Потянув сеть, которую Користа оставила на закате, она была рада её большому весу, что сулило хороший улов. Еще один день без голода. С трудом оттащив сеть поближе к камням, она обнаружила в запутанной сети вместо клацания и грохота панцирей рачков, небольшое зеленоватое существо. Маленькое человекоподобное дитя с нежной кожей, большими круглыми глазами, широким ртом и прорезями для жабр. Она поняла, что это был один из генетически модифицированных рабов, которых шлюхи завезли на Базелл для добычи камней Су. Он был совсем холодым, одиноко плавающим и беззащитным.
Переведя дух, Користа отошла к прибойным камням позади нее. Фибианцы были устрашающе жестокими - не удивительно, зная злобных шлюх, которые их создали - она опасалась агрессии за то, что возится с этим брошенным дитём. Взрослые фибианцы обвинят её в том, что она поймала дитя в свои сети и решат, что это она убила его. Ей надо быть осторожной.
Користа увидела, что ребенок моргает глазами, его жабры и рот жадно хватают воздух. На лбу ребенка был кровавый порез, который выглядел, как умышленный порез от когтя старшего фибианца. Дитя выглядело слабым и болезным, с обесцвеченой кожей на спине и боках, а так же явно заметным родимом пятном на теле, похожим на пятно от чернил.
Изгой.
Она об этом уже слышала. Среди фибианцев след от когтя - знак отверженных. Её водяные родители сами поставили шрам своему немощному ребенку из-за отвращения к его родимому пятну. Они выбросили дитя, что бы оно погибло в море. Блуждающие потоки привели ребенка прямо в сети Користы.
Она аккуратно распустала существо и омыла его маленькое слабое тельце в бухте. Это был мальчик. Реагируя на помощь, слабый фибианец колыхнулся и открыл свои большие странные глаза с мембранами, что бы посмотреть на нее. Несмотря на ужасающую внешность, Користе показалось, что она заметила в глазах человечность, у существа, которое не сделало ничего такого, что бы заслужить жестокое наказание, которому его подвергли.
Она взяла дитя в руки, заворачивая его в свою черную робу, что бы спрятать его от чужих глаз. Оглянувшись вокруг, Користа поспешила домой.
Глубокий, полный планктона океан Базелла занимает почти всю поверхность планеты, за исключением небольших участков грубой земли. Казалось, что если существует вселенский создатель - он случайно забыл закрыть водопроводный кран и затопил планету.
Користа работала вместе с остальными терпящими побои Сестрами Бене Гессерит на единственном сухом учатке земной поверхности, подходящем для размещения космодрома. Женщины таскали тяжелые запечатанные ящики с молочными камнями Су. При всей их специальной подготовке, включающей способность управлять химическими процессами в своем теле, Користа и её поверженные сестры, были как чернорабочие, которых заставляют выполнять всю самую грязную работу, пока грубые Преподобные Черницы демонстрируют свое превосходство.
Две Сестры Бене Гессерит шли возле Користы, опустив взор, каждая несла тяжелую сумку с добытыми самоцветами. Преподобные Черницы развлекали себя тем, что оставляли порезы на стопах обесчещенных Преподобных Матерей. В своем изгнании здесь, Користа и её сестры- приятели поддерживали друг друга, независимо от того, какое преступление те совершили. В данной ситуации, их незначительные проступки, покаяние или возмездие не имели никакого значения. Користа и её товарищи понимали, что нетерпеливые шлюхи вскоре их убьют, что делает их истории жизни бессмысленными. Ведь теперь, когда фибианцы прибыли в качестве особой рабочей силы, не было нужды в Сестрах для поддержания экономических процессов на Базеле.
Слева от Користы, пятеро взрослых фибианцев поднялись из воды, худощавые, но мощные, с пугающими выражениями на их лицах. Их гладкая кожа сияла, переливаясь, будто масло; их головы были слегка заостренными, что было удобно для быстрого плавания. Видимо, Преподобные Черницы вывели этих существ при помощи генных мастеров Тлейлаксу, которые так же отправлялись в Рассеяние. Были ли эти эксперименты Тлейлаксанских изгнанников над человеческим материалом добровольными, или их принуждали шлюхи? Скользкие и переливающиеся блеском фибианцы были идеально приспособлены для работы под водой.
