Я ненавижу «Леди Пантагрюэль»!страстно заявила Клэр.
Оуэн, словно на экране телевизора, увидел копну ее светлых волос и внезапную вспышку в больших голубых глазах.
В гробу я видела твоего противного дядю Эдмунда и его пьесу.
Так продолжалось еще некоторое время. Но все же не вечно.
Ну, дорогой, если бы не ради тебя, я никогда бы не согласилась. В отличие от меня, у тебя доброе сердце, дорогой Питер. Что ты хочешь, чтобы я сделала?
Приезжай сюда как можно быстрее. Дядя Эдмунд садится завтракать в девять. Я собираюсь сделать так, что к девяти тридцати он будет готов подписать договор. И будет нужно, что бы ты со своим юристом вошла в дом в ту же минуту. Если остановишься на завтрак в... скажемв отеле «Лас Ондас», я позвоню, как только придет время.
Ладно, дорогой. Я сделаю это.
И не выходи из себя!
Постараюсь, Питер.Пауза.Питер, дорогой!
Да, дорогая?
У меня есть для тебя хорошие новости. Отгадай какие? Ты будешь работать управляющим в кинокомпании «Клэр Бишоп»... если мы получим «Леди Пантагрюэль».
Оуэн глубоко выдохнул прямо в телефон.
Как тебе это удалось?
Ох, я долго занималась этим. Твой опыт работы на коммерческую кинокомпанию сделал тебе имя в определенных кругах, и я продолжала нахваливать тебя. Вчера вечером я выбила конкретное обещание из самого важного поручителя, и все, что нам надо,подписать договор с дядей Эдмундом. Что думаешь, Питер, дорогой?
Ах,сказал Оуэн, а затем последовал короткий период символических чмоки-чмоки.
* * *
Необязательно было так торопиться, Питер,с язвительной улыбкой заметил дядя Эдмунд.Присаживайся, располагайся, раз уж пришел. Боже, как это ужасно, что я вынужден есть овсянку. Особенно, когда одновременно приходится видеть твое постное лицо по другую сторону стола...
И он наигранно содрогнулся.
Доброе утро, дядя. Доброе утро, доктор Краффт. Приходила какая-нибудь интересная почта?
Да, приходила,ответил дядя Эдмунд.Я получил предложение от «Метро», перебивающее цену мисс Бишоп на целых десять тысяч. Разумеется, я собираюсь...
Тут он резко дернул рукой, зацепил рукавом кувшин со сливками и опрокинул его содержимое прямо себе на колени.
От яростных воплей задрожали стекла.
Разумеется, я собираюсь продать пьесу «Метро», как только Луис доберется до своего стола!прокричал дядя Эдмунд, вскакивая и неистово отряхивая брюки.Питер, это твоя работаследить, чтобы мои вещи не стояли там, где я могу уронить их. Мне очень хотелось кинуть кувшин тебе в лицо!
Оуэн безмятежно сунул руку в карман и перевел стрелки часов...
...получил предложение от «Метро», касающееся «Леди Пантагрюэль»,работая ложкой, весьма спокойно проговорил дядя Эдмунд.
Оуэн перегнулся через стол и осторожно передвинул кувшин со сливками. Дядя Эдмунд одарил племянника раздраженным взглядом, но прежде чем он успел открыть рот, тихо заговорил доктор Краффт, следуя какой-то своей нити размышлений.
Вы знаете,мечтательно рассматривая ноготь своего большого пальца, сказал он,я почти вспомнил кое-что. Подождите, пожалуйста.Он плотно закрыл веки.Думаю, я знаю, где оставил моего дорогого малыша Макси.
На пляже!выпалил Оуэн так резко, что дядя Эдмунд подпрыгнул и чуть не перевернул тарелку с овсяной кашей. Открыв глаза, доктор Краффт поморгал и покачал головой,Нет, Питер, ты ошибся. Это было... стойте, я почти...
Вчера утром вы пошли прогуляться по пляжу,сказал Оуэн.Вам нужно было о чем-то подумать. И вы взяли Макси с собой, помните?
Ах, но я принес его обратно,прошептал доктор Краффт.Нет, я оставил Макси... оставил его...
На пляже,уверенно закончил Оуэн.Вы оставили его там. Я точно помню. Еще подумал, что вы, наверное, положили лягушку в карман. Но вы не могли. Потому что на вас были только плавки. Это логично, разве нет?
Что?спросил вконец запутавшийся старик.Карманы? Нет, у меня нет карманов на плавках. Так что, конечно, Макси не мог быть там. Но я почти...
