Смотрите! прорычала Грауэл, показывая на самую крутую часть южного склона.
Весь склон пришел в движениедеревья, камни, снег.
Быстрее! рявкнула высокая силта. Уходим как можно дальше, пока не зацепило краем!
Ее тон убедил сильнее, чем слова.
Треск прекратился.
Снег катился вниз. Рев его звучал подобно концу света для щены, никогда не слышавшей чего-либо столь громкого. Она присела за валуном, дрожа и трепеща перед величием природной стихии.
Марика взглянула на силт. Обе, похоже, были потрясены до глубины души. Старуха, не обращая внимания на раны, не сводила недоверчивого взгляда с ближайших мертвых кочевников.
Как им это удалось, Хлес? наконец спросила она. Пока они не атаковали, ничто даже не намекало на то, что они там.
Они преследовали нас с первой ночи, не глядя на нее, сказала Грауэл. Прятались на склонах и тропах, выжидая удобную минуту. Они ждали, когда мы поведем себя беспечно. Что почти и случилось. Она пнула валявшийся рядом труп. Это самые сытые кочевники, которых мне доводилось видеть. И лучше всего одетые. Но при этом совершенно неопытные. Они могли бы трижды нас убить.
Она посмотрела на силт, но те молчали. Высокая все так же глядела на склон, откуда сошла лавина. Все еще слышались крики на диалекте, но с каждым разом все дальше.
Барлог, дрожа, стряхивала снег с дохи. Умирая, лавина все же зацепила ее и свалила наземь.
Кто-нибудь из вас пострадал? спросила высокая силта у Грауэл.
Только ссадины и синяки, ответила Грауэл. Ничего серьезного. Спасибо.
Слова ее застигли высокую врасплох. Та кивнула:
Нам придется нести старуху. Я не целительница, но, полагаю, у нее сломаны ребра и нога.
Барлог сама осмотрела раненую:
Так и есть.
Они с Грауэл срубили мечами шесты, из которых сделали волокушу. Положив на нее старую силту и свои мешки, они тащили ее по очереди, в том числе и высокая силта. Для каких-либо привилегий сейчас было не время. Марика помогла им позже, когда идти стало труднее и волокушу приходилось перетаскивать вокруг препятствий.
Грауэл и Барлог считали, что кочевники за ними больше не наблюдают.
Как им удалось к вам незаметно подкрасться? спросила Марика, бредя следом за высокой силтой.
Не знаю, щена.
Она вглядывалась во тьму усерднее любой охотницы. Марика вдруг поняла, что силте страшно.
III
Кочевники больше не доставляли хлопот. Впрочем, и без врагов проблем хватало. Из-за погоды, голода и, как результат, нарастающей слабости переход превращался в сплошное мучение. Марика переносила тяготы пути лучше, чем спутницы. Она была молода и вынослива и не тратила слишком много сил на волокушу.
И потому, когда пришло время сделать привал, основная часть трудов по обустройству укрытия легла на ее плечи. Грауэл и Барлог настолько вымотались, что могли лишь поддерживать огонь и помешивать похлебку в полупустом котелке. Рыча, они обвиняли друг друга в том, что им не хватило ума ограбить кочевников. Замечание высокой силты, что у кочевников не было при себе ничего, кроме оружия, нисколько не остудило их спор.
Меты плохо переносили голод. Марика уже чувствовала, как в душе ее шевелится граукен. Она взглянула на спутниц. Если и впрямь дело дойдет до крайностина кого они набросятся? На нее или на старую силту?
Переход, рассчитанный на два дня, затянулся уже на пять.
Сколько нам еще идти? спросила Марика у высокой силты. Наверняка уже совсем недалеко.
Еще пятнадцать миль, ответила силта. Четверть пути. Самая худшая. Через пять миль нам придется сойти с реки на лесные тропы. Слишком много стремнин, где река не замерзает.
Пятнадцать миль. Если двигаться в том же темпе, в каком они шли после ранения старухи, топать придется три дня.
Не отчаивайся, щена, сказала силта. Я наступила на горло собственной гордости и коснулась разума тех, кто наблюдает за нами в Акарде. Они идут нам навстречу.
Когда они появятся? единственный раз за все время разговора подала голос Грауэл.
Они молоды, здоровы и сыты. Скоро.
