Я тоже подняла глаза к прежде ясному и благожелательному небу. Над головой, закрыв солнце, сгущались быстро темнеющие грозные тучи.
Что это?спросила я адмирала, заранее страшась его слов.
Вопросы опасны, поскольку чреваты ответами. Я сама это сказала накануне герцогу де Морбану. Квинтилий Русс посмотрел на меня с ужасом в ярко-голубых глазах. Старый шрам навеки опустил один уголок его рта, и второй сейчас опустился с ним вровень в скорбной гримасе.
Это он, Хозяин.
И тут небеса разверзлись.
Никому не пожелаю пережить шторм в открытом море. Наш корабль, казавшийся таким устойчивым и безопасным на безбрежной морской глади, швыряло и мотало, как погремушку. Встречный ветер, минуту назад представлявшийся капризом природы, набрал разрушительную силу и вздымал гребенчатые валы выше самой высокой из наших мачт. Небеса, окрасившись в жуткий темно-лиловый цвет, всверкивали молниями. Невозможно было определить, день сейчас или ночь.
Спустить паруса!выкрикнул Русс, и его громогласный рык потонул в свисте ветра и шуме дождя.Спустить паруса!
Матросы каким-то чудом его услышали. Я видела, как они судорожно цеплялись за фок-мачту, видела темные силуэты высоко вверху на фоне расколотого молнией неба. Паруса рухнули, будто камни, и на моих глазах по меньшей мере одна фигурка сорвалась в беснующееся море, когда судно сильно накренилось на правый борт. Пелена дождя застилала обзор, но я каким-то чудом разглядела Жослена, медленно, но целеустремленно пробиравшегося ко мне. Я понадеялась, что хотя бы Гиацинт сидит в относительной безопасности в нашей каюте, но не слишком в это верила: пока светило солнце, он мелькал в толпе матросов, слишком поглощенный их работой, чтобы спуститься вниз отдохнуть. Скорее всего, шторм, налетевший внезапно, застиг тсыгана на палубе, а он не из тех сухопутных крыс, кто празднует труса.
Добравшись до мачты, за которую я держалась, Жослен вцепился в нее и наклонился надо мной, своим телом заслоняя от бушующей стихии. Вымокшая до нитки, я попыталась выглянуть из-под него, но мои же собственные мокрые волосы упали на глаза.
Мы разворачиваемся, да?крикнул Жослен.Милорд адмирал! Мы разворачиваемся?
Вон он!проревел Квинтилий Русс, трясущимся пальцем показывая на волны.
Хозяин Проливов явился.
Те, кто никогда не путешествовал через Проливы, наверное, обвинят меня во лжи, но мне бы никогда не измыслить такого кошмара. Съежившись под Жосленом, я увидела Хозяина Проливовогромную голову, движущуюся к нам над водой. Лицо его складывалось из волн, волосы из грозовых туч, глаза метали молнии, и, клянусь, он разговаривал. Громовой голос обрушился на нас, взламывая уши и заставляя корчиться от ужаса.
КТО ПОСМЕЛ МЕНЯ ТРЕВОЖИТЬ?
Подобное порождает подобное. Вцепившись в руль, королевский адмирал осмелился ответить, потрясая кулаком и взревывая, чтобы перекричать свист ветра:
Я посмел, старый козел! И если тебе угодно, чтобы твой драный черный кабан правил Альбой, ты меня пропустишь!
Загрохотал смех, и морское лицом выросло в три раза выше нашей грот-мачты, отчего отважный Русс показался ничтожно малым.
ЭТО НЕ ТВОЯ МЕЧТА, МОРЕХОД! ЧЕМ ЗАПЛАТИШЬ?
Назови свою цену!проревел адмирал, железной хваткой сжимая штурвал. Нос корабля зарылся в волны, но Русс не сходил с курса, выкрикивая непокорные слова:Просто назови цену, ты, старый козел! Я отдам все, что потребуешь!
Судно поднялось на гребень волны и, как на ладони, понеслось к разверзнувшейся в небе огромной пасти, черной и бездонной. Хозяин Проливов смеялся, готовясь поглотить нас всех разом, и смех его грохотал пуще горной лавины.
«Это конец»,подумала я, зажмуриваясь.
И тут почувствовала, что Жослен больше не закрывает меня своим телом от ударов стихии.
Песня!его голос прозвучал резко, громко и уверенно. Он схватил меня за плечо и заставил выпрямиться, несмотря на бешеную качку.Мы дадим тебе песню, какую ты никогда не слышал, о повелитель Проливов!выкрикнул кассилианец в нависшее над нами зыбящееся лицо.Песню!
