С места, из жутко неудобного положения швырнув своё тело в прыжок, я сумел добраться до окна и едва ли не взлетел по стене, цепляясь за выступы барельефа и не выпуская крыл. Брат молча и сосредоточенно карабкался следом. Ой, это плохо! Лучше бы он матерился и рычал!
Добравшись до крыши, я рванул к основному стволу белого дерева и белкой вскарабкался в густую крону.
-- Я не виноват! -- вопль вырвался сам, при виде брата на соседней ветке.
-- Да ну? -- удивился светлый, ловко перепрыгивая поближе.
-- Да! -- подтвердил я, оперативно перебираясь подальше.
Ван остановился, поглядел на меня, склонив голову. Зрачок нормальный, что не может не радовать.
-- И в чём конкретно ты не виноват?
-- В том, за что ты хочешь меня побить и во всём остальном тоже!
Очень-очень осторожно потянувшись к нему душой, я застал такую бурю, что невольно отпрянул, зажмурился и втянул голову в плечи. Ой, мама...
-- И в этом ты тоже не виноват, шутник демонов?! -- прорычал Ван.
Рык светлого заставил меня осторожно приоткрыть глаза, взглянуть на его широкую улыб... Э-э-э?! Как у многих тёмных, аккуратные такие клыки. Как у меня. Как раз такие, каких брату всегда не хватало.
Тут, вцепившись в дерево, я не очень удачно попытался сдержать рвущийся наружу дикий ржач. Ну, Таэш, ну шутница!
-- Что ты ржёшь, зараза! Ты видел когда-нибудь эльфов... с клыками?!
-- Да! -- икая от смеха, выдавил я и ткнул пальцем в брата. -- Тебя!
Тот невнятно зарычал и ощупал клыки рукой. Когда боль от раны дошла до сознания, я всё же заткнулся и заскрипел зубами. Брат вздохнул, перелез поближе и наложил "ледышку".
-- И что тебя не устраивает? -- тут же повеселел я. -- Уникальный дальше некуда!
-- Да всё устраивает, -- тяжко вздохнул брат. -- Но непривычно.
-- И вообще, я же не стал тебя доставать с этим твоим демоническим обращением! -- продолжил возмущаться я, вымещая обиду за утреннюю побудку. -- Объясниться, кстати, не хочешь?
-- Да что б я сам знал! -- воскликнул с досадой Ван. -- Всегда оно со мной жило, только спало до прошлого лета. Это и есть я. Моё другое "я". Большего не знаю. Всё, разговор закончили! Пошли вниз.
Страж засёк как наш "взлёт" на дерево так и спуск. В общем, глаза у него были даже не круглые, а квадратные.
-- Да не дерёмся мы никогда! -- предупредил Ван вопрос изначального.
-- Мы тренируемся, -- добавил я.
-- Что ж будет, если вы подерётесь? -- поинтересовался Арис.
-- А этому не бывать! -- в голос отозвались мы с братом.
Всё утро я бродил по городу, запоминая, разглядывая. Эх, здесь бы остаться да как следует всё изучить. Даже в этом белом серебре можно жить... если будет чёрный флаг и небо. О-о, как же хочется летать! Спину ломит от желания выпустить крылья. Скорее бы уйти отсюда.
Напоследок я заглянул на полигон стражей и наткнулся там на Ариса и Вана.
-- Держи! -- Арис бросил мне арбалет.
Осмотрев это чудо техники я оценил его по достоинству. Трёхзарядный, лёгкий одноручный арбалет с рычажным взводом. Небольшие, с утяжелёнными наконечниками болты. Тетивы, судя по всему, не рвущиеся. Вскинув его, я нажал на курок. Каждый болт попал в мишень метрах в пятнадцати отсюда.
-- И после этого ты ещё говоришь, что стрелять не умеешь? -- хмыкнул страж.
