Слушай, давай без этих соплей. Я вижу, что в тебе сейчас творится что-то непонятное и сумбурное. Ты не понимаешь, зачем всё это, и кто виноват. Хочешь жалеть себя и предаваться мазохизмупожалуйста. Но я тебе в этом не товарищ. Я знаю, какая ты на самом деле. Можешь не верить, но я понял это с первой секунды нашей встречи. И грустящая дева пасмурного образа, что сейчас передо мнойэто уж точно не ты. Так что завязывай с меланхолией.
Поначалу я подумал, что перегнул палку, и мои слова послужили дополнительным шоком для и так не слишком стабильной психики Арины. Но взглянув в её глаза, я понял, что поступил верно. Тёмная водица приятных страданий и самосожалений уступила место огню борьбы и желанию жить. Вот только продолжения этой эмоциональной победы я не увидел, так как за моей спиной раздался до отвращения знакомый голос.
Мы тут вас обыскались, а они здесь почти свидание устроили. Да ещё и с интимом. Ты мне скажи, Ал, зачем ты оголился-то? Надеешься, что перепадёт тебе что-нибудь? Или просто уже крыша поехала?
Это был Угорь. Обернувшись, я лицезрел его хитрую рожу за щитком бронекомбеза и пару громил позади. Дела начинали принимать плохой оборот. Если раньше у меня ещё был какой-то шанс выполнить миссию, то теперь всё пошло прахом.
Вас, видимо, тоже мой отец прислал. Что ж, я сделала свой выбор и пойду с Алексеем, чтобы спасти его семью. Не стоит больше вмешиваться в наши семейные дела, неожиданно произнесла Арина.
Ну, теперь точно всё. Девушка, сама того не желая, буквально забрала у меня последнюю возможность хоть как-то выкрутиться. А уж ублюдок Угорь не преминёт рассказать ей всю правду, что никакой моей семьи у них в заложниках нет, и никогда не было. И тогда я стопроцентно окажусь меж двух огней.
Так вот, что тебе наврал наш дружок, чтобы ты с ним, как овечка пошла. Что ж, умно, не спорю. Ал всегда мог выкрутиться из любой ситуации. Вот только, похоже, сейчас его везение закончится, переводя взгляд с меня на девушку, сказал Угорь.
Значит, ты солгал мне? даже не повернув в мою сторону голову, молвила Арина.
Выкручиваться было поздно, да и глупо. Игры закончились. Я лишь молча кивнул.
Ну что ж, раз все теперь всё про всех знают, думаю, пришло время вернуться домой. Так что, Арина, следуй за нами. Твой отец, конечно, просил особо не травмировать тебя, но мы же можем и аккуратно. В общем, не создавай трудностей, сьехидничал Угорь.
Он уже, наверное, представлял, как отчитается перед боссом за выполненное задание и отправится кайфовать в один из многочисленных притонов, известных ему. Вот только не учёл всего одного факторапсихологического состояния девушки. И то, что происходило сейчас, было последней каплей, переполняющей океан её рационального и здорового мышления.
Я досконально не знал, что Савелий Петрович сотворил с собственной дочерью. Но в одном был уверен: возле меня стоял уже не совсем человек. Скорее, нечто обладающее ужасающей мощью и хрупкой эмоциональной сферой. Ужасное сочетание. Своего рода сумасшедшее полубожество. И что могло случиться дальше, было никому не известно, даже самой Арине.
Что стоим? Время-то не резиновое, папка уже, поди, заждался, посчитав, что пошутил, заржал Угорь.
Вот только после его слов повисла очень нездоровая тишина. Этакая гнетущая, тягучая субстанция. И даже крохотные умишки наёмников позади Угря просекли это. Они тотчас направили на меня и Арину оружие. Но я-то знал, что это бесполезно. Меня они, конечно, разнесут на атомы, но вот после
«После» произошло прямо сейчас. Багровое небо рухнуло вниз, придавив каждую клеточку тела к плавящемуся слою поверхности. Зажатые между фантастическим молотом и наковальней, никто из нас не мог пошевелиться. Была ли этому виной смена вектора гравитации или какое-нибудь другое безумной физическое явлениея не знал. Всё, что мне оставалосьполагаться на свои ощущения. А они твердили мне лишь одно: я умираю. И всё вокруг тоже. Кроме Арины. Она стояла непоколебимой статуей, окружённая вихрями синтет-дисперсного песка, которые сейчас, действительно, стали разумными и голодными существами. И, казалось, впитывала весь тот хаос, что творился вокруг нас, являясь эпицентром и одновременно алчущей бездной Арина притягивала к себе всё, что было в этом мире искажённого, изменённого и жаждущего уничтожать.
