Но помни: кто помощь принял твою,
Тот пред тобой не в долгу.
Пусть даже и сделал ты всё, что мог,
Не жди взамен ничего!
Ниматэто наш перед лесом долг,
Тайге отдайте его!
Пытаясь осмыслить эти строки, учёный долгое время молчал. И только когда они стали устраиваться на ночёвку, наконец, разразился целой речью:
Это настолько парадоксальное явление, что невероятно сложно представить, как оно может существовать в реальности. Человек по природе своей хищник, хоть и является всеядным. Мы всегда стремились быть сильнее друг друга и остальных, стать венцом эволюции. Правда, похоже, выбрали неправильный путь. И начинаешь понимать всю ошибочность существующей цивилизации, лишь когда видишь альтернативу, благодаря тебе, мой друг. Да, теперь я могу с полной уверенностью называть тебя так. Мне удалось ощутить то, что оказалось всеми забыто. Истинную природу человечности. Не пытаться подмять под себя всё вокруг и загнать в привычные рамки, чтобы управлять. Но войти в умиротворяющее равновесие и открыть для себя нечто новое. Прекратить бессмысленные войны, прежде всего внутри самих себя, и дать возможность потоку великой реки под названием Жизнь вернуться в свои берега, больше не перекрытые плотиной.
Замолчав, он словно бы сам переваривал сказанное, пытаясь понять, как теперь с этим жить дальше. Прекрасно осознавая, что, возможно, сейчас этот человек, доселе бывший чужим здесь, сделал шаг навстречу своему собственному естеству без колючих рамок морали общества, охотник просто подал ему кружку с свежезаваренным отваром лесных трав. Философия философией, но о суровой реальности позаботиться стоит. И нарубленная куча лапника с горящим рядом костром были лучшим тому подтверждением.
Тыманча какое-то время отстранённо смотрел на пляшущие языки пламени, пока, наконец, и его не сморило. Рядом уже давно негромко посапывал Мастик А. Передряги, пережитые им за день, дали о себе знать. И он, перестав волноваться об эфемерных опасностях, отдался спокойному сну.
Так двое совершенно разных людей обрели в лице друг друга новое понимание этого мира. И на всё это бесстрастно взирали далёкие звёзды, что своим холодным светом покрывали мягким пологом ночную тайгу. Где-то подал голос охотящийся волк, и ему вторили его собратья. Всё шло своим чередом. Как и должно быть.
Дефективные
Потёртые ступени были искусно спрятаны под вызывающе ярко-красной ковровой дорожкой. Однако скрип, возникающий после каждого шага, выдавал истинный возраст этого сооружения. А уж поражающие своим почти зеркальным блеском перила, отполированные руками тысяч просителей до меня, так вообще раскрывали все карты сразу. Ну и довершал дело кобольд-швейцар, что величаво застыл у входа в главную залу.
Ливрея, видимо, доставшаяся ему от отца, была явно не по размеру, но выглядела безукоризненно, словно с иголочки. Семейная профессия, передающаяся по мужской линии, требовала не только хорошей подготовки, но и знания множества тонких мелочей. Таких, например, как постоянный контроль своего внешнего вида. И здесь всё играло свою роль. От идеально подшитых краёв камзола до аккуратно подстриженной ушной шерсти.
Поздоровавшись, привратник изучающе осмотрел меня, а затем испросил цель визита. После того, как я предъявил удостоверение смотрителя 2-го уровня, отношение ко мне мгновенно сменилось с слегка высокомерного на максимально подобострастное. Шутка ли, один из сословия проверяющих чиновников, да ещё и чистокровный человек! Не буду скромничать, я имел определённый вес в иерархии города N. И иногда с удовольствием пользовался своим положением. Разумеется, для всеобщего блага.
Так и сейчас, находясь перед входом в губернский совет по делам низших рас, я мог себе позволить не записываться на приём загодя к какому-нибудь клерку-домовому, а прийти и сразу встретиться лично с одним из людей-управленцев.
Поэтому пройдя мимо почтительно склонившегося кобольда, я прошествовал через внушительное пространство приёмного холла и, провожаемый холодными взглядами охранных горгулий, сразу направился в нужный мне кабинет.
