Питер,сказал доктор Краффт с некоторой торжественностью.Садись. Вот сюда, на кровать. Отлично. Сложи подушки в кучу. Располагайся поудобнее, мой мальчик. Вот, видишь? Я сел тут. Мне тоже удобно. Бедный Макси подождет. Сначала мы должны добраться до сути. Расскажи мне, пожалуйста, что у тебя на уме.
Оуэн все рассказал.
Могу я взглянуть на часы?спросил Краффт, когда тот договорил.
Оуэн молча дал их ему. Краффт внимательно осмотрел часы, потер голубую эмаль, не добившись никакого эффекта, потряс их, послушал, как они идут, и сравнил их показания с теми, что были на электронных часах. Затем ухватился за маленькую ручку на задней стороне часов и легко выставил стрелки на девять часов вечера, затем на восемь. И поднял голову.
Видишь?прошептал он Оуэну.Видишь?
Конечно, вижу,ответил тот с намеренной терпеливостью.Это могут сделать все, кроме меня. Я уже доказал вам это сегодня. У меня никак не получается повернуть стрелки на время более раннее, чем десять часов.
Попробуй,протягивая часы, настаивал Краффт.
О, нет! Я не хочу стереть все, что произошло сегодня до десяти вечера. Послушайте, доктор. Называйте это гипотетическим, если нужно. Но с учетом того, что предпосылки верны, вы можете, пожалуйста, попробовать придумать объяснение всему этому? Гипотетически!
Гипотетически,прошептал Краффт с раздражающим спокойствием,ты действительно столкнулся с чрезвычайно интересным парадоксом. Должен признать, все звучит очень убедительно... если допустить одну невозможную вещьэти часы и правда могут отматывать время назад. Я должен записать всепозжекак интересную проблему временной логики. Но позже, после того как я снова найду Макси. Без этого я не могу нормально сосредоточиться.
Попробуйте!призвал Оуэн доктора Краффта и вытянул руку ладонью вверх.Представьте, что тут сидит Макси. Смотрите на него. И думайте!
Голубые глаза доктора Краффта с интересом глядели на пустое место, уставившись в одну точку и фокусируясь на несуществующем Макси.
Представьте шхуну с путешественниками во времени,с отчаянием внушал Оуэн.Если они сбросили якорь,гипотетически, символически, не буквально,и якорь выглядит, как эти часы, а моя история была бы проблемой, которую вам нужно решить, что бы вы сделали?
Для начала я бы сказал,продолжая неотрывно смотреть на невидимого Макси, пробормотал доктор Краффт,что у этих часов нигде нет швов. Ты заметил это? У обычных часов после сборки остается много всяких зазоров, что дает возможность понять, как их сделали. Голубые эмалевые часы разобрать нельзя. Без сомнения, какая-то новая технология. Особый метод сборки, не оставляющий швов и стыков. Однако, гипотетически, давай подумаем. Часы являются самыми интересными реликвиями древних халдейских, египетских и сходных математических систем. Как и компас. Эти две вещи представляют собой почти единственные остатки устаревшей шестидесятиричной математики, в основе которой лежит число шестьдесят, а не десять, как в нашем десятичном методе. Так что, вообще-то, и пространство и время до сих пор измеряют древним способом. Поэтому путешественники во времени, создавшие космический якорь в форме часов, не кажутся мне чем-то совершенно бессмысленным. Да, Макси?Седая голова нетерпеливо покачалась.Нет, нет, все это вздор. И здесь нет никакого Макси.
Продолжайте, доктор,призвал Оуэн.У вас отлично получается. Если часы -якорь времени, что тогда? Напиток, который я выпилили думал, что выпил,наталкивает вас на какую-то мысль? Некая смазка времени, как сливочное масло Безумного Шляпника?
Когда у меня есть Макси,объяснял Краффт,я сосредотачиваюсь гораздо лучше и тогда у меня иногда получается высвободить сознание из пространственновременного континуума, словно... словно происходит определенная переориентация направления, не имеющего аналога в пространстве. Будто я больше не подвержен трению времени, если тебе так больше нравится. Идем дальше. Если принять гипотезу, что ты действительно каким-то образом выпил из часов некую смазкув этом, конечно, мало смысла,то одним из результатов может быть то, что ты и только ты так сросся с часами, что когда поворачиваешь стрелки, тебя затягивает назад во времени.
