн повернулся к нему, хотел что-то сказать, но промолчал. Пастор зажег свечи, отчего алтарь озарился теплым волнующим светом. Священник перешел к другому концу стола, там тоже стоял большой подсвечник, а Манн подошел ближе к Антону, с удовлетворением нащупавшему и выключатель, и углубление, и две замазанные дырочкиконечно, он бывал в этой церкви, бывал не раз, если запомнил такие мелкие детали. Когда?
Вспомнив расположение выключателя, Антон сразу же и сделал то, что, вспомнив, делал не раз: протянул руку, вложил большой палец в углубление, указательным надавил Пока свет еще не вспыхнул, Антон вспомнил, что загоралось обычно не все подкупольное освещение, а только две лампы на ближайших к двери колоннах, они позволяли ориентироваться у входа, а зал все равно оставался в полумраке, особенно сгущавшемся, когда перед дверью становилось светло. Обычно он стоял на этой границе света и тьмы, привыкая, а потом
Потом надо пройти ко второй колонне справа, там другой выключатель, от него зажигаются лампы центральной части зала, а чтобы включить остальные, нужно пройти к алтарю, туда, где сейчас стоит пастор. Выключатель был в боковой поверхности стола.
Все это Антон вспомнил в долю секунды, прошедшую между моментом, когда палец лег на кнопку, и моментом, когда ближняя часть зала озарилась не очень ярким теплым желтым светом двух ламп, висевших на боковых колоннах.
Так, удовлетворенно произнес Манн. Вспоминайте дальше.
По заказу Антон вспомнить не мог ничего. Бывал он здесь, это очевидно. Но что делал? Зачем приходил?
Это сказал Антон, чтобы сделать хоть какое-то сопоставление. Это церковь святого Юлиана?
Звуки под куполом слышны были во всех концах залаособенно сейчас, когда здесь не было людей, шушукавшихся и наполнявших пространство пересекавшимися звуками слов.
Нет, отозвался пастор. Говорил он по-английски, но с сильным акцентом. Это церковь святого Фомы. Наша церковь и храм святого Юлиана в Амстердаме были построены в восьмидесятых годах девятнадцатого века по одному и тому же проекту архитектора Ганса Ван Вернеке.
Антону стал понятен замысел Маннадостаточно безумный, чтобы из него действительно что-то получилось. Но ведь получилось, он вспомнил. Действительно ли вспомнил, как бывал именно в этом храме? Может, в том, амстердамском, может, и там выключатель расположен в том же месте, где такое же углубление Маловероятно. За полтора века произошло многое, что сделало два храма похожими, но отличимыми, как можно отличить людей-клонов, выращенных из одного генетического набора клеток, но проживших жизни по-разномув разных семьях, разных обстоятельствах, один как-то упал, поранил руку, и остался шрам, а другой много занимался спортом, и накачал мускулатуру.
Манн тенью шел сзади, а пастор стоял на возвышении и смотрел на Антона, не выражая никаких эмоций, может, молился.
В центре зала, под куполом, было такое же открытое пространство, как у собрата этого храма в Амстердаме, и, сделав три шага вправо, Антон остановилсякак там. Чего он ждал? И зачем? От ожидания дежа вю не возникали никогда, ему нужно было просто смотреть по сторонам, любоваться мозаичными окнами, ни о чем не думать
Девушка стояла у третьей колонны, считая от алтаря. У третьей колонны, конечно, никого не было, и свет так падал, что, если бы кто и был, заметить его можно было бы с трудом в сгущавшемся на том месте мраке, а различитьдевушка ли это или низкорослый мужчинабыло бы невозможно. Он это видел, но и девушку видел тоже, она стояла у колонны в сером световом конусе, падавшем из верхних окон, она стояла здесь в другое время дня, и снаружи тогда, похоже, было не так солнечно, как сейчас, а пасмурно.
Девушка Эсти была в этом храме, стояла у третьей колонны, а онкак сейчасостановился на открытом пространстве под куполом. Сейчас здесь было довольно светло, еще и потому, что свет двух ламп, которые он сам же и включил, падал на его лицо, одежду, руки, не столько их освещая, сколько отмечая присутствие человекаЭсти не могла его не видеть. То есть, не могла, если была бы здесь и сейчас, а там и тогда она его точно не видела, хотя он стоял, не скрываясь.
С вами все в порядке? спросил Манн. Подошел он осторожно, неслышно ступая по каменному полу.
Да, с трудом проговорил Антон, и Манн отошел на шаг, показывая, что он не собирался вмешиваться, он только хотел
Она была здесь, Антон сказал это громче, чем следовало бы, он еще не приноровился к акустике, звук был или слишком тихим, или вдруг громким, хотя слово было сказано почти шепотом. В разных местах церкви, понял Антон, разная акустика, и наверняка лучше всего слышно, если говорить, стоя у алтаря.
