Так ты мне дорогу дашь? повысил голос Джо и тут обнаружил, что позади, отрезав ему путь к отступлению, плотной стеной сомкнулась бессловесная толпа.
«Ну всё, подумал он, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Я в западне, и сейчас из меня вытрясут все монеты. Как пить дать, все вытрясут! Все до единой!»
Разрешите взглянуть на ваши монеты, сэр, попросил мексиканец.
Что Джо оставалось? Его плотным кольцом окружали глаза, или скорее даже не глаза, а чёрные провалы глазниц, и он кожей чувствовал, что от него уже ничего не зависит: доберётся ли он до будки мистера Рекрутера или пропадёт по дороге толпе на то плевать.
«Чёрт возьми, попался, как мальчишка, с удивлением осознал Джо. Деньги мои, кровные, и толпе это отлично известно. Ну и что они мне сделают? Они что, полагают, что я поддамся их чарам? Пускай думают, что им угодно, меня же с пути уже не собьёшь: раз уж решил, начхав всё-таки на письма, отправиться к мистеру Рекрутеру, то на полдороге никто меня уже не остановит».
Нет, отрезал Джо.
Я на них лишь посмотрю, не совсем уверенно заверил его юноша. И даже пальцем не трону.
Джо Фернрайта вдруг охватил безумный, удививший его самого порыв. Он, пошарив в мешочке, достал монету и поспешно, пока не передумал, протянул её юноше-мексиканцу. Парень немедленно схватил её, и тут же со всех сторон к Джо потянулись десятки потных, трясущихся, раскрытых ладоней. Пустые доселе глаза безработных вокруг зажглись алчностью, но в них не было ни малейшего намёка на агрессию, и вырвать мешочек из руки Джо никто силой даже не пытался. Каждый ждал подношения молча, каждого наполняла такая же отчаянная надежда, какой охвачен был и сам Джо, когда совсем недавно маялся у почтового ящика в предвкушении очередного письма от клиента, чей заказ ему вроде бы сулил радикальную перемену в жизни.
«Какой ужас! подумал Джо. Бедолаги полагают, что явился я сюда именно затем, чтобы принести им дары, которых они и ждут давненько от Вселенной. Ждут, почитай, уже всю жизнь, но ничего пока не получали и принимают сие совершенно покорно. Так же покорно, как и сейчас ждут подачи от меня, а видят они во мне, поди, сказочное, сверхъестественное существо. Но нет же! Нет! Какое я им, к чертям собачьим, дары приносящее существо! Надо поскорее уносить отсюда ноги. Помочь им мне всё равно не по силам».
Сознание Джо говорило одно, а пальцы его сами собой шарили в мешочке, и в протянутые к нему жадные ладони одна за другой ложились с величайшим трудом скопленные им монеты.
Над головой, снижаясь, пронзительно засвистела, заскрежетала похожая на летающую тарелку патрульная машина с откинутым верхом. В ней сидели двое в блестящих униформах и искрящихся защитных шлемах, и у каждого наготове были сразу и лазерный пистолет, и штатный парализатор.
Немедленно пропустите этого человека! рявкнуло из бортового громкоговорителя полицейской машины.
Протянутые руки отдёрнулись, и плотное кольцо вокруг Джо почти мгновенно рассосалось.
Нечего тебе тут торчать, басовито пророкотал, обращаясь к Джо безо всякого усилителя звука, другой голос из полицейской машины. Проваливай отсюда подобру-поздорову вместе со своими деньгами, а не то я тобой живо займусь.
Джо молча двинулся прочь.
Кем ты себя возомнил? закричал из машины, последовавшей за Фернрайтом по пятам, первый коп. Филантропом, что ли? Или долбаным меценатом?!
Джо подавленно хранил молчание.
По закону ты обязан мне отвечать! взвился полицейский.
Сунув руку в мешочек, Джо с изумлением обнаружил, что у него осталось всего только несколько четвертаков.
«Денег у меня почитай что уже и нет, понял он. Значит, остаются лишь почтовый ящик да то, что я из него извлёк за последние два дня. Нравится мне или нет, но теперь, после того, что уже случилось, вопрос оказался сам собой решённым».
Джо достал из мешочка монету и протянул её вопрошавшему полицейскому.
Зачем ты мне эту монету суёшь? свирепо взревел тот.
На чай, пояснил Джо.
И ему немедленно, точно между глаз, ударил луч табельного парализатора, и голова его разлетелась на части.
* * *
Очнулся Джо в полицейском участке. Сидел он, привалясь к стене, на шатком стуле в углу. Джо мотнул было головой, и в затылке у него немедленно разорвалась если и не граната, то связка петард уж точно.