Быстро разобравшись с перезарядкой и вставив новые болты изъятые у стража, бросил оружие брату и только тогда ответил:
-- Не умею.
Ван повернулся к мишеням спиной, и даже не пытаясь не то что прицелиться, оценить расстояние, но даже взглянуть где там эти раскрашенные доски, выстрелил через плечо трижды. Три болта засели в центрах соседних мишеней.
Арис присвистнул, взглянув на моего старшего брата с уважением. Знал бы ты, страж, что Ван делал в Свободном... Нет, молчу, не думаю, не вспоминаю.
На подготовку к побегу ушёл весь день. При условии, что мы вовсю делали вид, будто никуда не собираемся, всё делалось медленно и тщательно. Арис не только арбалетами порадовал нас с братом, но ещё и камуфляжами. "Комок" сшитый по заказу Вана из той же ткани, из которой сделаны плащи-"невидимки" стражей, сливался с окружающей средой куда лучше обычной маскировки!
Вечер подступал чудовищно медленно, взвинчивая нервы до предела. К заходу солнца я уже дёргался от каждого шороха за спиной. За ужином кусок в горло не лез. Но поесть всё же пришлось после глухого рычания брата. Светлый пообещал покормить с ложечки, если сейчас же не успокоюсь. Да я само спокойствие!
Ткань платья Ночи растворилась, когда рана перестала болеть окончательно.
Когда всё было готово, я перебрался в библиотеку, взял с полки первую попавшуюся книгу и попытался отрешиться от мира. Получилось, но ненадолго...
-- Хочешь с собой взять книгу? -- Арис сел в соседнее кресло.
-- Хочу, -- кивнул я.
-- Бери, -- предложил страж.
Оторвавшись от раскрытой страницы, я взглянул на него и сказал:
-- Спасибо.
-- Не за что, -- изначальный немного криво улыбнулся. -- Ты очень странный тёмный, малыш. Я, пожалуй, даже не подберу слов на твоей речи, чтобы сказать всё, что хотел, -- Арис вздохнул, растерянно поковырял ногтем подлокотник кресла. -- Ты прости, если что было не так, -- сказал страж и, не оглянувшись, ушёл.
Подперев подбородок ладонью, я проводил изначального взглядом. Ну что, тёмный поганец, опять кому-то душу вывернул? Нравится? Не дар это, а проклятие.
Час спустя мы стояли на пороге дома стража и не сговариваясь оглянулись на город. Чувство незавершённости, будто уходя из дома мы забыли взять в путь что-то важное, терзало не одного меня.
-- Может, мы зря уходим так скоро? -- шепнул я в темноту.
-- Быть может, -- еле слышно согласился брат. -- Но мы должны уйти.
Да, ты прав. Это сияние, этот покой, дыхание вечности -- все они затягивают, и остаться уже хочется. Остаться навсегда и жить в мире и покое благословенного края. Потому что... потому что не хочется больше крови, боли, потерь, а жажда покоя, чтобы нашлось время спокойно почитать книгу, с головой уйти в увлекательное дело, поизучать интересный феномен, становится всё сильнее.
Но моя судьба -- иная. Я боец, а не созерцатель. Тот, кто летает, а не наблюдает за полётом. И поэтому должен уйти из этого сонного царства, чем скорее, тем лучше!
Арис выбежал на порог, вручил мне набитую сумку.
-- Это чтобы не голодали в пути, дети, -- быстро, словно боясь не успеть, сказал страж. -- Удачи вам, удачи обоим. Не скажете ведь, куда идёте?
Мы переглянулись. Брат отрицательно мотнул головой.
-- Нет, не скажем, -- ответил я. -- Тебе не нужно это знать.
-- Проводить позволите? -- не надеясь на наше согласие спросил изначальный.
-- Путь откроешь? -- поинтересовался Ван, сощурившись.
-- Да, -- поколебавшись, ответил страж.
-- Идём, -- просто сказал я.
