Я не то чтобы Ну хорошо. Во-первых, Элизабет никогда не покидала деревни, понимаешь? За все эти годы она ни разу не была в Лондоне или хотя бы в Бистер-менор. И вдруг уехала, да так, что никто не знал И еще. Последнюю неделю леди Элизабет была честно скажу: сам не видел, это только разговоры так вот, миссис Берджсон и миссис Фергюссон, а еще механик Мэтью, он чинил водопровод у Притчардов они утверждают, что видели леди Элизабет заплаканной. Раньше такого не бывало, она выглядела счастливой женщиной. А сэр Эндрю был сам не свойпо словам миссис Фергюссон, между ними пробежала черная кошка, все, мол, кончается, любовьтем более, а они жили как бы в грехе Я терпеть не могу сплетен, но это, по-видимому, можно считать доказанным: что-то между леди Элизабет и сэром Эндрю произошло. И тут она исчезает, а он отказывается отвечать на вопросы.
Отказывается? Он сказал: леди Элизабет у подруги в Эдинбурге. Есть основания не верить?
Я потому и просил тебя Ярд может навести справки. Я ведь даже имени неожиданной подруги не знаю. Поездом леди Элизабет не уезжалаэто точно. В Бистер-менор есть автобусная станция, можно уехать в Бирмингем. Я был тамникто в Бистер-менор леди Элизабет не видел, ее запомнили бы даже те, кто не был с ней лично знаком А больше некуда.
Ты подозреваешь, что сэр Эндрю с леди Элизабет поссорились и онв порыве гнева или обдуманноубил женщину? А тело закопал?
Не знаю, что и думать, пробормотал Стефан. Все, что было в моих силах, я сделал. Результатнуль.
* * *
Входите, господа, приветливо сказал сэр Эндрю, отступив в сторону и пропустив гостей в ярко освещенный холл, посреди которого стоял круглый стол из тех, какие были модны в викторианские времена, а может, и в более ранние. На стенах висели картины в тяжелых рамах, и Бронсон подумал, что именно рамы составляют главную ценность. Живописцем сэр Эндрю был неважнымна полотне, висевшем в простенке между двумя огромными, выходившими в сад окнами изображен был тот самый сад, который можно было увидеть в любое из окон, сквозь которые художник, видимо, и смотрел, когда наносил кистью смелые мазки. Узнать пейзаж можно было, но не более тогопухлые деревья больше походили на кусты-переростки, а видневшийся вдалеке пруд напоминал огромную лужу. На других картинахпоменьшеизображены были различные интерьеры с непременными столом и креслом на переднем плане.
Это, усмехнувшись, сказал сэр Эндрю, мои творческие потуги. Мазня, он пренебрежительно махнул рукой. Садитесь, господа, сейчас Сэнди принесет портера, и мы поговорим по душам, ведь, как я понимаю, вы пришли ко мне не для того, чтобы нанести визит вежливости.
Это мой старый друг Майкл Бронсон, представил старшего инспектора Кервуд, я пригласил его к себе на уикенд
Да, да, подхватил сэр Эндрю, так получилосьслучайно, конечно, что ваш старый друг, дорогой Стефан, работает в Скотланд-Ярде в должности старшего инспектора и когда-то был вашим непосредственным начальником
Что не помешало нам, продолжил Бронсон, остаться друзьями.
Они разместились за столомхозяин в старом, но дорогом, судя по обивке, кресле, а гости на не очень удобных стульях с высокими резными спинками. Вошла Сэндиженщина лет шестидесяти, полнота которой выглядела так же естественно, как грузность сэра Фальстафа или худоба Шерлока Холмсаи поставила на стол три пивные бутылки и три большие кружки.
Спасибо, Сэнди, поблагодарил сэр Эндрю. Ты можешь идти, то есть я имею в видуидти домой, я тут с гостями сам расправлюсь.
Хорошо, хозяин, пробормотала женщина и вышла, не бросив на посетителей даже единственного взглядакак смотрела на сэра Эндрю, так и продолжала смотреть, пятясь из комнаты.
Звучит зловеще, сказал Кервуд, наливая себе пива. Если вам, сэр Эндрю, не очень приятно наше общество, то
Бросьте, Стефан, хозяин налил пива сначала в кружку Бронсона, а потом в свою, но пить не стал, держал кружку в обеих руках и переводил взгляд с одного гостя на другого. Взгляд сэра Эндрю был ясным, умным, и еще Бронсон ощутил в нем невысказанную, а может, и невысказываемую в принципе больтак смотрит большой породистый пес, несправедливо наказанный хозяином.