«Скоро» случилось через полтора дня. Казалось, случилось все, что только могло пойти не так, включая лавину, которая завалила тропу, вынудив идти в обход. Из каждой пары глаз смотрел граукен, которому требовался лишь легкий толчок, чтобы вырваться на волю. Но в конце концов они встретили силт в восьми милях от крепости и отпраздновали это событие пиршеством, какого Марика за свою юную жизнь еще не знала.
После этого холод и снег могли бы стать лишь небольшой помехой. Меты с набитым брюхом обычно готовы бросить вызов чему угодно. Но они слишком долго голодали и страдали от холода, и силы их угасали.
Марика не видела Акард снаружи: когда они приблизились к каменной крепости, небо затянуло густыми тучами и не взошла ни одна луна. На размеры и форму крепости намекали лишь мельком увиденные огни. Но к тому времени ее ничего не интересовало, кроме желания, чтобы путешествие наконец закончилось. Она уже не верила, что доберется до цели.
Путь от стойбища Дегнанов занял десять ночей, в основном пришедшихся на последние двадцать миль. Несмотря на набитый живот, Марика настолько устала, что пришедшим на помощь силтам пришлось ее тащить, и это притом, что она была в лучшей форме, чем спутницы. Она надеялась, что путешествовать зимой ей больше не придется.
Ее принесли в каменное помещение, и она рухнула без сил, даже не задумываясь о том, насколько кошмарнее чувствовали себя спутницы. А они, между тем, едва не умерли, и последние несколько дней их тоже пришлось нести. Она вообще ни о чем не думала, кроме окутавшего ее мягкого тепла и сна.
Сон, однако, не обошелся без неприятных моментов. Ей снился Кублинодинокий, напуганный, раненый, брошенный всеми, в окружении странных недружелюбных морд. Сновидение было совершенно бессмысленным. Во сне она скулила и плохо выспалась.
Четыре дня на Марику никто не обращал внимания. Казалось, будто она некая помеха, которую силты предпочитали не замечать. Она ела, спала, а когда наконец пришла в себя настолько, что в ней пробудилось любопытство, начала бродить по нескончаемым каменным залам, чувствуя, как удивление сменяется ошеломлением, благоговейным трепетом, страхом, отвращением и потерянностью. Это было чудовищных размеров логовоестественно, из камня, окруженное высоким каменным частоколом. Архитектура его выглядела чуждой, и некому было объяснить, почему все здесь именно так, а не иначе. Немногие меты ее возраста, которых она встречала, постоянно куда-то спешили, были заняты или попросту презирали оказавшуюся среди них дикарку.
Крепость стояла на известняковом мысу, нависавшем над слиянием рукавов Хайнлин. От основания уходили вниз на шестьдесят футов каменные утесы, а стены ее высились на шестьдесят футов над фундаментомотвесные и гладкие, идеально отремонтированные, но выглядевшие невероятно древними. Вдоль верха шла широкая дорожка, защищенная каменной оградой, походившей на нижнюю челюсть, в которой выбили каждый второй зуб. Вся крепость была построена в форме большого квадрата с прикрепленным к нему острием, указывавшим вниз по течению реки. На стенах всегда стояли охотницы. Впрочем, в ответ на вопрос Марики они признались, что на их памяти Акарду ничто не угрожало.
И все же, сказала одна, с большим запасом терпения, зима была суровой, а северяне не отличаются наличием мозгов. Им вполне может взбрести в голову явиться.
Вряд ли они настолько глупы, заметила Марика. Но явиться они и в самом деле могут. Посмотрят и уйдут. Стойбищакуда более легкая добыча.
Несомненно. Тем не менее ходят слухи, будто кочевников уже видели в Верхнем Понате.
Марика отступила на шаг, недоверчиво наклонив голову:
Слухи? Ты не знаешь, почему мы с охотницами сюда пришли?
Тебя привели, потому что у тебя дар силты.
Я пришла, потому что мне больше некуда было идти. Кочевники истребили всю мою стаю, кроме двух охотниц, что пришли со мной. Точно так же, как и несколько других стай и стойбищ до нас. В ближайших окрестностях. В Верхнем Понате их десятки сотен. И сотни погибли в нашем стойбище.
Охотница ошеломленно уставилась на нее:
Сестры бы такого не допустили.