Шли молча. Арис то и дело касался рукой деревьев, безмолвно с ними говорил. Пространство "расступалось" перед нами, пропуская и не пытаясь завернуть обратно.
-- Пришли, -- сказал десятник, останавливаясь.
Немного поразмыслив над тем, стоит ли что-то говорить, я всё же произнёс:
-- Мне жаль уходить так рано. Но времени уже не осталось.
-- Я понимаю... -- Арис тяжело вздохнул. -- Вы ведь не позволите мне идти с вами и охранять, верно, ребята? Кто-то ещё должен прикрыть ваш побег.
-- А ты не безнадёжен, бессмертный, -- оценил брат. -- По твоему городу я скучать не буду. Но тебя обещаю помнить.
-- И мне не забыть, -- страж смотрел на нас, запоминая навсегда. -- Удачи, дети. Берегите себя.
-- О себе позаботься, Арис. Прощай, -- я только коротко взмахнул рукой.
-- Может, ещё сведёт наши пути кривая дорожка, -- брат повторил мой жест. -- Не скучай. И спасибо тебе за всё, Арис Рейсарх.
Больше не оглядываясь, мы ушли в ночь. Каждый шаг давался болью и тяжестью. Казалось, к ногам привязаны гири. Хотелось повернуть назад.
-- Взлетаем? -- тихо спросил брат.
-- Рано, -- так же негромко ответил я.
-- Идти тяжело, демоны дери...
Минут через десять я огляделся, протянул вперёд раскрытую ладонь и прошептал призыв... Через миг она вложила свою тонкую ладошку в мою. Церемониальное боевое одеяние, звезды в заплетённых волосах. Моё колечко-маяк на её пальчике. Не сняла. Огляделась совсем как я мгновенье назад и сказала:
-- Здесь шляется десяток ушастых недоумков. Они хотят вас проводить, а заодно узнать в какую сторону вы направились.
-- Я не сомневался, что за нами проследят, -- высказался светлый.
-- Тебя ведь зовут Ван? -- Таэш изогнула свою изящную бровку, взглянув на моего брата. Ну да, я же его не представил вчера, да и он не подумал назвать своё имя. -- Можешь звать меня Таэш, принц. Надеюсь, тебе пришёлся по вкусу мой подарок? -- она лукаво улыбнулась.
-- Как пожелаете, Госпожа, -- склонил голову светлый. -- А Ваш подарок был несколько... неожиданным.
-- Давай без "вы", -- хитрый прищур антрацитовых звёзд. -- На церемонии нет времени.
Ван снова склонил голову, на этот раз молча.
-- А где Коррас? -- спросил я, не увидев и не почувствовав кошака поблизости. Ладонь её выпустить я не спешил, а она не пыталась освободиться.
-- Сбивает ушастых со следа, -- отозвалась она. -- Бежим, пока есть время!
-- Может, лучше не бежим, а летим? -- поинтересовался я.
Таэш на секунду задумалась, к чему-то прислушиваясь.
-- Вы двое летите. А я здесь, на земле... развлекусь, -- она хищно усмехнулась.
Н-да, Госпожа есть Госпожа. Даже такая, она остаётся воплощением Ночи.
-- Тебе помочь?! -- само собой вырвалось, честное слово!
-- Нет, -- она отрицательно качнула головой. -- Вам двоим нужно порвать узы, привязавшие вас к городу. Тебе ведь тяжело уходить? Улетай, иначе они снова поймают вас и уже не выпустят. А я пока займу внимание этих ушастых! -- весёлые демонята так и пляшут в чёрных глазах.
-- Я не буду тебе мешать, Таэш, -- вздохнул я. -- Но только прошу -- не убивай никого. Хотя бы в этот раз.
-- Ладно, -- она ответила чистой, чудесной улыбкой, приподнялась на цыпочки, шагнув вперёд, легко поцеловала меня в подбородок и растворилась тенью в ночи. -- Утром увидимся... -- шепнул ночной ветерок.