Какую еще песню?отчаянно спросила я, когда корабль вновь вознесся на гребень волны. Дождь немилосердно хлестал Жослена по щекам, его волосы промокли и свисали как водоросли, но он по-прежнему крепко удерживал меня на месте. В пелене дождя мне казалось, будто мы с ним последние смертные, еще не канувшие в бездну.Жослен, какую песню?
Он что-то сказал в ответ; я не расслышала слов, тут же подхваченных и унесенных ветром. Но мыслимые и немыслимые тяготы, что нам довелось пережить, научили нас понимать друг друга, даже не слыша. Я легко прочитала ответ Жослена по губам.
Селение Гюнтера.
Идея показалась мне дурацкой, но перед лицом смерти разумничать не приходится, и я затянула песню, которую переняла у женщин из селения Гюнтера, Хедвиг и остальных: песню об ожидании и тоске, о погибшем молодым красивом тенне, омытом кровью и скорбью, о севе и сборе урожая, о рано наступающей старости и об огне в очаге, обещающем жизнь, пока дом заметен снегом.
Я не Телезис де Морне, чей голос очаровывает всех и каждого. Но у меня есть дар к языкам, которому помог раскрыться Делоне. Скальдийские песни, прежде никем не записанные, я затвердила наизусть, выскребая слова опаленной палочкой на доске. Домашние песни варварок, не удостоенные вниманием ученых мужей. И сейчас я, надсаживаясь, пела эти песни, хотя ветер срывал слова с моих губ, пела для Хозяина Проливов, чье ужасное огромное лицо плыло по воде.
Он слушал, и море постепенно успокаивалось, а жуткие черты мало-помалу расплескивались на отдельные волны.
Я пела, пока шторм утихал и волны толкались в борта, а Жослен крепко держал меня, не давая шататься. Пела до хрипоты. Набившиеся в трюм матросы начали потихоньку выбираться на палубу. Я охрипшим голосом завела хороводную о малых детушках и молодой еловой поросли, и тут Квинтилий Русс встряхнулся и крикнул:
Ты принимаешь нашу жертву?
Море заплескалось, и на поверхности вновь выступило лицо, довольное и умиротворенное, но кошмарно огромное! Рот-водоворот мог заглотить весь наш корабль целиком.
ДА-А-А,прошелестел ужасный голос.МОЖЕТЕ ПРОЙТИ.
И Хозяин Проливов окончательно исчез.
Отзыв стихии обрушился на нас как последний удар, а потом море снова стало спокойным: волны мерно прокатывались навстречу, с запада дул ветерок. Тучи рассеялисьеще даже не стемнело. Я глубоко вдохнула и выдохнула. Горло не на шутку саднило.
Это все?хрипло спросила я Квинтилия Русса, обмякнув в надежных руках Жослена.
Ага, все,подтвердил адмирал. Его голубые глаза рыскали во все стороны, словно не веря тому, что видели. Русс задержал опасливый взгляд на мне.Значит, Делоне таки научил тебя, как утихомирить Старшего Брата?
В ответ я невольно хихикнула и прошептала:
Нет, не Делоне меня научил, это были песни скальдийских женщин, чьи мужья и братья собираются нас всех убить.
А потом сомлела.
Очнулась я в темной каюте, лежа в раскачивающемся гамаке, как в колыбели. Мрак разгоняла единственная лампа с мерцающим тусклым огоньком. Рядом с ней на стуле дремал знакомый силуэт.
Гиацинт,прошептала я.
Он тут же вскинул голову, и в темноте сверкнули белые зубы.
Думала, я смылся?
Не была уверена.Я попыталась сесть, но не сумела и рухнула обратно в гамак.Видела, как одного матроса смыло за борт.
Четверых,тихо внес поправку Гиацинт, больше не улыбаясь.И погибло бы еще больше, если бы Жан Маршан не заставил каждого принайтовиться к какой-нибудь опоре.
Значит, ты это видел.Я все еще хрипела. Да уж, орать песни, перекрикивая море,то еще испытание.
Гиацинт кивнуледва различимое движение в густой тени.
Видел.
Где Жослен?
На палубе.Тсыган зевнул.Пошел посмотреть на звезды и определиться, куда нас занесло. К счастью, его больше не тошнит.
Я засмеялась, но тут же перестала. Смех царапал горло.
Мы все обязаны ему жизнью.
