Пока все выглядит прилично, заметил Рик. Но не помешала бы влажная уборка.
Все должно делаться автоматически, отозвался Тонкий.
Чего нам стоит опасаться?
Тонкий пожал плечами.
Может быть, одиночества? его водянистые глазки равнодушно созерцали Пространство.
Они вступили в четвертый сектор. Судя по внушительного вида трубам, здесь было водохранилище.
Да ты у нас философ, усмехнулся Рик. А если серьезно?
Холод, выдал Тонкий после некоторого раздумья.
Вот с этим лютым зверем Рик был знаком хорошо. Слишком хорошо. Тонкий добавил:
Имперцы экономят энергию. Они очень расчетливые.
Их можно понять. Система должна быть сбалансированной.
Ну да. Поэтому нет смысла давать тепло в пустые сектора.
Говори что хочешь, проговорил Рик, но я очень сильно сомневаюсь, что они пустые.
Почему?
Любое пригодное для жизни Пространство обитаемо. Это закон.
Но здесь же пусто, удивился Тонкий.
Мы видим лишь малую часть. А что творится в глубине этого места, не знаем.
По сектору гулял сильный сквозняк. Потоки воздуха свистели в больших переплетениях воздуховодов, скрученных между собой. Пение ветра то ослабевало, то усиливалось, отчего казалось, что где-то рядом на бесконечном выдохе воет живое существо. За помещениями с трубами начинались большие залы.
Похоже на воздушные генераторы, решил Рик.
Они не стали терять время на осмотр и двинулись дальше. Опоясывая Хорду, залы сливались в огромный полый бублик, начиненный вентиляторами и воздухозаборниками. Рик с Тонким карабкались по мосткам, стараясь смотреть только вперед. Рик позволил Тонкому идти впереди себя и следил, чтобы подросток не отправился в короткий смертельный полет. Преодолеть последние метры до выхода из сектора было особенно трудносильный ветер свирепо задувал в лицо, отпихивая назад. Наконец они выбрались. Требовалась передышка. Они отползли чуть подальше от входа и сделали привал. Тонкий достал из мешка брикеты пищевого концентрата. Рик принялся работать челюстями.
Пространство за этим сектором разительно отличалось от аналогичных ниш Башни и тех, что он повидал в Термополисе. Стены соединяли четыре мощных, огромной толщины столба. Рик прикинул: каждый из них был не меньше двухсот метров в диаметре. Один столб находился прямо под ногами. Не переставая жевать, Рик чуть подвинулся к краю. Столб имел рифленую поверхность. Воздух над ним дрожал. Рик ощутил слабый зуд. Что за глупости? И тут до него дошло: все поверхности вибрировали. Вибрация передавалась от столбов к окружающим конструкциям, угасая в недрах корабля-башни.
Готов спорить, что эти четыре штукидвигатели.
По аналогии с Термополисом, здесь должен находиться еще один, пятый сектор, замыкающий эон. Но сектора нетвместо него ниша со столбами, упиравшимися в противопложную стену, за которой находилось что? Эон или сектор? Рик вспомнил подробности старта Термополиса. Первый эон остался на земле. Значит, то же самое произошло и здесь. Любопытно. Рик обернулся. Тонкий давно закончил трапезу и сидел, поджав колени, с ничего не выражающим лицом. Рик встал.
Идем, позвал он.
Дай мне минуту, сказал Тонкий.
Тебе плохо?
Нет. Мне дымно.
Что? не понял Рик. Что это значит?
Лицо Тонкого стало мертвенно бледным. Над губой блестел пот. Дышал он редко и глубоко, как спящий. Рик осторожно приложил руку к его лбу. Холодный, как покрытое испариной стекло. Он заглянул в глаза Тонкого, но не нашел там ни следа разума и сознания. Рик чертыхнулся. Перспектива тащить бедолагу на себе ему категорически не нравилась. А сможет ли Тонкий вообще дойти? С чего Рик решил, что этот мальчишка дойдет? Рик не знал, почему так получилось. Паренек просто вызвался и все. На его месте мог быть кто угодно. Рик не думал тогда об этом.
Он выждал с минуту, пощелкал перед носом Тонкого пальцами. Бесполезно. Подросток впал в транс. Рик почесал затылок.
Ладно, решил он. Подождем. Сиди здесь, никуда не уходи, а я пока разведаю окрестности.
Балкон, на который выходил коридор из воздушной станции, пронзал пространство мостом, упиравшимся в следующий сектор с одной стороны, а по бокам расходился длинной галереей, окружавшей Хорду. Рик решил сделать круг.
