Космосопасное место. Я позволяю словам повиснуть в воздухе, словно предупреждению. Итак. Что является ключом к выживанию в космосе?
Я сказала классу, что в следующие три сессии их ждет экзамен. Он не будет проходить в письменной форме; все и так это знают по историям, переданным прошлыми классами. Это будет упражнение, которое никто никогда раньше не видел. Как и ожидалось, они думают, что их ответы теперь могут быть частью теста. Из каждого ряда аудитории раздаются голоса:
Кислород.
Сила.
Ситуационная осведомленность.
Сон.
Способная команда.
Хороший учитель.
Последний вариант получает несколько смешков от группы и мрачноватую улыбку от меня, но это не поможет французскому инженеру получить хорошую оценку.
Быть готовым ко всему, произносит стройная девушка с клубнично-светлыми волосами в первом ряду, когда ответы стихают.
Я киваю ей.
Верно.
Рукой я делаю знак в сторону костюмов ЕVА, которыми стены увешаны, точно причудливыми шторами в театре. Костюмы, используемые НАСА в космосе, сегодня являются не просто украшением. Здесь сто костюмов, по два на каждого студента. Я сама проверяла.
Например, всегда нужно знать, где находится ваш костюм ЕVА.
Студенты поворачиваются на сиденьях, разглядывая костюмы.
Почему? Потому что никогда не знаешь, когда он тебе понадобится. Я знаю, потому что тогда на МКС, если бы я добралась до своего костюма несколькими секундами позже, меня бы здесь не было.
Пока ученики переваривают мои слова, я думаю, что если бы я вовремя не добралась до своего костюма, то никогда бы не встретила Джеймса, не родила Элли и не носила бы второго ребенка, растущего во мне прямо сейчас. Все мои коллеги по команде опоздали надеть костюмыкроме одного. К его несчастью, его поразили осколки. Он ничего не мог сделать, чтобы выжить, как и я, чтобы спасти его.
В космосе каждая секунда имеет значение. Доля секунды может стоить жизнивам или человеку рядом. И всем, кто остался на Земле. Иногда вы ничего не можете сделать, чтобы выжить. Но вы всегда можете быть готовы, и это всегда повышает ваши шансы на выживание.
Я щелкаю пальцами.
Надеть костюмы. Последние пять вылетают.
Зал превращается в хаос, когда студенты практически срываются со своих мест и бегут к свисающим со стен костюмам ЕVА. Вскоре комната напоминает огромную игру в твистер: студенты толкаются локтями и переползают друг к другу, чтобы добраться до костюмов и натянуть их на себя.
Когда мои пятьдесят учеников одеты, я даю команду снять шлемы. Каждый из них тяжело дышит, уставившись на меня.
Я проверю запись, говорю я, отправившись к камерам за сценой, и отмечу последних пятерых. Если вы не получите от меня электронное письмо, значит, вы еще в классе. Для всех тех, кто не попал в пятерку, надеюсь, вы еще туда попадете. Помните, в космосе главноене сдаваться.
* * *
Хотя он работает долгие часы и я все реже и реже вижу его дома, Джеймс всегда встречается со мной на обеде. Это наш ритуал, передышка в середине наших напряженных рабочих дней.
Все утро я спорила сама с собой о том, когда поделиться новостями. Я никогда не умела хранить секреты. С самого детства все мои чувства были совершенно ясны окружающим. Он сразу поймет, что что-то случилось, и, проще говоря, я должна ради самой себя сказать ему, что беременна.
Он стоит в кафетерии и ждет моего появления. На его лице беспокойное выражение, но оно озаряется улыбкой, стоит ему лишь увидеть меня. Гусиные лапки в уголках его глаз и морщины на лбу за последние несколько лет стали глубже, словно колеи, пронизывающие его временем и стрессом. Но его глаза смотрят так же: напряженно и нежно.
Привет, говорит он.
И тебе привет.
Его тон становится более серьезным.
Послушай, я должен тебе кое-что сказать.
Я тоже.
Серьезно? Он хмурит брови.
Да. Я примирительно поднимаю руку. Но ты первый.
Он делает паузу, как будто собираясь с мыслями.
Ладно. Но не здесь.
Мы выходим из кафетерия, и я следую за ним в его кабинет. Там на экране я вижу три видеопотока, показывающие скалистые сферические астероиды. Отметка даты и времени внизу изображения говорит мне, что это живая трансляция, видимо, с зондов или дронов. У всех астероидов есть большие кратеры, но без системы отсчета я не чувствую, насколько они велики или где они находятся.
