Побуда была второй в стае после Скилджан. Марика знала, что та сейчас произносит слова, которые вложила ей в уста Скилджан, несмотря на всю свирепость, Побуда никогда в жизни не думала самостоятельно. Скилджан намеревалась прекратить возможную ссору из-за добычи еще до того, как та начнется, или, по крайней мере, ее отсрочить. С грызней и перебранками следовало подождать, пока кочевники полностью не уйдут из Верхнего Поната.
Никто из глав логов не возражалдаже Логуш, которая не питала к Скилджан ни малейшей любви и часто спорила с ней чисто из чувства противоречия.
Побуда говорит разумно, сказала Скилджан. Да будет так. Я видела среди трофеев несколько щитов и десяток мечей. Отдадим их охотницам на внешнем частоколе. Она оскалилась, довольно ворча. Усложним жизнь и облегчим смерть любителям карабкаться по лестницам.
Подняв меч, она исполнила короткий боевой танец, изображая, будто пронзает кочевника, атакующего ее снизу.
Марика удивленно уставилась на меч. Этого длинного клинка она во время схватки не видела. Он мерцал в свете очага, отбрасывая красноватые отблески. Ее пробрала дрожь.
Она впервые увидела оружие, предназначенное исключительно для убийства себе подобных. Любое другое использовалось главным образом для охоты.
Но нового оружия все равно не хватит, продолжала Скилджан. В этом можно не сомневаться. Слишком много пролилось крови. Мы посмели уничтожить тех, кого послали уничтожить нас. Если хваленый верлен кочевников, правитель над многими стаями, в самом деле столь безумен, как говорят, он этого не оставит. Не сможет. Ибо даже небольшое поражение подорвет его власть, ослабит хватку, которой он держит охотниц, что следуют за ним. Любая неудача для него подобна смерти. Так что завтра или послезавтра мы снова увидим кочевников. Он явится сам с куда большими силами, чем сейчас, может, даже со всей своей ордой.
По рядам метов пробежал полный гнева и страха ропот. Скилджан отошла в сторону, предоставив Мудрым высказать свое мнение.
Жаль, что мы ничего не знаем про этого верлена, прошептал Кублин Марике. И почему нам обязательно нужно быть врагами? Интересно было бы выяснить, кто он такой, какова на самом деле его цель? И почему он не можеткак любая охотницапросто взять, что надо, и уйти?
Марика озадаченно взглянула на него. Что бы это значило?
Первой заговорила Мудрая Рехтерн.
Мне почти нечего сказать, заявила она, но у меня есть вопрос. Где кочевники Жотака раздобыли мечи? А? Мы захватили двенадцать мечей, и все они принадлежали охотницам в расцвете сил. Мечи прекрасной работы. Но мы, живущие между севером и городами, где производят подобное оружие, никогда не видели таких клинков. Собственно, мы знаем про мечи лишь из героических эпосов, которые рассказывают нам Саэттл и другие. И снова вопрос: где кочевники раздобыли столь прекрасное оружие, предназначенное исключительно для убийства метов?
Марика поняла, что все ее выступление носит лишь риторический характер. Никто не ответит ей со знанием дела или даже умозрительно. Старуха хотела просто поднять вопрос, посеять семя в преддверии лета.
Среди метов Верхнего Поната не было кузнецов. Никто не слышал о таковых и среди кочевников. Все металлические орудия привозились из южных городов, и их покупали у торговцев.
Когда торговцы появятся снова, их будут ожидать непростые вопросы.
После Рехтерн по очереди выступили почти все Мудрые, включая многих, кому было нечего сказать. Таков был обычай старухони могли говорить очень долго, приводя примеры из древних времен и сравнивая их со случившимся сегодня. Искать прецеденты для обоснования каких-либо действий давно вошло у Мудрых в привычку.
Обычные набеги не имели с происшедшим ничего общего. Стойбища редко уничтожались полностью, и то только в случае кровной мести, после внезапной атаки. Последний раз нечто подобное случилось в Верхнем Понате во времена Зертан. Меты предпочитали обходиться без массовой резни.
Масштабы убийства поразили стаю, но не потрясли ее. Смерть и убийство были для них обычным делом. Их озадачило поведение врага, казавшееся полностью непостижимым. Хотя кочевников и гнал голод, те, кто сейчас лежали мертвыми за частоколом, явились в стойбище не только ради поживы.
