И вот недавно случился Черный День. Прямо посреди рабочего дня, в цеху, к сердцу словно прицепилась скрюченная холодная лапа. «Что-то с Тимкой!»Безошибочно определила она. Девчонки и руководство заметили ее состояние. Настояли, чтобы она сходила в санчасть. Заводской фельдшер померяла ей давление, пульс, озабоченно поцокала языком. Потом развела валерьянки, и отправила домой, с твердым наказом до завтра выспаться.
К вечеру тьма, поселившаяся в сердце, немного рассеялась. Появилось какое-то странное теплое предчувствие, как будто вот-вот должно случиться что-то очень хорошее. Она повеселела, и на следующий день всех удивила на работе отличным настроением и оптимизмом. От вчерашнего испуга не осталось и следа. Это ощущение будущего счастья и радости было с ней до конца недели, и с каждым днем только росло.
А в ночь на воскресенье она встретила сына.
Ей не спалось. Народ гулял на улицах, пел песни под гармонь: праздновал выходные и отличную погоду. В середине июня темнеет поздно, и по городу разлились прозрачные звездные сумерки. Она надела праздничное платье, привела в порядок прическу, и вышла на улицу.
Народу гуляло много: были тут и заводские из рабочего общежития, и другие гражданеученые и аспиранты из НИИ, актеры и художники с ближайшей выставки, которую открыли на лето. Были и военныекуда же без них? Ведь рядом целых две части, да военное училище летчиков.
Она шла к ближайшему парку, улыбалась встречным прохожим, получала в ответ вежливые кивки.
Тима стоял возле входа в парк и по своему обыкновению вертел головой, удивленно открыв глазавпитывая весь окружающий мир разом. На спине у него был огромный рюкзак, из которого выглядывала любопытная кошачья морда. Рядом с сыном крутилась какая-то девочка с белыми бантами и огромным ручным котом в широком ошейнике с поводком. Сын изменился. Вырос, возмужал. Он все еще оставался ребенкомно в его жестах и манере держаться сквозила какая-то взрослая, мужская сила.
Из самого ее сердца хлынули слезы. С легким всхлипом она кинулась вперед, не чувствуя под собой ног.
Сынок, выдохнула она, подхватив Диму на руки, и закружив в крепчайших объятиях, я знала, я знала, что ты вернешься!
Я вернулся, мама, шептал Дима, отвечая на объятия, я вернулся.
Они были очень похожис той, другой женщиной, которая навсегда осталась в прошлом. Те же черты лица, те же глаза, совершенно тот же, родной запах. Только эта мама была настоящей. А там, в прошлом, ужасная ошибка. Непростительная ошибка, которая чуть не погубила его, Димкину, маленькую вселенную.
Вдоволь наобнимавшись, они стояли друг напротив друга и держались за руки.
«Дим, сказал беззвучно Барс, когда молчание слишком уж затянулось, ты никого не хочешь представить?»
Ой, мам! Спохватился Дима, и показал на девочку с котом, замершую рядом с ними, познакомься, это Юкки! Она сирота. Можно мы будем жить вместе?
Эпилог
У него снова все было хорошо. После той позорной истории с сумасшествием первой жены, ему удалось перевестись в другой округ. Две заграничные командировки по горячим точкам помогли наладить пошатнувшуюся было карьеру. А второй удачный брак, на молодой дочери заместителя министра, окончательно придали прошлое забвению. Год назад в семье родилась двойня: дочки-красавицы. Он всегда больше любил девочек.
Как привет из прошлого, недавно прилетело письмо. От персонала клиники, где проходила лечение его бывшая. Письмо было самым обыкновенным, в бумажном конверте. Он даже не знал, что такие еще доставляют. Просто достал как-то вечером из почтового ящика вместе со счетами от управляющей компании и стопкой рекламных листовок. Бывшая умерла от банальной простуды. В письме было написано, что она не хотела бороться за свою жизнь, и просто зачахла. Письмо он сжег.
Наверно, его новую жизнь можно было назвать счастливой. Она была спокойной, стабильной, твердой и уверенной. Он всегда это ценил. Порядок во всем. Дисциплину. Чтобы все было разложено по полочкам. В его прошлой жизни, в старой семье, этого сильно недоставало. Поэтому они и потеряли дочку: мать сделала ее слишком легкомысленной. Иначе с чего бы она вдруг вышла на дорогу, не поглядев как следует по сторонам?
