В глубокой задумчивости я вышел из церкви во двор. Константин что-то усердно вскапывал на небольшом участке. Но он казался мне призраком, не касающимся моей жизни, я всецело был поглощен собой, своими чувствами, я плавал в своих мыслях и тщетно пытался разобраться в том, что на миг мне почудилось. Я не заметил, как он разогнулся, отер пот со лба и пристально смотрел на меня, пока я делал неуверенные шаги по двору. Он оставил свое дело и подошел ко мне.
Вижу, не по своей воле ты молчишь.
Я поднял на него глаза. Встретив его светлый взгляд, пожал плечами.
Мне ты можешь сказать.
Я покачал головой, собираясь уйти, но он придержал меня за руку. Я вздрогнулдавно человек не касался меня. И его прикосновение показалось мне очень сильным, быть может, оттого, что я сам был слаб. Быть может, он просто и есть сильный человек.
Я видел и не таких, как ты, и горе у них было больше, и проклинали они себя больше, и несли большую ношу. От самопроклятий нет добра, и нет смысла, и нет пользы миру. Почему ты гонишь себя?
Я молчал, глядя ему в лицо. Оно было мягким и добрым, но голос, лившийся откуда-то из недр, звучал властно и сильно, будто не было сомнений в этом человеке, спасшем меня.
Если ты боишься сделать мне дурно, не бойся. Я постараюсь справиться с этим с божьей помощью. Плохое липнет к тем, кто сам в себе носит плохое. Позволь нам помочь тебе.
Я проклят молчать, я перенес много страданий, я не хотел причинять страдания близким, сказал я тихо, боясь, что тот, кто исполняет злой рок, нависший надо мной, услышит и сотворит что-то плохое. Да и голос мой был слабым, безвольным, уставшим.
Подул сильный ветер. «Ну вот, сейчас что-то и произойдет», подумал я. Но Константин даже в лице не изменился. Точнее, оно вдруг стало одухотвореннее, возвышеннее, я мог бы сказать безбрежнее, если бы это описание было уместно для человека.
Вот видишь, ответил он, когда ветер утих и ничего не произошло.
Как? удивился я и прижал руку к губам, ожидая, что вот после этой фразы уж точно что-то произойдет. Но было тихо.
А ты не думал, что все, что случалось с тобой, вело тебя именно сюда?
Тогда было слишком страшно для того, чтобы задумываться о том, что это для чего-то нужно. Я много раз думал, что все это только страшное совпадение. Совпадение таких вещей, которые странным образом подействовали на меня. Несколько лет подряд, перед тем сном, мне являлись зловещие знаки и предзнаменования, так что я как-то с легкостью поверил во все это. Если честно, я давно хотел уйти от той жизни
Я так много слов сказал за раз, что у меня с непривычки пересохло горло. Вдруг заурчало в желудке, и я понял, что до ужаса хочу есть.
Тебе пока нельзя твердую пищу. Я сделаю тебе овощной сок, Константин наклонился и поднял с земли корзинку, полную зелени и каких-то мелких корнеплодов, вроде редиски. И мы пошли к его дому. Константин достал из шкафчика блендер и перехватил мой удивленный вид.
А как ты думал, я тебе сок буду делать? усмехнулся он. Мы не настолько отсталые, и не такая уж у нас глухая деревня, чтобы не пользоваться техникой.
Я немного смутился, ведь и вправду подумал, что попал в глубокую глухомань. Да и по правде говоря, был уверен, что по-настоящему духовные люди техникой не пользуются, наверное, я их представлял окончательно оторванными от материального мира, слишком возвышенными, живущими в замкнутом мире религиозности.
А у вас и смартфон есть? спросил я.
Есть, радостно ответил он. В деревне тоже есть, но мало у кого. Там в основном старики, им это не нужно. А кто помоложе, те обзавелись техникой. Телевизоры, телефоны, всякая кухонная утварь
И много жителей в деревне?
Не особо. Домов шесть в ближайшей. И в той, что чуть дальше, еще домов десять. В общем, конечно, не самые маленькие, но жителей, сказал бы, что немного. Лет пять назад раза в два было больше. Старики умирают, дети уезжают в город. Учатся здесь до десятого класса и поступают в город на специальность. Возвращаются единицы. Очень редко. Да и понятно, что им тут делать?
Здесь есть школа?