Антон ощутил страх, хотя страх ему не принадлежал, но был разлит по всему полу и местами вспучивался, как поверхность волнующегося океана, и когда особенно высокая волна коснулась груди Эсти, она
Можно, сказал Антон, вернувшись и поняв, что, заставляя себя вспоминать, он лишь отдалит момент полного узнавания, можно мне спросить кое-что у священника?
Конечно, Манн отступил, позволив Антону пройти по узкому проходу между скамьями и рядом колонн.
Пастор стоял на краю возвышения, опустив руки и голову, делал вид, что молится, а может, на самом деле молился, не обращая внимания на Манна с Антоном. Он был у себя, он говорил с Богом, и никто в тот момент не мог знать, отвечал ли Творец.
Антон не знал, как полагается обращаться к священнику-протестанту. Падре? Нет, это точно католическое. Отец? Скорее русское. Просто «кюре»? Да, вспомнил: преподобный. Так говорили в романах, которые он читал. Надо бы по имени, но имя Антон не запомнил.
Памятьштука странная. Тогда не запомнил, а сейчас
Преподобный Ван Казель, произнес Антон, и пастор вздрогнул, будто не ожидал услышать собственное имя от человека, которого привел детектив, объяснив, что хочет провести в церкви важный следственный эксперимент.
Да, мягко произнес священник, и Антон решился:
Недавно, сказал он, вскоре после полудня когда на третью колонну, падал луч солнца это бывает в час или два, верно?
Пастор проследил взглядом за рукой Антона, кивнул и сказал:
После полудня, да. Потом луч переходит к четвертой колонне, а в полдень падает на вторую.
Я часто пользуюсь этим эффектом, чтобы определять время, добавил он после небольшой паузы и умиротворенно улыбнулся. Неосознанно, наверно. Вы сейчас сказали, и я об этом задумался.
Позавчера, повторил Антон, в час пополудни вы были в церкви?
Нет, уверенно сказал пастор. Я был у себя в келье, если вам это важно знать.
А здесь? Никого?
В это время обычно здесь возится служка, Эшер его зовут, безобидное создание. Он и сейчас был бы здесь, но я его отпустил
Пастор бросил взгляд на Манна, будто сказав: по его просьбе я и отпустил служку, чтобы не было здесь никого лишнего.
Эшер, повторил Антон. Можно с ним поговорить? Он же
Антон не мог подобрать подходящего слова. Русское «юродивый» осталось бы не понятым, а как сказать по-английски, Антон не знал.
О, улыбнулся пастор, поняв затруднение Антона, Эшер вполне нормален, если вы это имеете в виду. Он даже может выступить свидетелем в судебном процессе, добавил преподобный, обращаясь скорее к Манну, чем к Антону. Минуту, господа, я сейчас его приведу.
Спустившись с возвышения, пастор направился к боковой двери, которую Антон не мог разглядеть со своего местауслышал только тихий скрип петель и довольно резкий хлопок. Манн стоял, отрешенно глядя вверхне хотел, похоже, хоть как-то влиять на мысли и ощущения Антона, но вопрос чувствовался в его позе, хотя и это было лишь подсознательным ощущением, скорее дажежеланием ощущения.
Странно, сказал Антон, я не могу понять
Манн смотрел в небо, отделенное от него куполом.
Дверь скрипнула и хлопнула еще раз, пастор шел впереди, а за ним семенил на коротких ножках служкаАнтон ожидал увидеть старика, всю жизнь прожившего в одной из церковных келий, но Эшер оказался юношей лет двадцати. Выглядел он совсем не дебилом, как можно было ожидать из слов пасторанормальный парень, внимательный взгляд, только фигура несуразная: ноги короткие, а руки длинные, огромные ладони и большая голова, а может, только казалось, что голова большаяиз-за непропорциональности туловища.
Пастор отошел в сторону.
Эшер, сказал служка, бросив взгляд сначала на Манна, а потом на Антона. Признав, видимо, главным Манна, он затем смотрел только на него, только его слышал, отключившись от присутствия Антона, будто тот стал невидимым и неслышимым созданием, порождением тьмы или света, но только не человеком из плоти и крови.
Я хотел спросить, сказал Антон по-английски. Позавчера ты был здесь, в зале, в два часа пополудни.
Парень смотрел Манну в глаза и дожидался вопроса или указаний, как пес ждет команды хозяина. Не понял ни слова?
Эшер, повторил Манн, едва заметно кивнув Антону, ты помнишь, где был позавчера? Не вчера, а два дня назад?
Конечно, Эшер передернул плечами, отчего голова его будто перекатилась по блюдцу и вернулась на место. Вас интересует конкретное время? Вы лучше сразу скажите, что хотите узнать, и я попробую помочь.
