Клавиатура сенсорная капризничал я.
Не люблю менять привычную технику и плохо привыкаю к новой.
Увы, развел руками Петрович, прости, друг, но механики больше не делают. Но смотри на вещи позитивно ее невозможно залить кофе. А пальцы привыкнут.
А это что? я достал коробку из серого вторичного картона с единственным логотипом «Со-60».
О, это новинка, которая, я уверен, порвет рынок. Первое не софтовое, а железное изделие «Кобальта». VR-очки нового поколения. Ну и геймапад там заодно, посмотри. На сенсорной-то неудобно кнопками.
На кой они мне черт?
Если назвать это «тестированием оборудования», то дадут премию, подмигнул Петрович, ну а вообще перед тобой будущее, привыкай.
Может, ты мне просто мой ноут вернешь? Снял ты что ты там снимал?
Дамп. Но это только первый этап, так что ноут я у тебя забираю, извини. Служебная необходимость. И очки юзай, считай, что ты в фокус-группе. Они еще в продажу не пошли, это технический прототип.
Надеюсь, их хотя бы испытывали уже?
Ага, ухмыльнулся Петрович, на крысах. Не сцы, не подсадят тебе мозгового слизня. Это было бы негуманно он в тебе с голоду сдохнет.
Очень смешно.
Блин, как тут такси вызвать? Приложение пишет «вне зоны обслуживания».
По телефону, злорадно сказал я.
Голосом, что ли? не поверил он.
Оральным способом, да.
Дикие места, вздохнул Петрович, с трудом пристраивая к уху свой огромный смарт, край непуганых юзеров Але, гараж! Или как вас там! Барышня, Смольный! То есть, таксомотор мне подайте, битте! Как куда? У вас локейшн не бьется, что ли? Серьезно? Мать мою через северный мост! Антон, какой тут адрес?
Я начинаю думать, что мне подадут извозчика с шарабаном, пожаловался он, закончив разговор, они не умеют в геолокацию.
Ты сейчас обратно? На автовокзал, в смысле?
Нет, я в гостиницу пока. Надо закончить с ноутом. К вечеру определюсь, напишу тебе. Надеюсь, не придется отправлять почтового голубя.
«А мыши выше!» сообщило Мироздание невесть к чему. Летучая мышь на картинке выглядела довольно жизнерадостно.
***
Нетта важно прогуливалась по широкому экрану нового лэптопа, одобрительно кивая системным настройкам. Картинка в ультравысоком разрешении была хороша моя вирп-девочка выглядела как в новых тридэмультиках, которые нейросети рендерят. То есть, лучше, чем настоящая. Я приблизил изображение, потянув его пальцами по сенсорному дисплею, и ее лицо заняло весь экран, так, что стали видны поры, крошечные веснушки и рисунок радужки оранжевых глаз. Потрясающая детализация.
Нетта оттолкнула от себя поверхность экрана, и картинка отдалилась. Кобольдесса укоризненно погрозила пальцем, и мне даже стало немного неловко как будто я живого человека навязчиво лорнировал.
Перенос настроек закончен, файлы восстановлены из облачного хранилища, доложила она. В руках вирпа образовался солидный бумажный гроссбух, где кобольдесса что-то черкала большим карандашом.
Я нажал кнопку подключения на беспроводной «мышке» не люблю тачскринов и тачпадов так же, как сенсорных клавиатур. Нетта очень натурально взвизгнула и запрыгнула на моментально возникшую табуретку, рискованно поддернув и так короткую юбку.
«Обнаружена мышь! Принять?» вокруг табуретки забегала серая мышка.
Я тапнул пальцем по сенсорной поверхности, объединяющей тачпад и клавиатуру.
Нетта вздохнула, слезла с табуретки, присела на нее, эротично закинув ногу на ногу, и протянула мышке кусочек сыра. Я невольно заржал от такой анимации.
Над чем смеешься, отец? Надо мной? полушутя-полусерьезно нахмурилась зашедшая на кухню с кружкой Настя.
Троллинг и глумление есть неотъемлемая часть воспитательного процесса, назидательно сказал я, но нет, не сейчас.