Гуманоиды истекали водой, пока тащили сети, полные мерцающих камней Су. Самоцветы уже больше не казались Користе сколь-либо привлекательными. Она чувствовала на них запах крови, что пролилась, что бы добыть их. Тысячи обитателей Базелла - изгнанные Сестры, обслуживающий персонал, и даже контрабандисты и торговцы - с ними жестоко расправились Преподобные Черницы во время захвата.
Шлюхи, отвечающие за рабочий процесс, выкрикивали команды, и Користа взяла плетеную сеть у одного из фибианцев. Она почувствовала запах соленой влаги, и пота, пропитанного йодом от этого существа, так же уловив легкий оттенок рыбного запаха. Глазные прорези были прокрыты влажными раскрывающимися мембранами.
Смотря на отвратительное лицо, она чувствовала холодный взгляд, и подумала о том, что это мог бы быть отец его морского дитя, которое тайно выздоравливало в её убежище. Фибианец прервал эти её рассуждения, грубо подтолкнув её. С булькающим рокотом в голосе он сказал: «Слишком медленно. Работать быстрее.»
Она взяла сумку камней Су и поспешила прочь. Она не хотела привлечь внимание Преподобных Черниц. Её инстинкт самосохранения прекрасно работал.
Никто не прибудет, что бы спасти их. После опустошения Ракиса, верховенство Бене Гессерит отсиживается на Капитуле, прячась от безжалостных охотниц. Она беспокоилась, является ли еще Тараза Верховной Матерью, или, как гласили слухи - Преподобные Черницы казнили её на Ракисе.
В этом отдаленном мирке Користа и её компаньоны об этом не узнают.
Вечером, в её хижине, освещенной масленной лампой, Користа взяла маленького фибианца на руки и покормила с ложки бульоном. Вот ирония, что Выводящие Матери забрали её собственное дитё, а теперь, по странному стечению обстоятельств, ей досталось это . . . существо. Звучит, как жестокая насмешка судьбы - чудовище, взамен её прекрасного ребенка.
Она тут же себя поругала за такие мысли. Бедный недочеловечек не волен решать, каким будет его окружение, родители, или то, какая судьба ему предначертана.
Она держала влажное, холодное дитя поближе к тусклому свету и почувствовала странный гул внутри тельца, практически беззвучное, едва ощутимое мурчание. Поначалу ребенок с опаской смотрел на ложку, отказываясь их нее есть, но потихоньку, терпеливо, Користа убедила его принять жиденький бульон из рачков и водорослей. Ребенок практически не ныл, хотя смотрел на нее самым грустным взглядом, который она когда-либо видела.
Жизнь так непредсказуема, изо дня в день, из года в год, столь беспорядочно, подобно вселенскому хаосу. Человечество стремится сделать то и это, отправиться куда-то, где, по их мнению, очень важно оказаться.
Когда Користа взглянула на дитя, аккуратно добившись зрительного контакта, Користа ощутила невероятное спокойствие, будто время, проведенное вместе с ребенком, оказало целительное влияние на ярость вселенной. Будто весь тот хаос не существовал в действительности, будто её поведение, её опыт имели глубокий смысл. Каждые мать и дитя выходят за пределы своих собственных жизненных обстоятельств, простирая свой взор далеко за горизонт, мечтая о чем-то.
В прошлом, селекционная программа Бене Гессерит была направлена на создание такой генетической базы, что это приведет к рождению Квизатца Хадераха - мужчины со способностями Преподобной Матери. Тысячелетиями Сестринство шло к своей цели, несмотря на провалы и разочарования. К сожалению, когда они достигли цели с Паулем Атрейдесом, МуадДибом, Квизатц Хадерах отвернулся от них и разрушил весь план. А затем его сын, Лето II, Тиран... «Ну уж нет!» решили Сестры. Бене Гессерит окончательно отказались от идеи выведения Мессии. Вместо этого они пытаются улучшить человека в целом, выделяя и сохраняя лучшие характеристики. Они явно к чему-то стремятся. И её ребенка забрали у нее тоже для достижения определенной цели.
Выводящая Мать Моная Приказала Користе связаться с определенной генетической линией, которая была необходима Сестринству. Користе не объяснили, для каких целей была необходима эта комбинация генов - старшие Сестры не видели в этом необходимости. Лишь немногие могли видеть полную картину, и они раздавали указания тем, кто ниже рангом, для «солдат передовой».
