Вроде бы ничто не предвещало катастрофы, Дэн уже сколотил себе небольшой капиталец, прикупил родне недвижимость в Финляндии и подумывал над тем, чтобы завязать и как-нибудь по-тихому свалить из бизнеса. Он же не был туповатым быком, изредка он даже задавал себе неудобные вопросы о том, почему владельцы ИНКИСа терпят подобный рассадник пиратства и коррупции у себя под боком. Да что там директора ИНКИСа, цивилизованное марсианское сообщество и то, хоть и корчит брезгливые рожи, но терпит, и корабли, набитые неизвестно чем, исправно проходят все таможни и досмотры. Непонятно, что мешает технотронной космической цивилизации стряхнуть подобных дельцов, словно налипшую грязь на сапогах. Впрочем, вопросы-то он задавал, но простого ответа на них не находил, а потому и не мучил себя особо. Он решил, что вопросы, для ответа на которые необходимо лезть в сложные социально-философские дебри, не стоят того, чтобы над ними ломали голову парни вроде него. Он просто согласился с тем, с чем молчаливо соглашались все: мир так устроен, соседство нанотехнологий и полукриминального дна для тех, кто не вписался, утверждено кем-то на самом верху, и по-другому быть не может.
Дэн не питал особых иллюзий, он всегда понимал, что лишний в этом мире. Он, да и вся его знакомая братва были так, расходным материалом, случайно прилепившимся к пухлому розовому отростку марсианского благополучия, который кто-то забыл спрятать. И дело было даже не в том, что Дэн ничего не понимал в нанотехнологиях. Рядовые манагеры тоже ничего не понимали, хоть и старательно симулировали интерес, посредством покупки новых примочек на чипы, но почему-то Дэн особенно остро чувствовал свою чужеродность. Иногда он ловил себя на мысли, что единственное место куда ему по-настоящему хотелось бы свалитьэто пустоши. Там он чувствовал себя своим. Пожалуй, он мог бы признаться себе, что любит пустоши, если бы не его сомнительная деятельность там.
Все рано или поздно проходит. Вот и шальные деньги, легко полученные, также легко испарились. В одно не самое прекрасное утро Денис обнаружил в своем кабинете наглых молодчиков из отдела внутренней безопасности, копающихся в столе и личных файлах. Все пароли пришлось отдать, молодчики действовали столь нагло и убедительно, что непоколебимая уверенность в себе дала трещину. Хорошо, что он, по крайней мере, не хранил ничего действительно важного на рабочем компьютере. Но даже неважного хватило с лихвой. Дэн только поразился тому, насколько быстро и бесповоротно все кончилось. Вроде бы еще вчера они с Яном были на коне: они всех знали, их все знали, а высокие покровители могли отмазать от любых неприятностей. И все были довольны. В один миг идиллия была разрушена, а большинство высокопоставленных лиц освобождены от занимаемых должностей. Покровителей Яна тоже похватали, или, может, они расползлись по щелям и затаились. И вот уже медлительный автоматический транспортник везет безжизненное, замороженное туловище Яна куда-то к поясу астероидов. Там жесткая радиация, постоянный риск и кислородное голодание не дадут бывшему шефу скучать следующие десять лет. Их маленький нелегальный бизнес больше не встречал понимания наверху. Наоборот, кто-то очень высокопоставленный и влиятельный начал трясти их веселую вольную компашку, и братва сразу же как-то сникла. Никто не демонстрировал ни сплоченности, ни силы духа, ни верности друг другу, все спасались как умели.
Дэну пришлось срочно продать все нажитое непосильным трудом: обе машины, квартиру, загородный домик и так еще по мелочи. Деньги он тут же заносил в разного рода юридические конторы, хотя был совершенно не уверен в том, что хоть половина средств доходит до кого нужно. Из серьезного человека, который мог и спросить за свои вложения, он разом превратился в бесправного мелкого уголовника. Очень часто чуть влажные, мясистые лапы без стеснения принимали подношения, а затем вмиг поскучневший голос обещал перезвонить. Дэн боролся до последнего, он не хотел бежать и не хотел верить, что все кончено. Большинство его более практичных подельников сразу навострили лыжи, впрочем, многих из них все равно поймали. У конкретного парня наверху оказались длинные руки. А вскоре Дэн и сам с ним познакомился. Новый начальник московской службы безопасности ИНКИСаполковник Андрей Арумовпригласил его для беседы в свой кабинет. Там за огромным старомодным столом с широкой зеленой полосой посередине Дэн окончательно растерял остатки былой самоуверенности.