У тебя новый ноут? она потянулась было к шкафчику за чистой кружкой, но, поймав мой пристальный родительский взгляд, вздохнула и стала мыть грязную. Ой, что это? Неужели «Глаз кобольда»?
Она схватила коробочку с логотипом и закрутила ее в руках, ища открывающуюся сторону.
Какие-то VR-очки, вроде сказал я.
Не какие-то! Это реально «Глаз кобольда»! Вау! дочка торопливо освобождала устройство от упаковки. В результате у нее в руках оказалось что-то вроде хайтековской маски для подводного плавания с непрозрачным стеклом.
Их же только анонсировали, все игро-поинты слюной капают! Говорят, что-то необыкновенное Дашь погонять, пап? Ну, па-ап
Да у тебя и ноута нет растерялся я.
Да будет тебе известно, о мой отсталый отец, что «Глаз кобольда» подключается как к ноуту, так и к смарту, лишь бы на них «Кобальт» был!
Отсталый? Я отсталый?
Дочь покинула помещение. Очки как-то незаметно ушли вместе с ней.
Здравствуйте, Антон!
Элина была по-прежнему совершенна до кукольности и все так же пренебрегала лифчиками.
Компания благодарит вас за участие в обнаружении зловредного программного обеспечения. Надеемся, новый ноутбук компенсирует вам беспокойство и позволит приступить к главной части вашей работы.
Намек прозрачный, как ее блузка.
Ну вот что я не геймер? Поди, куча молодежи за такую работу левую почку продаст. Чью-нибудь. Мироздание вечно делает не те подарки не тем людям.
Через полчаса я уже третий раз перечитывал ТЗ. «Странной херней я занимаюсь» думалось мне при этом. В бабкином кресле кот непристойно вылизывался, демонстрируя свое отношение к происходящему. Сидеть за столом бабули оказалось ужасно неудобно, он слишком высокий. Пришлось, как в детстве, подложить на стул книги потолще «Суперпозиция и супрематизм», «Предсказание судьбы по рисунку склер» и тяжелую инкунабулу с глубоко оттиснутым в коже обложки, но совершенно нечитаемым готическим шрифтом названия. Надеюсь, оно не отпечатается мне зеркально на жопе, а то вот так пойдешь посрать и случайно вызовешь Дьявола.
«Тебе все это снится», уверял меня забор. Но я давно уже не верю заборам.
Глава 10
Проводишь? дочь смотрит слегка мимо меня, как будто обращаясь к кому-то за правым плечом.
Это означает, что она смущена необходимостью и просит не отца, а так вообще Мироздание в целом.
Я думал, что ходить с родителями зашквар, удивился я, закрывая ноутбук.
А я думала, что «зашквар» говорят только старые пердуны.
«Старый пердун» хейтспич, пожурил ее я, правильно «возрастной».
Ну пап, ты же обожаешь все контролировать. Все равно будешь спрашивать «где» и «что».
Контролировать? Да такого распиздяя, как я, еще поискать! Дети очень странно видят родителей.
Или родители странно видят себя.
Люди вообще странные.
«Воспитательное общежитие имени пистолета Макаренко» гласила вывеска у входа в старый двухэтажный дом, где первый этаж облупился штукатуркой по кирпичу, а второй темнел замшелым срубом.
Я сначала подумал, что это со мной шутит подсознание, но оказалось нет, не со мной. Слово «пистолета» было напечатано в тон табличке на виниловой самоклейке и наклеено перед фамилией. Видимо, поверх имени. Как бишь его звали-то? Не помню. Человек-фамилия.
Ну все, спасибо, дальше я сама, нетерпеливо и нервно сказала Настя.
Ладно, не буду мешать взрослой и независимой девушке делать себе имидж. Я на связи.
Иди уже!
Не успели.
Антон? Настин папа? из дверей выглянула женщина лет сорока, с полноватым добрым лицом и растрепанной прической. Она вытерла руку о передник и протянула мне для пожатия.
Я этот человек, надо же, вот так, прям за руку? Отвык. После второй пандемии рукопожатия стали не то, чтобы неприличны, но слегка интимны. Знак доверия. Почти как поцелуи. Но здесь, кажется, об этом не слышали.
Заходите, пожалуйста!
Настасью перекосило, и она закатила подведенные багровыми тенями глаза.
