Макс ДалинТерапия
Пищит коммуникатори через секунду я слышу в наушнике голос Клодии:
Пришёл Фред, босс. Очень хочет с вами поговорить.
Фредодин из наших немногих спонсоров. Приятно видеть.
Привет ему, говорю я. Предложи ему кофейку, я сейчас буду.
Пожалуйста, поторопитесь, босс, говорит Клодия. Он печален, подавлен, давление понижено, похмелье. Мне не приходилось видеть его в таком состоянии.
Однако. Мне тоже.
Фредвесьма преуспевающий бизнесмен. У него великолепная сеть универсальных магазинов, славных милыми пустяками для удобства покупателейвроде индикаторов спелости на фруктах, калькуляторов, встроенных прямо в тележку для покупок, и удобных, освещённых и отапливаемых боксов для собак, которым приходится ожидать хозяев у входа в магазин. За это его универсамы любяти его самого любят, он молод, не старше тридцати, обаятелен и улыбчив.
С ним случилось что-то скверное.
В таком случае ему просто необходим кофе, говорю я и закрываю трёхмерный чертёж коленного сустава, очень хорошее колено. Сейчас я приду, бегу.
От Галатей невольно учишься бегатьони бегают всюду, где можно. Бег по ряду причин экономичнее для них, чем медленная размеренная походка. Мы им подражаем не меньше, чем они нами вся команда «Пигмалион-М» бегает, как олимпийская сборная по лёгкой атлетике.
Через четыре минуты я уже в кабинете, где обычно принимаю старых друзей.
Фред сидит в кресле и держит чашку кофе, как чашу с цикутой. Одет в отличный костюм с белоснежной рубашкой, но на его физиономии, помятой и бледной, под покрасневшими, как от бессонницы или слёз, глазамичёрные пятна. Наверное, похмельено выглядит, как тяжёлая болезнь.
Клодия, выходя, переглядывается со мной. Слышу в коммутаторе её голос:
Ему нужна ваша помощь, босс.
Но и сам вижу.
Господь мой Азимов, выдыхаю я потрясённо. Фред, что с тобой? Случилась беда?
Робби, говорит Фред глухо, я оплатил вам аренду земли на год и кинул на ваш счёт денег на покупку этих самых редкоземельных как ты говорил, они называются?
Спасибо, дружище, говорю я. Но если тебя это так подкосило, может, не стоило вкладывать столько денег?
Не это, Фред мотает головой. Просто я должен сделать для тебя как можно больше хорошего. Я на тебя надеюсь, как на родную мать, Робби. Если ты мне не поможешь, я я не знаю, что. Вернее, знаю. Помру я очень плохой смертью. И вопрос только в том, посторонние меня укокошат или сам я наберусь храбрости. Попробую сам. Нослабак я, Робби.
Что за ужас с тобой творится? спрашиваю я. Всё больше дёргаюсь. Ты не вздумай что-нибудь предпринимать раньше, чем мы придумаем средство
Фред поднимает на меня взгляд, влажный и безнадёжный, как у замученного пса:
Средство я уже давно придумал, говорит он с трудом. Затык в том, согласишься ты помочь или нет. Я очень опасаюсь, что не согласишься. Более того: прямо отсюда и позвонишь в полицию. И уведут меня в наручниках прямо из твоего кабинетаи правильно сделают, потому что с их точки зрения тварь я опасная.
Послушай, говорю я, не пугай и не накручивай. Я не священник и не психоаналитик, я обычный инженер, поэтому выкладывай без страшных прелюдий. Коротко и ясно: в чём проблема?
Фред вдыхает и выпаливает:
Япедофил!
Скажи он, что задумал терактя бы меньше удивился. И вообщебыло бы как-то легче пережить. У меня шок, и мне стыдно. За то, что брал деньги у Фредатеперь у меня такое чувство, что это грязные деньги. Мне впрямь хочется тут же позвонить в полицию; я с невероятным трудом беру себя в руки.
Так, говорю я. И давно это с тобой?
Фред вздыхает, как всхлипывает:
Всегда.
Час от часу не легче.
Ты насиловал детей? спрашиваю я как можно бесстрастнее, но получается неважно.
Фред смотрит дико:
Нет! Как ты мог подумать?! Я сказалпедофил, а не маньяк! Да будь я маньякя бы давно уже сидел, если бы не удавился в камере! При чём тут?
Я слегка выдыхаю.
А если нет, с чего ты взял, что педофил?