Дубовая дверь, покрытая причудливой вязью, сияла медной табличкой с выгравированными Ф.И.О. и должностью. Там значилось «Мандельштам Иван Феоктисович. Руководитель отдела генетической чистоты». Остановившись, я, предусмотрительно постучал и, услышав короткое «Входите!», сказанное непререкаемым тоном, вошёл внутрь.
Довольно скромный по местным меркам кабинет был тем не менее обставлен с этаким консервативным вкусом. Здесь не было вездесущих плазменных экранов и компьютерных систем в полстола. Техническое оснащение составляли только селекторный телефон и небольшой сенсорный планшет. Всё остальное же пространство заполняли различные произведения искусства, которые также можно было использовать по практическому назначению. Это и вырезанный из драконовой кости массивный глобус, хранящий в своём чреве внушительный набор алкогольных напитков, и чучело медведя-оборотня, что одним прикосновением трансформировалось в удобнейшее кресло. В общем, хозяин этого места знал толк в удобстве и красоте.
Поздоровавшись, я ещё пару минут наблюдал склонённую к каким-то бумагам на столе лобастую голову Ивана Феоктисовича. Только закончив делать свои пометки, он поднял свой взор на меня, и, чуть прищурив удивительно бесцветные глаза, спросил:
Бенедикт Валерьевич, смотритель 2-го уровня, если не ошибаюсь. Что вас привело к нам в столь ранний час? Неужели опять какая-нибудь бюрократическая проверка?
Произнесено это было таким тоном, что мне сразу захотелось извиниться и больше никогда здесь не появляться. Но я мигом подавил некстати сработавший рефлекс подчинённого, и вновь вернув себе стабильное состояние духа.
Вы совершенно правы, Иван Феоктисович, это, действительно, я. Вот только встреча наша носит, скорее, личный, чем официальный характер. Потому и обращаюсь я к вам, как к другу, а не сослуживцу.
Чуть пожевав губами, мой собеседник, приняв скучающее выражение лица, знаком предложил продолжить. Конечно, эта слегка пренебрежительная манера общения претила мне, но сейчас я был в роли просителя, и стоило запрятать свою гордость куда подальше.
Понимаю, что такие дела стоит обсуждать в более удобных местах, но проблема, возникшая в моём семействе, довольно щепетильная, а уж в безопасности вашего кабинета я не сомневаюсь. Имею в виду возможность «прослушки» и видеоконтроля. Собственно, не смею больше отнимать ваше время и перехожу сразу к сути.
Я перевёл дыхание и сглотнул комок в горле. Теперь предстояло самое сложное.
Вы, как и я, знаете о строгости соблюдения законов, касающихся межвидовых браков, и уж тем более о производстве потомства от таких неблагонадежных союзов. Но в моём случае всё уже произошло, и мне, так сказать, приходиться расхлёбывать «результат». Мой сын завёл абсолютно бессмысленную интрижку с эльфийскими «принцессками». Сейчас в молодёжной среде это чудовищно модно. Но, к сожалению, их «общение» продвинулось на другой уровень. И вот результат: оплодотворённый кокон с 60 % генотипом моего отпрыска томится в их сотах, готовый со дня на день показать миру ещё одну полукровку. Как это ударит по моему престижу и положению в обществе, говорить не приходится. Да и вышестоящие чины не слишком обрадуются такому низкопробному скандалу. Именно поэтому мне нужна ваша помощь. В свою очередь, я готов оказать любую ответную услугу, закончил я и вытер внезапно вспотевшие ладони о твидовые брюки в казённую тёмно-серую расцветку.
Хм, ваш рассказ, конечно, очень показателен и лишь подтверждает, что за этим юным поколением нужен глаз да глаз. Безусловно, и мы с вами в своё время «грешили» напропалую, но делали это всё же осмотрительно. А здесь мальчишеская глупость вкупе с откровенным безрассудством. Да уж, задали вы мне задачу. Но поскольку я также не заинтересован в обнародовании этого происшествия (как-никак наши ведомства довольно тесно связаны), то, так и быть, помогу вам. Естественно, без огласки моего участия. Ну, и будьте уверены: от вас я тоже могу потребовать «кое-чего».
