В коридорах послышался шум и гамлюди аплодировали и что-то кричали. Конечно, эта их радость была призрачна и кратковременна. И уже завтра засев за расчеты многие поймут, что привезенного недостаточно, и на все потребности не хватит. И тогда появятся недовольные, и они начнут спорить, требовать и доказывать. А вчерашних победителей те же дикторы по тем же каналам возьмутся поносить, на чем свет стоит. Но все это только завтра А сейчас всякий и каждый ликовал, и это чувство разлеталось Базой быстрее свежих новостей. Повсюду в каютах и коридорах один за другим вспыхивали экраны, люди бросали рабочий инструмент, выскакивали из-за столов, поднимались с кроватей, и приобщались к созерцанию общего триумфа
Когда машины добрались до стыковочной зоны, зал вспыхнул аплодисментами во второй раз. Это хлопали такие как Рэмнепосредственные участники охоты. Под их восторги и радостные возгласы к буксирам огромным роем посыпали глайдерыв большей степени нетерпеливые ученые, которые торопились сделать первые анализы и замеры. Попадались среди них и окрашенные в оранжевый цвет сервисные аппараты, которые на ходу чинили поврежденную обшивку, пополняли запасы топлива и конфигурировали положение астероида, стараясь оптимизировать траекторию его полета.
Эту картину Рэм наблюдал десятки раз, и всегда с удивленно открытым ртом. В этот момент все достижения Базы теряли всякий смысл, а люди превращались в обеспокоенных муравьев из обучающего книгофильма о фауне Тверди.
Вот мы ктобукашки. И дело наше вот! сказал Рэм вслух и красноречиво постучал по плоскости иллюминатора, чем привлек к себе внимание окружающих.
Жаль только не хватит! выразил кто-то общую мысль, и вся остальная толпа утвердительно закивала.
Рэм вспомнил свои споры с Хиломнехватка ресурсов была его излюбленной темой. Он частенько до хрипоты доказывал, что именно наличие еды провоцирует аппетит, а в условиях отсутствия уверенности в завтрашнем дне обязательно возникает потребность накопления. «Ах, Хил! Скоро встретимся». Рэму нравилось спорить с товарищем, пусть даже об одном и том же. Делал он это не ради того, чтобы утереть оппоненту нос, а ради самого спора. Ради разговора, в котором два умных человека вольны называть друг друга дураками, тщась доказать это фактами. Кажется, во время этих жарких диспутов навигатор даже не подозревал, что его оппонент частенько спорит в пол силы и «поддается». А может, ему просто было все равно, и он тоже любил процесс больше результата. Справедливости ради нужно отметить, что порой из их дискуссий все же получалось что-то полезное. Например, именно так пилот и получил свой доступ к системе «Ярлыки» Хил проговорился, что его знакомый в отделе наблюдения может «дать посмотреть», и, проиграв очередную словесную баталию, был вынужден сдать контакт.
Под возбужденные возгласы толпы победный спектакль перешел во вторую фазубуровые установки принялись делить глыбу на части, готовя ее к загрузке. Валун, сверкнув на солнце, медленно распадался на десятки частей, вызывая всеобщий восторг. Рэму никогда не доводилось видеть радуги, но даже если взять для сравнения самое романтичное описание этого явления, то оно все равно блекло рядом с этим спектаклем световых лучей. Тут не было цветов, не было оттенков, а был только свет. Его яркие лучи в кусках льда бесконечно искажались и ломались, обретая объем, направленность, текстуру и текучесть. Каждый осколок горел изнутри, сверкал, и озарялся свечением, которое резко выделяло его на фоне черноты космического пространства. Свет струился, проходил насквозь, прыгал и сочился по мельчайшим кусочкам, напоминая какой-то живой организм. Это был совершенно абстрактный и чуждый рациональному мышлению танец энергии, который можно было назвать только «Красота» и никак иначе.
Заворожено наблюдая, как последние кусочки добычи скрываются в грузовых портах, пилот вспомнил о главе операции. Нагрузка на него была настолько колоссальна, а дозы стимуляторов столь велики, что каждый раз координатор рисковал не выйти из медотсека, невзирая на все старания врачей.
Порадуемся за ДН! крикнул Рэм во все горло.
