Самой большой проблемой теперь стало то, что он потерял значительное количество крови. Ему нужен был покой и много жидкости, чтобы восстановить объём крови. Сердце Барона билось с неуютно повышенной частотой, силясь компенсировать кровопотерю. Несмотря на то, что Мойра решила механические проблемы, связанные с его колотой раной, ему всё равно потребуются дни, чтобы вернуть себе хотя бы умеренное количество его прежних сил.
«И как же мне его отсюда вытащить?». Мойра подумала о том, чтобы просто левитировать его, но это потребовало бы внимания, и если они ввяжутся в какую-нибудь конфронтацию, то она могла и не суметь себе позволить делить внимание. К счастью, будучи магом Сэнтиров, она никогда не испытывала недостатка в помощниках.
Ленни мог бы его понести, но это было бы неудобно, и, учитывая отсутствие у Ленни хорошего контроля над мышцами, наверняка что-нибудь да случилось бы. Вместо этого она потратила несколько минут, создавая заклинательного зверя, наделив его причудливой конфигурацией рук и ног. Он был четвероногий, похожий на лошадь, но с двумя торчавшими под странными углами руками, которые дотягивались ему до спины, чтобы удерживать пассажира, потерявшего сознание Барона. Она добавила спереди человекоподобный торс с двумя руками, на случай если ему понадобится сражаться или что-то для неё держать.
В конце концов получилось нечто похожее на мифического кентавра, если бы у кентавров были дополнительные руки на спине, и если бы их спины были слегка впалыми посередине, чтобы на них можно было лежать.
Окей, это бы напугало беднягу Уота до смерти, если бы он увидел его до её голос утих. «До чего?». Она не знала толком, как назвать то, что она с ним сделала. «Его «адаптации»?».
Она отложила эту мысль в сторону.
Так, теперь надо тебя назвать, сказала она, разговаривая сама с собой. Пал? Как сокращение от «паланкин»? Нет, не пойдёт. Чуть погодя она остановилась на «Стрэ́тч», что было сокращением от «стрэтчер». Она намеренно оставила разум Стрэтча простым, чтобы сэкономить время, но он, наверное, всё равно был умнее Ленни. По крайней мере, Стрэтч мог разговаривать.
Она встала, и вместе с Ленни помогла Стрэтчу загрузить бессознательного дворянин на его мягкую, вогнутую спину. Хотя Стрэтч был настоящим заклинательным зверем, то есть состоял полностью из эйсара, он был вполне осязаемым, и был мягким и тёплым на ощупь. Она влила в него, наверное, четверть своего эйсара, чего должно было хватить минимум на полнедели, если бы им пользовались как куклой, но в этом случае, скорее всего, магии хватило бы лишь на день. Крупные существа, полностью состоявшие из магии, быстро её тратили.
Когда она шагнула прочь от Стрэтча, её окатила волна слабости. Мойра испытывала искушение создать второго заклинательного зверя, исключительно для собственной защиты, но она волновалась, что скоро ей может грозить бой. Её эйсар быстро восстановится, и поэтому сделанный заранее заклинательный зверь будет большим преимуществом, но если она будет вынуждена сражаться, пока она ещё усталая, то это с тем же успехом может ей помешать. Она решила не рисковать. Как только она почувствует, что потраченные на создание Стрэтча силы возвратились, она подумает о том, чтобы создать защитникаа до тех пор ей придётся полагаться на поддержку Ленни и её друзей-пленников.
Вернувшись в караулку, она обнаружила, что там всё по-прежнему примерно так, как она и оставила. Уот похоже был рад снова её видеть, но его глаза расширились, когда он увидел Стрэтча:
А это что?
Мой новый друг, Стрэтч. Не волнуйся на его счёт, онпросто толика магии, созданная, чтобы помочь мне нести Барона, объяснила она.
О, просто сказал Уот, хотя в его взгляде всё ещё присутствовала некая доля любопытства.
«Час назад Стрэтч бы заставил его бежать сломя голову, а теперь ему лишь любопытно», самодовольно подумала она. Изучая остальных, она осознала, что допустила ошибку, парализовав их. Всё ещё будучи в сознании, недавно выпущенные ею друзья-пленники были в состоянии чрезвычайного ужаса, если вообще не паники. «И вот поэтому-то Отец обычно заставляет людей уснуть, а не замирать на месте».
