Что здесь было? спросил Антон у Вики. Ах, да, ты же была в другой реальности.
Вика хмуро посмотрела на него и не ответила.
Между тем, Олег уже набирал код. Набрал, тут же мягко щелкнуло реле, дверь приоткрылась.
Есть кто живой? спросил Олег, заходя.
В камере было темно и прохладно.
Предупреждаю: я вооружен, дрожащим голосом сказал кто-то из темноты. Иванцовты?
Лейтенант Иванцов остался на «Эдельвейсе», ответил Олег. Где здесь включается свет?
Кабы знать, сказал незнакомец уже более твердо. Я сам заскочил сюда минут десять назад. Еще бы чуть-чуть. Так что сидел тихо, как мышь.
Пойдемте, сказал Олег и приглашающе распахнул дверь. Здесь все свои.
Вы кто? спросил незнакомец, не двигаясь с местаЯ вас не знаю.
А Горбунова знаете? сказал Олег, выходя из камеры. Идемте, простудитесь.
Горбунова знаю, отозвался незнакомец и вышел вслед за ним.
Тут же застеснялся, увидев столько народу в скафандрах, тихо сказал: «Здравствуйте».
Был он высок, худ, с могучими роговыми очками на длинном, тощем лице. Лет сорока, одет в черную водолазку и потертые синие джинсы.
Вы Николай Арнольдович Репс, уверенно произнес Олег. Второй пилот, географ, микробиолог, лингвист
Можете не продолжать, поправив очки, сказал Репс. Вы хорошо осведомлены. В связи с этим, хочу спросить: с кем имею честь общаться?
Помощник капитана Олег Рукавишников, ответил Олег. Перед вами, Николай Арнольдович, команда «Архимеда». У меня к вам вопрос: когда «Эдельвейс» осуществил посадку на Миральде?
Ничего не слышал про «Архимед», сказал Репс. Но не имею ничего против. Кучей отбиваться от тварей много легче.
Вы не ответили на вопрос, холодно произнес Антон. Не понравился ему этот Репс, крутит, финтит.
А вы кто? вспыхнув, задиристо спросил Репс.
Капитан, позвольте мне, вежливо, на вы, что было ему не свойственно, попросил Олег. Николай Арнольдович мог и не знать про «Архимед». Проект-то засекреченный.
Да, да, пробормотал Антон. Извините. Конечно, разрешаю.
Это вы меня извините, поняв свою промашку, сказал Репс. Нервы, знаете ли. Посадка на Миральду произошла, э-э, три дня назад. Нет, чуть меньше
Это не так важно, улыбнулся Олег и подмигнул обескураженному Антону. Пара часов не играют никакой роли. Главное, что вы теперь в безопасности. Простите, а каких тварей вы имели в виду?
Не успел рассмотреть, поправив очки, ответил Репс. Огромные, черные, лохматые. Полезли через те ворота, кивнул на вход в пятую секцию, где двери были во всю стену. Растоптали всё вдрызг, да вы сами видите.
И, как бы предвидя следующий справедливый вопрос, добавил:
А вот куда ушлине знаю.
С нами пойдёте? спросил Олег. Мы как раз туда.
Кивнул на огромные ворота.
Репс посмотрел на него, грустно вздохнул и сказал:
Лучше здесь подожду. Стульчик возьму и буду ждать в этой темной, холодной камере. Код знаете. Уж извините.
Поднял опрокинутый лабораторный стул, тяжеленный такой, с вывинчивающейся ножкой, и скрылся с ним в камере, захлопнув за собой дверь
Обязательно идти? спросила Вика. Громилы повылазили как раз из пятой секции.
Так это когда было? громко и весело сказал Ромка. Десять лет прошло.
Хватит орать, шикнул на него Олег. От таких новостей любого удар хватит, а Репс нам живой нужен. В принципе, хорошо бы с ним сейчас поговорить, пока не поздно. Не нравится мне этот маятникдесять лет коту под хвост. Что скажешь, командир?
Ну, так, давайте вернемся, хмуро ответил Антон.
Нет уж, возразил Тимофей. Ромка прав, прошло десять лет, всё изменилось. Предлагаете уйти, ничего не узнав? Как хотите, а я лично за то, чтобы продолжить осмотр. Кто со мной?
Я, ответила Аня.
И я, сказала Вика.
Я тоже, поддержал её Ромка.
Большинство за, произнес Антон и посмотрел на Олега.