Нет, там, еще дальше, есть деревня побольше, там специально дом под школу построили, приезжает учитель из города на учебный год. Дети со всех соседних деревень приходят, сказал Константин и поставил передо мной на стол небольшой стакан зелено-бурой жидкости. На вид она могла показаться весьма противной, но это было лучшее, что я пил за последние пять лет.
Не спеши, предупредил меня мой новый друг, твой организм только привыкает к еде. Тебе стоит еще отдохнуть. Приглашаю тебя сюда на обед к четырем часам, хочу услышать твою историю.
Я утвердительно качнул головой, поблагодарил его за все, что он сделал для меня, и отправился в ту комнатку, в которой сегодня проснулся. Усталость навалилась на меня, я плюхнулся на перину и провалился в сон.
*
Я прожил у Константина несколько дней, не отходя далеко от дома, понемногу восстанавливая силы и по мере своих возможностей помогая по хозяйству. Я вел себя как затворник и дикарь: все еще боялся людей и прятался от них в своей каморке. За время скитаний я совершенно отвык от людей, много думал о давнишнем сне, пытался разобраться. С настоятелем ничего ведь не случилось. Возможно, все это я себе напридумал. Но я не желал признаваться в том, что пять лет назад совершил глупость, уйдя куда глаза глядят. Кто вообще в здравом уме так сделает?
И вот вдруг Константин подошел ко мне и сказал:
Собирайся, пойдем в деревню. Есть дело.
Мой мозг на секунду запротестовал, но интонация Константина была такой, что я просто не смог выдавить из себя возраженийпочему-то было страшно. Не могу сказать, что он злился, он просто был серьезным. И эта серьезность заставляла уважать, благоговеть и не противиться ему. Возможно, действительно произошло что-то важное. И сегодня вопреки моему желанию мне придется встретиться с людьми. Я лишь молча кивнул в ответ.
Мы вышли с самого утра, пока еще не жгло нещадное солнце. Я все еще ходил с тростью. Константин бодро шагал чуть впереди, я хоть и медленно, но уже более-менее уверенно, шел позади. Путь оказался недолгим, всего каких-то пятнадцать минут ходьбы, и мы оказались на окраине деревни. На немногочисленных участках жизнь кипела вовсю. Жители приветствовали Константина, лишь завидев его. Он желал доброго утра и здравия в ответ, широко улыбался каждому. Я же, насупившись, опустил глаза в землю, съежился, постарался быть как можно меньше и незаметнее. Мы прошли мимо домов и отправились чуть дальше. Там, на отшибе, стоял еще один домик. Мы завернули туда. Константин сам открыл калитку, мы вошли во двор.
Ох, сыночки мои пришли, откуда-то радостно залепетала старушка, вскоре я увидел очень старенькую бабушку, медленно выходящую на приступок возле дома. По ее движениям руками я понял, что она была почти слепая.
Здравствуй, Алевтина.
Старушка замерла, будто прислушиваясь, пожевала губы и вдруг ответила:
Ничего не услыхала, что ты говоришь, сыночек, но и тебе здравствуй. Привел помощника?
Да, недавно появился у меня.
А То чуюнездешний, проворковала бабуля, струменты там, махнула она рукой в сторону покосившегося сарая. Скоро молока вам принесу.
Константин кивнул, а бабуля посмотрела на него замутненными невидящими глазами, заулыбалась и неспешно пошла в дом, держась за стену.
Поможем Алевтине с забором, надо будет установить новые опоры. Там не так уж и много, до обеда справимся. Сама не может, а соседи не помогают.
Почему соседи не помогают?
Боятся
Чего им бояться старушки?
Лучше тебе самому у нее спросить.
Я смутился. Меньше всего мне хотелось говорить с кем-то кроме Константина.
Она совсем незрячая и неслышащая?
Я бы так не сказал, туманно ответил Константин. Это она только с виду может показаться такой, но слышит и видит то, чего обычными органами чувств не увидишь и не услышишь.
Ты веришь в это? Она как экстрасенс?
В этом мире всему есть место, Константин снова туманно ушел от ответа, и мы принялись за работу.
Мы закончили, когда солнце уже начало припекать. Ужасно хотелось пить, пот тек ручьем. Я отошел на метр и поймал себя на том, что любуюсь проделанной работой.
Хорошо поработали, сказал Константин, вытирая пот со лба рукавом. Завтра с утра пораньше зайдем, покрасим еще. У меня как раз осталась банка краски, должно хватить.
