- Про школу не знала, но про бывший садик рядом с художкой прекрасно знаю. Поедем дворами. Так быстрей. Я покажу, где сворачивать.
Зоя не стала спрашивать, сможет ли он проехать между застывшими машинами. Их "инкассаторша" взревела и ринулась вперёд, как тот же танк, разворачивая в стороны весь мешающий нам транспорт. Изредка они попадали в "мёртвые" пробки, и машина пёрла перед собой такую прорву других автомобилей, что становилось страшно, есть ли вообще возможность продраться сквозь это нагромождение мёртвого металлолома. Но Андрей, кажется, был опытным водителем. Иной раз он будто играл с машиной: то притормаживая и чуть отъезжая, то поворачивая чуть набок - расталкивая таким образом скученные машины, - и ехал дальше. Пару раз, чуть тормозя, он командовал:
- Закрой глаза!
В первый раз Зоя не послушалась - и зажмурилась в последний момент, когда он раздавил вылезшего откуда-то урода, вжав его в лепёшку в кабину троллейбуса. С такой силой, что слегка сдвинул троллейбус с места. Так что после второго приказа она уже послушно закрыла глаза... Но, едва понимала, что самое страшное закончилось, глаза открывала. И видела. Дорога мертва, хоть и шевелилась. Живые не кричали о помощи. Никто не бежал навстречу единственной машине с живым водителем, умоляя помочь... Дорога мертва безвозвратно.
Две остановки превратились в долгий путь. За это время Зоя успела исподтишка приглядеться к Андрею. Очень сильный, и даже теперь, когда он выглядит страшно усталым, веет от него абсолютной уверенностью. Но вот то, за что тихо злобилась на него, едва увидев, - теперь, когда он успокоился, стало ещё отчётливей бросаться в глаза. Аристократ. А Зоя почему-то - может, звериным чутьём, - подозревала, что такой может бросить её в трудной ситуации. Если на кону будет его жизнь. Или жизни его близких. Мало ли что - в первые секунды их встречи он старался увести от неё псевдо-мертвецов... это ведь прошлое в нём играло, а сейчас, когда каждый сам за себя...
Почему она так думала - сама не знала. Сейчас-то, успокоенный, он уже не казался слишком сильно поддающимся эмоциям, но Зоя всё же была настороже, потому спросила:
- А почему ты гнал так неосторожно? Ну, на той машине - на зелёной?
Он метнул на неё короткий взгляд, снова внимательно уставился на дорогу.
- Наверху дорога была более свободной. Я думал - и дальше, до школы, сумею проскочить... Почему ты спрашиваешь?
- Всё ещё думаю - оставаться с тобой или нет? - напрямую сказала Зоя. - А вдруг ты человек ненадёжный? Мои дети не должны оставаться без матери.
- А их отец?
- Мёртв.
Он не стал переспрашивать, почему Зоя ответила именно так, а не "умер" или "погиб", и она успокоилась. Понял, что произошло. Поэтому сказала:
- Налево, мимо магазина. А в каком классе учится твой племянник?
- В десятом. Будь младше, родители не оставили бы его одного.
- Ты уверен, что он ещё в школе? Может, решил сам дойти до дому? - О худшем варианте развития событий Зоя промолчала.
- Мы с Валеркой перезвонились ещё утром. Договорились, что он будет до упора ждать меня в школе. Он не дурак-романтик. Практичный пацан. Если сказал - будет ждать, значит - будет.
- Может, позвонишь ещё раз?
- Связи нет.
Как и у неё.
Утром перезванивались - сказал Андрей?.. Сейчас близко к трём. Пока она отмывала от крови и гнили подъезд - то есть лестничную площадку, пока готовила квартиру к своему отсутствию и готовилась к личному походу, время пролетело быстро.
Вот ещё проблема. Если не успеть до ночи выехать из этой части города, придётся ночевать здесь же. В кромешной тьме (а электричества уже нет) искать дорогу к детям и свекрови - стопроцентное самоубийство... Предложить Андрею вернуться в её дом? Вместе с племянником? А если завтра отсюда вообще не выбраться? А если он спасёт племянника, а потом откажется помогать ей, потому что самое главное для себя сделал? А остальное слишком опасно, и его, по сути, не касается?
И что будет тогда с её детьми?!
Кто-то внутри рационально возразил: а если наоборот? Если за это время власти сумеют взять ситуацию под контроль, на что очень надеется её сосед Саша?