Я не понимал, откуда это знаю. Но что-то внутри меня твердило, что здесь происходит нечто абсолютно ненормальное, словно сама ткань мироздания этого места начинала комкаться и сворачиваться в концентрированные сгустки, накапливая в себе титаническую энергию.
Стараясь оставаться в сознании, я видел, как внешность Арины меняется. Открытое забрало её защитного костюма давало мне возможность рассмотреть, как краски уходят с её кожи, глаз и волос. Казалось, яркая картина вымывалась кислотными химикатами, что растворяли каждую молекулу цвета. Мгновениеи передо мной был трёхмерный рисунок, выполненный на белоснежной бумаге тончайшими росчерками угля. В этот момент всё закончилось, и взор девушки обратился на меня.
Алексей, или лучше называть тебя Ал? чуть насмешливо сказала она.
Сил отвечать не было, я еле стоял на ногах. Здешняя атмосфера с небогатым содержанием кислорода доконала меня.
Теперь я знаю, что сделал со мной отец. Он дал мне возможность его наказать. Этакая извращённая версия тайной страсти к саморазрушениюпринять кару от рук собственной дочери. Как драматично! И сейчас я, вобрав в себя все грехи этого мира, отправлюсь к нему, чтобы одарить его реальность всеми плодами, что собраны мной здесь, Арина словно говорила сама с собой.
В глазах её была пустота, а ставшие ломано-тонкими губы кривились в зловещей усмешке. Мне стало страшно. Впервые я понял, что вот он, конец. Близкий и неотвратимый.
А ты, мой дорогой друг, очень помог мне. Осознать всю эту мерзость и уродливость людей. Так что я оставлю тебя здесь. Будешь новым Адамом, вернее, его тёмной версией. Ведь из гнилого семени ничего не может вырасти. Но я дам тебе шанс сделать это место живым. Теперь прощай, закончила Арина.
Сделав шаг по направлению к Угрю и его застывшим охранникам, она взмахнула рукой и открыла без каких-либо усилий телепортационный портал. Мягкое свечение объяло её и трёх мужчин, чтобы через секунду исчезнуть, оставив меня одного.
Я упал на колени и упёр руки в землю. Дыхание прерывалось, мысли путались. Хотелось упасть на землю и просто уснуть. Что-то защекотало мои ладони. С трудом подняв руку, я увидел крохотный зелёный росток, пробивавшийся снизу. Лёгкая дрожь пробежала по моему телу. Откуда-то появилась энергия, чтобы встать. Подо мной был небольшой изумрудный островок, состоящий из колышущихся травинок нескольких нераспустившихся бутонов.
Я ошарашено огляделся вокруг и увидел, что вместо смертельно опасных аномалий и искажений пространства меня окружает обычный ландшафт землеподобного вида. Слегка поголубевшее небо с низко висящим пухлым багровым солнцем добавило пейзажу сюрреалистичности. Но было в этом нечто уютное и домашнее. Щекочущий воздух нового мира наполнил мои лёгкие. Я ещё раз вдохнул, смакуя незнакомые, но приятные ароматы. Хотелось пить. Я почему-то уже знал, что неподалеку есть источник свежей воды, пробившийся наружу из-под слоя пепла и песка. Слегка потянувшись и вздрогнув от ставшей уже почти привычной щекотки под ногами, я пошёл в нужную сторону, оставляя за собой бугрящиеся от сочной зелени рвущихся к солнцу растений следы.
Дикари
Падающую с неба жидкость можно было ошибочно принять за воду, и тогда это явление именовалось бы дождём. Но слегка светящиеся капли светло-бирюзового цвета, с запахом мяты, совсем не подходили под это определение. Информатории упрямо твердили, что находиться под таким «ливнем» было безопасно и даже в какой-то степени полезно. Ведь активные вещества, содержащиеся в этой суспензии, благотворно воздействовали на «улучшенные» организмы. Но что делать, если ты остался уровнем ниже и не пожелал изменяться? Об этом тактично умалчивалось. Никто не желал обострять социальные конфликты.
Мне было глубоко наплевать на всю эту медийную чепуху, которой потчевали добропорядочных граждан. Сказать откровенно, к ним я себя уж точно не относил. Скорее, меня стоило бы назвать маргиналом. Вот только и это было бы частью другого мира, от которого я бежал. Любители прилеплять ярлыки (чтобы меньше думать и легче жить) всегда находились в большинстве.