Ну, вот мы все и выяснили,многоречиво продолжал Оуэн.Вы пришли на пляж поразмышлять и посадили Макси так, чтобы сосредоточиться на нем, а когда закончили, просто забыли про него. Он, наверное, все еще сидит на том камне, если, конечно, прилив не смыл его в океан,хитроумно добавил Оуэн.
Ох, мой бедный малыш Макси!схватившись за сердце, воскликнул доктор Краффт.
Он оттолкнул стул и бросил на стол тревожный взгляд.
Вы должны извинить меня, Эдмунд, Питер. Моего бедного Макси смыло в океан! Нет, нет! Я иду, Макси!
И он быстро вышел из комнаты.
Штамм мрачно продолжал есть овсяную кашу, многозначительно игнорируя неловкий момент. Оуэн кашлянул.
Если пытаешься привлечь мое внимание,заметил Штамм,помни, что ты разумное существо, а не тупое животное. Лаять, как эрдельтерьерплохая замена цивилизованной речи.
Подавляя желание спросить дядю Эдмунда, откуда ему знать, что такое цивилизованная речь, Оуэн тактично затронул тему «Леди Пантагрюэль». Штамм сказал, что получил лучшее предложение и тут больше нечего обсуждать.
В почте нет ничего, кроме счетов,весьма смело заметил Оуэн.
Следи за своим языком,приказал дядя Эдмунд.Основной постулат...Тут он слегка замялся, осознав величие предмета, к которому приближался, передумал и вытащил из внутреннего кармана конверт.Ты видел только часть почты,сказал дядя.А не всю ее. Я вскрыл это письмо до того, как ты с таким запозданием притащился к завтраку. От «Метро». Видишь?Он протянул конверт, но быстро отдернул руку, когда Оуэн потянулся к бумаге.Не лапай,сказал он.У меня и в мыслях не было ублажать твое любопытство.
Оуэн быстро подумал.
Это не от «Метро»,сказал он.Я вижу это.
Дядя перевернул конверт, проверив оттиск на лицевой стороне.
Ты что, ослеп?язвительно спросил он.Вотсмотри.
Резко дернувшись вперед, Оуэн выхватил конверт из рук дяди и вытащил письмо. С. Эдмунд Штамм, потеряв дар речи, сидел изумленный и такой испуганный, словно его обругала овсяная каша.
Оуэну хватило мимолетного взгляда на письмо. Потом он бросил его обратно на стол, ухмыляясь прямо в багровеющее лицо Штамма.
«На десять тысяч больше», да?спросил он у задыхающегося дяди.Тогда почему «Метро» в ответ на вашу просьбу говорит, что они не могут повысить свое предложение шестимесячной давности, которое стоит считать окончательным? Дядя Эдмунд, вы лжец.
Питер Оуэн, ты понимаешь, что сейчас произойдет?спросил дядя Эдмунд хриплым, задушенным голосом.
Я прекрасно знаю, что произойдет,самодовольно ответил Оуэн.
Голубые часы уже были в его руке. Сделав быстрый подсчет и приготовившись увернуться от кувшина, он отмотал время на две минуты...
И пол рухнул под ногами!
Это было как сон, как кошмар, только еще хуже. У Оуэна закружилась голова, возникло чувство дезориентации, словно его бросили в неизвестном направлении, а измерения вращались вокруг, хотя на самом деле он прекрасно осознавал, что комната не изменилась, разве что поведение Штамма стало совсем уж омерзительнымон подносил пустую ложку ко рту, наполнял ее до краев овсянкой, складывал кашу в тарелку и заново повторял этот тошнотворный процесс.
А доктор Краффт, предположительно сойдя с ума из-за потери Макси, вбежал в комнату, плюхнулся на стул и вскоре начал повторять отвратительные замашки хозяина. Затем и доктор и Штамм вскочили и выбежали из комнаты, и... и...
Пол под ногами еще быстрее устремился вниз! Страшный толчок чуть не вытряхнул из Оуэна душу, затем он полетел в обратном направлении, также странно, как и в первый раз. Штамм и доктор Краффт опять ворвались в кухню, запрыгнули на стулья и начали уплетать завтрак, будто не ели целый день. Затем доктор Краффт вскочил на ногион и минуты не мог просидеть спокойнои выбежал из комнаты, в то время как С. Эдмунд Штамм встал, достал из кармана конверт и...
Толчок!
Побледневший от страха Оуэн обнаружил, что, сидя на стуле, смотрит на часы, которые держит так, словно они превратились в разъяренную кобру, хотя и не предпринимали никаких враждебных действий. Стрелки сдвинулись на две минуты назад. Поскольку Штамм сказал:
...ты с запозданием притащился сюда к завтраку. Письмо от «Метро». Видишь?