Брат с минуту переводил взгляд с того направления где исчезла тень на меня и обратно. Я намеренно закрылся наглухо, не позволяя ему прочесть мою душу.
-- Знаешь, кто ты после этого?! -- риторически, хоть и крайне возмущённо поинтересовался брат.
-- Тёмный паршивец? -- предположил я.
-- Кретин! -- припечатал светлый.
Я пальнул в него молнией и, раскрыв крылья, быстро взлетел.
О, как же не хватало неба!.. Свобода полёта захватила с головой, ветер в лицо, свобода в душе, из самого сердца рвался крик восторга! Расхохотался, с ветром мчась наперегонки, в полёте падая к черноте земли и легко взлетая ввысь! Я вернулся к тебе, Небо! Вольный ветер погибнет на земле! Моё небо -- мой дом!
Брат кружил рядом в том же безумном танце и делил пьянящее счастье свободы и ветра. Давно я не видел его таким -- безумным, радостным. Ха-ха, как же хорошо снова летать!..
Ван повернулся к оставленному за спиной городу и крикнул во весь голос на языке изначальных:
-- Прощайте, бессмертные слепцы! -- Вообще-то прозвучали другие слова, но это наиболее невинный перевод.
И это сделал мой рассудительный, мудрый брат!
Болото
Костёр разводить мы не стали. Апокалипсис, расстелив карту, в десятый раз просматривал путь, попутно рассказывая мне что и где в этом дурацком лесу расположено.
-- А вот здесь стоит ещё один пограничный город и наверняка нехилая охрана с регулярными патрулями. Так что сюда мы тоже не пойдём, -- говорил брат, ткнув пальцем в очередную закорючку на карте, подписанную малопонятной пиктограммой.
-- Угу, -- в сотый раз сонно кивнул я.
Говорил так много светлый с одной целью -- не уснуть. И всё равно отчаянно зевал.
-- В общем, единственный путь -- через Болото Мёртвых, -- сказал Ван.
Ленивый взгляд на карту заставил меня поморщиться. Отмеченные границы весьма обширны.
-- Угу, -- снова кивнул. -- А почему Мёртвых?
-- Демон его знает, -- пожал плечами брат. -- В пути выясним. Зато оно выводит сразу в Долину Единорога.
-- Это Долина Девы, -- Таэш бесцеремонно уселась между нами, схватила мой приготовленный, но так и не съеденный бутерброд, откусила, прожевала, ткнула пальчиком в закорючку с названием. -- Ты неправильно читаешь пиктограммы.
-- Да ну?! -- возмутился Ван. -- Протри свои прекрасные глазки и погляди внимательно! Третья линия в середине знака загнута вверх, а не вниз. Это пиктограмма Единорога, а не Девы!
Коррас бесшумно улёгся у меня за спиной, сунул голову под локоть, выпрашивая ласку. Я почесал его за ухом и кот замурчал как трактор. Таэш фыркнула, дожёвывая мой завтрак, сковырнула ногтем с карты какую-то соринку и припечатала:
-- Девы! А ты сам глаза разуй!
Слов у Вана не хватило, но жесты и тяжкий вздох с откровенным хмыканьем оказались более чем красноречивы. Госпожа Ночь поглядела на моего брата тем с же хищным прищуром, что бывает у меня, когда я задумываю что-то ну на редкость каверзное!
-- Как думаешь, Коррас, что лучше -- Вану в лоб дать или Таэш внушение сделать? -- поинтересовался я у кошака.
Барс рыкнул и демонстративно зевнул во всю полную внушительных клыков пасть.
-- Ты прав, комок шерсти. Пусть без меня ругаются, -- и демонстративно лёг спать коту под бок. Но наблюдать за обоими краем глаза не забывал.
Таэш и Ван переглянулись, уставились на меня с поразительно одинаковым выражением на лицах. Девушка проглотила последний кусок бутерброда, запила из протянутой светлым фляги.