Словно тащат якорь?с интересом предположил Оуэн.Возможно, шхуна тоже дрейфует назад во времени, и когда я кручу стрелки, якорь проскальзывает и сдвигается в прошлое. Интересно, а они замечают это?
Перемешать смазку времени будет непросто, мой мальчик,усмехнулся Краффт.
Нет, конечно, нет. Но вы же знаете про жидкую сцепку? Смешиваете с маслом миллионы крошечных частиц железа, и когда намагничиваете их, масло становится твердым, пока не исчезнет магнитное поле. Что, если я выпил нечто подобное?
Тогда ты останешься закрепленным в обычном времени, пока не повернешь стрелки часов назад, отсоединяя себя от времени и позволяя якорю тащить тебя обратно. Да. Я могу представить это. Однако не путай время с пространством, но помни, что время такое же огромное, как и пространство, а, возможно, даже больше. Что бы ни держало нас в обычном ходе времени, мы должны быть благодарны этому. Оказаться неподверженным трению времени может быть очень опасно. Только инерция будет предохранять нас от соскальзывания в прошлое, или будущее, или параллельные течения времени. Крайне неудобно! Легчайший толчок от всего, что движется сквозь время, отправит тебя в долгий полет.
Но что это может быть?
Ну, например, шхуна, если ты столкнешься с ней. Или другой путешественник во времени, что маловероятно. Ты должен рассматривать море, по которому плывет шхуна, как... как некое паравремя, отличающееся от обычного времени, в котором мы живем и воспринимаем вещие сны и воспоминания. Когда ты не подвержен трению времени,как ты, пока стрелки часов повернуты назад, но, конечно, я только предполагаю это, мой мальчик,тогда ты предоставлен на милость любому обычному путешественнику через паравремя, который может столкнуться с тобой и отправить тебя, беспомощного, дрейфовать без возможности ухватиться за что-нибудь, чтобы остановиться. Поэтому я прошу тебя остерегаться путешественников во времени.
Как космическая ракета в пространстве,прошептал Оуэн.Хотя это неважно. Послушайте, доктор, почему я не могу попасть во время, которое было до десяти часов? Если двенадцать часовэто предел, и, думаю, так и должно быть с таким количеством цифр на циферблате, то почему я не могу отмотать двенадцать часов с текущего момента?
Потому что сейчас, очевидно, ты не существуешь, мой мальчик,объяснил Краффт.Гипотетически, конечно, только гипотетически. На самом деле, ты не обманул время. А следуешь нормальному течению паравремени, как планеты движутся через пространство, в то же время продолжая вращаться по своим орбитам и вокруг оси. Исходя из того, что мы знаем, я предполагаю, что ты подчиняешься незыблемым законам, на самом деле находясь, как и должно быть, в десятом часу завтрашнего утра, когда повернул стрелки часов. Они вернули тебягипотетическив десять часов сегодняшнего вечера.
Доктор Краффт кивнул на голубые часы, которые держал Оуэн.
Если мы останемся в рамках нашей гипотезы, Питер, то сможем сделать много удивительных выводов из того, как эти часы запечатаны. В целом, мы считаем часы набором винтиков, собранных воедино, чтобы измерять время. Внутри этих часов, если сумеем открыть их, мы, вероятно, найдем много интересного. Пространственно временной континуум, мой мальчик, это, по существу, вибрирующая материя, неудержимо напоминающая атомные часы с наблюдающим за ними осциллографом. Они работают на принципе квантовых переходов, как ты, без сомнения, знаешь. Симметричный выходной импульс создается линией поглощения частоты аммиачного газа, получающего управляющие сигналы, так что точность атомных часов практически идеальна. Они определяют время, Питер, по движению самих атомов. Частота, как ты понимаешь! Это все отлично согласовывается... в теории. Часыкак раз то, что путешественники во времени могут сбрасывать за борт в качестве якоря, устройство, которое настраивается на определенный участок пространственновременной частоты, чтобы не дать им соскользнуть во времени из-за недостатка трения, пока они занимаются исследованиями.
Вам приснилось,сказал Оуэн,что они рассматривали пузыри, которые подняли на поверхность моря ваши эксперименты с тессерактом.
Не сомневаюсь, не сомневаюсь,пробормотал Краффт.