Я была одним из этих солдат. Користе приказали соблазнить Аристократа и родить от него ребенка, так же ей наказали не привязываться к мужчине или ребенку. Она должна была подавить свои инстинкты, отключить эмоции и выполнить задачу. Она была не более, чем чаном, комбинирующим и развивающим гены, которые станут тем, что нужно Сестринству. Всего лишь вместилищем спермы и яйцеклеток, в котором прорастает то, что нужно её старшим.
Но она смогла победить лишь наполовину - ей не было дела до мужчины. О, конечно, он был красавчиком, но его капризная натура вызывала у неё отвращение, хотя, несмотря на это, она его соблазнила. Она ушла, так и не сказав ему, что она от него беременна.
Но вот вторая часть победы далась ей сложнее. Нося под сердцем ребенка в течение девяти месяцев, вскормив его от своего тела, Користа поняла, что не сможет отдать ребенка Монае. Незадолго до родов, она отправилась в изоляцию, где дала жизнь дочери в полном одиночестве.
Но Користа смогла побыть с ребенком только в первые часы его жизни, так как Сестры налетели, как стая свирепых черных ворон. Моная, с вечно строгим выражением лица, забрала с собой новорожденную и ушла, что бы использовать её в своих целях. Все еще ослабшая после родов, Користа понимала, что больше не увидит свою дочь, она не сможет назвать её «своей». Несмотря на то, что она чувствовала к своему ребенку, её дочь никогда не принадлежала ей, и все что она могла - украсть пару минут с ней. Ведь даже её чрево не принадлежало ей.
Конечно, убежать и спрятать ребенка было глупой затеей. Очевидно, ей досталось суровое наказание. Она была изгнана на Базелл, куда посылали провинившихся Сестер, которые совершили преступление любви, которого не приемлет Сестринство . . . «Преступление человечности».
Странно называть любовь преступлением. Вселенная давно бы распалась без любви, погрязнув в бесконечной войне. Користа считала, что верховенство Бене Гессерит поступает бесчеловечно. Рядовые Сестры, сами по себе, были милосердны, заботились о людях, в то время как Преподобные и Выводящие Матери говорили о любви пренебрежительно, или в клиническом смысле.
Несмотря на явную бесчеловечность в навязывании своих желаний чужим сердцам, сестры себя считают главными экспертами в том, что означает «быть человеком». Так же внушают женщинам отказаться от каких- либо религиозных верований, однако вести себя так, будто они есть, руководствоваться крепкой морально-этической базой и ритуалами, которые иначе как религиозными не назовешь. Таким образом, загадочные Сестры были сразу и людьми и не людьми, любящими и беспристрастными, атеистичны и религиозны... древняя община, которая руководствуется своими внутренними правилами и наборами поверий, ходя по канату над пропастью, они отстранились от человечества ввиду глубокого недопонимания.
К своей неудаче, Користа сорвалась с каната и улетела во тьму.
И в наказание, она была послана на Базелл. К этому странному морскому детёнышу...
Пока шторм бродил по морю, поднимая большие волны, Преподобные Черницы выстроили выживших Бене Гессерит вдоль административных строений. Сырой ветер бил Користу в лицо, она стояла на лужайке, которую, судя по длине поросли на ней, давно никто не стриг. Она дерзко подняла подбородок - это был её акт протеста.
Преподобные Черницы были худощавы и выглядели хищно, с острыми лицами, их глаза были дикого оранжевого цвета от адреналинового заменителя пряности, который они потребляли. Их тела состояли из жил и рефлексов, их руки и ноги были покрыты твердыми мозолями, которые могут быть столь же смертоносны, как любое оружие. Шлюхи носили обтягивающие одежды с пестрыми трико и накидками, украшенными красивыми вышивками. Напыщенные, как павлины, они использовали секс, как способ превосходства и порабощения мужской части населения в захваченных мирах.
«Вас, ведьм, осталось так немного» - сказала Черница Скира, стоящая перед выстроившимися Сестрами. «Так мало.» Грубый лидер шлюх Базелла носила длинные ногти, у нее были узловатые конечности, похожие на засохшие ветки. Её возраст было невозможно определить, но Користа прочла в её поведении манеры, которыми Скира пыталась казаться другим моложе, чем она есть на самом деле. «Скольких еще из вас нам стоит замучать, пока кто-нибудь не выдаст нам то, что нас интересует?» Её голос был притворно сладким, но обжигал, как кислота.
