Заткнись, пожалуйста, просил бугор, и мокрые, задубевшие от снега и ветра мужики хватались за конец трубы и втягивали её на опору. Потом Опарыш оставался придерживать этот конец, а мужики уходили метров на шестьподымать другой.
Может, нам и заветные слова не нужны? спрашивал в этот момент кузнец.
Такой термин, как вычитал Лёха в периодике, дали лингвисты возникшей языковой лакуне.
Мужики почти стоналибез заветных слов ни работа, ни разговор не спорились, и даже мыслить порой приходилось туго: Опарыш то и дело подвисал, бугор не так бойко перебирал чертежи, да и Волокотин, который вечно пытался рационализировать работу путём трудоёмких операций, изрядно охладел к изобретательству.
Как-то Лёха вспомнил, что у него дома есть книга, где всё сплошь написано заветными словами. Однако утром пришёл в настроении предурном, сердито бросил книгу на стол и сказал, что ничего там не понятно.
Сели читать.
«Вот послушай. Я уж знаюскучно не будет. А заскучаешь, значит, полный ты адимул и ни яху не петришь в биологии молекулярной, а заодно и в истории моей жизни. Вот я перед тобоймужик-красюк, прибарахлён, усами сладко пошевеливаю, «москвич» у меня хоть и старый, но ни уях себебегает, квартира, заметь, не кооперативная, и жена скоро кандидат наук. Жена, надо сказать, загадка. Высшей неразгаданности и тайны глубин. Этот самый сфинкс, который у арабов, я короткометражку видел, овгно по сравнению с нею. В нём и раскалывать-то нечего, если разобраться. Ну, о жене речь впереди. Ты помногу не наливай, половинь. Так забирает интеллигентней, и фары не разбегаются. И закусывай, а то окосеешь и не поймешь ни ухя».
Не части, прервал Лёху бугор. Я половину слов не разобрал.
Так ведь и я не разобрал, сказал кузнец.
Вы что, нерусские, что ли? рассердился Волокотин. Дай сюда!
Митя вырвал из рук Лёхи зачитанную уже книгу какого-то Юза Алешковского и сам начал читать:
«полный ты далиум умилад» Что за книжка у тебябуквы разбегаются. «И ни ух я»
Где ты видел про «ух ты»? заглянул в книжку Опарыш.
Андрюха, сядь, не раздражай, кузнец отодвинул Андрея и сам навис над Митей. Это не «ух, я», а «яху!»
Эксперимент не удался. В основном всё было понятно, но вот некоторые слова видимо, те самые, которые забылись короче, буквы не складывались. Кузнец сказал, что есть такая болезньдислексия, когда человек не может правильно слово прочитать. Похоже, все в одночасье этой дислексией и заболели.
Пробовали читать по буквам: начала «е», потом «бэ», предпоследняя «а», в конце «эль».
Ну что, получается? спросил Игорь, входя на кухню.
«Прямо на полу елаб» прочитал Лёха. Не понял: что он с ней прямо на полу делал?
Я по-туркменски не разумею, Игорь заглянул в чайник, кивнул и потянулся за стаканом.
Оба-на! хлопнул в ладоши Оскар. Игорек, но ведь по-казахски-то ты полиглот!
Полиглот по одному языку? удивился Волокотин. Как это?
Это значитмного слов знает, объяснил Лёха. Игорёк, правдаты ведь знаешь по-ихнему?
Игорь наморщил лоб.
Жон жибек матадан, кара бурыш, кичкинтай бола Ой!
Все посмотрели на сварщика, а тот смотрел куда-то вдаль:
У казахов, видать, тоже каких-то слов не хватает.
Лёха подумали согласился:
Да. И в английском тоже.
Оскар побледнел:
И в немецком.
Так вот и оказалось, что ни в одном языке не осталось слов, чтобы ну, зачем-то ведь они были нужны! Вовка, однако, не сдавался:
Если б нужны были, мы бы их не забыли.
И дальше продолжал в том духе, что, в общем-то, если задуматься, то ни паровая эта связь, ни газеты, ни музеи человеку не нужны, в том смысле, что были б жёлуди, ведь я от них жирею.
Игорь слушал эти декадентские рассуждения, слушал, а потом взял лом и стал Вовку гонять вдоль трассы. Молча, даже убить не обещал.
Убьёт, сказал Митя.