Но, доктор, так и было! Подождите. Это еще вам приснится нынче ночью.
Краффт тихо засмеялся.
Я не удивлюсь, Питер, если после нашей занимательной беседы так и случится. Но ни ты, ни я не будем теми, кто это придумал!
Они создали эту теорию и применили ее на практике,упрямо сказал Оуэн, глядя вверх, словно рассчитывая увидеть корпус парящего корабля.Они из будущего?
Возможно, обитатели самого паравремени,предположил Краффт снисходительным тоном.Возможно, они существуют только в абсолютном времени, как глубоководные создания. Можно только представить, что давление обычного времени раздавит их, как давление в глубинах океана раздавит человека. Кроме того, сжатие должно происходить вне времениих сожмет во времени до однодневного существования.Краффт засмеялся.Возможно, вот что такое поденки, Питер,путешественники во времени, вся жизнь которых сжата в один день!
Если мою жизнь не раздавит,сказал Оуэн,мне надо вернуться во время до десяти часов и предотвратить кражу. Мне очень нужно сделать это, доктор!
Мой мальчик, это у тебя не получиться,решительно заявил Краффт.Даже если маленькие голубые часы и есть якорь корабля времени, как ты говоришь. Будь я на твоем месте, то попытался бы воспользоваться ситуацией наилучшим возможным образом, например, не дать Эдмунду обнаружить то, чего ты не можешь предотвратить. Таково было бы мое решение этой крайне занимательной гипотетической проблемы.Доктор с трудом встал.А теперь, мой мальчик, мне надо спуститься и забрать Макси.
Макси больше нет.
Ах! Ну, мы посмотрим. Завтра мы, возможно, узнаем, что ограбление тоже было частью твоего чрезвычайно любопытного сна.
А кипарис!воскликнул Оуэн.Это единственное доказательство, которое у меня осталось, но, по крайней мере, оно принесло свои плоды. Вы сами это видели!
Да, Питер, мой мальчик, я это видел. Поздравляю с тем, что ты столкнулся с очень интересным вещим сном. И это не может быть ничем иным. Ты устал, мой мальчик. И перевозбужден. Так что, я рекомендую тебеда, да, ты угадал, Питер,допить пиво и лечь в постель.
Я уже устал ложиться в постель!отчаянно сказал Оуэн.Кроме того, я могу проснуться вчера. Путешественники во времени могут поймать меня. Может быть, они как раз ловят рыбу на ужин.
Допивай пиво,невозмутимо сказал Краффт.Благодарю, что рассказал мне, где найти Макси.
Если его там нет,цепляясь за соломинку, спросил Оуэн,то вы мне поверите? Если узнаете, что грабители действительно ворвались в дом, вы поверите?
Но Питер, ты говоришь об уже свершившемся факте. Если это вообще случилось, то еще до десяти часов вечера. Именно так. Только вот причем тут путешествия во времени? Если ты говоришь, что был внизу и видел разбитое окно, я верю в это. Но для того, чтобы это узнать, не нужны магические часы. Ты должен был рассказать обо всем дяде, а не сидеть со мной, беседуя о странных вещах. Нет, нет, ты перевозбужден, Питер. Мне нужно идти. Мне действительно нужно идти.
Доктор Краффт повернулся к выходу.
Вздохнув, Оуэн взял часы. Ему не хотелось этого делать, но выбора не было. Добрый старик обнаружит обчищенный сейф и вызовет дядю Эдмунда и полицию, а ярость дяди Эдмунда не знает границ.
Спокойной ночи, доктор Краффт,спокойно сказал Оуэн и повернул стрелки часов назад.
Глава VIГубка из прошлого
Позже Питер все-таки лег в кровать. Со временем он заснул, а его голова кипела от бесполезных планов и мыслей, таких мудреных, что они не поддавались описанию. И приснился ему странный сон.
Летающее блюдце плавало на поверхности непонятно выглядящего океана, где волны необъяснимо походили на минуты, хотя как Оуэну удалось определить такую схожесть, он и сам не понял. На борту блюдца находились трое путешественников во времени, которых звали Прищур, Зевок и Кивок, и все они страдали от морской болезни.
Периодически они с трудом добирались до якорной цепи и вяло пытались вытащить ее. Цепь продолжала болтаться и дико извиваться.