Оуэн посмотрел на конверт, слабо улыбнулся и искоса глянул на часы, лежащие на бедре. И вдруг похолодел. Якорь? Поднимают? Что насчет его сна? Что случится дальше? Он машинально вцепился обеими руками в стул. Ничего не произошло. Возможно, якорь можно поднять, только пока он движется сквозь время...
Ну?кисло спросил Штамм.Конечно, если мисс Бишоп предложит больше, чем «Метро»...
Она не станет делать этого. У нее нет таких денег,успокоившись, уверенно сказал Оуэн.Это самая высокая цена, которую Клэр может предложить, и если вы не примете эти условия, она найдет другой материал, вот и все. Но она не в состоянии заплатить деньги, превышающие бюджет ее компании.
Это, казалось, ошеломило Штамма. Он повертел конверт в руках, как человек, не собравший нужную карточную комбинацию, и, наконец, задумчиво убрал в карман. Потом дядя Эдмунд взял ложку, которой ел овсяную кашу. При виде этого Оуэн поморщился.
Ну,пробормотал Штамм,Ну... Гмм.
Клэр может принести деньги в любое время,сказал Оуэн.Заверенный чек на всю сумму. Но у нее нет возможности предложить больше, и добавить мне нечего.
Заверенный чек, говоришь?пробурчал беспринципный драматург.Пожалуй, я, возможно, все-таки передумаю. По крайней мере, в каком-то смысле все останется в семье. У меня есть некоторые обязательства перед моей плотью и кровью.
Оуэн подпрыгнул.
Я позвоню ей,сказал он и помчался к выходу.
Но прежде чем Оуэн успел сделать это, дверь распахнулась и на кухню ворвался бездыханный доктор Краффт.
Ограбление!прокричал доктор.Я видел через окно библиотеки! Эдмунд, воры обчистили шкаф и утащили моего дорогого Макси!
Это мы уже проходили.
Это мы уже видели раньше. Но, возможно, не замечали, как Питер Оуэн нервно и неуклюже вертит в руке часы, лежащие в кармане куртки, ожидая взрыва, который заставит его стереть эту сцену еще раз. Но, в противном случае, все закончится, как и тогдав повторяющемся времени, и следы, тянущиеся через паравремя, без сомнения, привлекут внимание Прищура, Зевка и Кивка.
Оуэна мало интересовало, что делают Краффт и Штамм. Он сосредоточился на том, что происходит внутри негона душевной борьбе по поводу того, что случилось за кухонным столом. Находиться вне времени было очень удобноможно было участвовать в происходящем, как актер на сцене, с возможностью остановить пьесу и начать заново с любого места. Но если время будет вести себя, как мельтешащие кадры фильма вместо спокойно развивающегося представления, Питер Оуэн не станет вмешиваться.
Что же все-таки тогда случилось? Головокружение все еще мучило его затуманенное сознание. От падения в бездонный океан времени во внутренностях Оуэна все еще оставалась холодная дрожь. И тем не менее его дикие домыслы о том, что якорь поднимается, были всего лишь безосновательными теоретическими предположениямипо крайней мере, он надеялся на это. Вполне вероятно, что Оуэн сможет вернуться во времени еще раз безо всяких последствий. Но разве не будет умнее отматывать его максимум на несколько секунд? И не чаще, чем нужно?
Сейчас Оуэн мог этого и не делать. Все, что ему действительно было надо,привести сюда Клэр и чтобы дядя Эдмунд подписал договор прежде, чем начальник Иган прибудет, чтобы вызвать неизбежный взрыв, который, казалось, всюду преследовал его в присутствии Штамма, как молния, неизменно попадавшая в кипарис. Оуэн жалел начальника, но помочь ему ничем не мог. Он не мог предотвратить ограбление, а Иган был тут совершенно бесполезен.
Голос дяди Эдмунда медленно проникал в мысли Оуэна. Дядя Эдмунд стоял у телефона в гостиной, невидимый глазу, но слышимый крайне отчетливо, потому что посылал в трубку яростные замечания.
Значит, проследите за этим. И не мешкайте!хрипло сказал Штамм, когда к Оуэну полностью вернулся слух.
Он услышал, как телефон нещадно трясут.
Алло, алло, оператор? Соедините меня с мэром. Что? Тогда узнайте, в чем дело. Я не из городского руководства. Свяжите меня с мэром, слышите? Вопрос жизни и смерти.
Хотите, чтобы я занялся этим?с надеждой спросил Оуэн, заходя в гостиную с благонамеренной попыткой сбить правосудие с пути.