Но Зоя внезапно чётко увидела: её дети сидят в квартире свекрови, ждут её с работы (свекровь ещё молодая, работает, а сегодня рабочий день), слышат постукивание в дверь и открывают сумасшедшему людоеду, который уже давно не похож на их привычную бабушку. Открывают!..
Холодным потом окатило так, что пришлось машинально стереть бегучие капли с лица. И заставила себя вглядеться в дорогу, лишь бы не думать.... Лишь бы не думать!..
- Поворот к дому направо. Проедешь дом до конца - сразу увидишь садик... Школу.
Глава третья
Он остановил машину у торца жилого дома, не доехав до частной школы, окружённой забором и приусадебным садом. Здесь было тихо и спокойно. Почти. С дороги за этим домом - всё те же тоскливые завывания противоугонок и сирен полицейских и скорых машин, раздражённое гудение застрявших машин, лишённых хозяев, и приглушённые расстоянием крики... У соседнего дома слева вяло двигались какие-то фигуры. Обретённый опыт подсказывал: судя по походке - псевдо-мертвецы. Справа девятиэтажный дом чадил чёрным дымом сразу из нескольких окон; чуть ниже, из окна первого этажа, сквозь клубы дыма, прорывались длинные языки неожиданно яркого оранжевого пламени. На дороге перед ним, как и везде, голосили легковые машины, впустую надрываясь сигнализацией. Где-то за этим домом отчаянно кричали, но крик был так далёк, что Зоя только сжала руками топор, напрягшись...
Зато на дорогах между домами никого. На площадке перед парадным входом в частную школу пусто. Если в здании оставались живые, то им явно не до проезжающих мимо пришкольной ограды машин...
Андрей посидел неподвижно, разглядывая двухэтажное здание бывшего садика, пустынный асфальтированный участок перед парадным входом. Нагнулся, всё ещё глядя в окно. Его пальцы тоже непроизвольно сомкнулись на топорище лежащего под ногами топора. Не глядя на Зою, он задумчиво сказал:
- Подведём итоги. Бить только в голову. Если не двигаться - не замечают.
- Мозги заново убитых для них как... наркотик, - закончила Зоя, стараясь унять нервное лясканье зубами. - Пока не сожрут - с места не сдвинутся. Тоже неплохо знать, если надо остановить.
- Поэтому ты им того бросила... Отвлекающий маневр, значит...
Он положил топор себе на колени и быстро обыскал кабину. Инкассаторская же. Наверное, надеялся найти огнестрельное оружие... Пусто. Возможно, попавшие в убийственную по всем параметрам пробку инкассаторы прихватили оружие с собой, когда поняли, что происходит нечто слишком невероятное, но реально опасное... Андрей опустил глаза на топор. Скосился на Зою.
- Что у тебя ещё есть?
Она отстегнула рюкзачок Ильи.
- Второй топор не дам.
- Я бы и сам не взял, - сказал он, с увлечением роясь в содержимом рюкзачка, переданного ему. - Гвозди зачем взяла? Отвёртки?
- Они всё ещё видят, - коротко ответила Зоя, ужасаясь собственным словам и чувствуя себя чудовищем.
Но Андрей понимающе кивнул.
Он опорожнил рюкзак почти наполовину, выбрав из него наиболее удобные для себя предметы. Она не возражала, хотя, после того как он вернул рюкзак, немедленно просмотрела, что именно он ей оставил. Он поднял брови, когда заметил, однако ничего не сказал. Но должна же Зоя знать, на что, кроме топора, может рассчитывать!
- Последнее. - Он снова вглядывался в видную отсюда металлическую ограду вокруг частной школы, машинально, но жадно доедая бутерброд, переданный ему Зоей, и запивая его артезианской водой из бутылки. Она ещё втихомолку удивилась его аппетиту: не брезгливый, как думалось ранее. Ест скудный бутерброд, приготовленный ею на скорую руку, и не привередничает. - Я иду впереди - ты рядом и чуть позади. Не разделяемся.
- Хорошо, - послушно ответила Зоя, тоже не глядя на него, а всё внимание уделяя дороге к бывшему садику.
Мысль, что можно спрятаться за широкой спиной сильного, уверенного в себе мужчины и одновременно защищать его, понравилась. Негатив, который она испытывала, когда она видела в нём самовлюблённого типа, постепенно пропадал.
Но у забора, прикрытого высокими, густыми даже без листвы кустами рябины и сирени, к которым машина будто подкралась и замерла в них тупым носом, словно прикрытая сверху толстыми сучьями липы, Зоя спросила:
- А как мы там, внутри, будем искать твоего племянника? Кричать? Всех мертвецов соберём.