Не, не убьёт, усомнился Оскар.
Одно из двух, покрутил фонарики кузнец.
А бугор поглядел на это безобразие, выждал нужный момент и поставил Игорю подножку. Игорь упал и едва сам себя ломом не пришиб. Но остыл, вроде. Вовка постоял немного в стороне, увидел, что смертоубийство откладывается, и тоже вернулся к делам. Бугор ему как даст по физиономии, младший сварщик аж на эту сел как её на пятую точку.
Делать нечего больше? спросил бугор у сварщиков.
Вовка попытался что-то возразить, а бугор его по губам опятьхлоп!
Ладно, бугроид, хватит рукоприкладства, вмешался токарь. Стемнеет скоро, а мы только четыре трубы положили.
До конца дня никто больше и слова не сказал, и труб положили на две больше, чем обычно.
3
Широко известно, что в военное время тангенс прямого угла равен единице. Шутки шутками, а только феномен заветных слов не стал единственным в своём роде. В отдельных регионахЗанзибаре, Девоншире, Еврейской автономной области и Цюрихедважды два стало равняться примерно трём целым и четырнадцати сотым, и этому числу даже специальное название придумализдец (по первым буквам мест, в которых оно получается). А так как связь поддерживалась только почтой, подобных феноменов могло быть в десятки, в сотни раз больше, просто на них ещё никто не обратил внимания.
Несмотря на катаклизмы и связанные с ними трудности (из-за числа здец во многие чертежи вкрались ошибки, а заторможенное отсутствием заветных слов мышление мешало эти ошибки обнаружить), паровое вещание запустили ещё до Нового года.
Бригада незаконно вварила трубу на перегоне ПермьСыктывкар-Воркута, и никто этого даже не заметил. Централизованная опрессовка системы прошла без сучка без задоринкивидимо, проектировщики загрубили давление в трубопроводе десятка на два очков, поэтому небольшая потеря давления на магистрали осталась незаметной.
Всё казалось таким замечательным, что даже подозрительно. Но едва работы по монтажу парового вещания в городе и районе завершились, стало ясно, в чём подвох. Кризис никуда на самом деле не делся, просто его некогда было замечать.
В обязательном порядке требовалось поставить на отопительный стояк счётчик давления, весьма, кстати, недешёвый. А как иначевдруг ты тайком к батарее подключишься и за бесплатно паровой трафик пользовать будешь?
Тут же появились государственные службы по обслуживанию и установке этих счётчиков, а если ты хотел автономную систему отопления и не собирался подключаться к глобальному паровому вещанию, тебя начинала окучивать целая куча служб и ведомств, удовлетворить потребности которых было дороже, чем подключиться. Цены на углеводороды взлетели до небывалой отметки, стоимость продуктов тоже выросла.
А работы по-прежнему не было.
Гардин сказал, что раз всё сделали, а грузоперевозок по-прежнему нет, всех отправят в отпуск без содержания. Вырученных с шабашки денег едва хватало протянуть до весны, да и тоесли по счетам не платить. Весной, конечно, обещали некоторую ремиссиютам же посевная начинается, удобрения нужны, перевозки будут. Ну, ладно, летом можно перейти на подножный корм: грибы, там, ягоды, рыбалка, мелкий разбой. А потом что делать?
В деревню уедем, там жить будем, сказал Митя.
Ага, хмыкнул бугор. То-то я погляжу, все туда так и рвутся.
Игорь в деревне жили вполне был согласен с бугром: развернуться у нас нигде не дадут.
И вот именно в эти дни сомнений и тягостных раздумий о судьбах своей родины Опарыш подал здравую мысль:
А взять путёвку в Швецию, как мохнорылый брал, и попросить там политического убежища.
Кому ты там в Швеции нужен? спросил Митя.
Как ты там убежища попросишь, когда ты и по-нашему едва языком шевелишь? покачал головой бугор.
Где ты денег на путёвку возьмёшь? шмыгнул носом кузнец.
Да на кой тебе вообще эта Европа сдалась? затянул Игорь всем знакомую песню. Ненавижу их. Всё на них смотрим, на ихнюю цивилизацию. А нам эта цивилизация
Раньше, Андрюха, думать надо было, не слушая камланий сварщика, сказал Оскар. Когда Интернет был. Познакомился бы на каком-нибудь сайте с богатой шведкой и организовал бы с ней
Шведскую семью! заржал кузнец.