Решив оставить все эти философские измышления, я поплотнее прижал капюшон плаща к голове и быстрыми перебежками от укрытия к укрытию, словно под обстрелом, направился к своему жилищу. Но, как и ожидалось, мой путь был прерван заманчиво сверкающей в наступивших сумерках вывеской, что обещала горячительные напитки и приятную уединённость. Конечно, сложно было сочетать эти две противоречивые вещи: место, где есть алкоголь и приватность пространства. Но я всё же надеялся на благоприятный исход. Тем более район был не слишком популярный, и находился на отшибе. Так что, толкнув «зашипевшую» от герметичной установки дверь, я вошёл внутрь.
Обстановка меня не то что бы удивила, но в какой-то степени порадовала. Давно я не встречал столь консервативного отношения к обычным питейным забегаловкам. В целом всё напоминало уютные бары конца 20 века, конечно, как их представляют себе современники. Много дерева, вернее, его имитации, псевдо-кожаные диванчики за массивными столами и его Величество Барная стойка.
Осмотревшись в царившем вокруг полумраке, я вначале ощутил запахи готовящей пищи и пролитого пива, и лишь после до моего мозга добралась мелодия из старомодного музыкального автомата, ютившегося в дальнем углу. В общем, всё располагало к приятному времяпрепровождению. Особенно почти полное отсутствие людского сословия в поле моего зрения. За исключением, конечно, бармена. Но тут уж никуда не детьсякто-то же должен был наливать мне выпивку.
Что пить будешь? без предисловий спросил мужчина в потёртой клетчатой рубашке.
Тон его был грубоват, но в нём не было намека на агрессию. Просто в таких местах и к клиентам относились по-простому. Поэтому я ответил ему в той же манере.
А что есть?
Если есть чем платить, то всё, что угодно. Но, судя по твоему виду, думаю, стоит обойтись пивом.
Вот тут ты не прав. Я начну с чего-нибудь покрепче, ответил я на его подколку.
Как пожелаешь. Тогда 40-градусное пойло нашего разлива будет в самый раз, хмыкнув, произнёс бармен.
Двойной, подытожил я нашу беседу.
Дальше уже без лишних слов в подставленный стакан полился напиток, что даже по исходившему от него запаху заставлял содрогнуться всё тело. Тем не менее я поднял ёмкость и одним махом опорожнил её. «Что ж, могло быть и хуже», подумалось мне. Лёгкий сивушный привкус перебивался смесью каких-то незнакомых трав, и сразу же пришло приятное тепло.
Я поморщился и, схватив горсть бесплатных орешков, забросил их в рот, перебивая горчащий привкус. Теперь можно и «заполировать» всё это пивом, о чём я и сообщил мужчине за стойкой.
Тот, видя мою реакцию, скривил уголок рта, но просьбу всё же выполнил. И вот я, ополовинив кружку тёмного пива, почувствовал себя значительно лучше. Куда-то ушли думы о несовершенстве мира, о собственной малозначимости в масштабах Вселенной, и осталось лишь ощущение уюта и спокойствия. Хотелось с кем-нибудь пообщаться, поделиться своими мыслями. И, конечно, на роль лучшего слушателя как нельзя кстати подошёл бармен. Звали его Монти, как я узнал через пару минут.
Представившись сам и попросив обновить своё пиво, я привычно завёл разговор на свободную тему. Обычно сразу становилось понятно, о чём интересно говорить человеку, а о чёмнет. Так и здесь: моему визави тоже хотелось просто поболтать. Видимо, в этом заведении уже давно действовали привычные повсюду порядки о личном пространстве, невмешательстве и тому подобной чуши. Поэтому и извечная вторая специальность любого бармена «алкогольный психолог» оставалась не у дел. И тут я, словно отблеск прошлого, такого привычного и знакомого.
Я вот так скажу. Все эти новомодные изменения для блага всего человечестваполная белиберда!
Ты поосторожней с такими словами, хмуро произнёс Монти, оглядываясь, словно боясь, что нас подслушивают.
Вот он уже и на «ты» перешёл. Лёд тронулся, а, значит, можно продолжать разговор.
Не думаешь же ты всерьёз, что кому-то, действительно, интересно, о чём болтает пара мужчин в каком-то затрапезном баре? И что везде стоит «прослушка» и крутятся «шпики»? ухмыльнувшись, бросил я.
Эй, ты за языком следи! будто обидевшись, с угрозой проговорил бармен.
Похоже, мои слова об уровне этого заведения задели его. Что ж, тем лучше, значит, на эмоциях уже человек.