Эти три астероида вырвались из Пояса Койпера около двух лет назад. С тех пор мы их отслеживаем.
Они
На траектории столкновения с Землей? Да.
Мое тело немеет, во рту пересыхает.
Размер? Время до столкновения? Я задаю вопросы без эмоций, пока мой ум изо всех сил пытается осознать этот потенциальный смертельный удар по нашему виду.
Каждый размером с Техас. Падение любого из них будет событием, которое приведет к исчезновению всего живого. Время до столкновениясорок два дня.
А корабли-суперносители
Не будут готовы вовремя. Совсем. Он поворачивается и смотрит на меня. Но они нам не понадобятся.
Орбитальная система защиты может справиться с ними?
Нет. Они могли бы уничтожить астероиды поменьше, но небесное тело подобных размеровнет. Мы создали парк атакующих дронов специально для этой цели. Мы выпускаем дроны вместе с частями для суперавианосцев, чтобы это не просочилось в новости. Массовая паника вызовет еще больше проблем.
Каков план?
Дроны атакуют астероиды через час. Мы собираемся разнести их на кусочки.
Это то, над чем вы работали. Ночью и днем, выдыхаю я.
Да. Два года. Он берет меня за руку. Мне жаль, что я не сказал тебе, но я знал, что ты будешь беспокоиться.
Все нормально. Я понимаю.
Я хочу, чтобы на время битвы ты присоединилась к нам в управлении войсками.
Конечно. Я отменю свои дневные уроки.
Отлично. Он подходит к двери, но останавливается. Что ты хотела сказать мне?
Ничего.
Он бросает на меня взгляд.
Уверена?
Абсолютно. Ничего.
Теперь я не могу ему сказать. После. Я скажу ему после.
Глава 4Эмма
Центр управления полетами НАСА выглядит как одна из старых фондовых бирж: люди стоят у терминалов, что-то кричат, делают паузу, чтобы прислушаться к своим гарнитурам, и после шумят еще больше, иногда замолкая, чтобы посмотреть на экраны перед ними. Большой обзорный экран на дальней стене отображает видеопотоки трех астероидов и статистику из парка дронов.
В комнате жарко и сильно пахнет кофе. Все напряжены, время истекает. В толпе я замечаю Гарри, сидящего за компьютером и что-то яростно печатающего на клавиатуре. Григорий кричит по-русски на человека, работающего за компьютером рядом с ним. Лина там же, в наушниках, смотрит на свой ноутбук. Я вижу, как крутятся строки кода, когда она что-то ищет. Мин разговаривает с Лоуренсом Фаулером, оба что-то пьют из кофейных кружек. Но Шарлотту и Идзуми я не вижу.
Джеймс наклоняется ко мне и шепчет:
Между нами и астероидами задержка составляет около тридцати пяти световых минут, поэтому мы приближаемся к концу нашего временного интервала, в который мы можем внести изменения в задания первого флота перед боем.
Атака автоматизирована?
Да.
Дроны замаскированы?
Да. Мы используем те же методы, которые мы использовали на корабле «Пакс» и флоте «Спарта». Дроны выглядят как плавающая космическая скала.
Качество изображения просто потрясающее.
В основном это работа Лины. Она настраивала алгоритм сжатия данных. Мы разместили дронов в виде гирляндной цепочки, чтобы передать нам изображения обратно.
Фаулер подходит к нам и приобнимает меня.
Рад тебя видеть, Эмма.
Я вас тоже. Я киваю на суету вокруг нас. При запуске флота «Спарта» было так же?
Нет. Тогда было еще хуже.
Фаулер извиняется и отходит в сторону, чтобы посмотреть, что обсуждают Григорий и его коллеги, так что мы с Джеймсом усаживаемся около его компьютера.
Как вы думаете, что произойдет? спрашиваю я, понизив голос.
Я ожидаю, что астероиды предпримут контрмеры.
А если нет?
Наши дроны поразят их. Астероиды будут разбиты на кусочки. Еще я боюсь того, что к астероидам прикреплены какие-то двигательные аппараты. Как только мы нападем на них, они могут ускориться и изменить курс, пытаясь обойти другие наши дроны.
Я полагаю, вы это учли?
