Уварова посмотрела на часы, они показывали без трех минут девять. Каждый день в это время Машенька, ее неутомимая секретарша, приходила с докладом по текущим событиям и, при необходимости, приносила документы на подпись. Конечно, со всем, что содержалось в этих утренних докладах, можно было ознакомиться и на компьютере, но Уварова, не боясь показаться не модной, вычислительную технику оценивала здраво, без той эйфорической мании, какой люди предались там, внизу, под облачным слоем.
Уварова понимала прекрасно, что существует множество дел, которые удобнее и быстрее делать посредством компьютера. Но так же она отдавала себе отчет, что включать планшетник, к примеру, и запускать на нем нужное приложение, намного дольше и неудобнее, чем просто сделать беглую запись на бумажном стикере. Пачка клейких листочков всегда лежала у нее в ящике стола, а топовая модель «Platinum» с золотым пером занимала место в кармане легкого черного пиджака. Но чернильной ручкой Уварова пользовалась не ради стиля, а для снижения риска подделки ее подписей на документах. Дело в том, что "Platinum" был заправлен особыми, специально созданными в лабораториях «Консорциума» чернилами, включающими в себя нанотехнологичный компонент, каждая частичка которого содержала монограмму Уваровой в молекулярном масштабе. И стоило глянуть на запись в электронный микроскоп, подделку можно было бы не только выявить, но и доказать.
Мотив, по которому Уварова требовала от Машеньки каждое утро являться с отчетами, был настолько же утилитарен. Банально не хотелось, да и времени не было, вычитывать километры новостных лент, в поиске чего-то важного, знакомиться с десятками документов, которым нечего было делать дальше урны для бумаг.
Как-то отец сказал, что время, да и деньги, появляются только тогда, когда ты набираешься смелости заплатить кому-то, чтобы он сделал за тебя часть работы. При этом не важно, есть у тебя лишние деньги или нет. Лишних не бывает, какие-то всегда есть. Дело тут в доверии. Страшно доверить кому-то работу, которую ты сам можешь сделать лучше многих. Но всегда приходит время, когда на это надо решиться.
Дальше встает вопрос жесточайшего отбора. Ведь очень не просто, окружить себя людьми, которым можно доверять, как себе, на которых можно положиться, и которые не подведут. Последнее особенно важно. Так как далеко не все могут оценивать себя адекватно. Наобещают с три короба, причем сами свято верят, что выполнят обещание. Но как до дела доходит, появляется то одна причина, то другая, а результат нулевой, или весьма незначительный.
Через пару минут из динамика на консоли раздался мелодичный сигнал селекторного вызова.
Да, Машенька, ответила Уварова, прижав пальцем мерцающий рубиновый сенсор.
Я к вам, Александра Львовна.
Хорошо, жду. Или, если новостей мало, давай по селектору.
Новостей не много, но у меня к вам бумаги на подпись.
Хорошо.
Уварова знала, что лифт от облачного слоя до ее кабинета поднимается ровно две минуты, поэтому не стала тратить их на поиск компьютерной информации, а предпочла снова придать столу классический вид с письменным прибором. Так удобнее работать с реальными документами.
Лифтовая шахта пронизывала небоскреб по центру, а потому большинство кабинетов и офисов располагались вокруг нее, подобно долькам апельсина. Исключение составляли только конференц-зал и кабинет Уваровой они целиком занимали этажи, на которых находились. И хотя здание, из-за веретенообразной формы, на высоте кабинета значительно сужалось, площадь круглой комнаты со столбом шахты посередине превышала двести квадратных метров. Потолок возвышался в восьми метрах над полом, что делало объем кабинета не просто большим, а скорее величественным, как зала дворца.
Собственно, в какой-то мере это и была башня собственного замка Уваровой. И не облачного, а заоблачного, причем самого настоящего. Вот только мало кто знал, чего стоило этой женщине, которую многие называли за глаза мужиком в юбке, вознестись так высоко над облаками и в прямом, и в переносном смысле. Жаль, отцу не довелось дожить до этого. Хотя, иногда Уварова сомневалась, что отец одобрил бы все ее действия.