Как раз и Алевтина вышла из дома, неся в руках глиняный кувшин. Я отметил, что никогда вживую не видел таких кувшинов, только в фильмах. Константин поблагодарил, взял из ее рук кувшин и отпил. Он передал кувшин мне, и я с наслаждением тоже отпил из него.
Может, еще из колодца хотите освежиться?
Константин кивнул, и бабуля повела нас во двор. Там мы достали из колодца ледяной воды и стали пить и умываться.
Алевтина стояла рядом и вдруг ни с того ни с сего обратилась ко мне.
Какой худенький, пролепетала она, чуть не хватаясь за голову, помолчала и добавила: Ты что-то спросить у меня хотел?
Я посмотрел на Константина, тот кивнул, и я осмелился с ней заговорить.
Отец Константин мне сказал, что вас боятся жители деревни. А почему?
И вдруг с крыши дома съехал шифер и с диким грохотом приземлился на землю, чуть не убив кошку. Кошка закричала, зашипела и пулей исчезла за только что поставленным забором.
Бабуля вдруг засмеялась и театрально вскинула руки:
Ах, чуть Мурку не забило!
Алевтина, починим все, успокоил ее Константин.
Бабуля только отмахнулась от него и повернулась ко мне.
Почему меня боятся? А я правду им всегда говорю, а правду мало кто любит. Вот только Костя и любит. Кто ж из них хочет неприятное о себе слушать, коли много неприятного в себе носит? Да, я тоже не ангел, но вижу дальше своего носа. А насчет шифера: тебе, худеньки мальчик, нужно то, что ты в храме нашем почуял, в душе своей всегда носитьи перестанешь молчать ртом, коли станешь молчать нутром. Не проклятие это, а наставление.
Я удивился, что Алевтина знает про храм и про мое проклятье молчать. Но прав Константин, что эта бабушка видит и слышит больше обычных людей, имеющих и зрение, и слух. Я с трудом понимал, каким образом перенести то ощущение из церкви в свое нутро. Как церковь переместить в свое тело?
Костя тебе все расскажет, не переживай, утешила меня Алевтина.
Я мысленно поблагодарил ее, она, будто услышав, улыбнулась мне в ответ. Чуть кошку ее не убил. Пока все не так плохо, из живых никто сильно не пострадал.
Мы возвращались, шли как-то быстрее. У меня будто прибавилось силпомогли бабушке, сделали доброе дело, как-то приятнее на душе стало. К тому же появилась надежда избавиться от терзающего меня проклятья. Метод мне казался сомнительным, но выбирать не приходилось. Да и не так уж я и удивился после всех моих испытаний. Я будто разучился удивляться.
Почему же при тебе, Константин, не происходит ничего плохого, но происходит, если рядом посторонний, обычный человек?
Все сложнее, чем я думал, он почесал черную бороду. Я внутренне молюсь каждую секунду, даже когда разговариваю с тобой. Это не молитва словамиэто внутреннее состояние. Возможно, оно как-то воздействует и на твое расхлябанное, суетливое, болтливое, безостановочно горюющее, жалеющее себя. Тебе придется много поразмышлять над своей прошлой жизнью и найти то, что могло привести тебя сюда. А главноепонять для чего. И исполнить это.
И с того времени я каждый день стал бывать в деревянном, простом снаружи, но не простом внутри храме. Я напитывался энергией, я сливался с ней, пытался понять, что это за энергия и откуда она берется. Я снова подолгу молчал, но молчал не только телом. Молчали и мои мысли, и мои чувства, и все мои желания. Это были самые лучшие моменты в моей жизни, моменты абсолютного и истинного существования. Я ощущал, как приятно делается моему нутруэто был Храм моей Души. Каждый день я словно рождался заново, напитывался живительной влагой, возрастал, снова учился мыслить, чувствовать, желать. Но не просто, но в соответствии с той энергией, что нисходила на меня из-под купола.
Я был на всех службах. Три года жизни с Константином изменили меня. Не то чтобы я был полным негодяем или отвязным преступником, но был я среднестатистическим серым человеком, не прислушивающимся к своему внутреннему голосу, забывшим, а то вовсе и не знавшим о путеводной звезде моего сердца. Серость моя была от незнания, сердечной черствости, глухоты к своим настоящим желаниям и желаниям окружающих. Я упорно пытался себя запихнуть в то окружение, в ту работу, в те рамки социальной жизни, которые считаются нормой. Но дух мой противился, я сам внутренне, втайне от своего бодрствующего тела противился выбранной жизни. И столько было знаков, и столько было распутий, на которых я выбирал не тот путь И сколько встреч, сколько знакомств, сколько сущностных событий я упустил за то время, что был увлечен выстраиванием «правильной» жизни!