Вы же знаете, продолжал сэр Эндрю, я всегда рад видеть вас у себя. И вас, старший инспектор, чем бы ни было вызвано ваше посещение.
Желанием познакомиться, объяснил Бронсон, и ничем больше.
Да-да, пробормотал сэр Эндрю и отхлебнул наконец из кружки. Я знаю, какие по деревне ходят разговоры. О Лиззи, я имею в виду. Люди Они привыкли к тому, что Лиззи всегда поможет, у Мюрреев позавчера сын упал с забора, милейший наш доктор вправил парнишке сустав, но боль все равно сильная, старый Генри пришел ко мне то есть к Лиззи, конечно, все уже привыкли, что она И очень сокрушался, что Лиззи нет дома, у него на лице было написано: уехала, как же, врешь, старый мерин, не могла она уехать, потому что
Он допил пиво, налил из бутылки ещемедленно, чтобы пена не поднималась пышной шапкой, а ложилась плотным одеялом.
Потому что не выдержал Бронсон.
Потому что, спокойно сказал сэр Эндрю, за четыре года, что Лиззи прожила со мной, она ни разу не выезжала дальше дома Карверов, что на окраине со стороны дороги на Бистер-менор. И желания такого у нее не было. А люди привыкают. Вы-то наверняка знаете, старший инспектор, как быстро привыкают люди к определенным вещам.
Миссис Сигленд, сказал Кервуд, уверяет, что леди Элизабет не получила ни одного письма из Эдинбурга. Ни одногов последнее время тоже.
Значит, заключил сэр Эндрю, подруги не существует в природе, и никуда Лиззи не уезжала, а лежит где-то в моем саду под землей
Мы ничего такого не думаем! запротестовал Кервуд и в волнении едва не опрокинул кружку.
Знаете, задумчиво проговорил сэр Эндрю, чтобы прекратить кривотолки Почему бы вам, господа, не обыскать мой сад? Садовник поддерживает у меня полный порядок, и если там есть свежевыкопанная он так и не решился произнести слово «могила», сделал красноречивую паузу и продолжил чуть изменившимся голосом, то вы безусловно это заметите.
Мы не собираемся начал Кервуд, но сэр Эндрю прервал его:
Я даже настаиваю на этом, господа. Слухи Как это противно! Я я обожаю Лиззи, вы понимаете меня?
Он поднялся и отошел к одному из выходивших в сад окон. Возможно, сэра Эндрю душили слезыголос его стал напряженным и приглушенным, он говорил, не глядя на гостей, фразы накатывали одна на другую, как волны на берег, перекрываясь и пенясь. Бронсон старался не упустить не только ни одного слова, но и интонации, движения сэра Эндрю. Старший инспектор чувствовал: не в словах, произнесенных вслух, откроется правда об этом человеке и женщине, которую тот наверняка любил больше жизни, не в словах, а, возможно, в незаметном для самого сэра Эндрю жесте, движениидаже не руки или головы, а невидимом душевном движении, которое в чем-нибудь отразится: в интонации или тембре голоса.
Когда она приехала я увидел ее Представьте себе восход солнца, раннее утро, вы стоите у окна и смотрите на холмы, все серое, и кажется, что будет серым всегда, но вдруг из-за холмавон там, где дерево на вершине, вырывается яркий зеленый луч, и все вспыхивает в вашей душе, а за зеленым лучом появляются желтый и оранжевый, и вы не видите солнца, хотя оно взошловы видите то, что скрыто, вас не ослепляет свет, вы нет, это я о себе говорю, все было серым в моей жизни, и появилась она, нас многие осуждают, да что я говорюнас осуждают все за то, что мы с Лиззи живем в грехе, но это не грех, господа, это счастье, а счастье вне времени и пространства, оно само по себе, и если его зафиксировать на бумаге в присутствии свидетелей, оно исчезает, как зеленый луч, если его сфотографировать, я пытался, не сфотографировать, конечно, на пластинке все равно не видно изумрудной зелени и уж тем более ощущения счастья, я пытался нарисовать, но все равно
Бронсон кашлянул, и монолог сэра Эндрю прервался на полуслове.
Да, сказал он, повернувшись к гостям, все так и было, господа.
Жаль, проговорил Бронсон, допив свой портер и промакнув усы лежавшей на столе салфеткой с вышитой монограммой «ЕР» в углу. Жаль, повторил он, что мое пребывание в Блетчли-менор столь кратковременно и в воскресенье вечером мне придется вернуться в Лондон. Леди Элизабет, видимо, возвратится из Эдинбурга позднее?