Фред криво усмехается:
Ну, я, как будто, могу себе представить, чего хочу. Все знают, чего они хотят, правда? Яименно этого и больше практически ничего. Такие дела.
Я перевожу дух.
А почему ты решил рассказать мне? Может, врачу? Или уж пойти с повинной в полицию?
Лицо Фреда становится жутким.
Врачи даром деньги берут! рявкает он. Не могут они меня вылечить! Они могутхимическую кастрацию! Возможностей не будет, а либидо останется! То естьбудет ещё хуже, чем сейчас! Спасибо, конечно А в полицию Робби, ну за что ты меня? Они ж меня просто посадят. За то, что я есть. А сокамерники меня прикончат. И всё.
Я потихоньку начинаю кое-что понимать.
А если ты всегда, то почему пришёл именно сейчас? И если тебя посадят, значит, ты уже совершал преступления? Уж начал говорить, так говори до конца.
Фред вздыхает. Ставит чашкуно тут же хватается за неё снова, как за стезю добродетели. Я вижу, как у него трясутся руки.
Понимаешь, говорит он тихо, детскую порнографию я смотреть не могу. У меня желудок скручивает при мысли о том, каково этим несчастным детям. Поэтому я, понимаешь, раньше искал в Сети картинки ну где просто девочки. Купаются, там или ещё что И жил как-то.
Ну?
Запретили, режет Фред безнадёжно. Считается, что фотка любой девочки младше восемнадцати, если на ней мало одежонкиуже порнография. То есть такие, как я, возбуждаются же, гадство! И весь этот контент стал так же криминален, как натуральное порно. Уголовная статья. Но я боюсь тюрьмы, Робби!
И?
Начал скачивать нарисованных деток, устало говорит Фред. В Японии, в Кореехорошо так рисуют, с душой. Есть роскошные моделькивообще как живые. Я даже обрадовался, думал: что ж я раньше-то зевал, дурак! Даже видеоролики попадались, сплошь компьютерное моделирование.
Так вот!
Не вот! в отчаянии мотает головой Фред. Запретили! И распространение и хранениетеперь тоже уголовная статья! А гайки-товсё туже: уже не пять лет, уже семь дают, за картинки. Как за натуральное порево. Кое-что, что есть у меняхраню на компе, отключенном от Сети, но всё равно ведь живу в страхе! Уже параноиком стали с картинками теперь не то Язаконопослушный трус.
Я молчу. Мне не по себе. Фред продолжает:
Видел в Сети, понимаешь, статью о корейском мастере каком-то, который кукол делает или мехов в общемну, как настоящих, во всех местах. Там пара фоток былаочень хорошенькие. И я уже подумал: дай, закажу такую! В своём роде даже лучше, чем картинки. И заказал бы, да ведь запретили! И изготавливать запретили, и продавать запретили, и к нам в страну ввозить Ну была бы у меня эта кукла вот кому бы мешало?
Никогда не смотрел с этой стороны. А ведь и впрямькому бы? Но кукла для секса в виде ребёнка вроде как-то не очень чисто И тут меня осеняет.
Да ты что?! чуть не ору я. Ты что, Галатею хочешь заказать? В виде ребёнка?! Прямо вотМаленькую Долли под школьницу?! Чтобы её трахать?! А не рехнулся ли ты?
Одну Долли мы уже продали психопату. А она за неделю поняла, что имеет дело с серийным убийцей, и нашла у него маньячные трофеи: мизинцы убитых, ни много, ни мало. Он сел, а полицию мы еле-еле убедили не обнародовать участие в этом деле Галатеискандал бы был невероятный. Как бы то ни было, тайну частной жизни наша машина разгласила, в полицию донесла
Хорошо, Рамон подсказал выход: Долли конфисковали как вещественное доказательствои ребята оставили её себе, в качестве, как в отчёте написали, «оборудования для проведения криминалистического анализа обстановки»: на улики у неё чутьё оказалось, как у ищейки.
Но всё равно ещё одно такое делоэто перебор. Мы все сыты по горло.
Фред мотает головой.
Нет, говорит он печально. Маленькая Доллистарая уже. Она будет, как старшеклассница, а я бы хотел, чтобы лет на одиннадцать выглядела. Или лучше на десять. Никак?
Ещё чище.
Ты зря это затеял, говорю я. Еле сдерживаюсь. Шёл бы ты отсюда, Фред. А твои деньги я тебе на счёт переведу.
В глазах Фреда появляются настоящие слёзы.