Ну, так, пошли, сказал Олег
Пятая секция была темна, в ней припахивало скотиной, под ногами, как в хлеве, похрустывала и причавкивала черная трухлявая солома. Вдоль стен стояли высокие, из толстых прутьев пустые вольеры.
Кто-то в дальнем тёмном углу заворочался и тяжело вздохнул. Тут уж все включили фонари, вооружились бластерами и, крадучись, на полусогнутых, двинулись на звук.
В дальнем вольере сидел на жирной попе волосатый громила и смотрел на приближающихся людей. Это был детеныш, и глаза у него не отливали кровью, а были вполне добродушными. Ему было скучно. Он встал на задние лапы, и заскулил. Он был голоден. Его хныканье оглушило.
Что-то не так, сказал Тимофей, прислушиваясь.
Откуда-то издалека донесся помаленьку нарастающий гул, пол под ногами завибрировал, детеныш заскулил, потом завыл в полный голос.
Никогда еще Антон так не бегал. Уж до чего Олег был длинноног и тренирован, но Антон и его обогнал.
В камеру к Репсу, хрипло выкрикнул Олег.
Оно и понятно, сзади уже стопудово топали и натужно, с храпом, дышали взбесившиеся громилы. Больше некому. До дверей не добежать, конечно же к Репсу.
Антон, торопясь, набрал код, пропустил всех в камеру и успел забежать прежде, чем в неё врезалось ближайшее разъяренное животное. Но за секунду до этого успел зафиксировать в памяти то, что не сразу поддалось пониманию.
То, что нападавшие состояли из громил и конных серых было далеко не самым главным. Этого как бы следовало ожидать. Главное, что сзади стада, бешено крутясь и рассыпая искры, мчалось широкое и высокое веретено, этакая роторная молотилка, которая безжалостно перемалывала в труху отставших.
Глава 25Надо возвращаться
Камера была достаточно просторная и высокая, стены толстые, крепкие, захлопнул дверьи ничего не слышно. Поэтому полной неожиданностью было то, что сказал из темноты Репс.
Закройте уши, сказал Репс. Покрепче. Сейчас начнется.
Пол перестал дрожать, Антон догадался, что молотилка остановилась напротив камеры и закрыл ладонями уши.
И тут же всё затряслось, завибрировало, раздался противный пронзительный вой, от которого заныли зубы. Это продолжалось долгих пять секунд, Антон специально считал.
А вы говоритепойдём, сказал Репс.
Так вы знали, чем это кончится? спросил Олег, включив фонарь.
Репс не ответил.
Почему не предупредили про молотилку? укоризненно сказал Антон.
Какую молотилку?
Которая молотила громил.
Каких громил?
Ладно, проехали на пятом колесе, произнес Олег. Ну, что, возвращаемся?
У меня вопрос к Николаю Арнольдовичу, сказал Тимофей и, показывая, что разговор может быть долгим, включил наплечный фонарь и сел прямо на пол. Ранее вы сказали, что, спасаясь от тварей, едва успели заскочить в эту камеру. А куда делись ваши товарищи?
Не забывайте, что я микробиолог, нимало не раздумывая, ответил Репс. Мне эта лаборатория показалась любопытной. Товарищи пошли вперед. Через четверть часа я должен был к ним присоединиться, но уже через пять минут появились твари. Больше я ничего не знаю.
Снял очки, опустил голову, начал протирать кулаком глаза. Плечи у него внезапно затряслись.
Вы ни в чем не виноваты, успокаивая, сказал ему Тимофей. Еще вопрос: шар в предыдущем зале вы включали?
Включали. Но не я.
Выключили?
Не-ет, неуверенно ответил Репс. Но ведь иначе не войти.
Да-да, согласился Тимофей. Рома, дружочек, проверь, как там молотилка.
Ромка приоткрыл дверь, прислушался, потом высунул голову.
Пусто, сказал Ромка. Дверь закрывать?
Не надо, Тимофей, кряхтя, встал.
И куда же она делась? спросил Ромка.
А ты подумай, ответил Тимофей. Пляши от шара.
Что-то со временем? осторожно предположил Ромка.
Возможно, сказал Тимофей. И вот эту машину или устройство, которое оперирует со временем, нам надо непременно найти. Но при этом не угодить под молотилку, а это трудно, потому что, э-э, система не оставляет следов. Иначе бардак и мерзость запустения.
Проверю, как там, снаружи, буркнул Антон и вышел.
Нужно было хоть ненамного остаться одному, подумать. Он всё больше и больше понимал, что вляпался. Ромка тоже ничего не знает, но он навигатор, действует по команде, взятки с него гладки. Тоже вроде вляпался, но как бы при деле.