Арумов сумел внушить Денису страх. Полковник был высок, жилист, маленькие, слегка оттопыренные уши несколько карикатурно смотрелись на абсолютно лысом черепе, ни волос, ни бровей у него не было совсем, что наводило на мысль о лучевой болезни или курсах химиотерапии. К тому же Арумов был угрюм, неразговорчив, очень редко и недобро улыбался, имел обыкновение буравить собеседника колючим, холодным, как у наемного убийцы, взглядом, а все лицо его покрывала сеточка мелких шрамов. Современная медицина без проблем устраняла практически все физические недостатки, но полковник, наверное, считал, что шрамы весьма удачно подходят к его имиджу. Нет, внешности не стоило придавать большого значения, особенно в современном мире, где любой мог за дополнительную плату установить на чип пару примочек, улучшающих цвет лица после бурно проведенной ночи. Но глаза, как известно, зеркало души, и, заглянув в глаза полковника, Денис содрогнулся. Он увидел холодную пустоту, как будто смотрел в бездонную морскую впадину, в которой изредка мелькали тусклые огоньки неведомых глубоководных существ.
Как ни странно, кары обрушившиеся на его голову никоим образом не соответствовали жути, нагоняемой Арумовым. В связи с утратой доверия капитан Кайсанов был всего лишь отстранен от должности первого заместителя начальника оперативного отдела, понижен в звании до лейтенанта и переведен на должность простого аналитика. Дэн пребывал в некотором шоке от того, что так легко отделался. Почему-то отлаженная система, до того исправно глотавшая гораздо более крупную рыбу, засбоила именно на нем. Денис в общем-то не верил в счастливые случайности. Он понимал, что надо срочно рвать когти, хотя бы к родителям в Финляндию, а потом и дальше. Рано или поздно за ним должны были прийти. Но сил почему-то уже не было, навалилась апатия и безразличие к собственной судьбе. Окружающая реальность стала восприниматься как-то отстраненно, как будто все неприятности происходили с другим человеком, а он всего-навсего смотрел занимательный сериальчик о его метаниях, удобно развалившись в кресле-качалке и закутавшись в теплый плед. Порой Денис пытался убедить себя, что отказ от бегстваэто проявление некого мужества. Тех, кто бежит, все равно ловят и отправляют в пояс астероидов, а тех, кто предпочитает встречать опасность лицом к лицу, чаша сия чудесным образом минует. Какая-то не до конца вырубившаяся часть сознания, прекрасно понимала, что когда его подмороженную тушку будут пинками выгонять из транспортника, вся дурь мигом вылетит из головы и останется только жалеть о том, что предпочел безвольно пойти на эшафот, а не бежать. Но недели шли, прошел один месяц, прошел следующий, а за Денисом никто так и не явился. Похоже шайку контрабандистов посчитали окончательно разгромленной и у Арумова появились другие не менее важные дела.
Но вот беда, непосредственная опасность вроде миновала, но навязчивая тоска и апатия никак не проходили. Теперь Дэн жил в родительской квартире в полузаброшенном районе старой Москвы на Красноказарменной улице. И смена окружения, как и сосед Леха, медленно, но верно сталкивающий его в бездну бытового алкоголизма, конечно же, играли свою роль. Но самым печальным было то, что каждое утро, только разлепив глаза, Денис первым делом видел перед собой драные обои и пожелтевший потолок и вспоминал, что теперь он никому не интересная мелкая сошка в громадной безжалостной системе, с мизерной зарплатой и полным отсутствием карьерных перспектив. Он понимал, что у него даже толком и профессии-то нет, как и сколь-нибудь стоящей цели в жизни. Старые районы вокруг Лефортовского парка потихоньку ветшали и рассыпались. После краха государства новых людей здесь не появлялось, только потихоньку уезжали или умирали старые. И Денис тоже чувствовал себя старым покинутым домом. Нет, существовал, конечно, верный способ развеяться, самый лучший и безопасный наркотик в мире. Хитрое устройство, сращенное с нейронами человеческого мозга, могло показать любой сказочный мир вместо постылой действительности. В полном погружении легко стать кем угодно. Там все женщины стройны и прекрасны, как легкие серны, мужчины сильны и неукротимы, как снежные барсы. Но спасаться таким образом Денис не хотел, он никогда не любил виртуальную реальность и считал ее обитателей жалкими слабаками, и раньше, и сейчас. Где-то он даже цеплялся за свою тихую ненависть ко всему с приставкой "нейро-", и это чувство не давало ему полностью угаснуть.