Затем последовали уроки. Саэттл, даже раненная, не собиралась давать щенкам передышки. Марика попросила почитать о чем-нибудь похожем на случившееся.
На то, что здесь случилось, нет ничего похожего, щена. По крайней мере, в наших книгах. Может, в летописях силт, которые ведут Темную войну и чья история уходит в прошлое на десятки тысяч лет. Но мы собрались не для обсуждения того, что и так уже обсуждалось много часов. Мы собрались, чтобы учиться. Так что вернемся к нашим задачкам.
Что еще за Темная война? Кто такие силты? спросила Марика, но ее не услышали.
Если уж Мудрые что-то решили, спорить с ними было бесполезнокак бы она ни настаивала, к ней все равно останутся слепы и глухи. Вскоре она бросила свои попытки.
За спиной учеников продолжался спор насчет возможной тактики. Перед ними и на стороне самцов передавалось из лап в лапы оружие, которое точили и снова смазывали ядом. Все это длилось до тех пор, пока Марика не легла на шкуры и заснула, несмотря на любопытство и страх.
В какое-то мгновение она в панике проснулась, ощутив, будто что-то коснулось ее разума, но прикосновение не повторилось. Охваченная тревогой, она мысленно потянулась к крепости, пытаясь отыскать посланниц стаи Дегнан. В каменной келье их не оказалось.
Она нашла их спешащими в лунном свете по дороге домой. Ее охватила надежда, но вскоре сменилась отчаянием. Глубже проникнув в мысли Грауэл, она поняла, что их сопровождают лишь трое из крепости. Марика испуганно прижалась к Кублину, который что-то пробормотал во сне, но не проснулся.
II
Суматоха внизу вызвала суматоху наверху. Марику разбудили толчки лап перебиравшихся через нее щенков. Кублина рядом не оказалось.
Была все еще середина ночи. Другие, не столь расторопные щенки потирали глаза, спрашивая, что случилось. Марика подползла к верху лестницы, где уже занял наблюдательную позицию Кублин. Марика втиснулась возле него, не обращая внимания на ворчание тех, кого она отталкивала.
Что такое? спросила она.
Не знаю. Пришел кто-то из логова Геррьен. Охотницы готовятся к выходу.
Он был прав. Охотницы облачались в самые тяжелые дохи, собираясь уходить надолго. Самцы молча наблюдали за ними со своего края логова, как и Мудрые, хотя бабка Марики что-то бормотала себе под нос, но никто не обращал на нее внимания. Похсит тоже что-то говорилапохоже, посылала молитвы Всеединому.
Побуда проверяла оружие.
Что-то пошевелилось в тени, где никого не могло быть. Марика удивленно уставилась на кладовые вдоль западной стены, там, где территория самцов граничила с территорией Мудрых, но ничего не увидела.
Внезапно она заметила такое же движение в тени у основания восточной стены, но опять-таки, посмотрев туда внимательно, ничего не обнаружила.
Но кто-то там наверняка был. Она ощущала его примерно так же, как посланниц и чудовище в пещере Мачен. Да, что-то примерно такое же, но не столь большое и ужасное.
Присмотревшись, она уже почти могла его увидеть
Что все это значило?
Испугавшись, Марика забралась на шкуры и какое-то время лежала, приходя в себя. Затем она начала размышлять, как бы выбраться наружу и последовать за охотницами, но быстро оставила эту мысль. Если они покидали стойбище, на что намекали облачение и оружие, нельзя придумать ничего глупее, как тащиться за ними.
Где-то там бродили граукены.
Скилджан нетерпеливо расхаживала по логову с трофейным мечом в лапе. За спиной ее висели лук и колчан со стрелами.
Что-то происходило, и должно было случиться что-то еще.
Марика натянула сапоги.
Внизу охотницы выходили из логова.
Протолкавшись между щенками, Марика спустилась по лестнице. За спиной послышался шепот Кублина:
Ты куда?
Наружу.
Она подпрыгнула, ощутив, как чья-то лапа вцепилась ей в плечо. Обернувшись, она увидела в нескольких дюймах от себя широкую морду Побуды.
Куда собралась, щена?
Наружу. На вышку. Посмотреть. Что случилось?