Оно, конечно, стать капитаном хорошо, особенно если ты молод, обладаешь нужным опытом, нужными знаниями и уже два года находишься в резерве Главного командования. То есть, упорством и терпением как бы заслужил быть капитаном. Но, извините, нельзя же так сразу, без подготовки, это же не щи лаптем хлебать. Тот же Горбунов мог бы и предупредить, что, мол, дорогой товарищ, вам придется иметь дело с инопланетным звездолетом, на котором творится какая-то ерунда со временем. И находится какое-то устройство, которое необходимо найти. А то получается полнейшая ерунда: и Олег, и Тимофей, и Аня знают про это устройство. А он, капитан, впервые про него слышит.
С другой стороны, если бы он, Антон, далеко не новичок в космопоиске, услышал про эту так сказать машину времени, то только бы покрутил пальцем у виска и наотрез отказался от почетной миссии. Вот поэтому-то, может, никто ему ничего толком не сказал. Ничего не понятно и глупо. Очень глупо.
Не переживай, старик, сказал сзади Олег, который подошел как всегда бесшумно. Как кот на мягких лапах. Пока от тебя ничего не зависит, так что не напрягайся. А вот потомтолько держись, придется пахать на полную катушку. Может, даже в одиночку. Так что всё запоминай, наматывай на ус. Пригодится.
И похлопал его по плечу тяжелой пятернёй.
Хочешь сказать, что это только начало? спросил Антон, поворачиваясь к нему. Что это далеко не всё?
Конечно, нет, ответил Олег. Даже не сомневайся. Кстати, обрати внимание на лабораториюстала как новенькая. Согласисьчушь собачья. По ней прошелся паровой каток, а она, как новенькая. Безобразие.
Олег был прав. Занятый самокопанием Антон как-то не заметил, что под ногами уже нет этого противного хрустящего крошева, что столы и стулья, сверкая, стоят на своих местах, а стены будто только что выкрашены.
Полнейшее безобразие, расстроенно сказал Антон. А ты, Олежек, знал про машину времени?
Про какую машину времени? удивился Олег. А-а, ты про эту? Которую нужно найти? Нет, конечно. Постой-постой, ты из-за этого, что ли, скис? Ну ты, старик, даёшь. Сам себя в яму загоняешь. Думаешь, у нас есть какая-то особая информация? У меня, у Тимофея, у Анюты? Да ничего подобного. Просто запоминаем все факты, ничего не пропуская, анализируем и делаем выводы. Шурупить надо, братишка, а не кукситься. Впрочем, кого я учу? Старого звездного волка.
От старого и слышу, ответил Антон, понимая, что Олег прав. Сам себя загнал в тупик.
Совсем другое дело, сказал Олег.
Ну что, можно выходить? заорал из камеры Ромка. Ждёшь тут ждёшь. Вас только за смертью посылать
Последней из камеры с каменным лицом вышла Вика. Огляделась, посмотрела на Репса, который суетливо оглядывался, не понимая, почему вдруг чисто и всё стоит на своих местах, потом подошла к Ромке и тихо сказала:
Надо возвращаться.
Скажи Антону, попросил Ромка.
Скажи сам, но побыстрее. Потом будет поздно. А пока я свяжусь со Стратегом, чтобы снял блокировку.
Какую блокировку? нахмурившись, спросил Ромка. Что-то не понравилась ему эта блокировка, которая на каждом шагу.
Чтобы открыл дверь, вынимая из кармана плоский серый телефон, терпеливо, как ребенку, сказала Вика. Ну же!
Ромка подбежал к Антону, начал говорить, размахивая руками, как мельница. Антон утвердительно кивнул и громко, чтобы все слышали, скомандовал: «Быстренько уходим»
Вика самолично открыла дверь в третью секцию. Шар на постаменте был отключен, и дверь в тамбур между второй и третьей секцией, естественно, была заблокирована. У них, у пришельцев, как в тюрьме строгого режималишнего шага без спросу не ступишь. А ступишьполучи молотилку.
Готовы, сказала Вика Стратегу
В тамбуре Репсу стало худо, он сел на пол и принялся ртом хватать воздух.
Потерпите, сказал ему Антон, чувствуя, что воздуха действительно не хватает.
Когда дверь во вторую секцию открылась, Репс был совсем плох. Олег с Антоном быстро освободили заставленный приборами узкий длинный стол, сверху положили Репса. Ромка приподнял его голову, подложил толстую книгу.
