Я помню, не слушая сбивчивую речь гостя, продолжал Пришелец. Вот такое вот небо было. Много, много лет назад. Я уже и сам плохо помню, но помню Жарко. Кажется, тёплое время. Воздух другой, другие запахи. Иная жизнь. Я лежу на траве, трава щекочет затылок, запястья. Жуки большие, прозрачные, будто из хрусталя. Летают надо мной, садятся мне на лицо, на руки, на живут. Свистят, пронзительно свистят. И ползают, ползают. Колючие, щекочущие лапки. И небо! Такое небо! Именно такое небо! Я смотрел на него. Тогда, в тот день, давний, далеко уже ушедший от меня день. Именно таким было небо в тот день! Ты увидел его Быть может, мы одновременно смотрели на него. Тыиз своего мира, яиз своего. Неужели было так?
Холодно было, сказал Дмитрий Иванович. У меня тогда неба не было. Снегопад. Низкие, серые, тяжёлые облака с тёмно-грифельными краями. Я стоял у окна, смотрел на снег. Болело горло, ужасно болело горло. Хотелось красок, просто красоклюбых, любых Я достал альбом и начал рисовать. Здоровье моё с тех пор не поправилось. Выжил, но едва ли стало больше радости в жизни. Горло каждую зиму болит так же, как болело тогда. И дышать не легче. Зимойот холода, летомот пыли и жары. Сегодня вот и сердце прихватило
Сознание, прервал его Пришелец. Я потерялся. Тот день был последним. Потом я ушёл. Я покинул свой мир, ушёл путешествовать, гулять, бродить по чужим краям. Чужим, чужим Вот настал этот несчастный денья всё-таки заблудился. Потерял карту, свернул не туда. Мой корабль разбился при посадке. Он горел на болотистой пустоши, я полз. Полз, цепляясь пальцами за каменистый грунт чужой планеты. Я полз. Вашими днями, вашими ночами. Добрался до города. И продолжал ползти, теперь уже только ночами. И заполз сюда В этот грязный, зловонный, в этот проклятый подвал! Я предполагал, что подобное может случиться. Весь терялись и до меня. Не возвращались Нас много, таких вот странников. Нас ищут, нас ждут. Конечно, за нами придут когда-нибудь. Не знаю, когда Через годы, десятилетия Видишь ли, Дмитрий, Вселенная велика. Очень велика. Даже для наших спасателей, лучших спасателей в мирах Внешнего круга. Они ищут нас, они зовут нас, но зов их стихает так быстро. Быть может, они где-то рядом. Каких-нибудь пара десятков парсеков отделяет меня от спасения. Но я не вижу их, а онименя. И сколько ещё таких потерянных страдальцев в иных мирах? Сколько ещё потерянных пришельцев из моего мира ждут спасения? И что остаётся нам? Ждать, ждать спасения. Но я же не хотел этого! Я не мог просто потеряться! Не мог, Дмитрий! Сколько раз я пытался уйти отсюда, сколько раз! Ты думаешь, мне хорошо здесь? Ты думаешь, мне приятно подыхать в этом дерьме?! Нет, Дмитрий, нет. Я болен, пойми, я болен! Я могу не дождаться спасателей. Срок мой близок, защитный кокон
И Пришелец ткнул пальцем себя в грудь.
Не выдерживает. Ещё немногои конец. Мне
Пришелец закашлял и выплюнул на пол багровый студенистый комок.
Ползёт, по швам
И выкрикнул:
А у тебя!..
Потряс альбомом.
Карта!
Дмитрий Иванович сидел неподвижно, силясь понять, хоть как-то разобраться в услышанном.
Нет, он не верил, что этот калека, который называет себя Пришельцем и рассказывает о покинутом им дальнем, ином мире, дорогу в который он якобы потерял, что этот заживо гниющий в загаженном подвале бродягаи впрямь пришелец
«Как это? Инопланетянин? Они же зелёные, вроде»
Ему когда-то рассказывали и о параллельных мирах. Дмитрий Иванович ничего в этом не понимал, но полагал, что и пришелец из параллельного мира должен выглядеть как-то по другому Даже не знаю Представительней, что ли. Почище, хотя бы. Конечно, в дороге может случится всякое. И запылиться можно, и загрязниться. Но чтобы так И почему он не дал о себе знать
«Официальным, так сказать, образом? Почему? Позвонил бы, скажем, на телевидение или властям сказал»
И понял Дмитрий Иванович, что, пожалуй, в этом-то толку не было.
«А кому он нужен? Калека грязный из иного мира Корабль сгорел, денег нет, интереса никакого Грязный, больной. Кому он ещё нужен, кроме бомжа подвального? Вот так иногда приходят, вот так И он ли один? И что ещё он может? Лечить?»
И решил Дмитрий Иванович: «Нет. Никто. Не пришелец. Просто спятивший бомж. Я вот тоже сегодня спятили ничего»
И стало ему спокойно и легко.
Лечить, прошептал Пришелец.
И спросил:
Сердце у тебя заболело? Сегодня?
Вот, вот, радостно зашептал Фёдор. Дорогой гость, хороший гость У него карта, он всё видит. У него сердце! Он мешок
Как? встрепенулся Пришелец. Что ты сказал?
Ещё лечить, повторил Фёдор и обнял сзади Дмитрий Ивановича, не то в порыве дружеских чувств, не то мешая ему бежать. Мешок Нектар Его надо лечить, сердце надо лечить. Он сердцем видит, там сознание Лечить
Сердце? переспросил Пришелец. Хочешь, я вылечу тебя? Дмитрий, хочешь получить здоровое сердце? Хочешь полететь вместе со мной?