Нет уж,фыркнул Штамм.Я с радостью справлюсь с этим сам. Алло? Джеймс? Это С. Эдмунд Штамм. Я только что вызвал полицию к себе домой. Да. Да! И требую, чтобы ты уволил некомпетентного болвана, которого ты называешь начальником полиции!
С этого момента он слово в слово повторил свою прежнюю речь, пока Оуэн неловко переминался с ноги на ногу.
Ах... так мне позвонить мисс Бишоп?спросил Оуэн, когда Штамм, наконец, повесил трубку со злобным самодовольством на лице.
Почему бы и нет?слегка удивив племянника, спросил в ответ Штамм.
Затем он дружески положил руку на плечо доктора Краффта и перебил его тихое бормотание насчет потери Макси.
Идемте, доктор, идемте! Нам нужно закончить завтрак.
Оуэн глубоко вздохнул и позвонил в отель «Лас Ондас».
И ты хочешь сказать, он действительно собирается, наконец, продать «Леди Пантагрюэль»?спросила Клэр скрипучим голосом, виной чему был, разумеется, телефон.
Сейчас она говорила гораздо более бодро и пребывала в возбужденном настроении.
Питер, дорогой, ты чудо!
Ты тоже,с любовью ответил Питер.
Потом с полным безразличием он смотрел, как дядя выходит из кухни, неся чашку кофе, и исчезает в ограбленной библиотеке, закрывая за собой дверь.
Тебе надо поторопиться, дорогая,тихо сказал Оуэн по телефону.Юрист с тобой?
Да. Все отлично. Мы уже выходим. Пяти минут должно хватить, дорогой. Обожаю тебя.
Пока Оуэн клал трубку, из телефона доносилось нежное мычание и все те же чмоки. Предавшись радостным мечтам, он так и стоял, пока звук из дальнего конца гостиной грубо не вернул его к действительности. Это был дверной звонок, издающий очень неприятный звук.
Что-то проворчав под нос, Оуэн пошел ко входу. Иган, вне всяких сомнений.
Встревоженный доктор Краффт подскочил к двери прежде, чем Оуэн успел сделать второй шаг. От горя потери, не зная, чем себя занять, старик явно ждал прихода начальника полиции. Крупное розовое лицо нависло над седой головой Краффта.
Сюда, сюда,суетясь вокруг Игана, говорил Краффт.
Подождите!тщетно прокричал Оуэн.
Но Иган уже пытался открыть дверь в библиотеку. Он уже ударил по ней могучим плечом, и треск разбухшего от влаги дерева заглушил крик Оуэна. Дверь распахнулась, раздался глухой стук, затем яростный вопль.
Глава VIIЯкорь тащит весь корабль!
Несмотря на страх, Оуэну предстояло снова воспользоваться часами!
Очень быстро, чтобы рисковать как можно меньше, он повернул длинную стрелку почти на две минуты. Магическим образом зал опустел. Яростный вопль стих. Оуэн опустил часы обратно в карман, слишком сосредоточенный даже для того, чтобы порадоваться, что в этот раз его не засосало в бездну времени. Все внимание Оуэна было сфокусировано на том, чтобы не дать Краффту добраться до двери раньше него.
Громко зазвенел звонок.
Входите, входите,рывком открыв дверь, сказал Оуэн.Да, да, здравствуйте, Иган. А теперь стойте, где стоите! Не шевелитесь и ждите!
Но Питер!суетясь вокруг вошедшего, встревоженно сказал доктор Краффт.Твой дядя ждет этого джентльмена.
Знаю, доктор. Но подождите. Позвольте мне самому разобраться со всем.
Пожав плечами, доктор Краффт подчинился, уставившись на Оуэна. Все трое неподвижно стояли секунд сорок, не отрывая ожидающих взглядов от закрытой двери в библиотеку. Затем из-за нее донеслись шаги, дверная ручка задребезжала, сама дверь бунтарски застонала, не желая покидать разбухшее деревянное лежбище, и наконец открыв ее, С. Эдмунд Штамм ввалился в зал. Он сердито посмотрел на стоящих и зашагал прочь, сжимая в руке записную книжку.
Горизонт чист,с облегчением сказал Оуэн.Идемте. Но будьте осторожны, Иган. Прошу вас, будьте осторожны! Смотрите за лампой.
Удивлено поглядывая на своего проводника, начальник полиции проследовал за ним по залу. К тому времени как они добрались до обчищенного шкафа, который был их целью, нервозность Оуэна возросла до такой степени, что Иган начал бросать на него долгие печальные взгляды.