- Школа частная, недавно открытая. В каждом классе не более десяти-двенадцати человек, - не оборачиваясь, сказал Андрей. - Но мы пойдём в конкретное место. У них тут цокольный зал есть с бассейном - для спортсменов. Валера сказал: если что - прятаться будет там.
- Глупо, - сказала Зоя. - Выбраться, наверное, оттуда будет очень трудно.
- Не совсем глупо. Там два выхода, кроме открытой лестницы с первого этажа: один напрямую на пришкольный участок, второй - куда-то в подсобные помещения. Плюс ко всему - окна в землю, но, если что - можно выйти через них.
- Откуда ты всё знаешь? - не выдержала она.
- Я знаю только про вход с первого этажа. Валера рассказал про остальное. Он у нас пацан основательный - любитель изучать планировку зданий. Архитектурой интересуется. Ну и поступать будет соответственно - на архитектурный.
Она ещё удивилась его уверенности: а если не будет такого - ну, возможности поступать? Из-за того, что сейчас на улицах творится... Или Андрей забыл, что мир изменился? Скорее - да. Думает по инерции.
Но прекословить не стала. Не стала нагнетать негатива. Нравится ему думать о мирной жизни и о будущем - здорово. Да и самой - хоть, что называется, погреться у чужого костра надежды... Сжимая свой топорик, она снова осмотрелась: странно, что на улицах настоящих живых мало - и, честно говоря, вообще никого не слышно, не видно: никто не кричит, не бегает, спасаясь от мертвецов... Хотя... время... Давно уже произошёл этот ужас. А кстати, как давно? С ночи ещё - с той, которой она не помнила?..
Мелко потрясла головой. Хватит! Хватит об этом!
- Значит, мы сейчас войдём в здание...
- Не забывай, что ты на шаг позади меня.
- Интересно, где у них там, в коридоре, стенд с предметами на случай пожара? - вслух поразмыслила Зоя.
Андрей снова покосился.
- Твоих топоров мало?
- Ещё от одного не отказалась бы.
- Кровожадная.
Если и пошутил, то насмешки она не услышала.
- Мне надо добраться до детей живой. И я это сделаю, - спокойно напомнила Зоя и тут же спросила его самого: - А ты?
- Что - я?
- Ты не хотел бы ещё одним топором обзавестись?
- Хотел бы, - признался он. - И... Я помогу тебе встретиться с детьми, как ты помогаешь мне - с Валерой... Выходим.
Хорошо прятаться у забора вокруг школы. Кустов много, хоть и без листвы пока. Но к самому школьному зданию, от калитки в заборе до входной двери, надо пройти метров двадцать по открытой местности - по асфальтовой дорожке, декорированной с обеих сторон лишь низкими клумбами. Прежде чем выйти из машины, Зоя снова прикрепила мелкое "домашнее оружие" резинкой к руке, чтобы держать топоры наготове и не отвлекаться. Несмотря на уговоры Андрея, рюкзаки она наотрез отказалась оставлять в кабине, хотя он закрыл её и показал: никто не сумеет зайти в машину без его ведома.
- Воспринимай меня, как параноика, - твёрдо сказала она. - Я зациклилась на том, что мир изменился в худшую сторону настолько, что лучше действовать по принципу: всё своё ношу с собой. - И добавила: - Не беспокойся. Рюкзак не слишком тяжёлый.
А секунды спустя стало стыдно: он, наверное, уже несколько часов как голодный, а Зоя ему ничего из личных припасов не предложила, кроме одного-единственного бутерброда. Ладно. Как только снова окажутся в машине, можно будет немедленно накормить и его, и его племянника...
Андрей же посмотрел на неё сверху вниз и вздохнул. Дождавшись, пока он обернётся снова в сторону здания частной школы, Зоя усмехнулась: знаем мы, чего мужчина вздыхает при взгляде на неё. В сущности, кого он видит? Маленькую хомячишку с припасами, но притом - вооружённую до зубов. Сплошная несуразица...
Осторожно подобрались к входной калитке на территорию школы - и бегом промчались по дорожке к дверям, возле которых на несколько секунд оказались - как на пустой сцене, открытой всем ветрам и глазам. Жуть...
Андрей быстро огляделся и так же быстро открыл входную дверь. Та оказалась незакрытой, хотя Зоя сразу разглядела, что у неё замок с язычком и что, прежде чем дверь открыть, в обычных условиях надо нажать на металлическую ручку. Кто-то недавно выходил из здания? Или входил? Но Андрей шагнул вперёд, через порог, и встал - рука с топором наготове. Зоя протиснулась за ним и немедленно закрыла дверь. Неизвестно, что уж он там увидел внутри, но стоять с открытой, ничем не защищённой спиной, когда на тебя, кажется, со всех сторон, хоть и издалека, сразу уставились многочисленные выпученные глаза-бельма... брр...
