А вкус у неё был отменный во всём. Вроде бы простое платье, которое было на ней для этого несерьёзного дня, но оно подчёркивало в ней всё. Фигуру, стиль жизни, манеру поведения, настроение и все те жесты, к которым она прибегала сейчас, и все слова, которые из неё лились, подогревая разговор. Я никогда не видел, чтобы она скучала. Чтобы хоть раз холодная задумчивость оттенила её лицо. Тем, кто её не знал, со стороны могло показаться, что у неё нет проблем или нет дел, поэтому и нет проблем. Но мы-то знали, что работой и профессией она поглощена не меньше нашего, а может и больше. Те, кто также погружаются с головой в любимое дело, понимают, что без бед и трудностей там не бывает. Но даже без этого мы знали, что с преодолением следующей научной ступеньки у неё трудности. То ли таланта не хватает, то ли опыта маловато ещё. Она уже два раза безуспешно защищала свою новую работу и сейчас готовилась к третьему разу. Но на лице ни на одну секунду, даже в момент провала, не пробежало ни намёка на расстройство. Плохо и неудобно становилось за неё нам, мы чувствовали, что надо что-то сделать, как-то помочь, но она сама нас приободряла, приподнимая своим тонким пальчиком наши носы. Оставалось только улыбнуться и идти дальше. Что она и делала, искусно минуя весь этот временный упадок настроения. Очень светлые почти прямые её волосы так подчёркивали яркую улыбку, что нельзя было дольше секунды оставаться с осадком грусти из-за неудачи.
Признайся, Битик, вы тут что-то задумали, она пробежалась по мне своим очаровательным взглядом, он всё утро твердит мне под руку хорошему настроению про какую-то встречу. Милый, если ты с кем-то встречаешься, я тебя заживо мумифицирую. Ты знаешья химик, я в этом разбираюсь. Возможно, на тебе этот процесс будет осуществлён частично. Я тебе составлю список для выбора частей тела. Учти, он тебя не порадует. Что он там шепнул ему на ухо? Ну, вот опять заливается. Так о чём мы? Ах, да. Он ищет встречи. Причём его интересует небрежный повод для неё больше, чем сама встреча. Вот у меня к тебе вопрос, тут она на мне подольше задержала взгляд, но при этом теплота в нём не убавилась, вы вчера вообще-то компьютеры включали? Или ваши посиделки начинают носить несколько иной характер?
Ну, ты и трепло!подумал я про Бертыча. Хотя кто я такой, чтобы судить о прозрачности в отношениях между любимыми людьми. Может это и к лучшему, когда есть такое доверие. Когда всегда рассказываешь, что происходит за день, и при этом не боишься нарваться на осуждение или ещё хужеравнодушие. И что бы ни случилось, находишь заботу о себе, а не восторг и похвалы или подозрения с поучительностью.
Она шутит, но она обеспокоена за него. Она явно понимает, что произошло нечто серьёзное и уж, конечно, это не касается личной жизни. Она переживает за него, может, кстати, и по её инициативе они пришли вместе сегодня. Вообще-то, она это место не жалует. Она любит быть с нами, но не в этой конуре, где и делать нечего, и посмотреть не на что. Там, в мегаполисе она одинаково готова в нашей компании быть на премьере новой светомузыкальной постановки или до ночи в зарничном комплексе играть в беговой псевдолазерный шутер. Ей всегда приятна наша компания в любом составе. Но сегодня в бесценный выходной день, который она могла бы потратить на подготовку своей научной работы, она изящно сидит напротив меня, отвешивает негласные комплименты моему чаю и очень внимательно ждёт от меня объяснений, которые бы развеяли её внезапные опасения.
Видимо, слишком длинная пауза, дала ей понять, что внятного ничего я не скажу, а слушать мои выкручивания вместо прямого ответа ей не хотелось. Поэтому она сменила характер разговора.
Ладно, не беспокойся. Я, мальчики, верю, что вы справитесь. Вам нужен повод для встречи? Административныйэто по поводу каких-либо согласований, техническийлюбые проблемы в работе, искусственныйпусть кто-то создаст некую ситуацию, а вы придёте её разрешать, случайныйподкараульте непринуждённо в нужный момент. Мало или ещё подкинуть идей? она оглядела нас, никто уже не улыбался кроме неё, было тихо, чувствовалось, что все боялись пропустить даже полслова, Ну же? Не пугайте меня своим молчанием? Эй, где ваши носы? и она указательным пальцем стала медленно толкать мой нос вверх. Я не выдержал и со вздохом ухмыльнулся.