Да. Мы будем атаковать волнами. У нас двенадцать флотов дронови все находятся на достаточном удалении друг от друга. Мы внесем коррективы после того, как первые четыре флота произведут атаку.
Я наблюдаю, как Джеймс сканирует данные, печатает сообщения и иногда отвечает на вопросы через свою гарнитуру. Минуты текут медленно. Наконец из громкоговорителей гремит объявление: «Первое прекращение связи с флотом через десять, девять, восемь»
Когда отсчет достигает нуля, возникает ощущение, будто из комнаты воздух выходит. Люди откидываются назад на стулья и смотрят на экран, некоторые бросают ручки на стол, другие прячут в руках лица. Это напоминает мне экзамен в колледже, где студенческий контроллер только что объявил окончание экзамена, и половина аудитории не доделала задания, а половинаспешно перебирает в голове свои ответы.
Что теперь? шепчу я Джеймсу.
Теперь мы подождем и посмотрим, правильно ли мы поняли.
* * *
Я общаюсь с Линой, когда на главном экране появляется обратный отсчет:
30
29
28
Разговоры, звучащие отовсюду в комнате, стихают. Все встают. Некоторые люди снимают свои наушники.
Я медленно пробираюсь вперед, чтобы встать рядом с Джеймсом, когда из динамиков снова гремит голос: «Боеприпасы первого флота развертываются в три, два, один».
Белые вспышки заливают экраны всех трех видеотрансляций, стоит только дронам выпустить свои ракеты.
Я задерживаю дыхание, глядя на экран и ожидая, пока белый цвет исчезнет. Когда свет меркнет, я не вижу ничего, кроме черноты пространства, усеянного каменными объектами всех размеров. Должно быть, их там сотни.
Джеймс немедленно садится за компьютер и просматривает поступающие данные. Я могу прочитать некоторые из них и замечаю, что есть и хорошие новостибоевые заряды бьют по астероидам, и тяжело. Исследование показывает, что астероиды разбились на более чем тысячу объектов, широко варьирующихся по массе, самые крупные из которых все еще классифицируются как цели уровня исчезновения. Там, где раньше было три астероида, способные привести к вымиранию видов на планете, сейчас семь. Хотя технически это плохие новости, все же мы сделали шаг в правильном направлении.
Голос через громкоговоритель звучит снова. «Второй флот получает цели». Секунды, кажется, тикают как часы. Наконец голос объявляет: «Второй флот производит залп через три, два, один».
Снова белые вспышки покрывают экран и исчезают, оставляя поле еще более мелких каменистых объектов на черном фоне.
Когда появляются данные с дронов, я выдыхаю. Теперь существует почти две тысячи объектов, но только три из них могут привести к исчезновению человечества.
Крики возобновляются, пока третий флот не произведет залп. И цикл повторяется еще раз.
После пролета четвертого флота все в комнате начинают действовать, возобновляя ту самую лихорадочную активность, свидетелем которой я была, когда приехала. Скоро мне становится известна причина: у них очень короткое окно для выдачи новых команд оставшимся восьми флотам.
Джеймс и его команда оставили большой разрыв между четвертым и пятым флотами дронов. Пятый флот (и все флоты за ним) все еще находятся достаточно близко к Земле, чтобы мы могли передавать им обновленные команды, прежде чем они встретят астероиды. Идея состоит в том, чтобы корректировать нашу атаку с каждой новой волной дронов, максимизируя воздействие боеприпасов.
Команда, собравшаяся вокруг стола Мин, говорит быстро, но не перебивая друг друга. Споры вокруг компьютера Григория хаотичны.
Джеймс плюхается на стул и смотрит на экран. Он внезапно выглядит таким уставшим. Гарри подходит и улыбается мне.
Привет, Эмма.
Привет, Гарри. Как ты?
О, знаешь, я люблю хорошую игру в астероиды.
Его ссылка на старую игру Atari вызывает у меня смех, а у Джеймсаусталую улыбку.
Думаю, мы увидим больше действий, говорит Гарри Джеймсу, который просто кивает, не сводя глаз с экрана. Я почти вижу, как в его голове крутятся шестеренки. Я замечала этот взгляд и раньше: на «Пакс» и здесь, в лагере 7, в последующие месяцы. Он что-то прорабатывает в своем большом мозгу, и я думаю, ему не нравится, как все складывается.