Робби, говорит он умоляюще, ну за что? Разве я приношу кому-то вред? Что, жизнь сломаю кому-то, если на картинку погляжу? Илиесли с куклой пообжимаюсь? Это я ребёнка обижу, так, что ли? А мне ведь уже совсем ничего нельзя, ни смотреть нельзя, ни куклу куда ни киньвсюду тюрьма Я зверею, дурею от этого. Сны снятся мерзкие. Я превращаюсь в маньяка, Робби! чуть не орёт уже он. Я же, в конце концов, стряхнусь с умаи чёрт знает что натворю! Себя угроблюи ещё кого-нибудь, не дай Бог
ИскИн, говорю я, пытаясь взять себя в руки. В виде маленькой девочки. Ты сам-то посуди!
Я всё обдумал, говорит Фред. Слеза катится по его щеке, капает на безупречный воротник, он не замечает. Галатея жене ребёнок не человеческий ребёнок в смысле Я хочу сказать, что мозг-то ты вставишь такой же, как у Клодии или Герды. У неё детского будеттолько тело, а остальноездравый разум ИскИна. Ведь ты сам знаешь, что можно любить меха. Я ведь в курсе, что у тебя старый роман с Клодией. И какая, ну вот какая разница, какой у неё корпус? Вот ты скажи: я хоть раз, хоть одну Галатею обидел?
Я отвожу глаза: с нашими машинами он ладит очень хорошо.
Не надо никак модифицировать базовую программу, говорит Фред. Моё молчание его чуть-чуть ободряет. Пусть будет, как все. Вы же им всё равно эротику прошиваете. С разумной машинойлюбовь можно не просто так по-настоящему ну и что, что в корпусе ребёнка? Ведь соглашаться-то, если что, будет машинный разум! Не деточка наивная! Это ведь не обман будет, правда? Не растление?
Я молчу. В горе и тоске Фред выглядит красноречиво, логично и искренне.
И он замолкает. Ждёт. Замечает, что глаза мокрые, трёт их салфеткой, скатывает её в шарик. На лицебезумная надежда.
Ладно, говорю я. Надо посоветоваться с командой.
Я подожду? с той же сумасшедшей надеждой спрашивает Фред.
Ну жди. Я вызываю в кабинет Маму-Джейн и Алика-Хамло. Кратко ввожу в курс дела.
К моему удивлению, Алик вообще не видит проблемы.
А какая вообще разница, какой корпус? говорит он удивлённо. Ну хочет человек Галатею-школьницуда и на здоровье. Мы вот йети делалиесли в такого кто-нить влюбится, это что ж, зоофилия получится? Смешно, ей-богу, босс! Галатеи же не люди, для них внешностьтолько внешность к тому же можно сделать сменные модули.
Мама-Джейн задумчиво слушает. Выслушав, неторопливо говорит:
А ведь это терапия, джентльмены. И профилактика. Фред, дорогой, вы совершенно правильно сделали, рассказав Робби и нам. Вы в большой бедеи мы вместе найдём выход, вот увидите.
Ага. Моя командалюди очень свободных взглядов, а яханжа. Или они от меня уже сухую выжимку этого всего получили, без лишних эмоций. Но в любом случае решение мы приняли.
И начали работу на заказ. По видумладше Маленькой Долли, назвалиКрошка Ло.
* * *
Фред у нас практически поселился. Похудел, под глазами синяки, но глаза горят: смысл жизни появился. И Крошку Ло он проследил от каркаса из облегчённого сплавадевчонка же, делали лёгонькую, как пушинкадо псевдодермы. Мы думали, всякие малоэстетичные машинные подробности его оттолкнут или шокируют, но ничего подобного не вышло: по лицу Фреда было видно, что он сам бы её схемы паял или устанавливал мимический контур, если бы был компьютерщиком, а не экономистом. Что ни увидитвсем восхищался; как-то Жан-Южанин его застукал, когда он металлический скелетик её ладони целовали мешать, вроде, было грешно.
Видно: крыша у нашего товарища Фреда, конечно, течёт знатно, но зато он полностью с живых детей переключился на механических.
И никакие непристойные картинки из Сети ему уже были не нужны. Совершенно ошалел. Свет его жизни, огонь его чреселещё на стадии чертежей у нас выяснил, какой у Крошки Ло планируется размер одежонки, и в каморке, где он останавливался, если зависал в «Пигмалион-М», через некоторое время можно было небольшой магазин детской одежды открыть. Самой стильнойаж из Франции заказывал, по каким-то супермодным каталогам. Видно было, что это его тоже цепляет.