Хорошо, хорошо. Мы выберем из этого что-нибудь пристойное, я двинулся было за чаем, но она остановила меня.
Я пойду, оставляю своего повесу Да, да, повеси на мне На ваше попечение. И ты постарайся быть, как мы с тобой договорились! Буду ждать на Цитрусовой площади. Да? Ну, всё, я побежала, Градский перехватил её у двери и помог надеть пальто. Ещё некоторое время мы вдыхали аромат её очаровательных духов. Мы выбрали случайный вариант для Бертыча, роль в этом случае была у него маленькая, а он долго в розыгрыше участвовать никогда не умел. Ещё полчаса спустя, оба моих друга ушли.
Глава 12 (суббота) Парнас. Лаборатория. Грин.
Я сидел в тишине, и мне хотелось передохнуть. Я знал, что дела сделаны не все, но желание забыться хоть ненадолго было сильней. В голове у меня стоял лёгкий шум: компьютер в лекционной, Градский, Бертыч, Милена. Всё с самого утра катилось практически без остановки, и когда разговоры вокруг утихли, тело налилось накопленной тяжестью и требовало слезть со стула и лечь хоть на какое-то время. И сколько же у нас этого времени? Вообще-то до конца субботы ещё порядочно, так что плюс минус полчаса ничего не решат. Надо действительно было отключиться от происходящего. Но время терять зря не хотелось.
Я иногда экспериментирую сам с собой. Перед сном, когда глаза уже закрыты, но мысли ещё работают по инерции, я представляю в виде некоего образа какую-нибудь текущую проблему. И даже не совсем обязательно проблему. Просто нахожу, то, что в эту секунду заботит больше всего и, как-то себе это являя, жду, пока усну. Так, на мой взгляд, я отправляю свою главную заботу этой минуты себе в подсознание, чтобы, проснувшись, получить некий ответ для её решения. Я, конечно, не психолог и уж точно не психотерапевт. Я не знаю, правильно ли я поступаю так с собой. Конечно, можно всё найти и прочитать, можно встретиться с врачами для консультации, но я в этом маленьком нюансе, хочу поэкспериментировать сам. Тем более вреда от этого я не чувствую. Чаще я проваливаюсь в черную бездну и сплю без снов. И иногда, просыпаясь, не помню, что и спрашивал. Само собой, всё это я проделываю, если это имеет хоть какую-то необходимость.
Поэтому я лежал, вытянувшись на разложенном кресле, правая моя рука покоилась на лбу и на закрытых веках, как на киноэкране, мелькало что-то очень и очень не ясное. Всё, что произошло за последние два дня, катилось через меня перекати-полем, раз за разом повторяясь, и то ярче, то более смутно показывая отдельные кадры прошедшего. Лица людей, отдельные проявления их характеров, как картинные миниатюрыэмоции, жесты, голоса, прямые взгляды.
В этом всём мне чувствовалось, что я упускаю нечто важное. Самое интересное, что, не смотря на весь этот ворох событий, связанных непосредственно с людьми, сами люди, принимавшие в них участия, не заостряли сейчас на себе внимания. Почему в этот момент ни к одному человеку не испытывалось любопытства? Это было мне не особенно понятно самому. Все они были мне очень близки, и даже тот, кто сейчас выступал в роли врага, оказался очень близко от моей жизненной линии. Но при всём этом в отсутствии идей, которые бы мне всё объяснили, все люди как бы оставили меня, и я наедине с собой, в ураганном эпицентре мыслей чувствовал, что нахожусь один на один с чем-то очень тревожным, с тем, что вплотную подошло ко мне, дышит в затылок, но я, сколько не оглядываюсь, не вижу ничего и никого.
Так я уснул на целых сорок минут. Видимо, подсознание моё нашло и напрямую встретилось с источником интриги и, судя по всему, пыталось бороться с этим неизвестным душевным сотрясателем, хотя и безрезультатно. Потому что, когда я очнулся от писка будильника, голова была тяжёлая, перед глазами всё кружилось и тошнота уже практически подступила к горлу. Резко и легко встать, понятное дело, не получилось. Снов не было никаких, но состояние было, как если бы мне дали задание проволочить через гранитную пустыню железную сваю в подарок Крабу и я его выполнил. В общем, видимо не стоит играть с подсознанием, если ты, даже в принципе, не понимаешь, что это такое. Я пообещал себе в ближайшее время всем этим больше не заниматься.