Забавно, но со студенческих времен юбки, как раз, Уварова никогда не носила, предпочитая брючный костюм, а порой просто джинсы и мужскую рубашку. Одна из них осталась у нее от отца, до сих была ей велика, но дома все равно Уварова частенько надевала ее. Она не считала нужным соответствовать чужим представлениям о себе. Не считала это удобным. Ей не нравился, пусть и легкий, оттенок сексизма, ассоциирующийся с юбкой на устах и в умах очень многих. Впрочем, ей бы в голову не пришло рекомендовать кому-то не носить юбок или, наоборот, предпочитать их. В корпорации «Консорциум» вообще не было официального дресс-кода, за исключением должностей, которым была положена униформа.
Звякнул сигнал подошедшего лифта, двери из полированной нержавеющей стали бесшумно разошлись в сторону. Они казались очень маленькими в сравнении с толщиной столба шахты, но только потому, что лифтов было семь, и они были заключены в единую бетонную оболочку. Лишь один лифт был особенным, поскольку лишь на нем можно было попасть непосредственно в кабинет главы «Консорциума».
Машенька приветливо улыбнулась и покинула кабину. Когда здание только отстроили, она по привычке приходила на высоких каблуках. Но по толстому ворсу коврового покрытия в такой обуви ходить неудобно, а Уварова обожала мягкий пол. Так что Машенька быстро сориентировалась и завела у себя в кабинете сменные туфли, больше похожие на домашние тапочки.
Ну, что у нас нового из не наших дел? поинтересовалась Уварова, тронув на консоли сенсор трансформации кресла для посетителей.
Она терпеть не могла лишней мебели, ей проще было нажать кнопку, чтобы она появилась, когда нужна, а потом бы исчезла. Кресло с тихим шелестом выдвинулось из стола на косой гидравлической штанге и заняло максимально удобное положение.
Да, спасибо! поблагодарила Машенька, одергивая юбку, чтобы сесть. Из чужого у нас сегодня протестное письмо депутата Макарова по поводу уголовной ответственности за ввоз и хранение реликта.
К нам письмо?
Нет, к спикеру Думы, Машенька улыбнулась, поняв мало кому понятную шутку.
«Свой человек», подумала Александра.
Она взяла у Машеньки не очень толстую стопку документов, по большей части собственные вчерашние распоряжения и циркуляры, достала «Platinum» и начала подписывать листы, один за другим.
Из какой фракции этот Макаров? поинтересовалась Уварова. Что-то не слышала про него.
Из чернышевских, подсказала Машенька.
А, понятно. Западнофилы. Пусть поплюются слюной, меньше яда останется. Наша земля крепкая, выдержит. Дальше?
Из той же оперы. Утром задержан сын полковника Краснова и конфискован его автомобиль с реликтором.
Краснова из Управления? Ого! Вот шуму будет! Уварова вынула из пачки стикеров листик и сделала пометку, мол, по этому поводу надо подумать. Правда, есть и плюсик.
Какой? удивилась Машенька. С МВД ссориться? Стоит ли?
Ну, Краснов это не МВД, весомо заявила Уварова. В МВД тоже далеко не все дураки и рвачи. Там есть еще над чем поработать, но любое дело не скоро делается. А плюсик в том, что народ увидит равенство перед законом даже полковника полиции. Так, что-нибудь повеселее?
Между Правительством Российской Федерации и Правительством Объединенных Арабских Эмиратов было заключено соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений.
Ну, хорошо. Уварова снова сделала пометку на листке.
Курс доллара к девяти утра понедельника упал на три рубля до одиннадцати рублей, восьми копеек. Курс евро вырос на десять копеек.
Ну, так и должно быть. Не мы начали эту войну, да, собственно, мы с ними и не воюем. Было заметно, что Уварова осталась боле довольной, чем хотела показать. Так, погоди, а что с автомобилем Краснова? Изъяли, а дальше?
Конечно, к нам направили на экспертизу, куда же еще.
Отлично. Значит своих экспертов по энергетике полицейские начальнички заводить не стали. А ведь хотел Потапов, помнишь? И ведь никакой выгоды, только траты на лишний отдел. Только бы нам шпильку засунуть. Но не потянули, видать.
Да нет! Потапов уволился по здоровью. Вы разве не знали?