Ему? Но это же ты пела.Гиацинт с любопытством уставился на меня.
По его подсказке. Это он вспомнил про песни из селения ГюнтераЯ утомленно откинулась на подушку.Никогда не думала, что буду за что бы то ни было благодарна скальдам.
Лишних знаний не бывает,отозвался Гиацинт, повторяя слова Делоне, многократно слышанные от меня.Даже то, что ты переняла у варваров, может оказаться полезным. Даже дромонд.Он встал, отведя волосы, поцеловал меня в лоб и задул лампу.Спи.
Глава 68
Рассвет следующего дня выдался спокойным и ясным, словно Хозяин Проливов извинялся за вчерашний шторм. Ночью мы повернули на север, огибая южное побережье Альбы, и теперь справа по борту виднелись далекие размытые очертания зеленых берегов.
Где будем высаживаться?спросила я у Квинтилия Русса.
Мы с адмиралом стояли рядом на палубе. Ветер трепал полы моей накидки, но казался тише, чем вчера, и не таким пронизывающе-холодным. Я уже почти полностью оправилась после вчерашних испытаний и в тысячный раз воздала хвалу Благословенному Элуа за свою способность быстро исцеляться.
Хороший вопрос,сухо ответил адмирал. Он выглядел осунувшимся и усталым: поспал-то, наверное, всего ничего, поскольку доверил управление судном кормчему только после того, как окончательно убедился, что опасность миновала. Могучей рукой он махнул в сторону берега.До Альбы, при всей ее труднодоступности, мы таки добрались. А вот где сейчас искать низложенного круарха Исандрызагадка не из простых.
Я думала, вы знаете, где его искать,разочарованно протянула я.Вы же говорили, что уже нашли принца. Среди далриад.
Я знаю, где живут далриады.Русс изготовился было сплюнуть, но глянул на меня и сглотнул.Они занимают западный берег Альбы недалеко от острова Эйре. Мой источник сообщил, что Друстан маб Нектхана как раз туда и сбежал. Но земли далриад весьма обширны.
А есть ли уверенность, что это сообщение соответствует действительности?
Русс пожал плечами:
Делоне то же самое говорил, да и Телезис де Морне. Они каким-то образом обменивались посланиями с альбанцами, с которыми Телезис свела знакомство во время своего изгнания. Потом письма перестали приходить, и Делоне решил, что Маэлькон-Узурпатор их перехватывает. Тогда-то я и провел полтора десятка кораблей до Альбы длинным путем, минуя Проливы, но так и не смог встретиться с принцем пиктов.
Да, напрасно я возмущалась, когда Русс назвал затею с нашей миссией дурацкой. Задумавшись, я присела на перекладину у его ног. Жослен на носу корабля выполнял свои кассилианские упражнениятемный силуэт на фоне рассветного неба, рассыпающий с клинков солнечные зайчики. Похоже, он наконец обрел устойчивость на морской зыби.
И сколько нам осталось идти до земель далриад?спросила я.
Таким ходом примерно день, не больше.Квинтилий Русс вновь пожал плечами.А там, будем надеяться, удача нам снова улыбнется и местные тебя послушают и отведут нас к друстановским круитам.
Признавшись, что не имеет четкого плана, адмирал вывел меня из равновесия. А я и без того сомневалась, достанет ли мне познаний, чтобы объясниться с островитянами. Одно дело осваивать иностранную речь по книгам, с учителями, которым ангелийский родной, как и мне, и совсем другоеискать общий язык с урожденными альбанцами; к тому же не факт, что далриады пользуются тем же диалектом, который мне преподавали. Эйреэто отдельный остров; пойму ли я наречие людей, которые, по неподтвержденной гипотезе, относительно недавно переселились оттуда на Альбу? Или оно окажется совершенно мне незнакомым? Ученые не располагают достоверными сведениями о далриадах, поскольку тиберийская армия не успела добраться до их земель, прежде чем была изгнана восстанием Кинхила Ру. А если, не приведи Элуа, их язык разительно отличается от всех, которыми я владею как мне растолковать им наши намерения? Если просто предъявить кольцо Исандры и сказать «Друстан маб Нектхана», вряд ли далриады поймут, чего нам от них нужно.
Я размышляла над этой проблемой довольно долго, пока в голове не сложилась цельная картинка. «Лишних знаний не бывает».
Гиацинт,подумала вслух я.А вдруг он нас выручит? Он же может заглянуть в будущее и подсказать, куда нам лучше высадиться.