Как белка в проклятом колесе, пробурчал он.
Пройдя с десяток шагов, он оглянулся. Тонкий оставался на месте и не подавал никаких признаков жизни. Немного успокоенный, Рик уверенно зашагал вперед. Он не знал, чего ищет. Просто разглядывал внутренности этой ниши, читал Пространство, всматриваясь в его узоры и текстуру. Ожидая, что мир сложится в картинку или знак, который он наконец-то сможет понять. В какой-то момент он оглянулся, посмотрел наверх и увидел где-то над макушкой черную точку. Это был Тонкий, сейчас он находился на диаметрально противоположном конце галереи.
Великие предтечи, прошептал Рик. Многое бы я отдал, чтобы выглянуть наружу.
Раздался звук. Слишком резкий для гула Хорды и высокий для рычания двигателей. Рик оглянулся. Ничего. Он поспешил к Тонкому. Ботинки стучали по рифленой поверхности мостков, и с этим ничего нельзя было поделать. До места их стоянки оставалось метров двадцать, и Рик с ужасом увидел, как над Тонким склонилась чья-то фигура.
Он заорал и выхватил бласт. Тень быстро метнулась вниз, за турбинутак быстро, что он не разглядел частей тела этого существа и успел заметить лишь то, что она была слишком, чересчур длинной для человека, раза в два выше Тонкого. Рик подбежал к мальчишке, проверил пульс. Жив. Что-то шевельнулось на границе видимости. Рик резко обернулся, вглядываясь в пространство. Внезапно каждая тень, каждая ломаная линия показались ему подозрительными. Рику стало страшно. Он сильно ударил Тонкого по щеке.
Вставай!
Мальчишка тихо вскрикнул, но поднялся. Рик за шиворот потащил его по мосту, целясь бластом в пустоту. Он чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд, отчего по спине побежали мурашки. Они почти бегом достигли конца моста. Рик благодарил случай и своих мертвых богов за то, что все проходы оставались открытыми.
Пространство сразу за стеной представляло собой залы с высокими потолками. Здесь громоздились технические сооружения всевозможных видов и назначения. Пол вибрировал гораздо сильнее, но Рик уже не обращал на это внимания.
Как ты? он легонько тряхнул Тонкого.
Уже лучше, гораздо лучше пролепетал тот.
Что с тобой случилось?
Это бывает, после болезни. Ольга говорила, что это обмороки от плохого кровообращения. Тонкий посмотрел по сторонам с невозмутимым видом. Мы у основания?
Похоже на то. Рик заглянул в глаза Тонкому. Ты видел что-нибудь, пока меня не было?
Ты уходил, протянул Тонкий. Я думал, это был ты.
Нет. Я не знаю, что это было, и меня бросает в дрожь при одной мысли об этой твари.
Твари? прошептал Тонкий. О высшие силы. Нет, я ничего не разглядел. Все было как в тумане.
Дымно, ты хотел сказать? Почему?
Да, именно. Ты хочешь получить ответ, которого у меня нет. Извини.
Ладно, проехали. Рик зашагал в глубь залов. Мы должны спешить. Можешь идти?
Конечно, бодро сказал Тонкий.
Откуда ты узнал о пути через стену?
Кое-кто из наших туда лазил, признался мальчишка. На спор.
Ах, вон оно что, кивнул Рик. Следовало догадаться.
Они брели мимо внушительных механизмов с крошечными кабинками управления на самом верху. Машины были угловатыми и желтыми; они отдаленно напоминали дредноуты из родного мира Омикрона. Залы сильно походили на погрузочные линии. Рик выбрал относительно чистое место на полу и вынул карту.
Так, посмотрим.
Палец заскользил по схеме первого эона. Рик нахмурился:
Мы должны находиться здесь, в последнем секторе второго эона. Никакого буфера не обозначено. А он есть.
Это очень старая карта, сказал Тонкий.
Верно, признал Рик. Конструкция Башни изменилась. Теперь карта бесполезна.
Нужно двигаться вниз, уверенно заявил Тонкий. Я знаю короткий путь.
Рик мрачно воззрился на мальчишку.
Сколько человек погибло внизу? Говори. И не вздумай мне лгать, потому что речь идет о наших жизнях и жизнях многих других людей.
Возможно, я и младше тебя, но не глупее, сказал Тонкий. Не беспокойся, все, кто уходил туда, возвращались. Если хотели.