По-английски он говорил легко, не задумываясь и не подбирая слова.
Антон едва не рассмеялсясмех получился бы нервным, Эшер еще раз опроверг впечатление. Нормальный умный парень, не нужно ходить вокруг да около.
Позавчера, повторил Антон, в два часа пополудни, здесь, возле третьейвон тойколонны, стояла девушка
Манну пришлось повторить фразу.
Девушка, задумался Эшер. Позавчера? Когда на площади была благотворительная распродажа рукоделий?
Верно, подал голос священник. Начали в десять и торговали часов до четырех.
Нет, отрезал Эшер. Никого здесь не было. Я был один.
«Ты ждал иного ответа? подумал Антон. Конечно, не было. Как не было убийства художника в церкви святого Юлиана, не было выстрела в домике матушки Кузе»
Девушка задумчиво продолжал Эшер, глядя не в глаза Манну, а на носки его туфель. Невысокая, волосы светлые, ниже плеч, с челкой такой треугольником. Глаза серые, кажется. Лицо немного вытянутое, а рот маленький Немного похожа на молочницу, что на картине Вермеера.
Антон поразился точности словесного портрета.
Значит, ты ее все же видел? спросил Манн.
Откуда ты знаешь, что мы именно об этой девушке говорим? одновременно задал вопрос Антон.
Действительно, Манну пришлось повторить вопрос, и от себя он добавил:Я тебе ее не описывал.
Эшер почесал в затылке, будто сельский парень, у которого спросили, будет ли он в пятницу танцевать на свадьбе. Он по-прежнему смотрел на носки туфель Манна, Антон не видел его взгляда, да и выражения лица не мог разглядеть, потому что смотрел на Эшера в профиль. Однако работа мысли или чего-то, заменявшего мысль в подсознании этого человека, почему-то ощущалась даже на расстоянии, как напряжение то ли воздуха, то ли физических сил, электромагнитных или иных, отчего начала болеть голова Нет, подумал Антон, не болеть, а вдавливаться в какую-то физическую среду, будто в пластилин, оставляя в ней отпечаток собственного присутствия.
Вы спросили об этой девушке, произнес, наконец, Эшер, справившись с мыслительными проблемами.
Эшер, подал голос пастор, практически не покидает пределов церкви, здесь его келья, здесь он проводит все время. В последний раз он выходил зимой, у него разболелся зуб, и я повел парня к дантисту.
Эшер выслушал слова пастора, никак на них не отреагировав, но Антону почему-то показалось, что юноша с ними не согласен.
Здесь, сказал Манн. Что она делала?
Шла, не задумываясь, ответил Эшер. Она шла от двери, оттуда, к алтарю, вот сюда.
А потом?
К ней подошел мужчина, подал руку, и они сели на вторую скамью справа.
Можешь описать мужчину?
Высокий, светлые длинные волосы на пробор, немолод, лет пятьдесят, может, больше, чуть сутулится, лицо широкое, но с мелкими чертами, руки длинные
Антон и Манн переглянулись. Манн едва заметно кивнул. Ван Барстен?
Потом я ее больше не видел.
В церкви были еще люди?
Конечно. Много.
Была служба?
Да. Обедня.
Если ты помнишь, какой псалом мы читали тогда пастор решил внести свою лепту в процесс расследования.
Сто тридцатый, уверенно проговорил Эшер. О кошке, вступающей во врата Рая.
Гм пастор быстро высчитал в уме. Значит, это было в прошлый понедельник. Или в декабре, но, видимо, такое предположение слишком
В прошлый понедельник? с вопросительной интонацией проговорил Манн, глядя на Эшера и надеясь, что тот подтвердит дату хотя вы кивком. Никакой реакции.
Эшер не сочинял, это было очевидно. Эсти была в церкви четыре дня назад и встречалась здесь с художником.
Когда они шли по залу на свое место начал Манн.
Это не было их место, с раздражением заявил Эшер. Это место фрекен Шараваль, но в тот день фрекен Шараваль не пришла, место осталось свободным, и они его заняли.
То есть, уточнил Манн, ни раньше, ни позже Эсти эта девушка в церковь не приходила, ведь если бы она пришла опять, ты обратил бы на нее внимание?
Если у Эшера фотографическая память, и если он хотел запомнить.
Не знаю. Тот раз я помню.
Потом, после службы ты видел девушку и мужчину?
Нет, Эшер дернул головой, отчего она опять, подобно большому шару, перекатилась по плечам. Я ушел, мне нужно было подготовиться к уборке.
Спасибо, сказал Манн и, повернувшись к пастору, повторил:Спасибо.
Примечания
1
Ad hocдля данного случая (лат.).