Накатившее было волнение мгновенно растворилось, сменившись деловым подходом. Что ж, именно этого я и ожидал от Мандельштама. Знакомый с ним не понаслышке, я знал, что он своего не упустит. А, значит, «наживка» приготовлена великолепно и можно подсекать.
Дальнейшее обсуждение уже целиком было построено на проработке деталей нашего соглашения. Спустя почти час мы распрощались уже в более дружеской манере, и оба остались довольны встречей. Япотому что вывел на чистую воду еще одного «неблагонадёжного», а Иван Феоктисовичпотому как смог получить ещё одну возможность держать такого влиятельного чиновника, как моя скромная персона, на «коротком поводке».
В итоге все счастливы, все считают, что заключили выгодную сделку. Только в моём случае через недельку-другую после окончательного завершения разбирательства к Мандельштаму пожалуют серьёзные люди в погонах и отправят его на далёкие и холодные рудники. Мне же добавят в личное досье ещё одну пометку об успешно выполненном деле, и, даже, быть может, наконец, отпустят в долгожданный отпуск.
Конечно, пределом моих мечтаний всё ещё оставался перевод на Антрацитовые острова, но здесь пришлось бы отправить на плаху как минимум половину нынешнего административного люда. Я, естественно, буду стараться максимально подойти к этому результату, но не стоит забывать, что слишком уж высокие успехи в моей работе могут привлечь ненужное внимание, а моим «собратьям» это совершенно не нужно.
Выйдя из здания губернского совета я, с удовольствием вдохнув прохладный, осенний воздух, перемежающийся ароматами свежей выпечки из пекарни, что располагалась напротив, и запахами прелых листьев, направился к точке своего следующего рандеву.
Мне предстояло добраться в противоположную часть города почти в час пик, но заблаговременно вызванная виверна уже приземлялась на общественной лётной площадке всего в квартале отсюда. Неспешным шагом я смогу добраться туда за какие-то пятнадцать минут, а уж сам полёт займет не больше получаса. Так что времени у меня было довольно много. И я решил с удовольствием насладиться этой импровизированной прогулкой, заодно приведя мысли в порядок.
Чуть склонив голову, я вежливо поздоровался с констеблем, стоявшим на углу улицы, и в этот момент мне под ноги попалась шумная стайка гномовской ребятни. Эти непоседливые сорванцы дали бы фору детям любой другой расы в своей вертлявости, крикливости и умении создать хаос буквально из всего вокруг. Скорее всего, они выплёскивали из себя всю эту неуёмную энергию, зная, что в более почтенном возрасте, уже обзаведясь полноценной бородой, они вынуждены будут вести себя более прилично и респектабельно. Собственно, как и полагается гномам-ремесленникам и их собратьям казначеям.
Но сейчас от них, поистине, не было спасения. Я кое-как отбился от участия в их очередной игре, бросив им пару монеток на сладости. Провожаемый их весёлыми визгами, я, перейдя дорогу, попал на Фиолетовый бульвар, где собиралась молодёжь всех видов и расцветок. Столь близкое соседство с, казалось бы, таким «отстойным» местом, как административное серое скучное здание губернского совета, объяснялось очень простой вещью. Извечное желание бунтарства и юношеского максимализма никак не отторгалось блюстителями порядка и власть держащими. Логика была проста: пусть все эти «активные элементы общества» выплёскивают свою энергию здесь, можно сказать, под надзором, чем собираются разрозненно в каких-нибудь кабаках и злачных местах «тёмных» районов.
К тому же прямого участия в разгонах любых митингов или просто карнавальных шествиях полиция не принимала. Так, иногда спустят пару оборотней, если дело происходит днём, или стаю вампиров летучих мышей, коли ночь на дворе. Да только на моей памяти, чтобы такого добиться, нужно совсем уж вызверить «медные пуговицы» или смертоубийство какое совершить. А так всё больше дают этим неоперившимся юнцам и девам самим пар спустить. Главное, в правильную сторону.
Как я и ожидал, здесь царила оживлённая кутерьма. Компании общались друг с другом, иногда разбиваясь на более мелкие группки. Реженаоборот, сливаясь в настоящие толпы. Беспокойный океан страстей и эмоций окружал меня.