Рик сложил карту; не поможет схема, так пригодится сама бумага.
Ясно. Тогда учти: первой туда нырнет твоя тощая задница.
Хорошо, Тонкий вздернул нос и затопал дальше.
Рик немного подумал и спросил:
Обычно люди интересуются, что я собираюсь делать и как. С твоей стороны что-то я такого не наблюдаю. Словно тебе это безразлично. Зачем ты вызвался?
Странный вопрос. Потому что только я могу помочь тебе из всех, кто был в лазарете.
Логичный довод. Рика такая самоуверенность слегка удивила. Они добрались до подъемника в самом конце сектора. Рик вызвал кабину. Техника сработала, и вскоре они спускались вниз, разглядывая внутренности среднего, а затем и первого уровня. Здесь лампы горели сильнее, но в свете преобладала желтая гамма.
Рик время от времени косился на Тонкого. По маленькому бесстрастному лицу пробегали полоски теней. Тонкий не выказывал никаких эмоций. Они прошли по нулевому уровню до самого конца. Нагромождения иероглифов мало помогали в ориентации на месте, но Рик возблагодарил предтеч за то, что те нанесли пиктограммы и указатели.
Я все жду, что ты задашь нужный вопрос, сказал Тонкий.
Рик промолчал.
О том, какая у меня странность. Кто-то рисует, кто-то мастерит фигурки из мусора. Тонкий глянул на Рика. Я не исключение.
Скажешь сам, когда посчитаешь нужным.
На лице Тонкого мелькнула тень эмоции, слабый намек на улыбку.
Пришли, сказал он и посмотрел на круглый люк в стене. Техническая ниша.
Рик налег на рычаг. Поначалу шло туго, но после некоторой возни ему удалось сдвинуть рычаг в сторону. Металл жалобно заскулил. Рик поднажал еще и со стоном вывернул запор. Люк открылся. Щель прорезала черным полумесяцем серую стену. Потянуло затхлостью. Тонкий молча полез внутрь. Прежде, чем исчезнуть в нише, включил фонарь. Рик проскользнул следом, посидел на краю входа, вглядываясь в черноту, и тоже нырнул вниз.
11. «»
Здесь было гораздо холоднее, чем наверху. Рика щекотало давно позабытое, но знакомое чувство. Что может быть хорошего во тьме и холоде? Ничего. Но он брел в черноте бок о бок со странным мальчишкой и как будто радовался такому исходу. Стрелы света от фонарей, бессильные против царившей здесь тьмы, только подчеркивали ее абсолютную власть.
Рик постепенно привык к мраку и теперь мог различить окружающие детали.
Оболочка действительно имела высоту не больше двух этажей. Вся площадь стены была разбита на квадраты, по углам которых торчали колонны-перекладины, подпиравшие потолок. Вдали мигал призрачный огонек.
Они прошли порядочное расстояние и, по прикидкам Рика, должны были вернуться к началу стыков между эонами, но этого не произошло. Потом Рик оценил кривизну пола и хлопнул себя по лбу:
Проклятье! Мы сбились и обошли весь эон по периметру. Повернем налево.
Может, направо?
Рик хотел ответить утвердительно, но тут его охватили сомнения.
Надо остановиться и подумать.
Тонкий безропотно подчинился. Они немного попили, вслушиваясь в свистящую тишину. Рик ощупал пол. Шероховатый. Где-то под нимичерная бездна космоса. Абсолютный, безжалостный вакуум, от которого их отделяет всего пара метров металлопласта. Малейшее повреждение, разгерметизацияи им крышка. Остается надеяться, что смерть будет быстрой. Рик решил пустить мысли в более оптимистичное русло.
Я устал, объявил Тонкий.
Рик угрюмо разглядывал мальчишку. Ложь или правда?
Ты мне не веришь, печально сказал Тонкий, отчего Рик почувствовал себя людоедом.
Я хотел бы, сказал Рик.
Люди везде одинаковы, Тонкий стал выковыривать грязь из-под ногтей. Всегда могут солгать. И приходится доверять им, на свой страх и риск.
Ты человек? Рик сам удивился своему вопросу, но сказанного уже было не вернуть.
Тонкий сосредоточенно работал; он почти закончил с одной рукой.
Да. Можешь проверить, он протянул Рику тонкую руку.
Убери. Рик медленно оглядывал лес колонн, следя за вогнутой линией горизонта. Казалось, они сидят на дне мира.
Высматриваешь стражей?
Допустим.
Их здесь нет, насмешливо сказал Тонкий. Это сказки для детей.