Сразу от двери начиналось очень открытое фойе с непринуждённо поставленным почти у входа массивным столом - наверное, для вахтёра или дежурных, потому что за ним, на стене, висел громадный плоский стенд с ключами. А в центре этого довольно просторного помещения сразу обращала на себя внимание невысокая широкая лестница, которая затем уводила в два противоположных друг другу коридора.
Но первым в глаза бросался именно массивный стол вахтёра. Он явно был сдвинут с места, потому что стоял как-то несуразно, криво по отношению к стене, одним углом столешницы упираясь в неё. Даже усыпанное ключами и какими-то другими мелкими предметами, пластиковое стекло на нём было сдвинуто так, что край чуть съехал со столешницы. И за ним, за столом, было единственное место у стены, которое не просматривалось от входа. Достаточно обойти его, чтобы с замиранием сердца увидеть: рядом с опрокинутым стулом, чья спинка сломана, лежал седоголовый человек в сером костюме. Зоя глянула и тут же отвернулась, быстро сглатывая слюну, лишь бы не выблевать содержимое желудка...
Пора бы привыкнуть и забывать немедля всё, что увидела, но не хочется видеть. А в безжалостной памяти жёстко отпечаталось: лоб седоголового раскроен так, что кости черепа уродливо разошлись и выглядели краями странного ореха, из которого вылезла, застывая, каша мозгов. Лицо скрыто под этой страшной кашей, однако самым ужасным стал мельком замеченный рот старика - обе челюсти так оскалены, словно вот-вот вывернутся наизнанку, переламывая черепушку пополам...
Там же, за столом, - кровавая дорожка, размазанная и плохо засыхавшая в тошнотворно коричневое пятно, от которого прерывистыми, кривыми линиями тянулись дальше по лестнице такие же коричневые полосы, уводя куда-то в левый коридор. Там же, за столом, неопределённо темнел небольшой косой проём от полуоткрытой двери - возможно, в комнатку вахтёра, в которой тот отдыхал. Шагнув ближе к столу, Зоя забыла дышать: из проёма торчали скрещенные ноги - чёрные ботинки, сильно оттянутые обшлаги явно форменных брюк. Охранник?
Андрей тихим вздохом обратил её внимание на себя. Убедившись, что она смотрит, он беззвучно обошёл стол и приблизился к полуоткрытой двери. За пару шагов от неё он, не оборачиваясь, вытянул к Зое руку с выпрямленной ладонью, будто что-то запрещая. Зоя судорожно сжала топор: кажется, он хочет, чтобы она оставалась на месте?
Ещё шаг, и Андрей присел на корточки. Судя по подбородку, он осмотрел лежащего, а потом привстал и так же, склонившись - и сам при этом наполовину уйдя в тень комнаты, явно оглядел мертвеца сверху. Быстрое движение - нагнулся... Зоя похолодела: а если мертвец... как вскочит?! А потом чуть не закричала: одна нога мертвеца, которая была безвольно закинута на другую, зашевелилась! Мертвяк собирается встать?! Андрей! Видит ли он, что мертвец зашевелился?!
Но Андрей спокойно разогнулся и с разочарованием на лице вернулся к ней.
- Что... - выдохнула она то ли шёпотом, то ли шелестом воздуха, вздрагивая от пережитого страха за него.
- Кобура пустая... - прошептал он.
Вот оно что... Андрей искал на мертвеце оружие.
Стенд с инструментами для тушения пожаров висел тут же, справа от стенда с ключами. Его дверца вкось отвисла, держась только на честном слове, и поблёскивала разбитым, но не выпавшим стеклом. Так что поживиться и таким оружием не удалось: стенд полностью разграбили. Даже огнетушитель с крюка рядом забрали. Зоя ещё машинально оглянулась на стол с убитым стариком. Лоб его раскроен. Не тем ли топором - с пожарного стенда?
Андрей, тоже оглянувшись, затем неожиданно коротко и крепко обнял Зою - и снова отпустил. "Что это было?! - изумилась Зоя. - Типа: "Не бойся, я с тобой"? Ладно - учтём, что ты со мной".
Сама ёрничала, а душа в пятки уходила, когда думала, что сейчас вот по этой крови недавно живого человека придётся подняться в коридор.