Денис неторопливо оправил неброский сероватый с белым мундир службы безопасности, сел на парапет и без особого интереса огляделся вокруг, смотреть вниз с высоты пятидесяти метров было немного жутковато, так что оставалось только наслаждаться окрестным пейзажем. Вот так лейтенант скучал, предавался невеселым размышлениям, пока не появилась шумная компания. Впереди рассекал пространство полноватый улыбающийся шеф оперативного отделамайор Валерий Лапин. За ним вприпрыжку бежали два его секретаряблизнецы Кид и Дик в презентабельных костюмчиках. Необычные ребята, надо сказать, и имена у них были странныескорее не имена, а прозвища, и вообще они были клонами и отчасти киборгами с кучей всякого железного хлама в голове, помимо стандартных нейрочипов. Тот, кто их так прозвал, давно уж канул в лету, а сами эти ребята мало интересовались происхождением своих имен, Денису они часто напоминали обыкновенные машины, хотя и были вежливы, приветливы и довольно эмоциональны, а их всегда добродушные одинаковые физиономии, эрудированность и манера говорить и мыслить в унисон неизбежно вызывали восторг и умиление в любой компании. Обычно они и одевались одинаково, только галстуки повязывали разного цвета, чтобы можно было их хоть как-то различить. Последним появился Антон Новиков, нынешний первый заместитель, со следами деятельности стилистов и визажистов на холеном самоуверенном лице, распространяющий аромат дорогого одеколона.
Через две минуты ничем не примечательный вертолет, с тонированной до полной непрозрачности кабиной, уже поднимался в воздух, разгоняя по площадке тучи пыли. За штурвал усадили Дика, впрочем, вся его работа заключалась в том, чтобы выбрать пункт назначения для автопилота.
Настроение у лейтенанта итак было не очень, а тут еще шеф начал его поднимать путем демонстрации новых заставок. Под боком вертолета поплыли, последовательно сменяя друг друга: дикие джунгли амазонии, бушующий океан, снежные вершины Гималаев, какие-то непонятные города, сверкающие великолепием огромных зеркальных башен, уходящих высоко в черное звездное небо, изображение частенько мигало и застывало: чип не справлялся с объемом информации. Наконец, шеф, видя, что все это Денису настроения не поднимает, отвалил и оставил его в покое.
Слушай, Дэн, ты чего такой убитый сегодня? ехидным голосом спросил Антон. Если ты с такой рожей собираешься представлять нашу организацию в "Телекоме", то лучше иди домой, проспись.
Да какая разница, хоть бы и бухой в жопу, они все равно примут меня с распростертыми объятиями.
Ну злить их тоже не стоит, согласись?
Может и не стоит, хотя мне по большому счету все равно, что они там подумают.
Дэн, это тебе может и все равно, а остальным нет. Так что будь добр, перестань думать только о собственной персоне, я, конечно, понимаю, что она очень важная, но не настолько чтобы срывать главную сделку последних десяти лет.
Знаешь что, Антон, внезапно разозлился Денис, ты перестань думать только о собственной карьере, я, конечно, понимаю, что она очень важная, но поверь мне, эта так называемая сделка будет вонять так, что ты до конца жизни не отмоешься. А если ты к тому же будешь мне заявлять, будто
Дэн, оборвал гневную тираду Лапин, на сегодня уже хватит, по-моему?
Хорошо, шеф.
Ей богу, Дэн, ты стал какой-то отмороженный, добавил довольный Антон, поверь мне, не стоит так расстраиваться по поводу своей собственной карьеры.
Шеф слегка побагровел, состроил угрожающую физиономию и пообещал обоих выкинуть из вертолета. Остаток пути прошел в напряженном молчании.
Минут через двадцать показалась громадина научно-исследовательского подразделения "Телекома" НИИ РСАД. Диспетчерская тут же перехватила управление и после сверки паролей повела машину на одну из посадочных площадок.