Позднее, сказал сэр Эндрю, и что-то послышалось в его голосе такое, отчего старшему инспектору захотелось пожалеть этого высокого, уверенного в себе мужчину. Ощущение было странным и мимолетным, в следующее мгновение Бронсон подумал о том, что Притчард так и не ответил на по сути прямой вопрос. Настаивать на ответе Бронсон не считал возможным, он и так едва ли не перешел границы приличий.
Вы все время проводите в деревне? спросил он, меняя тему разговора. Видите ли, я сугубо городской житель, и мне кажется, что здесь можно замечательно отдохнуть денек-другой, может, даже неделю или месяц, но жить здесь для этого нужно иметь особый склад характера, я правильно понимаю?
Наверно, вяло согласился сэр Эндрю. Пожалуй, я принесу еще портера, у меня в подвале немалые запасы. И соленых хлебцов, если вы не возражаете?
* * *
Иногда мне кажется, говорил старший инспектор, возвращаясь с Кервудом от сэра Эндрю час спустя, после еще пары выпитых бутылок холодного пива, тарелки съеденных хлебцов и довольно унылого разговора о погоде и сельском хозяйстве, перемежавшегося вспышками странного волнения, охватывавшего хозяина дома всякий раз, когда разговор так или иначе подбирался к теме, интересовавшей Бронсона, иногда мне кажется, что желание людей знать правду опаснее самой правды, какой бы она ни была.
Ты имеешь в виду, Майк, желание сельчан узнать, куда исчезла прекрасная Элизабет? немного заплетающимся голосом спросил Кервуд и едва не упал, поскользнувшись на спуске.
Именно, сердито сказал Бронсон, поддержав приятеля за локоть. Скорее всего, женщина действительно куда-то уехала. Может, в Эдинбург, может, нет. Честно говоря, я сомневаюсь, что леди Элизабет отправилась именно в Эдинбург. Возможнов другое место, и сэр Эндрю не желает говорить, куда именно. Может быть, она его бросиламолодая женщина, из столицы, я недаром сказал, что жизнь в деревне утомительна для городского жителя В общем, возможны варианты, но что делает общественное мнение? Предполагает самое худшее: убийство.
Не зная, что произошло на самом деле, люди начинают третировать подозреваемого, а он, не желая полоскать на людях свое грязное белье, впадает в меланхолию, нервничает, едва речь хотя бы обиняком заходит о подозрениях сельчан
Да! воскликнул Стефан, споткнувшись на этот раз о порог собственного дома. Да! Обоснованных подозрениях, Майк! В последнее время они
Не надо, торопливо сказал старший инспектор, не надо перечислять аргументы, я это слышал уже десять раз. Они не стоят и выеденного яйца. Давай-ка лучше посидим на пороге, посмотрим на закат, в Лондоне такой красоты не увидишь
Бронсон опустился на каменную ступеньку и потянул Кервуда за штанину. Закат действительно был великолепен, солнце скрылось за леском и выглядывало из-за крон, будто красное лицо деревенского пьяницы. Мгновениеи день погас, небо на западе еще оставалось багровым, а подсвеченные снизу облака, казалось, погружались в небесную пучину, потому что не могли, охваченные пожаром, удержаться на быстро темневшей поверхности океана.
Иди, Стефан, сказал старший инспектор, я же вижузакат тебе надоел, как лекарство, которое принимаешь каждый день. А я посижу, выкурю сигарету.
Приготовлю ужин, пробормотал Стефан и пошел в дом. В прихожей он обо что-то споткнулся, хлопнула дверь в гостиную, зажегся свет, из-за чего темнота на улице сгустилась еще сильнее.
Бронсон достал из кармана пачку сигарет и коробок спичек, но закуривать не стал, сидел неподвижно, прислушиваясь к чему-то, происходившему, возможно, в его собственном воображении.
Присаживайтесь, сэр Эндрю, сказал он тихим голосом, когда багрянец облаков погас окончательно. Трудно разговаривать, не видя собеседника.
От изгороди отделилась тень, и сэр Эндрю, кряхтя, опустился на ступеньку рядом со старшим инспектором.
Вы видели, как я шел за вами? спросил он.
Нет, признался Бронсон. Я видел, что кто-то стоит за изгородью, и подумал: кто бы это мог быть?