Заметив, что Джо более-менее очухался, к нему подошёл молодой стройный блондин в идеально отутюженной форме.
Арестовывать вас, мистер Фернрайт, мы пока не намерены, заявил блондин. Хотя, конечно, следовало бы, поскольку вы, несомненно, виновны в преступлении против народа.
Против Государства, уточнил Джо, пытаясь потиранием лба в точке, куда угодил луч парализатора, унять боль. Не против народа, а именно против Государства.
То, что вы сейчас мне говорите, отреагировал на слова Джо молодой офицер, уже само по себе является преступлением, и вас за это надлежит немедля упрятать за решётку. Более того, вас следовало бы признать врагом рабочего класса и передать в Государственный Комитет Политической Безопасности как участника заговора против народа и слуг народа, каковыми, несомненно, являемся мы, блюстители порядка, полицейские. Но вы у нас случай особый. Очевидно же, что раздавать монеты совершенно незнакомым людям человек в здравом уме никогда не станет. Он окинул Джо цепким, придирчивым взглядом. Вы, несомненно, не отдавали себе отчёта в собственных дейст-виях?
Боль у Джо была настолько жуткой, что в голове отсутствовали даже зачатки мыслей.
Да, не отдавал, тупо согласился он.
Тем не менее мы конфискуем оставшиеся у вас монеты. На время, во всяком случае. И в течение ближайшего года вы будете находиться в статусе условно заключённого. В течение всего этого срока вы будете обязаны еженедельно отмечаться в ближайшем к вашему месту жительства полицейском участке и сообщать там обо всём, что с вами за истёкшую неделю произошло.
Я становлюсь пусть условно, но всё же заключённым? поразился Джо. Как же так? Ведь суда же не было?
Суда над собой желаете? Офицер вновь пристально оглядел его.
Нет, нет. Джо, не подумав, мотнул было головой и тут же оказался за это наказанным новой вспышкой дикой боли.
«Очевидно, материалы из Управления Общественного Спокойствия на меня здесь ещё не получены, но рано или поздно всё сойдётся одно к одному и чаевые патрульному, и записка в сливном бачке, и неоднократные случаи моего прилюдного неподобающего поведения в общественных местах судорожно размышлял Джо. Какой же я кретин! От безделья в течение семи месяцев вконец с катушек слетел И вот теперь, когда я наконец-то сделал шаг, когда всё же понёс с трудом скопленные монеты мистеру Рекрутеру, так всё, абсолютно всё разом пошло прахом!»
Одну минуточку, подал из-за стойки голос дежурный по отделению. Тут на этого субчика пришли материалы из УОСа только что выпала целая пачка из коллектора их центрального банка данных
Джо вскочил и бросился к двери ему хотелось скорее наружу, скорее в плотную человеческую толпу; зарыться в ней, раствориться там среди
Однако стоило Джо сорваться с места, как с неестественной быстротой, словно сняты они были обычной камерой, но полученный ролик теперь крутили в многократно ускоренном режиме, ему наперерез устремились две кряжистые фигуры в униформах.
И они бы, несомненно, схватили Джо, да только вдруг невероятным образом оказались под водой. Оторопев от неожиданности, они уставились на Джо ни дать ни взять две лупоглазые серебристые рыбы, плавающие среди О, кто бы только поверил!.. Среди самых настоящих кораллов и водорослей. Да и весь полицейский участок преобразился, неожиданно превратившись в аквариум, а мебель в нём, оказавшись теперь полузасыпанной неведомо откуда взявшимся здесь песком, стала похожа на остовы давно затонувших кораблей, построенных неведомо когда из древесины. Здоровущие копы прекратили пялиться на Джо и теперь, отчаянно извиваясь, силились дотянуться до него, да только не могли, поскольку тот остался снаружи аквариума, а они находились внутри. Копы раз за разом безрезультатно долбились о стекло, но всё же, неистово разевая и смыкая рты-пасти, попыток своих не оставляли, а до Джо не доносилось ни единого звука.
Между Джо и копами внутри аквариума, словно дух моря, пронёсся большущий кальмар. Неожиданно кальмар выпустил огромное чернильное облако. Облако стало стремительно разрастаться, а кальмар, видимо, намереваясь окутать своими чернилами весь белый свет, принялся изрыгать из себя одно за другим новые чернильные облака, и те почти сразу поглотили полицейских, а затем и весь участок, да и всё пространство вокруг Джо вскоре тоже наполнилось чернотой. Чернота эта, мал-помалу уплотняясь, сделалась вовсе непроницаемой, однако дышать у Джо, к его удивлению, пока всё ещё получалось.