Подойдя к кухонному уголку, я напился из крана воды, опёрся руками на край раковинной столешницы и стоял, приходя в себя. Мысль о кофе была невозможна и представлялась скорее быстрой казнью. Оставалось лишь медленно и протяжно дышать, возвращая к себе утраченные силы. Я почти восстановился, когда позвонили в дверь.
Наш дружеский слёт не посетил только этот длинный зеленоглазый аист, которому я открыл. Он стоял на пороге и своим острым прямым клювом целился мне в переносицу. Но не долго, он процокал до стола, сбросив небрежно оперенье в сторону вешалки, сел и, прежде чем сказать хоть слово, перезаглядывал во все доступные кружки и тарелки, по-разному при этом корча аскетически худое, но при этом твёрдое лицо. Последняя, уже совсем удручающая кислая мина Грина вывела меня из лёгкого оцепенения, и я быстро поприбирал всё в мойку и вымыл две кружки. Наполнив их горячим чаем, я их поставил перед ним, а он жестом предложил мне сесть.
Он сидел передо мной вполоборота, свободно и прямо держа плечи. Он был побрит и ухожен, и, может быть, как и Градский, пришёл ко мне со встречи. Но всё же явно нервничал. Пальцы его правой руки никак не могли оставить в покое манжет рубашки. Я не замечал за ним раньше такого жеста.
Слушай, Бит, есть дело, начал он не раньше, чем отпил медленными осторожными глотками не меньше трети. Он не переставал при этом рассматривать лаборантскую, вращая головой по разным сторонам, я инстинктивно следил за его взглядом, Кстати, здравствуй. Так вот. Это, конечно, против правил и, скорее всего, явно не ко времени, но всё же имеется просьба. Она будет звучать, как вопрос, но это просьба. Самая на сегодняшний день безумная, какую я, пока что, озвучивал в жизни. Бит, ты мне скажи только честно, как на духу, как трёхлетний ребёнок, который не умеет врать, есть ли у тебя возможность? тут он приостановился и погримасничал одними губами так, как если бы родившиеся слова дошли до рта, но выходить не хотели. Некоторое время он как-то умолительно смотрел на меня, но я ему помогать не хотел, да и не мог, Такая возможность. Чтобы сходить в Кристалл-сити. С гостем, подчеркнул он на выдохе в конце.
Я с трудом проглотил до конца глоток чая. Лицо у меня было, как будто чай был не с сахаром, а без него и с количеством лимонных ломтиков серьёзно превышающих объём горячей воды. Я набрал воздуха в грудь, чтобы на выдохе сказать что-нибудь внятное и желательно с юмором. Присутствия юмора в данной просьбе явно не хватало. Видя такую реакцию, он ответа ждать не стал.
Бит, я понимаю, всё это только наша тема. Мы никого не пускаем в нашу группу. Мы вообще почти доросли до нелегального положения. А может уже доросли? Но не в этом суть. Бит, послушай, да сядь ты, чего вскочил? Ты вот скажи, мы можем или не можем? Мне сейчас этот ответ, как воздух нужен. Причём любой. Но значение имеет лишь правда.
Что же случилось с нашим нефритовым идолом? Я ведь сначала подумал, что он шутит. Придуряется, как обычно мы все это делаем. Надеваем ради шутки разукрашенную нами самими маску и корчимся с ней в импровизационной комедии одного актёра. Если получается вовлечь в эту сцену ещё кого-нибудь, это успех. Шуточный, конечно, но какой ещё он может быть? Мы так развлекаем друг друга. Аист, севший за стол, не имел ничего общего с тем, кому так нужен был ответ. И ещё он не был похож на вчерашнего Грина, которому незатейливым вопросом загнали шпильку в оголённый нерв. Тот, что был вчера, имел в груди выточенный кусок красного мрамора очень похожий на сердце, а у этого передо мной нечто живое, тёплое и трепещущее, что разгоняет кипучую переполненную эндорфинами кровь. Неважно, что ему застилает логику иррациональная эйфория. Ведь он сам не понимает, что просит. Как можно такое просить? И ведь он знает, что я на всё пойду лишь бы ему не отказать. Да, я давно заметил, что он наедине со мной ведёт себя несколько иначе. Он более откровенный со мной, что ли. Говорит всегда мягче. Или мне кажется? Но, во всяком случае, когда наша компания вместе, его сложно подловить на слове и при этом не нарваться на пронзительную колкость. А когда только со мной, он как будто не ждёт от меня ничего острого. В сущности, он прав, я никогда не хотел удачно пошутить над ним. Я всегда инстинктивно был с ним аккуратен. Может поэтому, у нас сложились такие доверительные отношения. Он говорил сейчас со мной искренне, и своей просьбой втягивал меня в такую авантюру, какую сам даже близко и не понимал.