Джаена, Сестра, стоящая возле Користы, выкрикнула: «Всех нас. Ни одна Бене Гессерит никогда не скажет вам, где Капитул.»
Преподобная черница без предупреждения сделала мощный выпад к её ноге, резкий, как удар кнута. До того, как Джаена могла бы хотя бы увернуться, твердая часть ноги Скиры пролетела перед лицом Джаены столь быстро, что её движение казалось размытым.
«Пытаешься спровоцировать меня убить тебя?» - спросила Скира неожиданно спокойным голосом, приземлившись после своего смертоносного па, грациозно, словно балерина.
Скира продемонстрировала невероятный контроль, сделав выпад, который лишь сорвал верхнюю часть кожи со лба Джаены. Она оставила кровавый след, очень похожий на метку изгоя морского дитя.
Раненная сестра упала на колени, держась за лоб. Кровь текла сквозь её пальцы под насмешки напавшей шлюхи. «Твое упрямство забавляет. Даже если ты не дашь нам желанную информацию, ты можешь быть хорошим источником развлечений.» Другие Черницы засмеялись вместе с ней.
После возвращения из Рассеяния, легионы Черниц использовали экономическое и военное оружие и сексуальные узы против захваченных людей. Они охотились на Бене Гессерит, как на добычу, беря преимущество над Сестрами в их слабом политическом влиянии и незначительном уровне вооружений. Однако, Преподобные Черницы, все же, боялись их, понимая, что они могут оказывать мощное сопротивление, пока их руководство недосягаемо.
Пока буря разыгрывалась по морю, насылая дождь и ветра на кусочек земли, на котором стояли женщины, Черница Скира продолжала задавать вопросы Джаяне и двум другим Сестрам, крича на них и избивая, но сохраняя жизнь...
Таким образом Користа - вечно молчаливая и лишь дрожащая на холоде - избежала вспышек гнева захватчиц. Ранее её уже допрашивали, как и остальных Сестёр, хоть и не столь жестоко, как она опасалась. Теперь каждое разбирательство становилось ярким представлением для шлюх, которые они устраивают уже скорее по привычке, чем в целях добыть важную информацию. Но жестокость обычно лежит на поверхности и молодые Сестры знают, что в любой момент может начаться резня.
Дожь ослаб, и Користа вытерла лицо сухой тканью. Несмотря на наказание и изгнание, которые пережили Бене Гессерит, они остались верны Сестринству. Они скорее убьют себя, чем раскроют положение Капитула.
Скира и остальные Преподобные Черницы наконец-то вернулись в уютные административные здания. Потоком пестрых расписных плащей поверх мокрых трико, шлюхи оставили Користу и её компаньонов, что бы те продолжили свою убогую жизнь, поддерживая раненых Сестер.
Користа спешила вдоль скалистого берега, который пролегал на пути к её хижине, когда она покинула остальных. Користа наблюдала, как волны разбиваются о камни внизу и беспокоилась, что фибианцы смотрят на нее из- под волн. Интересно, вспоминают ли фибианцы об изгнанном ребенке, которого они бросили в море? Они, наверняка, считают его мертвым.
Радостная тем, что она пережила очередной допрос, она быстро бежала домой, и зайдя в свое ветхое жилище она обнаружила ожидающее её дитё. Теперь здоровое и намного сильнее.
Користа знала, что не может оставить фибианца навсегда.
Обычно у нее были эфемерные моменты счастья, словно проблески света в темной комнате. Она научились принимать прелестные моменты такими, какие они есть - моментами.
Хоть она и хотела прижать к груди морское дитя и беречь его от всех угроз - она понимала, что это невозможно. Она сама не была в безопасности - как она сможет обеспечить безопасность ребенка? Она лишь может временно защитить его, дав укрытие, пока он достаточно не окрепнет, что бы отправиться своей дорогой. Ей придется отпустить его обратно в море. С учетом того, как быстро развиваются дети фибианцев, она ощущала, что он станет самостоятельным куда быстрее, чем человек.
Однажды вечером, Користа совершила то, что повергло её в ужас. Когда тьма опустилась, она держала путь в свою потайную бухту по знакомому пути, взяв с собой дитя. Хотя она ничего не видела в темноте, она была поражена тому, как уверенно она шагает.