Антон отошел к Вике, спросил: «Что будем делать?»
Придется оставить здесь, ответила Вика. Как бы это получше сказать? Временной рубеж. Десять летне шутка. Может, выкарабкается.
Подошел Олег, молча встал рядом.
А на «Архимед» никак нельзя? спросил Антон.
Нет, ответила Вика.
А на «Эдельвейс»? не отставал Антон. Главное, чтобы не оставлять в этой разборной конструкции.
Давайте попробуем на «Эдельвейс», подхватил Олег. Получится, так получится, здесь он всё равно помрёт. А там хоть пропитание есть, соки. Чёрным прикажешь, чтоб не трогали. Могу вколоть ему снотворное, авось поможет.
Вколи, согласилась Вика.
Глава 26Кто тут чавкает?
Безвольного вялого Репса нёс на закорках Олег. Для надежности биолога примотали к Олегу куском кабеля, который нашел в одном из ящиков шустрый Ромка. Нашел случайно, после того, как весь изворчался, что что это, мол, за звездолёт, на котором даже веревки нет.
Первую секцию прошли быстроразборная конструкция не внушала доверия.
Вот те на, сказала Аня, когда они проходили мимо зеркала и смотрящейся в него обезьяной.
Что вот те на? чуть погодя, спросил Антон.
В зеркале отражается человек, ответила Аня.
Показалось, сказал Антон.
Может, вернёмся? предложил Ромка.
Это так важно? спросил Олег, не сбавляя шаг.
Подождите, я мигом, сказал Ромка и помчался к зеркалу.
Остановился перед ним, внимательно, с разных позиций, изучил изображение, пожал плечами и поскакал обратно.
Мистика, доложил он, догнав группу. С одного боку посмотришьрептилия, с другогочеловек. Аня у нас ну очень наблюдательный товарищ.
Дамочка, поправил Тимофей.
Наблюдательная дамочка, согласился Ромка
Когда они миновали последнюю дверь и очутились в спортзале «Эдельвейса», Олег сказал «Кажись, пронесло». И это железный Олег
В баре из составленных пуфиков Репсу соорудили недурственное ложе, под голову приспособили пару сложенных скатертей, еще одной скатертью накрыли ноги. Рядом на стуле устроили столик, куда на подносе, а как же без него, поставили баночки с соками и положили тюбики с паштетами, картофельным пюре, овощными смесями. Антон лично попробовал гусиный паштет из тюбика и сам не заметил, как высосал всё содержимое. После чего заявил, что толком не распробовал и потянулся за следующей порцией.
Сразу вслед за этим Репс открыл правый глаз и осведомился:
Где я?
На «Эдельвейсе», друг мой, ответил Тимофей и подмигнул Олегу.
А кто тут чавкает?
Никто, сказал Антон, пряча за спиной пустой тюбик. Показалось.
Репс попытался сесть, но силы были еще не те.
Оклемался, констатировал Олег. Думаю, на «Архимеде» ему будет безопаснее. И не возражайте, э-э, дамочка.
Последнее относилось к сделавшей удивленные глаза Вике.
Как хотите, сказала Вика. Если вам его не жалко, э-э, старичок.
Пряча улыбку, Олег направился к оружейному складу, открыл дверь ключом Иванцова, зашел внутрь. Немного погодя из помещения раздались приглушенные голоса, можно было разобрать, о чем говорят. Олег настаивал на эвакуации, лейтенант вяло отнекивался, говорил, что всё надоело, никакого смысла в такой жизни нет, потому как не жизнь, а тление. В голове тараканы бегают, хитином царапают. Знаешь, как больно? Наоборот, внушал ему Олег, всё только начинается. Каждый боец на счету. Дел невпроворот. Вернешься героем, при жизни памятник поставят. Я не гордый, отвечал Иванцов, к тому же андроидам памятники не ставят. Не скажи, не скажи, возражал Олег. Ты еще вспомни Белку со Стрелкой, говорил Иванцов. Или Чижика-пыжика на Фонтанке. Никуда мы не вернемся, тут сгниём. Устал я, Олежек, смертельно болен, а потому уйди подобру-поздорову, я не шучу, у меня граната. Чеку выдернуть одна секунда, моргнуть не успеешь, как по стене размажет. Отставить, Иванцов, твёрдо сказал Олег. Я на тебя, как на самого себя рассчитывал, мы же в одной упряжке. Тараканы, говоришь? Ну-ка, ну-ка. Не отворачивайся, смотри мне внимательно в глаза.