Кроме очевидного факта, что все трое членов экипажа непрерывно сворачивались и разворачивались, как гастроподы, внешность путешественников во времени было невозможно описать.
* * *
На следующее утротак сказатьОуэн проснулся с гораздо более ясной головой, но ощущение скорой гибели, висевшее над ним, заставило его чувствовать себя, как кипарис. Было очень рано. Свежий рассветный морской ветерок, пахнущий солью с ароматом шалфея, приправленного лимоном, веял с холмов неподалеку, наполняя комнату сложной смесью запахов.
Оуэн сел на кровати и задумался.
Гибель?вопросительно пробормотал он себе под нос.Почему?
И ответ тут же пришел к нему. Путешественники во времени, тянущие цепь, к которой прикреплен якорь. Оуэн быстро схватил голубые часы и также быстро их отпустил, боясь, что его в мгновение ока унесет через потолок в паравремя.
Это, конечно, не совсем так,принялся убеждать он себя.На самом деле они не страдают от морской болезни. Мы приукрашиваем свои сны в соответствии с личными предрассудками. Я, наверное, беспокоился о том, что якорь проскальзывает каждый раз, когда я отматываю время. Но разве я могу быть уверен, что они не поднимают якорь? Эти часы совсем не подарок. В лучшем случаеодолжение, и его могут забрать в любую минуту.
В этом и состояло чувство грозящей гибели. Оуэн мог потерять часы в любое время. А он стал зависеть от них. Ни одно человеческое учреждение не могло распутать отвратительную неразбериху с «Леди Пантагрюэль», дядей Эдмундом, начальником Иганом и Клэр. Даже с часами Оуэн не знал, как можно добиться этого.
Ох!внезапно воскликнул Питер и сел еще прямее.
Конечно, он мог кое-чего добиться. Даже всего, если будет действовать быстро и думать головой. И ему придется действовать быстро, потому что Прищур, Зевок и Кивок могли решить поднять якорь и отправиться домой прежде, чем Оуэн справится со своей задачей.
В конце концов, доктор Краффт дал подсказку. Оуэн не мог предотвратить кражу, но целью было помешать грабителям, а если дядя Эдмунд не узнает об ограблении до того, как, к удовлетворению Оуэна, продаст «Леди Пантагрюэль» Клэр, тогда будет достигнут тот же результат.
Оуэн возбужденно поморгал в сером воздухе раннего утра. Вскоре он спустится к завтраку. Затем дядя Эдмунд,если время не изменилось больше, чем казалось,начнет намекать, что предложение Клэр может быть принято. Тогда наступит время нападения, пока настроение дяди Эдмунда остается относительно хорошим.
Каким-то образом Оуэну придется держать ограбление в тайне. Каким-то образом ему нужно будет заставлять молчать доктора Краффта всякий раз, когда тот близко подойдет к тому, чтобы вспомнить, что оставил Макси в библиотеке. Надо будет не пускать в дом начальника Игана и во что бы то ни стало привести Клэр.
В халате и тапочках, бесшумно двигаясь по молчаливому дому, Оуэн быстро спустился к телефону в гостиной. У него было тревожное чувство, что он может пройти мимо себя самого где-то в паравремени, и разыгрался настоящий невроз из-за боязни найти Питера Оуэна, спящего в его собственной постели, по возвращении в комнату. Но он сумел дозвониться до апартаментов Клэр в Лос-Анджелесе без каких-либо серьезных промахов.
Долгое время Оуэн слышал только гудки.
Алло,после нескольких невыносимых минут раздался сердитый и сонный голос Клэр.Здравствуй... Питер? Зачем ты звонишь в такую рань?
Дорогая, выслушай меня. После вчерашнего я не вынесу еще одной сцены. Сделай глубокий вдох и постарайся не злиться. Хорошо?быстро проговорил Оуэн.
Колеблясь между гневом и нежностью, Клэр неуверенно рассмеялась.
Я хочу, чтобы ты прямо сейчас собралась, разбудила своего юриста и приехала в Лас Ондас,торопливо продолжал Оуэн.
Питер, ты сошел с ума!
Не спорь, дорогая. Ты не знаешь, через что я прошел со вчерашнего вечера. Если ты будешь делать все, как я скажу, то я смогу достать для тебя «Леди Пантагрюэль».