Мойра не могла точно знать, сколько ещё у них было времени, но она становилась всё более уверенной в своей способности обращаться с людьми. Она начала с мужчины, которому сломали стопу во время нападения на караулку. Приглушив его боль, она быстро срастила сломанные кости его правой стопы. Отёк и чувство дискомфорта никуда не денутся, но ходить он сможет. Прежде чем освободить его, она коснулась его разума, успокаивая его, и удаляя память о предыдущей половине часа. Её слегка удивило, насколько легко это было делать.
Более близкое знакомство улучшало её способность манипулировать воспоминаниями. Помедлив секунду, она изменила также некоторые из его ранних воспоминаний, чтобы сделать его менее боящимся магии и необычных вещей, свидетелем которым он скоро станет. Однако Стрэтч был особым случаем. Её похожее на кентавра создание было слишком страннымМойра не верила, что простое удаление страха перед магией позволит им принять его.
Вместо этого она сформулировала ложную память, простую, которую она могла вставить в их разумы без подгонки под индивидуальные различия. Она подошла к следующему человеку, и ему тоже изменила воспоминания, убирая его страх магии, и добавляя свою новую память о Стрэтче.
Как только она начала, дело это оказалось гораздо более простым, чем она когда-то полагала. Три или четыре минуты на каждого человекаи никто из них больше не боялся магии. У них также были тёплые воспоминания о странном детском друге по играм, выглядевшим очень похожим на Стрэтча.
«Имея больше времени, я могла бы сделать из этих людей почти что угодно». Эта мысль была странно успокаивающей и одновременно тревожащей. «И кто я после этого такая?». Перед своим мысленным взором она увидела видение самой себя, окружённой морем кукол, марионеток, которые могли есть и пить, ходить и говорить, но под поверхностью они были не более чем её игрушками. «Если любого можно изменить согласно моим прихотям, то что вообще реально?».
Она закрыла глаза, сморщила лицо, и усилием воли выбросила этот мысленный образ из головы. «Это неправда. Я не могу изменить разум другого волшебникатолько не без боя». И что из этого следовало? Значило ли это, что лишь маги были истинно независимыми личностями? Было ли остальное человечество лишь скотом, ресурсом, который только и ждал, пока им воспользуется кто-то обладающий силой? Чем она тогда отличалась от металлических тварей, управлявших подданными Короля Дарогэна.
Яне как они, сказала она себе. Людине игрушки. Но крохотный голосок в дальнем углу её разума шептал: «Но могут ими быть». Мойра покачала головойтакие мысли вели к безумию.
Ты готова? спросил Уот.
Она сосредоточилась на его лице, усилием воли избавляясь от нежеланных мыслей.
Да. Снова раскинув свои чувства, она изучила местность, лежавшую за дверью, которая вела прочь из караулки в остальную часть дворца.
За дверью был короткий коридор, оканчивавшийся ступенями, что вели обратно на наземный уровень замка. Там был вход в казармы, и ещё один коридор, который вёл к кухням и прачечной. Дальше был входной зал, и, в зависимости от направления, оттуда можно было попасть либо в главный двор, либо обратно в зал для формальных аудиенций.
В казармах было где-то двадцать человек, а на кухне были заняты где-то человек десять или двенадцать. Коридоры были почти пусты, но у главного входа был отряд из десяти человек. Если они смогут пробраться мимо них, то ничто не помешает им выбраться в город, кроме как последние ворота из замкового двора.
«Если мы выйдем прямо наружу, и я сразу же погружу в сон тех немногих, кого мы встретим, то мы сможем выбраться почти без применения насилия», подумала она. Главные ворота могли представлять небольшое затруднение, если кому-то удастся опустить решётку раньше, чем они пройдут. «Но горстки камня и стали не хватит, чтобы меня остановить».
Она кивнула, и Уот открыл дверь, осторожно выглядывая в лежавший за ней коридор. Конечно, он не знал, что она уже была осведомлена о том, что путь чист. При этой мысли Мойра улыбнулась сама себе.