Дедукция, хмыкнул сэр Эндрю. Надеюсь, вы не станете использовать возможности Скотланд-Ярда, чтобы найти в Эдинбурге
Нет, повторил старший инспектор. Во-первых, я не имею на это права, а во-вторых, в этом нет ни малейшего смысла. Леди Элизабет не покидала деревню, верно?
Почему вы так решили? Неужели болтовни миссис Барден, продающей билеты на станции, достаточно, чтобы сделать такой вывод?
Нет, еще раз сказал Бронсон. Я не очень доверяю свидетелям, тем более в наших деревнях, где каждый видит не глазами, а воображением и где один свидетель всегда поддержит другого, если состоит с ним в родственных отношениях или живет на одной улице.
Но тогда
Будем считать это интуицией, прервал Бронсон начатую фразу. Вы бы не отпустили леди Элизабет однудаже к подруге в Эдинбург. Это так, или я ничего не понимаю в человеческих характерах и в том, что мне рассказали мой друг Стефан, да и вы сами, сэр.
Но если она
И если леди Элизабет не покидала деревни, продолжал Бронсон, делая вид, что не замечает возраставшего волнения собеседника, то, понятное дело, люди начинают спрашивать друг друга: куда она могла подеваться? Ответ представляется им очевидным
И это самое ужасное, глухим голосом проговорил сэр Эндрю. Вот чего я совершенно не могу понять! Я Я просто не
Не нужно так волноваться, мягко сказал старший инспектор. Разрешите, я продолжу вместо вас Вы живете здесь много лет, всех знаете, и все вас уважают. Миссис Элизабет Притчард
Мы не венчались
Миссис Притчард, Бронсон положил ладонь на колено сэра Эндрю и слегка сдавил, предлагая помолчать, ее тоже все любили и были ей благодарны за то, что она делала. Почему же, когда она скажем так, перестала появляться на людях, а вы объявили о ее отъезде, все решили, что дело нечисто?
Я
Так я вам скажу! воскликнул Бронсон. Вы не такой, как все они, вот что. А это не прощают. Даже если выили ваша супругапомогаете людям, если они не могут без вас обойтись Особенно если не могут
Это ужасно! прошептал сэр Эндрю. Я думал, вы скажете что-то другое Ваш опыт То, о чем вы говорите, я понимаю и сам. Так тяжело Послушайте
Да, напомнил о себе Бронсон некоторое время спустя, потому что сэр Эндрю надолго замолчал, в деревне зажглись огни, фонари на столбах, стоявших по обе стороны центральной улицы, осветили фасады нескольких домов, а остальные давали о себе знать тусклыми прямоугольниками окон.
Вы собираетесь проводить официальное расследование? выдавил сэр Эндрю.
Я здесь в гостях, сказал Бронсон. Никто в Ярд официально не обращался, если вы это имеете в виду. Но если с леди Элизабет действительно все в порядке и вы одним своим словом можете заткнуть рты недоброжелателям
То почему я этого не делаю? завершил фразу сэр Эндрю.
Конечно, кивнул старший инспектор. Я понимаю, объяснять что бы то ни быловыше вашего достоинства вы не обязаны
Господи, старший инспектор, вы же знаете Стефана, вы с ним работали, он о вас так хорошо всегда говорил Скажите честно, что, по-вашему, он сказал бы, увидев скажем, боевой треножник марсиан из романа «Война миров»? Или если бы ему довелось быть на месте того полицейского, что преследовал беднягу Гриффина в «Человеке-невидимке»?
Вы хотите знать, как Стефан воспринимает необычное? Бронсону пришлось ненадолго задуматься, чтобы дать ответ, способный удовлетворить собеседника. Стефан обеими ногами стоит на земле, вы понимаете, что я имею в виду. Увидев боевой треножник, он решит, что это маневры с применением нового секретного вооружения, и сделает вид, что ничего не заметил, потому что дела армии его не касаются ни в коей мере. А если бы ему довелось преследовать Гриффина Думаю, он поступил бы так же, как сейчаспозвонил в Ярд и попросил инструкций или подкрепления.
Вот именно, сказал сэр Эндрю. А остальные Милые люди, каждый со своими недостатками Готовы принять помощь, не понимая, откуда эта помощь исходит. Сами готовы помочь, если это не требует от них самопожертвования Но если я скажу кому-нибудь Мистеру Роджерсу или милейшему доктору Фишеру, и уж тем более миссис Герштейн или мисс Студер о том, что есть четвертое измерение, или о том, что с приближением к скорости света размеры движущихся тел сокращаются, или о том, что существуют такие сферы, которые не излучают свет, потому что даже свет движется не так быстро, чтобы покинуть притягивающую оболочку