Правда? Судя по тому, что я видела, пользы от них было немного. Ну да, прикончили верлена, возглавлявшего кочевников. Иубили тех, кто грабил наше стойбище, но ничего не сделали, чтобы освободить от захватчиков остальной Верхний Понат.
Верлен, пробормотала охотница. Ты сказалаверлен?
Да. Очень сильный. Силты говорили, он был столь же могуществен и хорошо обучен, как и они сами. Почувствовав, что рассказ заинтересовал собеседницу, Марика добавила: И еще с ордой кочевников были силты. Моя мама убила одну. Высокая сестра, которую другая называла Хлес, принесла ее плащ и оружие.
От внезапной мысли Марика отвернулась и уставилась на долину восточного рукава. Ее озадачивало, почему кочевники преследовали их по пути к крепости, хотя у них нечем было поживиться. Если только Высокая силта вела себя так, будто дубинка и плащ представляли собой великую ценность.
Возможно, так и было, по каким-то непонятным Марике причинам. Кочевники пытались добраться до дубинки и мешка высокой силты.
Марика уже поняла, что жизнь среди силт будет не столь проста, как в стойбище. Похоже, здесь все руководствовались мотивами столь же туманными, как и у Похсит.
Охотницы, патрулировавшие стены и наблюдавшие за снегами, называли себя часовыминовым для Марики словом.
Она узнала много новых слов, которые теперь слышала достаточно часто. Еще одним было «цитадель». Меты Акарда называли его цитаделью, бастионом, который принадлежал общине силт под названием Рюгге, с центром в далеком южном городе Макше.
Еще больше новых слов обрушилось на Марику, когда она обнаружила центр связи.
В конце крепости, находившемся вниз по течению, на острие стрелы, стояло большое высокое дерево из металла. Марика обнаружила его на второй день блужданий. Оно выглядело так, будто какой-то извращенный художник пытался изобразить мертвое дерево. На десятке его главных ветвей крепились проволочные тарелки, развернутые на юг, а за каждой из нихтарелка побольше из сплошного металла. Из главных ветвей росло множество ветвей поменьше, величиной с саженец. Каждый дюйм металла блестел в солнечных лучах. Снег не прилипал к металлическим веткам так, как к деревьям в лесу.
Внизу перед сумасшедшим деревом располагалась одна огромная тарелка, направленная к небу над южным горизонтом. Иногда эта тарелка поворачивалась, словно голова следящей за проворной дичью охотницы.
Что это могло быть? Вопрос озадачивал щену из Верхнего Поната, считавшую использование такого количества металла для столь необъяснимой цели по меньшей мере преступлением. Ей стало интересно, знают ли об этом Грауэл и Барлог, которые уже бывали раньше в крепости и наверняка разгадали некоторые тайны. Стоило постараться более настойчиво выяснить, где они сейчас приходят в себя.
Судя по всему, Грауэл и Барлог держали отдельно. Она не видела их с тех пор, как они пришли в крепость. Никто не хотел говорить, где их лечат. Когда она попробовала воспользоваться своим замечательным даром, чтобы найти охотниц, что-то ей помешало.
Марика сомневалась, что в крепости Акард ей понравится.
Ей не нравилось, как охотницы из крепости раболепствовали и пресмыкались перед силтами. И она знала, что, когда силты потребуют того же самого от нее, дело закончится столкновением эпических размеров.
Спустившись к металлическому дереву, она побродила вокруг, но не нашла никаких объяснений тому, что видела. Или чувствовала. У нее кружилась голова и путались мысли. Ей потребовалось сосредоточиться до предела, чтобы отойти подальше, где уже было легче.
Похоже, ее тайные способности пребывали в полном беспорядке. Что случилось? Неужели она наткнулась на некую великую магию, которой так боялись силты?
Глава восьмая
I
Марику неудержимо влекло в неизведанную часть крепости, приводившую в смятение ее разум и способности. В тот день она возвращалась еще три раза, и трижды ей становилось нехорошо. На третий раз стало настолько плохо, что ее едва не стошнило.
В последний раз все оказалось не так, как раньше, и странное ощущение было намного сильнее.
Она прислонилась к стене в попытке удержать в себе недавно съеденный ужин, тяжело дыша и подставив пылавшую жаром морду прохладному северному ветру. В конце концов она сумела взять себя в лапы и двинуться дальше.