Ты так в него веришь?Русс искоса посмотрел на меня с явным сомнением в голубых глазах.А по мне, так достаточно того, что по его подсказке мы вышли в морскую экспедицию на единственном корабле. Даже Делоне не был абсолютно надежен, девочка, а уж он-то умел добыть правдивую информацию из самых неожиданных источников.
Подперев рукой подбородок, я смотрела на бегущие за бортом волны.
Знаю. Но, милорд адмирал дромонд не ошибается. Когда мне было тринадцать, мать Гиацинта безо всякой моей просьбы сделала мне предсказание. Тогда я пыталась выведать что-нибудь о Делоне. А она мне сказала, что я пролью горькие слезы в тот день, когда тайное станет явным.
Полагаю, так оно и случилось,проворчал Русс, когда я надолго замолчала.
Предсказанный ею день растянулся на два.Волны поглощали мое вниманиебесчисленные, но такие разные.Первым был день Самой долгой ночи, когда Мелисанда Шахризай купила меня для себя и обманом заставила проговориться, что от вас, милорд, ожидается посланник, чье прибытие и побудило людей дЭгльмора напасть на Делоне. Тогда я узнала, что Делоне был возлюбленным принца Роланда. А вторым стал тот страшный день, когда моего наставника убили вместе со всеми домочадцами, вместе с Алкуином, которого я любила как брата. В тот день я узнала, что Делоне дал клятву любой ценой защищать Исандру де ла Курсельэтот завет передал мне умирающий Алкуин. Да, милорд, я по сию пору лью горькие слезы, оплакивая те роковые дни, когда тайное стало явным.
Квинтилий Русс недолго помолчал, занимаясь штурвалом.
Такое предсказание мог сделать кто угодно,наконец буркнул он.Любой сообразит, что опасно охотиться за тайнами прошлого.
Верно,согласилась я.Но мать Гиацинта на моих глазах прибегала к дромонду дважды. Во второй раз, впав в транс, она произнесла: «Не пренебрегайте Куллах Горрьим». Знаете, что это означает, милорд?
Русс подумал, а затем покачал головой. Рыжеватые волосы развевались на ветру.
Вот и она тоже не знала,подняла я палец.На круитском языке «Куллах Горрьим» означает «Черный Кабан». И совершенно непонятно, милорд, откуда она взяла эти слова и почему сказала их мне.Я встала и потянулась.Когда покажутся берега далриад, вы позволите Гиацинту заглянуть в будущее?
Ты привела мне слова его матери,продолжил упираться Квинтилий Русс, хотя в его упрямстве наметилась слабина. Никому из видевших Хозяина Проливов в голову не придет отрицать сверхъестественное.А сам парень тебе что-нибудь такое предсказывал, что потом сбылось?
Мне нет,честно ответила я.Он боится заглядывать в будущее своих друзей. Но однажды он подарил предсказание Мелисанде Шахризай.
И что же он ей сказал?Адмирал держал штурвал, но уже не так сосредоточенно. Всем морякам по душе интересные истории, вот и Русс косился на меня с явным любопытством.
Тот, кто покорствует, не всегда слаб,повторила я памятные слова, и по коже прошел холодок, заставивший меня обхватить себя руками.
А затем я встала и зашагала прочь, кутаясь в подаренную герцогом де Морбаном бархатную накидку, теперь пропитанную морской солью, и чувствуя спиной сверлящий взгляд адмирала. Многие сочли бы, что это пророчество ничего не стоит, но только не тот, кто покорствует.
Я прошла по дочиста отдраенной деревянной палубеКвинтилий Русс не терпел нерадивости на своем кораблеи отыскала Гиацинта, который увлеченно рыбачил с борта. Он тут же обернулся ко мне и принялся хвастаться:
Смотри, Федра! Три к одному, я выиграл!Он предъявил мне веревку с нанизанными рыбинами, чьи серебристые тела дергались и извивались, лишенные воды.Мы с Реми малость поспорили,добавил тсыган, кивая на сидящего рядом матроса, который казался скорее позабавленным, чем опечаленным проигрышем.
Да, ты везунчик,бегло глянула я на улов.Гиацинт Если я попрошу тебя посмотреть, где наш Длинный путь вновь возвращается на сушу, ты сможешь?
Черные глаза лукаво блеснули в солнечном свете. Гиацинт схватил самую большую рыбину и обеими руками протянул мне со словами:
Для тебя, о Вечерняя Звезда, я готов на все. Уверена, что не хочешь попросить своего кассилианца? Не боишься, что он мне позавидует? Или приревнует?