Все загалдели, обсуждая эту перспективную некогда мысль: всё-таки в Европе кризис почему-то легче переносят, чем у нас, и почему так, и какие всё-таки уроды сидят в Кремле, и какую они козью морду придумали с этим паровым вещанием.
А у меня тётка под Питером живёт, вдруг вспомнил Лёха. Недалеко от эстонской границы.
А у меняв Питере, сказал Игорь.
А у Мити баба в Чердыни, пошутил Опарыш.
Оскар скромно промолчал, хотя его брат жил в Западной Германии.
Так это, сказал Лёха, можно поехать к тёткеи перейти границу.
Зачем? удивились коллеги.
Лёха немного сбивчиво объяснил, что в Европе сейчас демографическая ситуация никуда не годится, стареет Европа. И ещё её поприжали арабы. «Ну и правильно сделали», попытался остановить кузнеца Игорь, но Оскар сказал, что казахам слова не давали. «Мы, как близкие по культуревсё-таки европейского в нас больше, чем арабского, гораздо более желательные мигранты для той же Германии и Франции, продолжил кузнец. Вот собраться бы да махнуть к Вовке Камерлохеру в Дюссельдорф!»
Тут все посмотрели на Оскара: что он на это скажет?
Оскар сказал, что, в общем-то, идея ему нравится, но кто ж их туда пустит? И даже если впустят, то ведь потом всё равно выгонят. Хотя пока поймают, пока разберутся, пока ноту в посольство отправят, пока в посольстве будут разбираться, что это за беглые холопы да из какой губернии полгодика протянем, а там, глядишь, и зацепимся как-нибудь.
А ты, Лёха ткнул пальцем Игорю в грудь, можешь в Кзыл-Орду возвращаться. А оттуда и до Китая рукой подать. Если втиснешься.
А как границу переходить будем? спросил Опарыш.
Давайте по льду Финского залива! предложил Волокотин. Проверенный способ, Ленин так ходил.
Это как хочешь, а я ленинским курсом и сам не пойду, и детей не поведу, отказался Лёха. Ни к чему хорошему не приводит
Волокотин с бугром обиделись за Ильича и начали доказывать, что при Советах жилось замечательно. И образование-здравоохранение, и равенство-братство, и водка-колбаса. Совесть у людей была. Лёха при Советах и впрямь неплохо жилСоюз развалился, пока он ещё в школу ходил, но сдаваться тоже не хотел. Он напрямую спросил: если так хорошо жили, зачем всё ломать стали? И на традиционный ответ, что это всё дерьмократы с Горбачёвым, уточнилоткуда эти дерьмократы вышли? Не из коммунистов ли, не из верхушки ли? Как правило, на этом спор как-то затухал.
Ну, а ты как предлагаешь? Каким путём? спросил Митя.
Что именно? не понял кузнец. Если бы сейчас разговор зашёл о пути развития целой страны, он, пожалуй, не смог бы ответить сразу.
Каким путём границу переходить будем?
Законным.
Сказать, что данный подход к проблеме показался мужикам нетрадиционнымэто ничего не сказать. Такого отказа от стереотипов вообще не ожидали. Лёха попытался объяснить:
Вы представляетеломанёмся мы через границу нелегально? Нас пограничники расстреляют. И будут правы.
Мужики усомнились, что расстреляют. Чего ужпрямо по детям стрелять начнут? Ну, не начнут, сдался кузнец. Зато поймают, физиономии начистят, жён обесчестят и деньги заберут. И через границу всё равно не пустят.
Как этоденьги заберут? возмутился Андрюха.
«Золотого телёнка» почитай, посоветовал Лёха. Скажут «бранзулетка-бранзулетка», шубу порвут и заберут все деньги.
К тому же, добавил Лёха, позор будет: вроде как пытались линию фронта перейти, а нас обратно отправили. Нет, тут можно только честным путём отправляться.
По турпутевке махнём. Я прикинулне больше сорока тысяч обойдётся, если с женой и детьми. А Андрюхе вообще десятки хватит.
Мужики присвистнули.
А дальше что? спросил Вовка.
Приезжаем в Финляндию ну, или Швецию там или в Дюссельдорф бежим к местным властям и просим политического убежища.
Как ты его попросишь? бугор всё ещё сердился за коммунистов и Ленина.