Не стоит, наверное, попытался я, столько дел, знаете ли
На минутку, буквально! Я оладьи напекла.
Дочь обреченно вздохнула оладьи моя слабость.
Разве что на минутку
Я Антонина, мама Виталика.
Теперь перекосило уже меня. Знакомство с родителями друга дочери это как-то чрезмерно символично. Но я человек тренированный, перекосился внутри, лицом не дрогнул. Тем более оладьи. За оладьи я готов претерпеть.
За небольшой прихожей оказалось полутемное пространство с цилиндрической печью-колонной посередине. Вдоль стен маленькие диванчики с журнальными столиками. Над каждым тусклый светильник, так что комната как бы разделяется на изолированные островки света, отгороженные сумраком. Окон то ли нет, то ли они наглухо зашторены.
Это общий зал, сказала Антонина, дети живут в своих комнатах, а здесь собираются для общения.
Несколько подростков сидят на диванчиках, каждый в себе и своем смарте. Меня, Настю и друг друга тщательно игнорируют. Общаются, значит.
Настенька, располагайся, Виталик сейчас спустится, а вы, Антон, проходите в столовую, я вас оладушками покормлю!
Я оставил дочь за веселой подростковой игрой «кто кого переигнорит» и прошел за женщиной дальше. В столовой оказалось по контрасту светло, но покрытые граффити на кладбищенскую тему стены сводили весь позитив на нет. Столы веселеньких расцветочек и яркие кружевные занавески выглядели на их фоне как цветы на поминальных венках.
Я уже привыкла, махнула рукой Антонина, дети любят мрачные фантазии.
Угу, неопределенно сказал я, разглядывая нарисованный с большим талантом некрополь, где на плече потемневшей от времени надгробной статуи сидит неопрятный крупный ворон. Статуя изображает печальную юную деву с поникшей головой в белой, спадающей каменными складками на могильную плиту, хламиде. Лицо девы показалось мне знакомым.
Присаживайтесь, попьем чай с оладушками! Муж на работе, а я тут по хозяйству.
Большое хозяйство, окинул я взглядом столовую, на всю ораву готовите?
Пять столов, каждый на четыре человека.
Ну что вы, дети сами, в основном, справляются, я только помогаю. Ну и вот оладушки
Оладушки хороши. В меру поджаристые, масляные, воздушные. Правильные оладушки.
На второй стене крылатая смерть ведет за ручку маленькую девочку. Свет впереди вроде бы должен символизировать хороший конец этой истории, но брошенный позади игрушечный мишка слишком печален, а перо, зажатое в упрямом кулачке девочки, явно выдернуто из смертных крыл. Наверное, она дорого продала свое детство.
Забавненько.
На третьей стене уходит вдаль аллея темных узловатых голых деревьев. Перспектива передана мастерски, кажется, что по мощеной прямоугольным булыжником дорожке можно пойти, удаляясь от пластиковой ненатуральности интерьера столовой в мрачную реальность картины. Вот только я бы по ней не пошел такая аллея наверняка ведет к какому-нибудь готическому кладбищу с покосившимися древними обелисками, и путешественника там не ждет ничего хорошего. На деревьях висят клочья паутины и сидят черные птицы.
Кто это так рисует у вас?
Клюся, сказала Антонина, то есть, они вместе, но по ее эскизам.
Талантливо, но как-то мрачновато, я понял, на кого похожа мраморная девочка с первой картины.
Художница нарисовала надгробье самой себе.
А она тоже интернатская?
Нет, она местная, дочь мэра, но часто ходит к нам. Хорошая девочка, единственная, кто с нашими дружит. Остальные женщина только рукой махнула
Она снова махнула рукой и вздохнула.
Сложно с ними?
Да что вы! Антонина, неожиданно разулыбалась и даже махнула в мою сторону полотенцем, как бы отгоняя глупость, Дети замечательные! Не понимаю, как можно было вот так
Как?
Ой, неважно. Они мне все как родные! И город помогает, выделяет фонды, не голодаем.
Я что-то не очень понимаю
Ой, чего это я разболталась, вы меня не слушайте! Еще оладушков принести?