Денис вылез из кабины и осмотрелся. Его окружали многоэтажные громадины из стекла и металла. Лучи неяркого утреннего солнца преломлялись в кристально чистых окнах верхних этажей, стреляя в глаза ослепительными бликами. Ожил нейрочип, настроившись на местную сеть, и развернул приветственное окно с кучей рекламы, повисшее в полуметре над асфальтовой дорожкой, оттеснив стандартную панель управления куда-то на задний план. Надо сказать, на человека неподготовленного комплекс НИИ РСАД производил неизгладимое впечатление всей этой выставленной напоказ новизной и технократичностью, всеми этими роботами и киберами, почтительно разъезжающимися перед посетителями. Да, попав сюда впервые, любой человек подумал бы, что раз на всё это потратили столько денег, значит оно того стоит. Он же обязательно бы прошёлся по тенистым парковым аллеям, где яйцеголовые работники института перемежают чрезмерные умственные усилия прогулками на свежем воздухе, и непременно развернул бы экран местной сети на всё доступное пространство, чтобы полюбоваться на комплекс с захватывающей дух высоты птичьего полёта. Да, и ещё, сторонний наблюдатель вполне мог подумать, что в таком прекрасном месте должны работать не менее замечательные люди, но Денис-то не питал по этому поводу никаких иллюзий.
Визуальный канал чипа окрасился в приветственные красноватые цвета, это означало, что теперь можно свободно перемещаться по территории комплекса, правда, с самым низким уровнем допуска: в Телекоме была принята цветовая идентификация уровней допуска. Вполне естественно, что подобные организации не желали, чтобы кто бы то ни было совал нос в их темные делишки, даже если этот субъект заведомо не может нанести никакого ущерба.
Официальный представительглавный научный сотрудник доктор Лео Шульцпоявился на экране безо всякого предупреждения: в местной сети он мог влезть без спросу в голову кому угодно и ведь никак от него не отделаешься. Надо думать, на подчинённых он производил именно такое впечатлениекары небесной: высокий, худощавый, сухое желтоватое лицо неопределённого возраста, с крупным, слегка напоминающим загнутый ястребиный клюв, носом, гладко выбритое и без единой морщинки. А ведь ему, наверное, около сотни лет, в такой конторе быстро главным не станешь. Безупречная прическа с волосами насыщенного иссиня-черного цвета придавала доктору слегка молодцеватый, подтянутый вид. Его глаза, к сожалению, портили это впечатлениехолодные глаза жестокого и умного старика. Казалось, за долгую жизнь в них выцвели все эмоции и они стали прозрачными и светлыми, похожими на два ледяных горных источника. И все это в сочетании с обманчиво мягкими, вкрадчивыми движениями. Вот именно такие люди прекрасно вписывались в общую структуру Телекома. Подобных типов Денис всегда не любил: не то чтобы его раздражала самоуверенность и безупречность доктора, а раздражал скорее едва уловимый оттенок пренебрежения, промелькнувший в его бесстрастных глазах.
Здравствуйте, господа. Рад вас видеть на территории нашей организации. Я как хозяин предлагаю воспользоваться нашим гостеприимством. Простите, что не смогли посадить сразу на крыше здания, сегодня все забито.
Э-э-э шеф немного растерялся, он как раз вылезал из кабины и зацепился за что-то штаниной. Как нам быть с машиной?
Поставьте на удаленное управление, диспетчерская отведет ваш вертолёт на стоянку. Не бойтесь, с ним ничего не случится, Лео изобразил слабую улыбку, шеф неуверенно улыбнулся в ответ, не в силах сдвинуться с места. Просто вы можете задержаться у нас дольше запланированного.
А где вас найти?
Жду у входа в центральный корпус. Можете воспользоваться путеводителем, вкладка справа вверху на главной странице.
Денис живо представил себе все эти красные стрелки вдоль дорожек и вспыхивающие в воздухе надписи: "поверните направо", "через двадцать метров поверните налево", "осторожно, рядом крутой склон" и вполголоса проворчал:
Обожаю прогулки на свежем воздухе.
Если вам приглянулся наш парк, то можете не слишком торопиться, живо отозвался Лео. Настоящее произведение искусства, не правда ли?
Да, хорошо, мы будем минут через пятнадцать.
Доктор убрался с визуального канала, и там снова воцарились яркие рекламы и приглашения, призывающие воспользоваться услугами местной сети.