Эй! крикнул он и, к собственному удивлению, явственно услышал свой голос.
«Значит, я не в воде, мелькнула у Джо обнадёживающая мысль. И уж точно не в аквариуме. Существую сам по себе. Отдельно. Но где же это я? А если пошевелюсь?»
Он пошевелился и обнаружил, что движениям его ничто не мешает. Тогда он сделал шаг. Затем другой и бум! наткнулся на что-то твёрдое; видимо, на стены.
«А если направлюсь в другую сторону?»
Он повернулся и шагнул было вправо, но снова бум! Другая стена!
Фернрайта охватила паника.
«Я в ящике, ужаснулся он. Скорее всего, в гробу. Меня что же, выходит, убили?.. Убили при попытке к бегству?..»
Он протянул правую руку во тьму И в ладони его будто само собой оказалось что-то, и это что-то было небольшим параллелепипедом с выстроенными в ряд кнопками и двумя дисками по бокам.
Транзисторный радиоприёмник!
Джо тут же его включил, и в темноте нарочито радостно зазвенел голос:
Привет всем! С вами снова развесёлый Кэри Карнс! И передо мной шесть многоканальных телефонов, и к ним ведут аж целых двадцать входящих линий, из чего следует, что для вас, друзья, для всех и каждого, кто пожелает о чём-нибудь (не важно о чём) поговорить или поспорить, непременно найдётся свободный канал. Итак, слушайте максимально внимательно и, разумеется, немедленно запоминайте или лучше, конечно, записывайте! Мой номер 394-950-911-111. Звоните же мне, друзья, рассказывайте о чём угодно о хорошем или плохом, об интересном или скучном. Просто наберите номер Кэри Карнса 394-950-911-111, и о вас узнают тысячи моих радиослушателей. Ваша точка зрения или информация, которая, по вашему мнению, касается нас всех, немедленно станут всеобщим достоянием Из динамика послышался телефонный звонок. Вот, нам уже звонят! даже с большей радостью, чем прежде, возвестил Кэри Карнс. Слушаю вас, сэр! Извините слушаю вас, мадам!
Мистер Карнс, проговорил хриплый женский голос, я настаиваю на том, чтобы на пересечении улиц Фултон и Клеверная поставили дорожный знак «Стоп». Тут у нас много школьников и даже малышей, и каждый день я вижу, как они
Левой руки Джо коснулось что-то твёрдое. Джо поспешно ухватил это что-то. Ощупал его. То был телефон. Джо сел на пол, поставил телефон и приёмник перед собой. Достал из кармана зажигалку. Зажег её. Пламя выхватило из тьмы крохотный пятачок, в котором, однако, вполне различимыми стали и телефон, и радиоприёмник. Производителем приёмника оказалась компания «Зенит», и, судя по размеру и обилию кнопок, модель была из лучших, из самых дорогих.
Итак, друзья, как всегда, весело затараторил Кэри Карнс, набрав номер 394-950-911-111, вы свяжетесь со мной, а уж дальше с моей помощью и со всем честным миром
Джо, хотя удалось ему это далеко не с первого и даже не со второго раза, всё же набрал, наконец, длиннющий номер без ошибок. Плотно прижал трубку к уху. Сначала услышал вместо длинных гудков почему-то короткие, но затем и из приёмника, и из телефона всё же зазвучал голос Карнса:
Да, мадам? Или на этот раз всё-таки сэр?
Где я? неуверенно произнёс Джо в трубку.
Внимание, друзья! радостно вскричал Карнс. Нам кто-то опять звонит, и этот человек, бедная душа, заблудился. Как ваше имя, сэр?
Джозеф Фернрайт, представился Джо.
Что ж, мистер Фернрайт, мы слушаем вас с величайшим вниманием. Вы хотите знать, где находитесь? Друзья! Может ли кто-нибудь сказать, где сейчас находится мистер Джозеф Фернрайт из Кливленда? Вы ведь из Кливленда, мистер Фернрайт?
Да, я из Кливленда, подтвердил Джо.
Замечательно, мистер Джозеф Фернрайт из Кливленда! опять затараторил жизнерадостный Карнс. Не знает ли кто-нибудь из вас, мои уважаемые радиослушатели, где этот человек находится? Находится сейчас, прямо сию минуту. Думаю, что мистеру Фернрайту очень важно это узнать. Я подключаю все линии сразу: надеюсь, что кто-нибудь позвонит нам и подскажет, хотя бы приблизительно, в каком районе находится мистер Фернрайт. Итак, друзья мои, те из вас, кто не может дать нам такую подсказку, пока, пожалуйста, воздержитесь от звонков. Мистер Фернрайт, уверен, мы в самое ближайшее время вычислим ваше теперешнее местонахождение. Конечно же, выясним, ведь в нашем распоряжении десятимиллионная аудитория, передатчик на пятьдесят тысяч ватт и ещё к тому же Послышался приглушённый телефонный звонок. А вот и первый дозвонившийся! Да, сэр или мадам? Сэр. Как ваше имя, сэр?