Ладно, успокойся. Тем не менее вся эта мнимая открытость и прозрачность общения и яйца выеденного не стоят. Куда делась старая добрая цензура? Теперь и свобода слова какая-то слишком настоящая стала. Потому и не охота никому правду говорить. Зачем? Да и скандалы разжигают ради рейтингов. К тому же их сначала нужно выдумать.
Столь длинная речь о мироустройстве пересушила мне горло, и мне пришлось промочить его оставшимся пивом. И вот тут мне дважды помог мой «друг» Монти. Он вновь наполнил мою кружку пенным напитком и поддержал мои слова.
Тут я с тобой согласен. Сейчас кричи-не кричи, всё так и этак потеряется в общем гомоне. Каждый норовит о себе заявить, да погромче. Потому и теряется важное в этом «информационном шуме».
Хм, не ожидал я от него таких «заумных слов». Похоже, или учился где-то, или самообразованием занимался. Что было бы удивительно вдвойне для человека такой профессии. Хотя что-то я мыслю типичными штампами. Быть может, он вообще какой-нибудь бывший профессор, а за барную стойку его судьба-судьбинушка затолкнула.
Вот и я о чём! Белая ворона видна только тогда, когда остальные чёрные. А если все станут белыми?
Тогда нужно быть в крапинку, улыбнувшись, ответил мне Монти.
Похоже, беседа завязалась успешно. Может, стоит забросить первый крючок? Или ещё рано
Слушай, а у тебя есть хобби какое-нибудь? решил я зайти издали.
Ты о чём вообще? Типа, чем занимаюсь после работы?
Ну да, увлечения там, может, спорт.
Хах, ну ты загнул. Спорт. Тут думаешь, как концы с концами свести, для чего ещё силы на всякие глупости тратить. Да и смешно это по сравнению с теми, кто биомодификацию себе сделал. Ты таскаешь тяжести и бегаешь, чтобы быть сильнее, быстрее и здоровее, а он пару процедур прошёли готово. А насчёт отдыха. Ну, я раньше клеить всякие модели любил. Только их теперь днём с огнём не сыщешь. Все на виртуальные вариации перешли, с лёгкой грустью ответил Монти.
Так, уже становится понятней. Видно, в нём есть частичка ретрограда. Значит, можно осторожно двигаться дальше.
То есть ты считаешь, что некоторые вещи стоило бы вернуть обратно?
Точно. Прогресс словно стремится обогнать сам себя, а простые люди, типа нас с тобой, не всегда успевают за ним. Да и не хочу я, чтобы вся жизнь превращалась в какую-то гонку.
Я поднял за его слова бокал, который мне уже заменил пивную кружку. Видимо, налаживать хорошие отношения с барменом имеет свои существенные плюсы.
Вот ты понимаешь же. Я стольких людей за день вижу, и все как один приходят сюда, чтобы вернуть капельку прошлого. Отдохнуть, не спеша обсудить свои дела. Да, сюда заходят и те, кто хочет попробовать что-то новое, так сказать модное, но их видно за версту. Этот чуть надменный взгляд, излишняя вежливость, ну, ты понимаешь. Словно царь в коровник пришёл. Вроде и показать своё дружелюбие и внимание хочет, но и вляпаться в навоз тоже боится. В общем, бесят меня такие типы. Да только выгнать их тоже не могу. Закон, мать его за ногу, с горестным вздохом закончил свою неожиданную тираду Монти.
О-ла-ла! Я почувствовал, что на верном пути. Вот уж неожиданностьвстретить совершенно случайно человека, идеально подходящего для моих целей. Такой тип людей сейчас редкость. Имеет собственное мнение и не боится его высказывать. Пришлось, конечно, чуть приостановить своё употребление алкоголя, а то до финала нашей беседы я не доберусь. Тем не менее я продолжал прихлёбывать пиво, но уже, скорее, для вида.
А, что если я скажу тебе, что есть место, где такие люди как ты и я, со сходным мировоззрением, могут открыто общаться и даже пытаться изменить существующий порядок многозначительно произнёс я.
Ты что, о «консервах» говоришь или анти-глобалистах? Так уже поздно. Ушёл поезд. Даже «зелёные» уже поняли, что легче влиться в систему, чем бороться с ней, устало махнув рукой, ответил бармен.
Консерваторы или в просторечии «консервы», действительно, были той группой, с которой я начинал свою «революционную» карьеру. Конечно, в бурлящем котле социальных и политических течений уже смешались десятки сотен различных движений. И сейчас для каждого желающего найдётся своя личная ячейка общественной активности. Но то объединение, в котором состоял я, действительно, обладало определённой силой и возможностью влиять на окружающий мировой порядок.