Марика нырнула в первую же дверь, которую увидела. В помещении голова кружилась не так сильно.
Она остановилась, услышав впереди незнакомые голоса. Вокруг нее мерцали удивительные огнине дававшие пламени и необжигавшие, когда она проводила рядом с ними пальцем. Неподвижные, постоянно горящие огни, твердые на ощупь, она все же решила до них дотронуться. Что за колдовство?
Марика всерьез забеспокоилась. Ей говорили, что она может ходить куда хочет и смотреть что захочет. Но у силт наверняка имелись свои ритуальные места, примерно как у самцов и охотниц в стойбище, и вряд ли туда пускали посторонних. Может, и тут такое место? Она испугалась, что помешает силтам совершать черные обряды, которые уже казались по-настоящему мрачными, как и опасались ее соплеменники.
Любопытство все же победило страх, и она прошла еще несколько шагов, ошеломленно озираясь. Помещение, в котором она оказалась, не походило ни на что виденное прежде. В нескольких ярдах от нее среди устройств, чье назначение Марика не могла себе даже вообразить, ходила мета в синем халате. У некоторых приборов имелись окошки, внутри мерцал призрачный серый свет, и из них доносились голоса. Но мета в синем халате им не отвечала.
Дьяволы. Окошки наверняка вели в подземный мир, или загробный мир, или С трудом подавив панику, она подошла еще на несколько шагов к ближайшему призрачному порталу.
Марика в замешательстве нахмурилась. Из окошка слышался голос, но по другую сторону никого не было. Виднелись лишь некие завитушки, выстроившиеся аккуратными колонками, будто страница из книги с белыми буквами на черном фоне.
Страница замерцала, и ее сменила другая. Появился новый набор завитушек, некоторые менялись на глазах у Марики. Судорожно вздохнув, она подошла еще ближе и наклонилась, чуть не уткнувшись носом в окошко.
Мета наконец ее заметила.
Привет, сказала она. Ты, должно быть, новая сестра?
Марика подумала, не стоит ли сбежать.
Не знаю, ответила она, чувствуя, как пересохло в горле.
Она сама толком не понимала, каково ее нынешнее положение. Некоторые меты в крепости в самом деле называли ее сестрой, но она не знала почему. Ни у кого не нашлось времени, чтобы объяснить, хотя она знала: слово «сестра» значит тут вовсе не то же самое, что дома, другая щена, рожденная той же матерью. Никто из здешних мет, похоже, не состоял друг с другом в родстве ни по крови, ни по стае.
Их общество вообще не походило на стаю. Иерархия и взаимоотношения выглядели крайне запутанными. Пока что ей точно удалось понять: главные здесьте, кто носят черное. А все остальные подчиняются им посредством замысловатого набора обрядов, судя по всему довольно бессмысленных.
Что это за место? спросила Марика. Оно священное? Я чему-то помешала?
Это центр связи, ответила мета, которую, похоже, забавлял разговор. Он священен лишь для тех, кто жаждет новостей с юга. Казалось, будто она сейчас удачно пошутила и теперь жалеет, что дикарка не в силах оценить шутку. Ты ведь из того стойбища в Верхнем Понате, которое уничтожили кочевники?
Марика кивнула. История о случившемся разошлась, как только она рассказала о нем дозорной. Многим метам, носившим одежду отличного от черного цвета, хотелось как можно больше знать об осаде стойбища Дегнанов. Но когда Марика им все рассказала, они приуныли. И похоже, собственная судьба тревожила их куда больше, чем судьба мет Верхнего Поната.
Кочевники бегают тысячными толпами. Во главе с верленом. Воистину настали странные времена. Что дальше?
Марика пожала плечами. Ей не хватало воображения, чтобы представить свою жизнь еще ужаснее, чем сейчас.
Что ж, ты не из нас, поэтому многое будет для тебя внове. Верхний Понатсамая отсталая область, какую только можно найти в этом мире, не считая Жотака, и именно так и было задумано. Именно таково желание сестринств и братств. Идем, бояться тут нечего. Я тебе все покажу. Кстати, меня зовут Брайдик. Старшая Кеникмоя кровная сестра, хотя родство ничего здесь не значит.