Уходил от нас только по рабочим делам. А питался, как наша команда: бутербродами и кофе, заваренным до состояния «ложка стоймя стоит».
Личики мы ему предлагали сменные, но Фред отказался. Однолюб, подумаешь! Притащил глянцевый журнал для девчонок, на обложкехохочущая пигалица, этакая солнечная зайка: на носу десяток веснушек, передние зубы, как у кролика, и ямочки на щеках. Его самая романтическая страсть, судя по дате выхода журнала, уже лет десять тому.
Модель рассчитывала Клодия. И потом ещё коррективы вносила: мол, динамический стереотип, который на всех Галатеях-девушках стоит, не годится: в таком возрасте полагается бегать вприпрыжку. Так что походка у Крошки Ло вышла вполне девчоночья. И голосок, как у диснеевской принцессы в школьные годы.
Фреду ничего, кроме корпуса и разума ИскИна, не требовалось, но Алик-Хамло перестраховался, на всякий случай навесил на Крошку Ло медицинские датчики, диагност и пяток телохранительских примочек. Закачали, помимо того, наши стандартные секретарские программы, курс по экономике и курс по юриспруденции, на всякий случай. А что, мол, ей даром энергию потреблять? Подарок старому другу от фирмы.
И первыми, кого увидала Крошка Ло, когда осознала себя, были не только мы с Мамой-Джейн, но и Фред. Не мог же он пропустить такое событиерождение своей малютки!
Мама Джейн его гнать не стала: впервые целенаправленно мы делали эротическую игрушкунадо было ИскИна познакомить с будущим владельцем, чтобы характерами сошлись, подогнались друг к другу психологически. И они таки подогнались, лучше, чем мы ожидали.
Фред Крошку Ло настолько обожал, что она просто не могла это игнорировать. Он ей задачу поставил: быть человеческим ребёнкоми Крошка Ло принялась решать с азартом. В бадминтон её Фред учил играть, через скакалку прыгатьМама-Джейн, а прыгать к Фреду на шеюКрошка Ло сама освоила, по видеороликам из Сети, по личной инициативе. Потом Клодия с блокнотом наблюдала, как Крошка Ло перед зеркалом вертится, рожицы корчити сравнивала со своей видеокартотекой, куда для этого случая занесла поведение подростков. Чтобы, если понадобится, мимику поправить.
И вышел в итоге уникальный мимический контур: нос морщить, язык показывать, облизывать мороженое и всё в таком духепровозились с мимикой лишний месяц. Но вышло знатно.
Когда Фред Крошку Ло забирал, клялся, что сделает для нас всё. Вообще всё, что нам в голову придёт попросить. И по нему было видно: он впрямь готов и всё состояние нам отдать, и с себя последнее снять, оставить себе только Крошку Ло. Она былаего воплощённая мечта, несбыточное счастье, чудо, которого не бывает.
И понимала Фреда лучше, чем мы все вместе взятые. Говорила нам с Мамой-Джейн:
Уязвимости личности Фредане там, где у большинства людей, с которыми работают Галатеи. Его самоконтроль запредельно высок, но прожив столько лет в состоянии внутренней самодисциплины, граничащей с самоистязанием, он, скорее всего, в итоге закончил бы либо тяжёлым нервным срывом, либо распадом личности. Я вижу цель своей работы в том, чтобы помочь ему скинуть постоянное напряжение; кроме того, наш контактэто прецедент. Возможно, выход для людей с тяжёлыми и неприемлемыми в обществе сексуальными перверсиями.
А ему она говорила:
Дядя Фред, а мы в парк с каруселями пойдём? и у него заметно дух захватывало от нежности и восторга.
Он забирал от нас Крошку Ло, счастливый до последнего предела. Мы пытались его предостеречь, попросить, чтобы он был поосторожнее с общественным мнениемно Фред только рукой махнул:
Да подумаешь! У меня может быть мех-секретарь? Ну так кому какое дело, как он выглядит!
В общем, если я и сомневался поначалу в правильности решения сделать Галатею-ребёнка, то сейчас у меня все сомнения отпали. Только какой-то непонятный червячок меня потихоньку грыз, а я никак не мог рассмотреть физиономию этого червячка.
Но речь точно шла не о безнравственности.
Кажется, я беспокоился за Фреда.
И вскоре понял, что дельно.
Спустя пару месяцев мы с Аликом-Хамлом сидим в моём кабинете далеко за полночь: дорабатываем программу по заказу полиции. И меня отвлекает неожиданный писк коммутатора.