Мужской голос из телефона и из приёмника произнёс:
Меня зовут Дуайт Л. Глиммунг, мой адрес Плезант Хилл Роуд, 301. Я знаю, где находится мистер Фернрайт. Он у меня в подвале, в деревянном ящике из-под кондиционера, который я заказал в прошлом году в «НарГосПромМаге».
Вы слышите, мистер Фернрайт? вскричал развесёлый Кэри Карнс. Вы в упаковочном ящике у мистера Дуайта Л. как дальше вас зовут, сэр?
Глиммунг.
Да. Вы в подвале дома мистера Дуайта Л. Глиммунга на Плезант Хилл Роуд, 301. Так что оставьте ваши страхи, мистер Фернрайт, и немедля выбирайтесь из ящика. Очевидно, что всё худшее для вас уже позади!
Не хотелось бы, чтобы он разворотил мой ящик, поспешно заявил Дуайт Л. Глиммунг. Лучше я, пожалуй, сам спущусь в подвал, отогну несколько досок и выпущу его.
Мистер Фернрайт, услышал Джо голос Карнса, скажите нам, как так получилось, что вы очутились внутри пустого упаковочного ящика в подвале мистера Дуайта Л. Глиммунга с Плезант Хилл Роуд, 301? Думаю, каждому нашему слушателю любопытно будет об этом узнать.
Я и сам не знаю, ответил Джо.
Может быть, на этот вопрос нам ответит мистер Глиммунг? Мистер Глиммунг! Алло! Вы ещё с нами, мистер Глиммунг? Он, похоже, уже отключился. Очевидно, сейчас спускается в подвал и вскоре освободит вас, мистер Фернрайт. Как же вам всё-таки повезло, сэр, что мистер Глиммунг так вовремя оказался среди слушателей нашей радиостанции! Иначе, вероятно, просидели бы вы в ящике вплоть до второго пришествия А теперь пообщаемся и с другими нашими радиослушателями, которые Алло?
В трубке у уха Джо щёлкнуло, и связь оборвалась.
Снаружи послышался шум, затем раздался треск, доска на боковой стенке ящика отошла в сторону, и темноту внутри пронзил острый, как клинок, луч света.
Моя придумка, как вытащить вас из кутузки, сработала что надо, похвалил своего обладателя тот же самый мужской голос, что Джо совсем недавно слышал по радио.
Странные же у вас придумки, проговорил Джо.
Странные для вас. А мне так странным кажется вообще почти всё то, что вы совершили либо, наоборот, не совершили с тех самых пор, как я впервые услышал о вас; а услышал о вас я, признаюсь, уже давненько более полугода назад.
Вы имеете в виду, поди, то, что я, к примеру, раздавал кому ни попадя монеты? поинтересовался Джо.
Нет, раздача монет как раз, на мой взгляд, вопросов абсолютно не вызывает, а вот ваше сидение сложа руки в течение целых семи месяцев меня, признаюсь, серьёзно удивило. Сдвинулась ещё одна доска; стало светлее, и Джо заморгал, тщетно пытаясь разглядеть Глиммунга. Что вам мешало тайком забраться в ближайший музей и разбить там несколько, по возможности наиболее ценных, горшков? Себя бы работой обеспечили, а горшки после вашего лечения стали бы новее нового.
Была удалена последняя боковая доска ящика, и Джо при полном освещении наконец-то увидел то самое существо с Сириуса-Пять, которое Энциклопедия определяла как нечто дряхлое и мрачное.
А существо это сейчас и здесь представляло собой следующее: вокруг горизонтальной оси вращался гигантский обруч воды, внутри его, вокруг вертикальной уже оси, вращался обруч пульсирующего огня, над обручами и позади них располагался колышущийся занавес из кашемировой ткани с миндалевидным узором, а на пересечении осей вращения этих обручей в воздухе висело прелестное, нежное лицо юной темноволосой девушки. Лицо улыбалось Джо, но было оно ничем не примечательным из тех, какие увидишь и почти сразу позабудешь, из тех, какие частенько попадаются на глаза, но совершенно не запоминаются, и было лицо это, очевидно, собирательным образом ликом не какой-то конкретной девушки, а девушки вообще, лицом, нарисованным разноцветными мелками на тротуаре только-только начавшим обучение и пока совсем ещё безыскусным художником.