Неожиданно где-то на периферии моего слуха прозвучали до боли знакомые лозунги и манифесты. Удивлённо повертев голову в поисках источника голоса, я заприметил у паба «Лысый Лось» настоящий водоворот из «зелёных шапок». Эти ребята были поборниками единения всех племён и рас, а так же ратовали за равенство полов и прочие громкие идеи. Конечно, в какой-то степени я и мои «собратья» стояли с ними на одном пути, но у нас были абсолютно разные способы достижения выбранных целей.
Например, здесь, кроме негатива и излишнего внимания к себе, они ничего не добьются. Всем давно известно, что история творится за закрытыми дверями и без лишнего шума. Всё остальноелишь побочные эффекты. К тому же борьба с Системой выглядит чересчур уж пафосно и глупо, если ты сам находишься в ней. Это как кусать руку дающего, надеясь, что тебя продолжат кормить. И каждому по-настоящему разумному существу становится понятно, что действовать нужно тоньше.
Эй, дядя, а ты что тут забыл? вырвал меня из мысленной колеи чей-то наглый голос.
Слегка замедлив шаг, я увидел, что путь мне преградила группа пресловутых «зелёных шапок», состоящая из молодых подтянутых парней с очень недоброжелательным выражением лиц. Обращался ко мне, видимо, их лидер, который выделялся размером своих мышц и яркой надписью на давно не стираной футболке о том, что он радеет за мир во всём мире. Причём в руках он недвусмысленно крутил аккуратной формы кастет, выполненный в виде головы василиска. Наверное, именно таким способом он хотел создать мир во всём мире. Ну что ж, мне не впервой встречать таких молодчиков.
Удивительно было, что происходит это среди бела дня, и почти в центре города. Тем не менее как законопослушный гражданин я предложил пригласить к нашей беседе констебля или другого представителя власти, дабы не возникло какого-либо недопонимания с обеих сторон. В ответ на мои слова ребята почему-то взъярились и в грубой форме посоветовали мне оставить столь необдуманные высказывания.
Оставался последний шанс решить зарождающийся конфликтпростым уходом одного из участников действа, то бишь, меня. Но сделав пару шагов в обход, я был остановлен довольно хорошо поставленным хуком, направленным мне прямо в челюсть. Сработавшие после этого бесцеремонного нападения рефлексы мгновенно отставили разум на второе место, дав волю отточенным боевым инстинктам.
Сказать честно, насилие я не любил. Этот вариант решения проблемы был для меня варварским и примитивным. Но при вхождении в Клуб пришлось немного поступиться своими пацифистскими взглядами. Одной из обязанностей его членов является умение постоять за себя. Причём тренинги и обучение проводятся по довольно жестким критериям. Так что кулаки, локти и другие части тела, которые могли быть применимы в драке, были достаточно грубы и тверды, чтобы дать нахалам достойный отпор.
Именно поэтому я, чуть присев, пропустил окаймлённый металлом кулак атакующего и, развернувшись в пол оборота, провёл великолепный апперкот. Сила моего удара была такова, что ошеломлённого паренька подбросило в воздух, по крайне мере, на метр, и уже ударившись о землю, он потерял сознание. Всё произошло настолько быстро, что друзья нападавшего забияки ничего не успели понять. Они-то рассчитывали весело попинать «этого франта», который не радеет за их «правильные» идеи. Но всё обернулось иначе.
Решив не усугублять сложившееся положение, я скорым шагом направился дальше, оставив на прощание пятикапельную склянку с «Гвоздикой». Спустя пару секунд зашипевший флакон разнёс по всему Фиолетовому бульвару одуряющий аромат свежих цветков гвоздики, что мгновением спустя сменилось резким жжением по всей слизистой у тех, кто сделал хотя бы один вдох. Естественно, я к таковым не относился, предусмотрительно задержав дыхание. Теперь пусть с этими «активистами» разбираются господа полицейские, я и так потратил здесь довольно много времени. И уж оплачивать неустойку наезднику виверны за дополнительное ожидание мне никак не хотелось.
Шум за моей спиной перешёл в дикие крики, и, похоже, на сегодня мирное общение молодежи закончено, так как послышавшиеся свистки прибывших блюстителей порядка лишь доказывали, что там серьёзно взялись за дело. Я же, поспешив, успел как раз вовремя.