Нет, Грин, такой возможности сейчас нет, сказал я ему, чтобы на самом деле потянуть время.
Его взгляд похолодел. Он сразу как бы немного ушёл в себя. Смотря мне куда-то за плечо, он начал погружаться в некие размышления. Было видно, как медленно в нём растёт напряжение. Я потряс его за плечо, но он это почти не заметил. Мне не удавалось поймать его взгляд, при том, что я всматривался ему в лицо в упор. Я сам не вытерпел, да и моё выигранное время невозможно было ни на что потратить.
Слушай, сказал я ему, такой возможности действительно нет здесь. Но есть путь, по которому можно пройти. Но он такой сложный, что мне надо точно знатьради чего по нему идти. Я не буду тянуть из тебя подробности твоего, скажем так, неуместного желания, но ты меня должен убедить, что тебе это точно необходимо. Грин? Ты ведь мне друг? Скажи, что случилось? Почему это надо сейчас?
Да, ответил он, не теряя нашедшей мрачности, я тебе друг. А друзья ведь должны помогать друг другу?
Амистад виктория, я поднял два пальца вверх.
Вот, вот, куеридо амиго. Там куда я попал давным давно, была тьмища кругом непроглядная! Мир, который вокруг меня, всё тот же. А внутри всё стало другое. С того момента прошлое уже долгое время. И главное, я ведь знал, что нет там внутри ничего светлого, и я только стоял и смотрел в темноту, пытаясь понять, как же дальше можно жить. И тут раз! Понимаешь, как будто все стены у казематов рухнули, ничего от них не осталось, всё светом залило. И оставаться на месте стало нельзя. Нужно было идти, но оказалось идти можно только в Вальхаллу, только туда одна возможность и есть! он смотрел, запнувшись, на меня. Я понимал всё это смутно, но готов был слушать дальше, перебивать не хотелось, Так, ты говоришь, есть возможность? Бит, ты меня прости, мне это действительно надо. И именно так не вовремя. У меня теперь всё не вовремя. И всё не ко времени. А другого времени у меня нет. Я смотрю, ты не очень понимаешь, о чём я тут вообще. Ты думаешь я себя со стороны не слышу? Мне надо тебе многое объяснить, чтобы ты понял. Тут, видишь ли, всё к одному. И ты, и Эдисон, и наша компания.
Я сомневался. Если по чести, я сам сейчас смутно представлял на что и как придётся пойти, чтобы попасть в город не из своей лаборатории. Нужно было подумать, не торопясь. Без спешки. Ох, уж мне эта спешка! Всё ужасное, что происходило со мной в профессии, было связано с этим словом. Я видел, как в спешке работают другие. И видел, как у них получалось. Но сам я сколько раз так не пробовал, не получалось никогда. Спешить, видимо, мне не дано.
Мне бы постоять спокойно и подумать над всем. Если дело принимает такой оборот, нужно более детально продумать свои шаги. А раз такпостоять всё равно придётся. Нужен был таймаут.
Видишь ли, до нелегального положения мы действительно, похоже, доросли. Но ты говоришь про Эдисона. Он с этим связан? С твоим желанием. Или предложением, не знаю, как сказать.
Всё связано. И даже больше, чем мы видим, мне вот только этого сейчас не хватало, я итак еле-еле всё увязывал воедино. Философские отступления, ведущие к спорам, были явно не к месту.
Ладно, ладно, приостановил я его, мне просто нужно время, чтобы придумать, как туда попасть. Да ещё с гостем. На самом деле, я думаю, времени у нас может и нет почти. Дай подумать
А долго? он не дал договорить.
Я не знаю. Ну, дай хоть сколько-нибудь! но моя фраза повлияла на него совершенно противоположно. Он начал рыскать по лаборатории, будто знал что и где лежит, я только не понимал в поисках чего.
И, кстати, ты мне ничего не объяснил! добавил я.
Мы лучше, знаешь, как сделаем? сказал он беспокойно, Если надо отправляться сейчас, то давай сейчас. Ты собирайся, командуй, я тебе во всём помогу. И по ходу буду тебе рассказывать, как так всё вышло. Согласен? Ну и чудненько! Так что брать-то с собой и когда идти?