Порадуемся, что мы не ДН! ответило эхо голосов, следуя давней пилотской традиции. С этого момента гул в коридорах затих. Каждый задумался о тяжелой судьбе организаторов охоты, а также тех, кто остался вечным гостем бесконечно голодного космоса.
В тишине Рэм дошел до второго санитарного шлюза. Впереди его ожидала длительная и неприятная обработка, которую он стоически перенес, стараясь не обращать внимания на все сопутствующие неудобства. Закончив посыпать «свою жертву» порошком и обдувать ее обеззараженным воздухом, роботы вкололи ему смесь релаксантов, витаминов, питательных веществ и еще чего-то только что сошедшего с конвейера химической лаборатории. Неожиданно накатившая усталость, принялась многотонным грузом выдавливать Рэма из сознания. Он не мог и не хотел сопротивляться этому и с удовольствием отдался в объятия холодного манипулятора, который подхватил слабеющее тело и уложил его на специально подготовленную каталку.
Примерно мгновение спустя сознание снова вернулось к пилоту. Он лежал в своей собственной каютегладко выбритый, постриженный, и намазанный тонизирующим гелем. Никто достоверно не знал, кто ухаживает за погруженными в кратковременный сон теламироботы или люди, и коллеги Рэма нередко шутили по этому поводу, выдвигая собственные остроумные теории. Сам же охотник придерживался первой версии, но, в сущности, для него не было никакой разницы в чьем присутствии спать.
Поднявшись с кровати, пилот размял ноги. Тело ныло как после длительного пребывания в одной позе, но он знал, что это не так. Едва ли ему дали отдохнуть больше, чем 2 часаруководство обычно не откладывало церемонии чествования в долгий ящик, стараясь побыстрее вернуться к нормальному режиму работы. Взглянув на часы, Рэм понял, что не ошибсяпрошло всего 70 минут от первого медицинского осмотра.
Сильно огорчаться тому, что не удалось отдохнуть, охотник не стал. Пока стимуляторы окончательно не выведутся из организма, не было никакой разницы, сколько спать час или суткиусталость, тошнота, недомогание, слабость и нервная дрожь в любом случае будут досаждать, и порой очень сильно.
На вешалке возле входа висел парадный костюмстандартное приглашение на празднование. Недолго думая, Рэм метким броском отправил брюки на кровать, а форменный пиджак набросил прямо поверх робы. Он знал, что сегодня ему простят эту небольшую вольность, и не просто знал, а наслаждался этим. Это была его маленькая победа в борьбе с каменными жерновами системы. Конечно, будь его воля, он предпочел бы вообще никуда не идти, но выбора не былоза пилотами строго следили. Отсутствие кого-то из них на парадной части обязательно сочтут за признак недомогания, что в свою очередь повлечет дополнительные проверки на профпригодность. Но страшней всего была даже не муштра отдела психического анализа, а запись о подозрении на слабость2 таких пометки и ты больше не пилот, а какой-нибудь уборщик в техническом ангаре.
Главный холл, спроектированный чтобы вмещать 2 тысячи человек, в этот раз был просто переполнен. Отпраздновать очередную победу собрался весь персонал сектора, который не был задействован в поддержке жизни на станции и наблюдении за Твердью. Люди хлопали, кричали, и иногда даже подпрыгивали от восторга. Одни радостно прославляли ловцов, другие сетовали на недостаток воды, а третьи поддерживали разговор в обоих направлениях. То и дело упоминалась статистика, велись предварительные расчеты 100 тонн пойдет на дрожжевую ферму, 150 на вращение турбин, 30 в генетический центр таким образом мы вырастим 30 человек и тому подобные постулаты, которые за многие годы надоели Рэму пуще дрожжевого концентрата. Менялись люди, менялись поколения, а ожидания масс всегда оставались на одном и том же месте.
Общая атмосфера в зале была слишком напряженной, и Рэм, пребывая на совершенно ином эмоциональном уровне, постарался избежать суеты, устремившись в дальний угол. Там уже толпились другие пилоты, такие же уставшие, хмурые и измочаленные. Они то и дело исподлобья поглядывали на надзирателей, ограждающих их от заслуженного и такого желанного отдыха.