Возможно, не будь она щеной Скилджан, Побуда бы не ответила. Однако, мгновение подумав, вторая охотница логова сказала:
В лесу заметили лагерь кочевников. Возле пещеры Мачен. Они собираются устроить на него набег.
Марика уставилась на нее.
Только на вышку. Не дальше, иначе я тебе уши откушу и скормлю тебя Скилджан, когда она вернется.
Марика судорожно сглотнула ком в горле, отбросив последние мысли о том, чтобы последовать за охотницами. Угрозы Побуды не бывали пустыми. Для этого ей не хватало воображения.
Под зловещим взглядом Побуды Марика надела доху из меха отека. Побуде тоже хотелось отправиться на охоту, но в отсутствие Скилджан ей приходилось оставаться, и ее это не радовало. Когда требовалось действовать, Скилджан никому не уступала своей роли.
Натянув на уши шапку, Марика нырнула за преграждавшие вход шкуры, прежде чем кто-либо успел ее остановить.
Похсит бросила ей вслед полный ненависти взгляд.
В стойбище было холодно и темно. Взошли лишь несколько малых лун, почти не дававших света. Последние охотницы отряда выходили из спирали частокола. Другие уже стояли снаружи, дрожа и подпрыгивая, чтобы согреться. Стойбище покидала большая часть охотниц, похоже, набег предстоял весьма важный.
Марика начала подниматься на вышку. Наверху виднелась морда часового, в тусклом свете узнать его было сложно. Она не обращала на него внимания, устремленная мыслями в небо, которое этой ночью тоже было ясным. Почему погода в последнее время к ним столь добра? Одна ледяная буря и несколько снегопадов. Вероятно, это означало, что следующая буря окажется особо жестокой, накопив всю не использованную за хорошие дни энергию.
Часовым оказался Солфранк. Они уставились друг на друга, оскалив зубы, а затем Солфранк попятился от края лестницы, поняв, что Марику ему не запугать. Она забралась в непрочную плетеную корзину. Внизу двигались на север охотницытемные молчаливые пятнышки на фоне утоптанного снега.
Вон там, показал Солфранк.
В голосе его чувствовалась гордость. Похоже, именно он стал причиной всей последовавшей бурной деятельности.
В лесу, в стороне пещеры Мачен, виднелось сияниеогромное, словно от гигантского костра. В небо взлетело облако искр и медленно осело. Увиденное ошеломило Марику.
Наверняка это был какой-то обряд кочевников. Никто не стал бы разводить костер, заметный на многие мили, в том числе врагам, лишь для того, чтобы согреться.
Давно уже так?
Недавно. Я заметил его сразу, как заступил на пост. Тогда огонь едва светился. А теперь, похоже, они жгут половину леса.
«Зачем Скилджан так рискует, взяв с собой стольких охотниц?» подумала Марика. Чтобы устроить такой пожар, требовались сотни кочевников. Вряд ли дикари настолько глупы, чтобы счесть, будто их костер никто не увидит.
Марика всерьез встревожилась, уверенная, что мать допустила тактическую ошибку. Наверняка это ловушка. Приманка, чтобы заманить Дегнанов в засаду. Ей отчаянно хотелось мысленно потянуться туда, но она не осмеливалась, пока за ней наблюдал Солфранк.
Сколько тебе осталось?
Всего несколько минут.
Хочешь, я тебя сменю?
Ладно. Он перебрался через край корзины, пока она не передумала.
Марика подумала, что Солфранка мало что интересует, кроме собственной персоны. Ему наплевать на костерэто лишь повод для небольшого личного триумфа. Ему важно было привлечь к себе внимание. Любопытством он совершенно не страдал.
Ну и прекрасно.
Вышка перестала содрогаться под его лапами. Марика увидела, как он спешит в тепло логова Геррьен. Едва он оказался внутри, она снова повернулась на север, пытаясь ощутить мать.
Контакт оказался сильнее, чем когда-либо прежде. Казалось, она видит мир глазами Скилджан, хотя не могла уловить мыслей матери. Однако они становились достаточно очевидны, когда та давала указания охотницам, поскольку Марика могла видеть, что они делают, а иногда даже слышать разговоры.
Охотницы сразу же рассеялись в поисках разведчиков кочевников, которые могли наблюдать за стойбищем, но никого не обнаружили. Затем они направились через лес к пещере Мачен, двигаясь крайне осторожно, чтобы не вспугнуть часовых.