А что тебе у нас не нравится? спросил кузнец.
Не нравилось бугру много, если не сказатьвсё. Он уже собрался перечислить по пунктам все обиды, как Лёха его оборвал:
Вот всё, что тебя не устраивает, и будет причиной, по которой ты стремишься влиться в братское лоно Евросоюза.
У братьев лона не бывает, заметил Андрюха.
Все не на шутку задумались над этой мыслью, но обсуждать не стали. Видимо, каким-то образом это было связано с заветными словами.
Только, кузнец поднял палец к потолку, надо это дело всем вместе провернуть. То есть всей толпой заявиться в полицию, чтобы бабы ревели, дети есть просили, и сказать: или вы нас принимаете, или нам хана, и нас лично Путин на границе утопит в сортире.
Страна уже успела шагнуть в следующий год, и весьма громко: отрубив газ братьям-славянам, а заодно и всей Европе. Там тут же накрылось паровое вещание, и вообще очень неприятная история с морозами образовалась, но нашим всё нипочём, потому что гуманизм гуманизмом, а хохлы газ на халяву пользуют, чего мы допустить не можем ну никак!
А вот это, кстати, мысль! оживился Игорь. Давайте газ в Европу экспортировать? А что?
Ты в карманах газ повезёшь?
Да пару железнодорожных цистерн загоними можно никуда не уезжать, нам этих денег на год хватит
Да кто тебе даст? Чё, думаешь, в «Газпроме» дураки сидят? усмехнулся бугор.
Игорю объяснили, что если бы честным гражданам разрешали свободно торговать газом, то наступил бы коммунизм, и ни один этот как его не одна эта самая короче, никто бы не работал, все бы продавали газ.
Чучмекам бы только зарплату платили, чтобы они скважины бурили, закончил лекцию по политэкономии Волокотин.
Так что и вовсе теперь не живи, что ли? разозлился Игорь.
Все посмотрели на сварщика.
А мы тебе о чём говорим? удивился Оскар. Валить надо, валить!
В Китай, добавил Вовка.
По счастью, чай у Игоря уже остыл, поэтому ожогов Вовка не получил.
4
Помощь пришла, откуда не ждалииз-за границы.
Лёха, которого выгнали на полставки, ходил теперь в кузню когда вздумаетсялишь бы положенное количество смен выработать. Всё свободное время парился у терминала ВД. И вот, после очередного сеанса, он, совершенно ошпаренный, прибежал на работу и сказал:
Всё, едем!
Чё, опять премию получил? спросил Волокотин. Три года назад кузнецу несказанно повезло: дали литературную премию за какой-то пасквиль, и на радостях Лёха катал всех по Каме на катере, снятом специально для пьянки. Водку, правда, не покупал, да и сам никуда не поехал, пришлось веселиться без него, но это мужиков не обломалоспасибо и за катер.
Нынче катер продали, как убыточный, да и зима на дворекуда ехать-то? И за что премию дали?
Да не премию, недалёкий ты человек! и кузнец потряс бумагой с какими-то письменами. Нас в Париж зовут!
В бумаге было написано, что некий Галло-славянский литературный легион приглашает кузнеца в Париж, участвовать в массовых гуляниях в честь Гоголя.
Почему в Париже? удивился Оскар.
Пьянствовать будете? уточнил Опарыш.
Тебя в качестве Вия приглашают? блеснул начитанностью Игорь.
Вы что, не поняли? Лёха с жалостью оглядел коллег. Это же шанс!
Бугор молча наблюдал эти массовые беспорядки то есть гуляния, а потом вполне резонно заметил:
Так пригласили-то тебя, нам какая радость?
Радость не радость, а тема для серьёзных раздумий всё же имелась. В следующем письме кузнеца просили рекомендовать каких-нибудь талантливых писателей из глубинки, чтобы их не стыдно было показать взыскательной парижской публике. И у кузнеца возникла бредовая идея.
Что? Писателем? Да я!.. Да мне!.. Я в твои годы ванны на пятый этаж на спине подымал! Я с сороковой отметки падал! У меня трудовой стаж с четырнадцати лет! ярости бугра не было предела. А ты из меня писателя сделать хочешь?!
Все с укоризной посмотрели на Лёху.
Ты это, Алексей, не подумавши сказал, покачал головой Оскар. У нас ведь тоже принципы есть, не смотри, что мы не из аристократов.