Незаметно проскочить мимо живого организма толпы не удалосьдо этого равнодушно-озабоченная масса, неожиданно накинулась на Рэма, пытаясь разорвать на куски, обглодать кости, проглотить целиком. Кто-то спешил пожать руку, кто-то торопился прикоснуться, а кто-то выражал благодарность в устной формекаждый пытался хоть на секунду стать поближе к пилоту-триумфатору. А он в свою очередь как мог отнекивался, рассказывая о том, что настоящие герои лежат в больнице, или остались летать холодным грузом в мертвой пустоте. Но в итоге Рэм сдался и принялся просто кивать на любой «жест доброй воли». В конце концов, люди просто хотели насладиться победойв сущности, единственным поводом для праздности в мире холодном, скупом на ресурсы и лишенным всяческих перспектив.
Наконец на горизонте появился новый победительцелый ведущий группы, и толпа мигом потеряла интерес к простому пилоту 3-го разряда. Рэм уже думал, что его пытка закончилась, но не тут-то было.
Вот я не пойму, почему не ловить их чаще? спросил его какой-то инженер, фамильярно перехватив под руку.
А Вы, простите, кто?
Я? Я инженер вычислительных систем 5-го разряда.
Инженер, которого зовут?
Простите, я АНвиновато протянул мужчина.
Так вот, АН, нам не хватает мощности гасителя.
А что такое, этот гаситель? с абсолютно детским интересом спросил мужчина.
«Ну вот. Еще одному объяснять азы охоты за космическими объектами. И почему они всегда спрашивают одно и то же?» подумал Рэм, и решил на этот раз сократить свою привычную ответную речь до одного предложения.
Гаситель инерции это такая машина, которая ловит фрагменты после раскола небесного тела, и не дает им улететь в космос или разнести половину Базы. Мы не можем оттягивать аппарат далеко в космос, потому, что он заряжается в доке, и каждую секунду полета теряет заряд.
Ну так и не летайте далеко! сказал АН с таким тоном, будто бы только что решил проблему, стоявшую перед покорителями космоса многие века.
Мы и не летаем. Ждем, пока нужный объект с ресурсами или водой будет поблизости, и тогда атакуем. Поэтому охота и происходит так редко.
Ну почему никто не работает над этой проблемой? Удивление инженера было нескрываемым и неподдельным. В ответ Рэм лишь пожал плечами, и поспешил вырвать руку из «плена» дружеских объятий.
Извините, мне нужно отдохнутьоставив своего собеседника в задумчивости, пилот поспешил удалиться с праздника. Правила приличий больше можно было не соблюдатьего заметили и отметили, а охранники на входе существенно уменьшились в числе, ознаменовав начало церемониальной процессии.
Улизнув в каюту, Рэм облегченно скинул пиджак. Откуда ему было знать над чем и главное почему не работают ученые? У него свои задания, которые он старательно исполняет, за что получает в награду полагающиеся привилегиирасширенную каюту, дополнительные 10% к рациону и допуск к инфотеке на уровне 3.
Включив экран терминала, Рэм сформировал краткий отчет и настроил его автоматическую передачу. Следующие 20 минут он провел в душевой, щедро и даже расточительно тратя запасы воды. По-сути, после санитарной обработки эта процедура была излишней, но ему так хотелось ощутить свою исключительность, расходуя средства, которые другим доступны только с огромными ограничениями. Эта потребность была еще одной странностью, которую Рэм никак не мог себе объяснить. Зачем брать больше, чем нужно? И почему это так приятно?
Завершив банные дела, пилот плюхнулся на кровать, планируя насладиться сладким беспамятством. И хотя его глаза буквально слипались, настоящий сон все не наступал, заставляя лежать и слушать биение собственного сердца. Это здорово раздражало, и, зарычав как зверь, Рэм вскочил с постели. Помассировав виски, и осознав, что это не помогает, он собирался использовать стимулятор сна, но его взгляд внезапно упал на монитор. Тут же забыв об усталости, он пододвинулся поближе, включил консоль и воровато озираясь, ввел пароль.