Дмитрий Иванович попытался встать, но Фёдор прижал его к полу, навалился на него, придавил.
Дмитрий Иванович замахал руками, отчаянно задёргался, стараясь вырваться, ударил Фёдора, ударил ещё раз, заехав прямо по кривящимся губам, схватил его за отвисший, драный свитер, разорвав гнилую ткань по шву, захрипел, вскрикнул от боли
«Господи! И впрямь сердце схватило!..»
и успокоился, лишь когда Фёдор с размаху саданул его по виску осколком рыжего, пыльного кирпича; успокоился, отключился, увидев на миг жёлтые и белые, прочь летящие звёзды.
Готов! Фёдор улыбнулся и вытер кровящийся рот. Отключился Но живой пока, живой Нектар
Молодец, Пришелец улыбнулся. Раздень его до пояса. И подтащи поближе. Я отсюда не дотянусь. Найди гвоздик и осколок стекла
Приготовил давно, давно
Фёдор метнулся к деревянным ящикам, сложенным под трубами. И вытянул из-под одного из ящиков газетный кулёк.
Здесь, точно помню
Потом Фёдор почесал в затылке и решительно заявил:
Я его совсем раздену. Мне шмотки новые нужны. Мои-то совсем гнилые стали, да и свитер он мне порвал
Будешь по улице в чужой одежде ходитьпоймают тебя, ответил Пришелец.
Я разве с тобой не полечу? удивился Фёдор.
Тынет! решительно заявил Пришелец. Ты много раз обижал меня Но не волнуйся! Я награжу тебя. Щедро, очень щедро. Я пришлю тебе драгоценности, кубки с нектаром, генераторы энергии позитивного поля, жёлтых ящериц с планеты Дэгген Сразу же, как только починю модуль телепортации!
Тем более раздену, угрюмо заявил Фёдор. Зима скоро, холода
Валяй, разрешил Пришелец. И тащи бутыль, нектар будем делать
Горне Аллеон отключил аппаратуру связи и заговорщицки задёргал веками.
Что? с тайной надеждой спросил Маде.
Как я предполагал! Горне радостно присвистнул и брызнул слюной. Операция по спасению этого негодяя Роэла отменяется!
Негодяя? несколько озадаченно переспросил Маде. Почему негодяя?
А как ещё!..
Горне стукнул сжатыми пальцами по приборной панели, но тут же постарался успокоиться и зашипел, выпуская гнев.
Как ещё называть пилота, который заполнил все необходимые учётные формы, получил разрешение на взлёт, даже занёс свои полётные данные в кристаллы памяти базы, а сам вместо полёта поставил корабль на автопилот, покинул корабль за два временных отрезка до старта, забрался в грузовой блок космопорта и напился сока Лиловых Агнуарий? Он никуда не улетал, Маде! Он до сих пор на базе! Его случайно обнаружили техники и сразу же связались с диспетчером службы спасения. Этот мерзавец отсыпается сейчас в Доме Покоя! Путешествует только его корабль, ведомый автопилотом, да ещё, пожалуй, его сознание забралось в те миры, что открывают нам Лиловые Агнуарии. Ну доберусь я до него, доберусь!
Маде сидел в задумчивости, слушая Горне. Потом спросил:
А лечение?
Что? Горне замер на полуслове и с крайним удивлением посмотрел на помощника. Какое лечение? Нам пора убираться отсюда! Нам нечего здесь делать!
Маде нажал на кнопку. Раскрылись панели биоанализатора и выдвинулся вверх телескопический держатель из серебристого металла с зажатым в пластинах прозрачным пластиковым контейнером.
Маде включил подсветку и прошептал почтительно:
Абориген. Болен, должно быть
В контейнере сжимались поперечными кольцами и яростно извивались половинки рассечённого лопатой дождевого червя.
Лечим? спросил Маде.
Он обречён! решительно заявил Горне и щёлкнул тумблером, включая предстартовый режим двигателей. Выброси его В смыслеверни на родную планету. И хватит с меня этих спасений, лечений, благородных поступков! Мы не изменим Вселенную! В конце концов, быть может, этот Роэл по своему прав. Возможно, нам надо поступать так же, как онотправлять лишь одни корабли. А самим напиваться и оставаться дома Владыки неба, как мучается этот бедный абориген! Нет, невозможно! Какая жестокость!
Но
Маде показал пальцем в потолок пилотской кабины.
Выброси! крикнул Горне. Я не могу это видеть!
Пришелец гвоздём разметил линии разрезов.
Приложил к коже осколок бутылочного стекла. Надавил и решительно повёл осколком по груди пациентанаискосок.
Дмитрий Иванович стонал и пускал ртом густую, чёрную кровь.
Но не приходил в себя. Разве только тряс и дёргал туго связанными руками.
Фёдор сидел на корточках, прижав к груди снятую с гостя одежду.
Он шептал что-то о мешке с чистой кровью и больном сердце, на котором настаивается нектар.
Когда Пришелец вскрыл грудную клетку, с силой ломая и раздирая резко хрустящие рёбра, и кровь с плеском хлынула в подставленную Пришельцем трёхлитровую банку, Фёдор не выдержал и шумно сглотнул слюну.
Пришелец посмотрел на него неодобрительно. И даже грозно.
Нектар Пришелец готовил только для себя.
© Александр Уваров, 20052021.
© Сетевая Словесность, 20072021.