Гарри на некоторое время поворачивается, чтобы посмотреть на группу вокруг Мин, а затем снова оглядывается на меня.
У них есть Гарри наклоняется и заглядывает в экран Джеймса, еще около семи минут, чтобы внести изменения в приказы второй волне флотов. Похоже, они собираются разделить их на две небольшие группы по два флота в каждой.
Он кивает в сторону группы Григория.
И они пытаются выяснить, как максимизировать эффективность полезной нагрузки.
А вы, ребята
Думаю, эта битва будет меньше похожа на игру в одни ворота, отвечает Гарри. Думаю, мы будем иметь дело с активной боевой ситуацией, отдавая новые команды каждому флоту, чтобы адаптировать нашу атаку.
Джеймс наклоняется вперед и набирает команду на клавиатуре. На экране появляется сообщение:
ПЕРВЫЙ ФЛОТ: ЗАПУСК ГЛУБОКОГО ПОИСКА ВИРУСА
Гарри заглядывает, видит команду и начинает задавать вопросы Джеймсу об этом. Я встаю и ухожу, оставляя их делать свою работу. Так вот, значит, что Джеймс думает, сейчас происходит: вирусная атака? Дроны заражены? Отправляют неверные данные обратно? Возможно. Это означало бы, что астероиды могут быть целыми, нетронутыми и все еще направляться к Земле.
Идзуми, должно быть, проскользнула в комнату во время битвы. Я замечаю ее возле задней стены, стоящей рядом с Оскаром, который широко улыбается мне. Он поработал над выражением лица. Оно становится более точным, но легкомысленность его выражения не совпадает с настроением в комнате. Тем не менее, я рада, что он пытается. Шарлотта тоже здесь, разговаривает с итальянским экспертом по криптографии, которого я обучала в своем классе восемь месяцев назад.
Когда я подхожу, Идзуми обнимает меня и шепчет мне на ухо:
Он изо всех сил пытался сказать тебе.
Я догадалась. Как группа?
Бардак. Напряжение. Бессонница. Взгляд Идзуми устремляется на экран. Я надеюсь, что все почти закончено.
У нее, пожалуй, самая сложная работа из всех: поддерживать здоровье команды умственно и физически.
Проходит крайний срок отправления команд для второй волны дронов, и напряжение в комнате спадает. Но снова усиливается примерно через тридцать минут, когда они вступают в контакт. К моменту окончания третьей волны астероиды были практически размельчены в пыль. По всей комнате раздаются радостные возгласы, и у всех поднимается настроение. Я слышу, как несколько человек извиняются перед коллегами, на которых они кричали во время битвы. Все стоят, с облегчением улыбаясь. За исключением Джеймса: он сидит за своим столом, не отрываясь от экрана.
Подойдя к нему, я читаю сообщение, вспыхивающее красными буквами:
ВИРУСОВ НЕ ОБНАРУЖЕНО
Что не так?
Ничего, бормочет он, все еще глядя на экран.
Я сажусь в кресло рядом с ним и пытаюсь смотреть в глаза.
Ты уверен?
Я уверен. Все в порядке.
* * *
Тем же вечером все приезжают к нам домой на ужин. Гарри занимается барбекю в футболке с логотипом вымышленного ресторана под названием «Апокалипсис Гриль».
Григорий стоит рядом с ним, попивая коктейль, который, я уверен, состоит из десяти частей водки и одной части чего-то другого. Этим вечером он начал говорить по-английски. Сейчас, когда у него повышается уровень алкоголя в крови, русские слова постепенно время от времени возвращаются обратно. Лина стоит рядом с ним, потягивая пиво Becks. Странно видеть брендовое пиво после того, как мировая экономика рухнула, но поиск предметов в теперь уже оттаявших городах стал большим бизнесом. Специальные спасательные компании ищут по всему миру бутылки с лекарствами, пивом и виски. Теперь именно они самые крупные продавцы, а не торговцы бриллиантами и золотом. Долгая Зима изменила нас так, как я никогда не представляла. И я никогда не думала, что Григорий и Лина встречаются. Самые незаметные всегда вас удивляют.
Мин и Идзуми тихо разговаривают, сидя за деревянным столом для пикника возле гриля. Их подающий надежды роман является самым большим секретом в лагере 7, и он развивается очень медленно, словно шахматная игра, где каждому игроку требуются месяцы, чтобы обдумать свой следующий ход.