Любая сказка вырастает из зерна правды, сурово сказал Рик.
Ну и кто из нас философ? усмехнулся Тонкий.
Ладно, ничья. И все же нам следует быть начеку.
Тонкий закончил свой маникюр и теперь придирчиво осматривал результаты трудов.
Как скажешь, он зевнул. Мы вышли в ночь. Надо поспать.
Рик хотел бы идти все время, без остановки, позабыв про сон и еду, но пришлось согласиться с доводами рассудкауставший и голодный он мало что сможет сделать. Они устроились на ночлег возле ближайшей колонны. Рик обследовал сумку и среди прочего нашел плазменную горелкуустройство размером с кружку, источавшее свет и тепло. На этой штуке можно было готовить, ею же освещать пространство. Он выкрутил яркость горелки до багрового минимума, а показатель температуры наоборот увеличил. Теперь холод не схватит их в клещи.
Когда с обогревом было покончено, Рик снова расстелил карту Башни и принялся изучать ее, бесконечно водя пальцем по линиям и заучивая. Сон не шел. Тонкий тоже отчего-то не спал.
Ты устал или нет? сердито спросил Рик.
Да. Но перед сном я обычно немного размышляю.
Основательный подход к делу. Однако сегодня тебе придется спать полночи. Первым буду дежурить я, а потом ты. Так что отдыхай.
Тонкий неотрывно смотрел в багровый зрачок горелки. В свете очага его лицо казалось куском раскаленного металла.
Что ты сделал до того, как попал сюда? спросил он.
Рик вздохнул:
Рассказ займет всю ночь, и я не смогу выспаться.
Меня не интересуют подробности, сказал Тонкий. Имена, даты, меставсе это неважно. Меня интересует суть.
Миры, в которых мы живем, пришли в движение. Это все из-за меня.
Зачем ты это сделал?
Чертовски хороший вопрос. В горле у Рика запершило.
Я хотел все изменить, сказал он. К лучшему.
Получилось?
Рано судить об этом. Думаю, от меня уже ничего не зависит. Процесс запущен.
Какой процесс?
Рик готов был провалиться от досады. Это же простой вопрос, который задал ребенок, но он не в силах ответить.
Я не знаю, выдавил он.
Итак, ты хотел изменить мир к лучшему и запустил какой-то процесс, подвел итог Тонкий.
Выходит, так, кивнул Рик. Он называется «Иерихон». Этот процесс.
Мальчишка поднял брови:
Понятно. А сейчас мы пытаемся вернуть тебя домой. И привести в Башню помощь.
Ты все правильно понял.
Тонкий надолго замолчал. Рик млел от тепла, источаемого горелкой. Спать было нельзя, и он периодически щипал себя за руку. Вдруг, при взгляде на Тонкого, ему стало жутко. На какое-то мгновение черты мальчишечьего лица утратили всякое сходство с человеческими. Сморщились, съехали вбок. Глаза запали внутрь черепа. Фигурка сгорбилась, сложилась вперед. Где-то ему уже доводилось видеть подобных существ. Альфа и Омега Рик сильно ущипнул себя. Моргнул.
Тонкий смотрел на Рика в упор. А что, если черная тварь в машинном отделении как-то изменила его? Заразила, испортила, подменила? Все произошло так быстро, что он толком ничего не разглядел. На всякий случай Рик потрогал бласт.
Что такое Иерихон? спросил Тонкий.
Мне неизвестно, говорю же тебе.
Нет. Само название.
Рик коротко рассказал про командный центр Иершалаим и все, что произошло тогдапро разговор с Ниваном, безумие Василевса, приступ Поля и собственный припадок.
Это слово из мира предтеч, сказал он. Очень древнее название.
Имя?
Место. Особенное место, где произошло нечто важное. Рик напряг память. Оно связано с христианствомдревней религией предтеч.
Тонкий привалился спиной к колонне и закрыл глаза. Рик понаблюдал за ним, но вскоре ему наскучило и это. Ветер свистел, отгоняя тепло. Рик пересел на наветренную сторону, но коварный сквозняк изменил направление.
Рик повернулся к горелке спиной и стал смотреть в темноту. Длинные уродливые тени падали на пол и, казалось, слабо колыхались. Его собственная тень словно жила своей жизнью. Спина приятно нагрелась. Рик попробовал медитировать, тем более, что давно не практиковал свои занятия. Самое время. Рик расслабил мышцы и заставил организм замедлить пульс. Мысли потекли медленным потоком.