На экране сплошной чередой поползли разноцветные строчкиинформация о важных изменениях в биополе человека, за которым исподтишка наблюдал Рэм. Повинуясь приказам оператора, они складывались в разные столбцы, цепляясь друг за друга причинно-следственными связями. Предстояло проанализировать каждую из этих нитей, отбросить малозначимые и выделить суть. Рэм всегда делал это с огромным сожалением, потому, что каждый аспект жизни обитателей Тверди казался ему интересным и увлекательным. Но по статистике, с человеком происходит около 10 более-менее важных событий ежедневно, и за месяцы отсутствия наблюдателя на этой ниве информации накопилось так много, что не разобрать и за месяц.
Иногда делая перерыв на то, чтобы что-то записать в журнале, пилот кропотливо распутывал клубок перекрестных ссылок, постепенно складывая из них более-менее внятную картину. Его пальцы порхали над клавиатурой с огромной скоростью, поднимая сведения, сортируя их по категориям, сравнивая и выбирая. Наконец, почти обессиленный, он получил более-менее сносный результат. Из него следовало, что объект, за которым он «подглядывал», существенно продвинулся в поисках, а затем забросил их. Покончив спрашивать и что-то замышлять, парень ушел с работы и устроился в какой-то ремонтный ангар для легкой пассажирской техники.
Возможно, окажись в этот момент на месте Рэма менее внимательный наблюдатель, он бы смирился и оставил парня в покое. Но пилот, который смотрел через «Ярлыки» абсолютно противозаконно, просто не мог удовлетвориться этим. Его сознание отказывалось признать, что то, ради чего он рисковал своим местом в обществе, оказалось пустышкой. Поэтому он копнул глубже, а затем еще и еще. Он делал запросы снова и снова, изучая мельчайшие аспекты жизни того парня под микроскопом здравого смысла. И все же докопался до истины. Оказалось, что новая работа была нужна его «подопечному» исключительно ради новых возможностей. Молодого экспериментатора интересовало цеховое оборудование и детали, из которых можно что-то мастерить.
Заострив внимание на этом, Рэм тщательно изучил контакты «объекта» за последний месяц. Несколько людей, из числа тех с кем парень встречался регулярно, носили «клеймо» торговцев черного рынка, и уже отбывали короткие наказания на землях Триады. А один человек и вовсе был запятнан «грехами» так сильно, что едва пилот попробовал запросить сведения о нем, как тут же получил системное предупреждение «ОПАСНО!».
Прекрасно понимая, что усталость вскоре возьмет свое, Рэм решил сосредоточиться на этом человеке. Какое-то непонятное предчувствие вело и подталкивало его, заставляя найти в себе силы на длительное рутинное копание в массивах данных. И он не ошибся. Аккурат после встречи с его подопечным преступник несколько раз пропадал с поля зрения системы «Ярлыки». И чем ближе его исчезновения были к нынешнему дню, тем чаще случались, и дольше продолжались.
Отключив монитор, пилот откинулся в кресле. По всему получалось что парень, которого он изучал, смастерил какой-то прибор типа его браслета, который не давал радиотелескопу считать биополе человека. И свое изобретение он обкатывал на отпетом преступнике, прикрываясь его сомнительной репутацией.
Этого не может быть! сказал Рэм вслух, и снова включил монитор. Он потратил еще почти час, чтобы удостовериться что «это» не только может, но и имеет место быть. Около месяца назад на Тверди действительно был создан прибор, который мог заглушить действие системы «Ярлыки», и на данный момент этот агрегат мог сделать человека незаметным на 2 с лишним часа. Очевидно, было бы и больше, имей изобретатель представление о портативных батареях ядерного синтеза.
Растерянный, ошеломленный и удивленный, Рэм не мог усидеть на месте. Вскочив с кресла, он принялся расхаживать по комнате из стороны в сторону. Получалось что он, подглядывая за одним жителем Тверди случайно выбрал именно того, кто сделает важнейший научный прорыв. И это при населении в 2 миллиарда человек. Как-то слишком маловероятно. Но с другой стороны Он сам добился доступа к системе, и сам выбрал объект для наблюдения, по перекрестным ссылкам людей, выбранных вслепую. Даже Хилл, который единственный знал о тайном увлечении товарища, настолько боялся этой темы, что не решался советовать что-либо. Да и потом, даже самые невероятные вещи иногда случаются. Взять хотя бы появление Homo Sapiens в природе