Спасибо, я сыт
Да вы не стесняйтесь, их много! Дети-то теперь, сами знаете, это мучное им, это жирное, это сладкое Напеку с разгону а потом хоть сама всё ешь!
Нет-нет, Антонина, я действительно наелся. Очень вкусно, спасибо. Пойду я.
Заболтала я вас, да? А знаете что? Приходите к нам еще, как-нибудь вечером, когда дети в сборе. Тут очень не хватает новых лиц. Пожалуйста!
Мне и одного подростка много, смутился я, какой из меня, к черту, воспитатель.
Не надо их воспитывать, что вы. С ними надо просто быть.
Не обещаю, но подумаю. Пора мне.
В общем зале три диванчика сдвинули в общий круг вокруг низкого столика. Подростки обоих полов сидят, склонившись над ним головами перед каждым на столе смарт. Иногда они касаются экранов, при этом негромко, но активно переговариваясь.
Я пошел, тихо сказал я Насте, ты остаешься?
Да, пап, мы тут играем в одну игру
Дети подняли головы от стола и посмотрели на меня. В полутьме зала их лица подсвечивались снизу экранами смартов и выглядели немножко жутковато. Я с удивлением отметил, какие правильные у них всех черты. То ли освещение виновато, то ли я уже подхожу к тому возрасту, когда все юные кажутся прелестными просто потому, что молоды. И еще в них всех было что-то общее. Между собой и, как ни странно, с Настей.
Но моя-то по-любому лучше всех!
Часы на руке короткой вибрацией сообщили, что пришло письмо.
Продолжайте пока здравствовать, Антон.
Пришла пора поговорить о детях, как я и обещал. Думаю вам как отцу эта тема должна быть близка и интересна.
Уверен, вы считаете себя плохим отцом. Почему я так думаю? Потому что вы, несмотря на свою ограниченность, агрессивность, цинизм и посредственное образование, человек неглупый и не лишенный эмпатии. Вы видите, что ваша дочь не слишком счастлива, верно? Как неглупый человек, вы понимаете, что тому есть множество объективных причин, начиная от несовершенства мира, кончая половым созреванием. Как эмпатичный вы не можете не чувствовать родительскую вину. Разве не счастье ребенка есть мерило родительской успешности?
«Конечно, нет», ответите вы, и будете правы. Ведь никто не смог определить счастье и найти надежный способ его достигнуть. Как можно пользоваться столь неопределенным критерием? Но чувство вины останется, потому что рациональность не то, чем люди руководствуются в отношениях с детьми.
Обзаведение ребенком иррационально само по себе (не только в вашем уникальном случае, Антон). Это действие, противоречащее базовым принципам индивидуального выживания. Акт создания самому себе длительных сложных проблем материального и психологического плана. Человек с ребенком уязвим, обременен, он лишает себя многих перспектив и возможностей. И вот тут одна базовая программа самосохранения вступает в противоречие с другой базовой программой продолжения рода.
«Выживание вида важнее выживания его отдельного представителя», считает природа, выставившая в настройках по умолчанию приоритет размножения над самосохранением. Как биологическое существо, член отряда приматов человек плодится и размножается, пренебрегая личным благополучием. Как существо, по неизвестной причуде бытия наделённое разумом, внутренне противится этому. Этот экзистенциальный конфликт и есть основа родительской любви/ненависти. Когда от «обожаю тебя» до «тварь неблагодарная» и обратно один шаг. И он же лежит в основе того, что европейцы называют generation gap, проблема поколений.
Суть ее в том, что дети воспринимаются родителями как свое продолжение. В них, зачастую в ущерб себе, вкладываются ресурсы как в способ продлить себя в Вечности. Не биологический вид Homo Sapiens, не род человеческий, а именно себя. Абсурдно, если вдуматься но я уже писал выше о нерациональности мотиваций в этой области бытия.
В какой-то момент непременно оказывается, что ребенок не хочет быть ничьим продолжением, а хочет быть собой. Новым, совсем другим человеком. И возмущенный родитель кричит это своё: «Неблагодарная скотина! Я потратил столько ресурсов, и что, выходит, всё зря? Ты не станешь мной, и я не обрету бессмертия?».
В этом разочаровании и есть тот самый generation gap.