Если я чего-то не знаю, это твоя вина, дорогая моя. Уварова нахмурилась. Давай-ка возьмем с тобой за правило, изменения на весомых постах по утрам обсуждать.
Хорошо, извините, Александра Львовна.
Ладно. Автомобиль свеженький, или со времен реликторной амнистии?
Я пока не знаю. Выясню, сразу сообщу.
Нет, я сама свяжусь с экспертным отделом. Или, лучше, передайте документы по этой машине Фролову, пусть разберется. Если автомобиль свежий, конкретно контрабандный, то делу надо дать ход и додавить до суда. Если же ввезен до амнистии, замнем. Не знаю, друга получим, или укрепим врага, но есть смысл проверить.
Еще у вас посетитель на одиннадцать. Мы вчера вечером с вами согласовали, напомнила Машенька.
Да, да, помню. Уварова закончила ставить подписи и убрала ручку в карман. Этот Зорянов, что вчера донимал меня на пресс-конференции. И ведь хватило наглости записаться на прием. Ладно. Наглость, второе счастье. Будет ему интервью. Но знаешь, проведи-ка этого Зорянова через епархию Фролова, а самого Фролова вызови ко мне. Прямо сейчас.
Машенька кивнула, забрала подписанные бумаги и покинула кабинет. Уварова снова трансформировала стол в компьютерный терминал.
До назначенной на одиннадцать встречи оставалось не так много времени, а к ней все же имело смысл подготовиться. Фролов прав, от такого бойкого рыцаря пера, каким является Зорянов, можно ожидать провокации. А раз так, следует принять превентивные меры.
Совсем скоро по селектору вышел на связь Фролов.
Вы все же решили не отменять встречу? спросил он.
Это разговор не для селектора, без особой уверенности ответила Уварова. Подходи, мне нужен твой совет.
Хорошо. Но сразу говорю, что я против.
Вот и аргументируешь. Уварова отключила селектор и откинулась на спинку кресла.
Конечно, не того полета «Российская газета», чтобы встречу с Зоряновым нельзя было отменить. Да с кем угодно ее можно отменить, даже с президентом. При необходимости. Но вот есть эта необходимость или нет, вопрос спорный. Понятно, что Фролов на это смотрит совсем с другой колокольни. Вроде как если нет необходимости с кем-то встречаться, то и не стоит этого делать. Ему дай волю, он вообще любую коммуникацию с внешним миром обрежет. Перестраховывается, чего уж тут говорить.
Вскоре раскрывшиеся двери лифта впустили Фролова в кабинет.
Садись. Уварова волевым кивком головы указала на кресло, в котором недавно сидела Машенька. Не думай, что отделаешься от меня за минуту.
Я и не думаю. Фролов спокойно пожал плечами и уселся в скрипнувшее под его тяжестью кресло.
Его никак нельзя было назвать полным, его тело, фактически лишенное жира, состояло по большей части из сухожилий и мышц, но весу в нем было никак не меньше девяноста пяти килограммов. Не то что в хрупкой Машеньке.
Тогда поведай мне, о чем думаешь, усмехнулась Уварова. Хотя можешь и не говорить. Во-первых, у тебя на физиономии все написано крупными буквами, да еще с неоновой подсветкой. А во-вторых, я уже сто раз слышала твою аргументацию в подобных случаях. Мол, зачем встречаться с кем попало, и все такое.
Фролов неопределенно хмыкнул.
Ну, тогда опустим формальности. Уварова положила обе ладони на стол. Будем считать, что твои аргументы выслушаны. А я изложу свои с твоего позволения. Понимаешь, Саша, если следовать твоей логике, то мне надо не на этом кресле задницей протирать обивку, а переехать в женский монастырь и носу из него не показывать.
Ну, зачем утрировать, Александра Львовна?
Это ты утрируешь. Усложняешь.
Ничего я не усложняю! Фролов решил не сдерживать эмоции, раз уж разговор пошел совсем уж неофициальный. Вам не хватает бесед с журналистами на пресс-конференциях? Только вчера этот Зорянов из вас едва не кишки тянул, а сегодня вы ему внеочередную аудиенцию, на тебе, пожалуйста. В чем смысл? Эта «Российская газета» что, какой-то особый рупор народа? В чем смысл?
