Будьте уверены, ответил он, ощущая, как слегка накреняется сундуккотихальтиа пытался забиться в самый дальний угол.
Мэй вздернула свои изящные брови. Взглянула на него насмешливо, с тонкой ноткой отвращения. На миг Николас увидел себя ее глазами. Небритый, в пыльной одежде, с громоздким сундуком и дорожным мешком за плечами. Толчется в дверях с утра пораньше, поднимает с постели чуть ли не с первыми петухами. Наглый бродяжка, потерявший совесть. А ну тебя! Пшел вон!
Он улыбнулся как мог обаятельнее и галантным жестом приподнял шляпу.
Ах вот как? непонятно к чему сказала Мэй.
«Идем на штурм!» подумал Николас и кивнул на распатланный, одетый росой сад.
Позволю себе не согласиться с вашими соседями, возразил он. В некошеной траве есть определенная прелесть. Она способна пробуждать эстетические чувства.
Он нарочно упомянул про эстетику. В конце концов, она художница. А художники помешаны на красоте.
Он должен попасть в этот дом!
Мэй Биррар вульгарно хохотнула:
Только ли эстетические? Правда?
Николас кивнул. Тогда она томно вздохнула, блеснула белозубой улыбкой. На ней было простенькое платье, правда, с довольным глубоким вырезом. Корсет подтягивал все ее прелести до нужного уровня, и они приглашающе колыхались от каждого глубокого вдоха. Волей-неволей туда упирался взгляд.
Николас сжал кулак. Сглотнул.
Ну что же вы ждете, сударь? спросила Мэй Биррар, приглашающе наматывая на палец вьющийся каштановый локон. Входите! Милости прошу.
«Чертовы бабы!» подумал Николас. В сундуке угрожающе и одновременно жалобно заворчал домовой.
Все остальные чувства пробуждают во мне вовсе не травы! воскликнул он пылко, переступая порог.
Мэй улыбнулась, протянула ему свою тонкую, изящную руку. Николас удивленно приподнял бровь. Обычно отметины от цепей священной тюрьмы держатся до года и большетакие уж свойства у заговоренной стали. Но на тонком запястье от наручников не прослеживалось ни малейшего следа.
Меня зовут Мэй Биррар, томным голосом пропела хозяйка дома.
Базиль ДАрно, к вашим услугам, представился Николас.
«Вот это поворот!» подумал он и почтительно приложился губами к ее холодным, белым, будто мраморным, пальцам.
4
Тон! Поздравляю нас! Это не Мэй.
Бу-буб! ответил котихальтиа.
Примечания
1
Эдгар Аллан По, «Аннабель Ли» (пер. В. Брюсова).