Я помогал местным, проводил много времени с Алевтиной. Бродил по лесу, собирал грибы, ягоды, помогал по хозяйству Константину, следовал за ним во всем, также расчищал снег, косил траву, даже помогал строить дом, но никогда не ходил в дальние деревни и не виделся с посторонними.
В один из осенних дней я проснулся с какой-то необычайной легкостью. Я точно знал, что мне нужно делать. Встал. Тело было легким, от немощности, с которой я здесь оказался, не осталось и следа. За три года произошло настоящее чудесное преображение. Я отправился к Алевтине и совершенно не удивился, когда увидел, что она ждет меня возле калитки. Ее тело казалось дряхлым, но за его края изливалась жизненная сила, бабушка словно светилась. Ко мне подбежала Мурка и стала тереться о ногу, я подхватил ее на руки и погладил.
Ты как раз вовремя, сыночек, радостно проворковала Алевтина, шепелявя.
Почему вы меня ждали?
Я уже совершенно не задумывался, висел ли надо мной злой рок и причинит ли он кому вред. И вовсе позабыл о нем. Внутреннее я был спокоен, испытывал благоговение перед всем миром и в частности перед этой странной старушкой с кошкой Муркой.
Нужно, чтобы ты пошел к отцу Константину и передал ему, что я уже, пускай готовится. Через два часа может забирать мое тело.
Я как-то похолодел. Не ожидал от старушки таких слов. Да и никогда не слышал, чтобы она называла Константина еще как-то, кроме как Костя.
Чего пугаешься? грозно спросила она. Ничего страшного в этом нет. Пришел мой час, больше на этой земле нет повода мне быть. И о Мурке моей позаботься. Старая она уже стала. Скоро за мной пойдет.
Я кивнул.
Помощь нужна какая?
В этом деле человек точно не поможет, старушка засмеялась, махнула мне рукой, развернулась и неспешно пошла в дом.
Я опустил Мурку на землю и пошел обратно. Кошка побежала следом.
Через два часа мы с Константином нашли старушку с легкой улыбкой, мирно уснувшую навсегда на своей кровати.
Мурка прожила со мной всю зиму, а ранней весной отправилась за своей хозяйкой Алевтиной. Мы со всеми почестями похоронили кошку. А на следующее утро я снова проснулся с ощущением знания, что именно мне нужно сделать. Я сразу отправился к Константину. Уверенность возросла во мне сразу, как только я увидел его. С этим человеком я могу уже спокойно разговаривать, не опасаясь, что буду выглядеть глупо или недостойно. Мы много прожили бок о бок, и я ощущал, что вот-вот произойдет что-то важное. Мы пожелали друг другу доброго утра.
Помнится, ты говорил, что у тебя есть телефон. Могу ли я позвонить с него?
Конечно, кивнул он, смахивая метлой ночной снег со ступенек у своего дома. Заходи, он там, на кухне. Звони.
Я разулся и зашел. Я вдруг вспомнил тот первый раз, когда я переступил этот порог, тогда это место мне показалось раем. Оно и сейчас имело мягкую, уютную, домашнюю атмосферу. Каждое помещение пропитывается своим человеком. И этот дом абсолютно принадлежал отцу Константину.
Я взял телефон и по памяти набрал номер. Раздались гудки. Я слегка удивился тому, что этот номер еще работает. Ответила женщина. Я молчал. Вдруг ком подкатил к горлу и не давал сказать ни слова.
Сынок, это ты? вдруг спросила женщина.
Это действительно была она, она не забыла меня.
Возвращайся, мы ждем тебя.
На том конце послышались плач и всхлипывания. Я отключил вызов. Я не боялся сказать что-либо, ведь ощущал внутри себя что-то такое выросшее, созревшее, готовое к жизненным подвигам. Ничего бы не случилось, злой рок был побежден. Во мне восторжествовал порядок, мое внутреннее навостренное ухо стало воспринимать множество удивительных вещей, о которых я раньше даже и не подозревал. Природа указывала мне путь, я с жаждой ловил каждый знак, каждый момент, запоминал каждый миг своей жизни.