Ты можешь сказать, чего конкретно боишься? спросила вместо ответа Уварова. Вот внятно, без твоих вечных заездов с флангов. А?
Я боюсь провокаций. Это достаточно конкретно?
Неожиданно, призналась Уварова. Я думала ты в своем стиле выскажешься, мол, враги кругом, и пули свистят.
Если бы не установленный мной регламент безопасности, они бы свистели! уверено заявил Фролов. И враги, действительно, кругом. Но не от каждого надо бояться пули. Писаки, вроде этого Зорянова, способны извратить любые слова. А у вас и так репутация необычная.
Репутация железной леди, с усмешкой закончила за него Уварова. И тирана, неформально захватившего власть в стране. И еще ретрограда. Да? Ты мне вот что лучше скажи. По-дружески. Вот если я все же решу встретиться с этим чудиком, какие меры предосторожности ты посоветуешь мне принять?
Но зачем?
Затем, что враги иногда могут больше пользы принести, чем союзники. Я уверена, что он придет, вооружившись железобетонными аргументами. И не своими, а с подачи тех, чьи интересы представляет. Ловишь идею?
Пока нет, признался Фролов, но во взгляде его промелькнул интерес.
Ну, пусть они выскажут свои аргументы, а я построю на них контраргументы. Это куда лучше, чем если они застанут меня врасплох на очередной пресс конференции.
Разведка боем? уточнил Фролов.
Что-то вроде того. Уварова кивнула. Но когда ты высказал опасения по поводу провокации, у меня возникла и еще одна дельная мысль. Обычно ведь как по жизни бывает? Кто ходит за шерстью, тот возвращается стриженным. Может как раз и пусть провоцируют? Просочиться, так я буду белая и пушистая, а они козлы. Нет?
Ну, это не так просто организовать. Но вообще вы тоже навели меня на мысль. Может этому Зорянову вашего двойника подсунуть?
Риту? удивилась Уварова. А смысл?
Самый что ни есть практический! воодушевился Фролов. Вот смотрите. Допустим, этот журналюга попытается ваши слова как-то извратить, вырвать из контекста и в таком виде опубликовать. Мы опротестуем, конечно, а он бац, и предъявит более веские доказательства. К примеру, видеозапись интервью.
Это где ж он ее возьмет?
Сделает. Понятно, что если я захочу, я любого жучка и любую камеру на нем найду. Но есть ли в этом смысл? Может лучше как раз сделать вид, что охрана у нас дырявая, и пусть протащит камеру, пусть ей воспользуется и пусть даже предъявит доказательства. Но на видео будете не вы, а Рита. И не смотря на колоссальное внешнее сходство мы без труда докажем, что на вопросы отвечали не вы, что вас таким образом просто хотят оклеветать злоумышленники. Что не мы двойника подсунули, а они наняли и сняли актрису. И представим доказательства в стиле «найдите десять отличий». Сразу получится, что запись самим Зоряновым сфабрикована, а заодно ярлык нечестных игроков накрепко прилипнет к силам, которые за этим журналистом стоят. Получится, что они не спасители страны, а дешевые манипуляторы общественным мнением.
Я тебя люблю, честно призналась Уварова. Вот от души. Сейчас придумал, или заготовка?
Заготовка, со вздохом признался Фролов. Всю ночь думал.
Это не умаляет твоих достоинств. Готовь двойника! А этого красавца да, обыскивайте спустя рукава, пусть у них возникнет ряд удобных для нас иллюзий. Пусть они нас недооценивают.
Вот-вот! Фролов улыбнулся, вставая с кресла. Через полчаса все будет готово. Я думаю, лучше устроить встречу в малом офисе. Там камер понатыкано уже, не надо городить огород. И окон нет. Пусть думает, что вы живете жизнью затворницы.
Не переиграй только! Уварова поморщилась. Риту снаряди гарнитурой в ухе, я буду передавать ей все фразы.
Это естественно!
Все, давай, давай! Времени мало.
А вы? Отсюда руководить собираетесь операцией? Уж лучше из моего «гнезда».
Пожалуй, согласилась Уварова. Ладно, командуй.