Только иногда, может быть, раз в месяц, когда он оставался наедине со своими мыслями, глядя в потолок он вспоминал про сына. Тот с самого начала был недоразумением. Он не хотел второго ребенка. Старался быть осторожным в этом плане. Но тогда, после возвращения бывшей из того злополучного незапланированного одиночного отпуска, он немного потерял над собой контроль. Он не любил проигрыватьи демарш жены задел его гордость. Он доказывал ей, что лучшего мужика ей все равно не найти. И вот, случилась незапланированная беременность. Он убеждал ее сделать аборт, но нарвался на жесткий, слабо мотивированный отказ. Пришлось играть заботливого отца. Это было совсем не просто: мальчишка казался ему совсем чужим, и ужасно раздражал. И вот трагедия, гибель его первой дочери, вдруг привела к его волшебному освобождению от всех обязательств. Обузы отвалились сами собой.
Он думал о сыне, и что-то непонятно-тревожное шевелилось на дне его существа. Может, остатки души, а, может, смутная тревога за собственное будущее. Ведь жизнь когда-то заканчивается. Не придется ли отвечать там, за чертой, за свои мысли и поступки? Впрочем, разве он плохой? Он ведь ничего парню не сделал. Наоборотсодержал его, заботился и все же куда он исчез? Ведь тело так и не нашли, хоть и признали его погибшим. Есть ли шанс, что он жив? Может, потерял память, как в дешевых сериалах, и вырос где-нибудь в сибирской глубинке, где его приютила община старообрядцев? Он усмехался такому ходу мысли и спокойно засыпал.
Но этой ночью что-то было не так.
Давящее чувство не проходило. «Старею? Подумал он, начинаю бояться смерти?» На эти вопросы не было ответа, но чернота продолжала давить откуда-то изнутри. Когда ощущение стало невыносимым, он встал с постели. Пошел в душ. Залез под холодные упругие струи. Холодный душлекарство от любых волненийв этот раз не сработало.
Он вытерся. Надел спортивные штаны, майку и кроссовки, и вышел в подъезд. Спустился на лифте.
Был глухой ночной час. Асфальт все еще парил после дневной жары и вечернего ливня. Душно. Он глубоко вздохнул, и сделал пару шагов, чтобы отойти от яркой лампы освещения, вокруг которой крутились назойливые насекомые.
А потом он увидел его. Пропавшего несколько лет назад сына. Дима заметно вырос, раздался в плечах. Его глаза смотрели строго и серьезно, а на руках у него сидел большой сибирский кот. Та, прошлая жизнь была так давно, что Барса он даже не вспомнил.
Привет, сказал Дима, знаю, ты не скучал. Но мне надо было тебя увидеть.
Ч-ч-что ты тут делаешь? Спросил он, чувствуя слабость в коленях. Это же сколько усилий сейчас пойдет насмарку! Новая семейная жизнь, отношения с заместителем министра
Говорю жепришел посмотреть тебе в глаза, пожал плечами Дима.
З-зачем это тебе? Выдавил из себя ненастоящий отец.
У меня есть великая цель, ответил Дима, и мне нужно пройти много испытаний, многое узнать, прежде, чем я смогу ее достичь. Ты ответ на один из первых вопросов на этом пути.
Я не понимаю.
А тебе и не надо. Я же говорюмне достаточно было в глаза тебе поглядеть. Если тебе вдруг будет интересно, я думал, что кровное родствоэто крайне важная вещь. Я оправдывал тебя этим. Но не так давно моя жизнь резко изменилась. И теперь я понимаю, что настоящее родствоэто когда рядом близкая душа. Есть вещи поважнее даже крови.
Я не понимаю, повторил не настоящий отец.
Я не твой сын, сказал Дима, никогда им не был. Но мог бы им стать. Возможно, тогда весь мир был бы совершенно другим.
Что тебе от меня нужно?
Мне нужно, чтобы таких, как ты в конце концов не стало, ответил Дима, и я добьюсь этого. Даже если на это уйдет десять тысяч жизней.