Часовые тоже не появились. Марика чувствовала, как у матери растет презрение к умственным способностям северян.
Несмотря на презрение, Скилджан не теряла бдительности. Она осторожно продвигалась вперед, стараясь не угодить в ловушку.
Но ловушек не оказалось. Кочевникам в голову не пришло, что их костер увидят из стойбища Дегнанов.
Разложенный на южном берегу ручья костер был огромен. Размеры его потрясли Марику. Скилджан и ее спутницы присели в кустах, наблюдая, как кочевники подкладывают в огонь новые поленья. Со стороны противоположного склона доносился стук топоров.
Они расчищали холм вокруг пещеры.
У костра грелись сотни кочевников.
Скилджан и Геррьен начали перешептываться. Марика подслушивала.
Что они делают? спросила Скилджан.
На склонах трудились десятки метов. Среди них расхаживал кочевник, отдавая неслышимые распоряжения. С такого расстояния о нем мало что можно было сказать, кроме того, что кочевники считали его кем-то важным.
Послышались крики. Вниз с грохотом покатились булыжники, от которых едва уворачивались кочевники.
Пещера, ответила Геррьен. Они расчищают вход в пещеру. Но никак не пойму зачем.
На фоне всеобщего шума слышались звуки деревянного барабана, бубна, пение. Мудрые кочевников совершали некий обряд.
Что, если они пытаются вызвать духа? спросила Скилджан.
Возможно. Верлен Вполне могут. Нужно им помешать.
Их слишком много.
Они не знают про нас. Может, удастся их напугать.
Попробуем.
Меты разделились. Последующие несколько минут Скилджан что-то шептала на ухо охотницам по ее сторону холма, затем вернулась в центр. Несколько секунд спустя появилась Геррьен.
Скилджан и ее спутницы взяли на изготовку луки.
Когда будешь готоваподай голос, сказала мать Марики.
Геррьен на полминуты зажмурилась и глубоко вздохнула, затем открыла глаза, кивнула, положила стрелу на тетиву. Скилджан встала рядом.
Из горла Геррьен вырвался протяжный вой, мгновение спустя повторившийся по всему склону. Вниз полетел град стрел. Кочевники выли, визжали, скулили. Десятки их упали замертво.
Марика заметила, что все стрелы Скилджан летели в сторону тамошних Мудрых. И многие нашли свою цель.
Геррьен выпускала стрелы по дуге в сторону вожака метов на дальнем склоне. В слабом свете прицелиться было сложно, к тому же вожака окружили другие меты с щитами. Ни одна стрела Геррьен в цель не попала.
В нескольких шагах от Скилджан внезапно возникла мета с диким взглядом, в диковинном черном одеянии, направив на нее нечто вроде короткого тупого копья. Скилджан и Геррьен изумленно застыли.
Выругавшись на странном диалекте, мета яростно уставилась на предмет у себя в лапах, а потом занесла его над головой будто дубину. В грудь ей вонзились две отравленные стрелы.
Геррьен устремилась вниз по склону. За ней последовали остальные охотницы, бросая копья. Кочевники бегали кругами. Некоторые уже скрылись в темноте на противоположном склоне. Лишь горстка осмелилась перейти в контратаку, но ее отразили охотницы с трофейными мечами.
Паника среди кочевников росла. На противоположном склоне что-то кричал на своем диалекте вожак, пытаясь организовать сопротивление.
Геррьен продолжала атаковать, пока не преодолела две трети пути до ручья, после чего остановилась. Кочевников было слишком много. Она позволила мечам и копьям собрать еще часть кровавой жатвы, после чего отступила, вновь издав тот же протяжный вой.
Сбитые с толку и напуганные, кочевники не стали ее преследовать.
Охотницы стаи Дегнан выпустили оставшиеся стрелы. Каждая, попадавшая в кочевника, оказывалась смертельной, ибо наконечник был отравлен.
Когда вылетели последние стрелы, охотницы бросились бежать, оставив позади более сотни убитых кочевников. Они пока еще сами не осознавали, что совершили, слишком занятые сражением и мыслями о собственном выживании. Кровавые сражения не были чем-то обычным для метов. В Верхнем Понате никогда еще не случалось ничего подобного. В основном приходилось сражаться, обороняя частокол от налетчиков с севера, а не неся смерть кочевникам еще до того, как те напали.