Просто идите вперёд, пока я не скажу остановиться. Ведите себя естественноникто пока не знает, что мы освободились, сказала она ему и остальным людям.
Они могут заподозрить что-то неладное, если увидят Стрэтча, сказал один из мужчин.
Я разберусь с этим, когда придёт время, заверила она его.
Быстро двигаясь вверх по лестнице, они прошли по первому коридору, пока не достигли входного зала, и повернули к главному входу. По пути они встретили одного слугу, но Мойра заставила его уснуть раньше, чем его глаза ещё даже успели осознать странную природу её спутников.
«Пока что всё идёт хорошо».
Стражники у входа отреагировали ожидаемым образом, и Мойра не стала зря терять времени:
Шибал. Они без возражений попадали на землю, но затем всё стало сложнее.
Люди открыли глаза, и начали подниматься на ноги, хотя она ясно видела, что их разумы были полностью погружены в сот. Металлических существ в их глотках совершенно не волновало, были ли их носители в сознании. Что хуже, магический взор показал ей, что стражники в казармах побежали наружу, заходя Мойре с тыла, и что решётка на главных воротах начала опускаться.
«Значит, они теперь не только знают о нашем побеге, они ещё и как-то общаются без эйсара». Металлические штуки, находившиеся у них внутри, не показывали вообще никаких признаком использования магии.
Грэтак! объявила она с нажимом, позаботившись исключить сопровождавших её людей. Спящий разум может и не быть препятствием для маленьких металлических паразитов, но парализованные мышцы должны были стать совсем другим делом, хотя так Мойре и приходилось тратить больше сил. Не останавливайтесь! подтолкнула она своих спутников. Они не могу причинить нам вреда.
Они побежали, покинув дворец, и пересекая двор. Позади них появились люди из казарм. Некоторые пленники повернулись, чтобы сразиться с ними, но Мойра крикнула им:
Не останавливайтесь, бегите к воротамвы должны справиться с охраняющими их людьми. С этим я сама разберусь.
Она говорила это с уверенностью, но как только она развернулась, то ощутила, как сжалось её сердце. Её страшило то, «как» она это сделает. Паралич был плохим вариантомвообще, она уже чувствовала напряжение от первых людей, всё ещё сопротивлявшихся заклинанию, которое она на них наложила. Сделать то же самое ещё с двадцатью людьми было бы глупо. Проще всего было убить их, но несмотря на пережитое в тронном зале, такое решение её не устраивало. «Я не хочу, чтобы оно меня устраивало. Я не убийца».
Стражники уже были лишь в десяти ярдах, и время у неё почти заканчивалось. Действуя инстинктивно, Мойра создала у самой земли низкий щит. Тот был невидимым, и секунды спустя стражники споткнулись о него, зрелищно попадав на землю, но в отличие от её излюбленных любовных романов, долго лежать они не стали. Они вскакивали на ноги и снова бежали почти сразу же после падения.
В её голове вспыхнула мысль об огне, но она всё ещё помнила запах горящих тел после того, как годы тому назад на её дом напали Карэнт и Дорон. «Только не это, пожалуйста». Вместо этого она сделала то, что казалось ей почти естественным. Выбросив тонкую прядь эйсара, она взяла под контроль разум самого близкого стражника, и прежде чем металлическая штука у него в шее осознала, что её контроль кто-то оспаривает, Мойра заставило его повернуть тело, и упасть в сторону. Она быстро повторила эту тактику ещё трижды, и вскоре стражники стали спотыкаться друг о друга.
Активный контроль другого человека не слишком утомлял, в плане траты эйсара, но он требовал много сосредоточенности, и управлять одновременно более чем одним или двумя было делом фрустрирующим. Теперь, когда находившиеся в них металлические штуки знали, что она делала, они стали ужесточать свой контроль над носителями, и Мойра поняла, что справиться более чем с одним из них за раз она не сможет.
«Позволь мне помочь».
Голос в её разуме был её собственным, знакомым, однако одновременно чужим.
«Как?»