-- Он всегда такой? -- поинтересовалась Таэш у светлого.
-- Когда не высыпается, -- ответил Ван. -- А не высыпается всегда. Представляешь как мне с ним сложно жить? И никуда не денешься -- брат же.
-- Да уж... -- усмехнулась Ночь.
Ван поглядел на мою богиню и, чуть улыбнувшись уголком рта, предложил:
-- Мир?
-- Мир! -- подтвердила она, возвращая флягу.
-- ...дружба-жевачка! -- не удержался я.
Ван ляпнул короткую фразу на изначальном, Таэш ответила не задумываясь, я пару мгновений пытался вникнуть в смысл сказанного...
-- Н-да... -- высказался Ван и хмыкнул.
Через мгновенье мы все трое уже катались по траве и хохотали как ненормальные. У детской клятвы дружбы изначальных, если немного изменить окончания слов и сместить акценты, появляется такой интере-эсный смысл!
Кое-как отсмеявшись, я вдруг обнаружил, что солнце скоро взойдёт, а богиня всё ещё здесь и по виду никуда не спешит.
-- Таэш? -- тревожно позвал я.
Она тяжко вздохнула, сорвала травинку, повертела её в пальчиках.
-- Я не смогу пойти с вами берез болото, -- виновато сказал она, рассеянно разглядывая травинку. -- И вообще не знаю сколько времени ещё не смогу обрести плоть снова.
-- Почему?! -- я поднялся, сел рядом с ней. Как?! Почему?! Она покинет меня?! Я не могу расстаться с ней, не хочу!.. -- Что-то случилось, Таэш? Я могу для тебя что-то сделать? Что угодно, только скажи!
Она, всё ещё не поднимая глаз, и тихо ответила:
-- Мне нужен тёмный Храм. А до него ещё добраться надо. И без материального тела этот путь не близкий. От Леса я теперь свободна, но наложенных на меня ограничений ещё много...
Я поймал её пальцами за подбородок, мягко приподнял, ловя взгляд.
-- Что я должен сделать? Просто скажи -- что?
-- Подожди меня. Поверь и дождись, -- прошептала она.
-- Этого не могу, -- грустно качнул головой я. -- Ждать и ничего не делать -- не могу. Я найду тебя. Найду, где бы ты ни была, в любом случае. Только не снимай кольцо.
Она поглядела на свою ладошку.
-- Не сниму. Никогда не сниму, -- пообещала она.
Солнце вот-вот взойдёт. Поляна, которую мы облюбовали, располагалась на утёсе, и свет сквозь деревья хорошо виден. Ещё минута-другая... А дальнейшее как-то само собой получилось. Я потянулся к ней, она обвила руками мою шею, и за вечность этого поцелуя весь мир вокруг исчез, оставляя только её, её одну...
Ещё мгновенье оставалось, когда я близко-близко заглянул в её бездонные антрацитовые глаза. В них отразилось восходящее солнце и боль.
-- Уходи... -- через силу прошептал я. -- Уходи же!
Она исчезла, тенью метнувшись под сень леса, а я целую вечность смотрел в пустоту перед собой.
Брат неотрывно глядел на меня. И этот взгляд был более чем красноречив.
-- Молчи, -- сказал я ему. Повернулся к коту: -- Коррас, отправляйся к ней. Шкурой отвечаешь, комок шерсти!
Кот коротко рыкнул, поднялся и в прыжке рассыпался мелкими льдинками.
-- Ты можешь быть проклят, -- негромко напомнил брат.
-- Ну и плевать, -- предельно спокойно сказал я, укладываясь на траву поудобнее. -- Не верю в проклятия.
Ван тяжко вздохнул, свернул карту и тоже улёгся.
-- Часа четыре поспим и в путь, -- сказал он.
-- Разбудишь меня, -- ответил, не открывая глаз. -- У меня внутренний хронометр сбит. Охранный контур цел?