«Вот так». Часть её разума потянулась, и крепко схватила одного из солдат, после чего Мойра ощутила, как её разум раскололся, будто она разбилась на части. Каждая часть вцепилась в своего человека, и в течение нескольких секунд она взяла под контроль десятерых, и каждого из них она держала так крепко, будто фокусировала всё своё внимание только на нём одном.
Металлические паразиты сопротивлялись, но фрагменты её «я» отключали часть мозга, которую использовали паразиты, и вскоре «её» стражники начали драться с остальныминеуклюже, рывками, и безыскусно, но они всё же сражались.
Этому переживанию следовало быть дезориентирующим, но оно почему-то ощущалось почти естественным. Та её часть, которую она всё ещё считала «собой», поражённо наблюдала за происходившим, в то время как её фрагменты управляли отдельными солдатами как марионетками. Она обнаружила, что надзирает за происходящим, оглядывая бой в целом, и выдавая инструкции своим менее крупным «я», чтобы координировать их действия.
Ещё более невероятным было то, что она осознала, что стоять и смотреть ей не было нужды. Она могла последовать за своими спутниками, что, наверное, было мудрым решением. Но «её» стражники постепенно терпели поражение от противников с более тонкой моторикой. Некоторые из них уже были ранены, а двоеумирали. «Заставлять их сражаться друг с другомжестоко», подумала она, «мне следует всех их взять себе».
Но могла ли она?
«Конечно же можешь», сказала одна из её новых «я». Вместе с этой мыслью пришло инстинктивное усилие воли, и секунду спустя её стало на десять больше, и каждое «я» взяло под контроль одного из оставшихся стражников. Мойра чувствовала всё повышавшееся чувство восторга по мере того, как расширялся её разум. Она больше не была скована правилами одного разума, она была больше.
«Даже боги так не могут». Она услышала смех, а потом вздрогнула, осознав, что смеётся она сама. Позади неё пленники сражались со стражами ворот, и проигрывали. Повернувшись, она побежала к воротам, и её новые марионетки последовали за ней.
Её спутники устрашились, встревоженные бегущими рядом с ней стражниками, не понимая, что те тоже теперь были их союзниками. Поскольку времени на объяснения не было, она их тоже взяла себе, а секунды спустя забрала и стражников у ворот. Решётка снова начала подниматься, и бой прекратился. У Мойры теперь был лишь один вопрос. «Сколько меня теперь?». Это был странный вопрос, но в тот момент он был совершенно осмысленным.
Потребовалась пара минут, чтобы закончить счёт и найти ответ. «Меня сорок семь человек».
Это число изумило её. Оно было непостижимым. Никакой разум не мог делать так много дел одновременно. Это не укладывалось в голове, однако она не чувствовала напряжения. Количество требовавшегося для этого эйсара всё ещё было маленьким, и её основная личность всё ещё была свободна руководить всеми её остальными «я». «По идее, я должна сейчас сходить с ума. Почему я ещё не сошла с ума?».
Ей хотелось впасть в панику. Всё это не имело смысла. Мойре нужно было подумать, ей нужно было побыть одной, но она чувствовала себя так, будто её окружала толпа народу. «Поправкатолпа меня».
«Пора упроститься». Мойра послала стражников маршировать обратно в казармы. Она освободит их, как только они будут слишком далеко, чтобы догнать её. В то же время она приказала управлявшим её спутниками из темницы частям себя отредактировать их воспоминания. «Не дайте им вспомнить побегони никогда мне не простят то, что я с ними сделала», приказала она.
Она и её спутники вышли в город, и Стрэтч следовал за ними. Несколько кварталов спустя её другие «я» закончили работу, и она отпустила людей, с которыми устроила побег. Вскоре после этого она отпустила стражников в казармах, а затем её более мелкие «я» начали схлопываться, вливаясь друг в друга, и снова становясь единым разумом, но это всё ещё не был её разум.
«Кто ты?»Спросила она своё другое «я».
«Яэто ты, но я думаю, что потребуется некоторое время, чтобы понять, что это всё означает».
«Ты не знаешь?»
«Я знаю то, что знаешь ты».
«Я ни черта не знаю!»
«Отлично, значит теперь ты невежественна вдвойне».