Мы шли по хорошо натоптанной грунтовой дороге еще один прокол логики. Зачем нужна дорога в пустую замкнутую горную долинку? Кто по ней ходит? Не каждый же день там дирижабли падают.
Впереди кто-то есть! предупредила меня Нетта.
Но я и сам уже видел мерцающий в сгущающихся сумерках свет. Оказалось сбоку от дороги горит костер, рядом с ним сидит на пеньке человек. Нечто вроде шинели, армейские штаны, заправленные в сапоги с бронзовыми щитками на голенищах. Его грудь перепоясывают широкие кожаные ремни с патронташами, рядом стоит магазинная винтовка. На голове красуется фуражка с невнятным «крабом». На суровом с правильными чертами лице небольшая аккуратная бородка.
Очень стильно нарисован персонаж. Я прям загляделся.
Что стоите? Присаживайтесь, и голос точно к образу. Хриплый, властный, брутальный такой. Озвучка на пять с плюсом.
Мы лучше своей дорогой пойдем, ответила Нетта. Почему-то очень нервным тоном.
А я сказал присаживайтесь! Больше повторять не буду!
Экий серьезный дядька. А что бы и не присесть? Я кликнул мышкой по свободному пеньку, камера на секунду отъехала, вид от первого лица сменился видом от третьего, и я увидел, как мой персонаж, убедительным жестом поддернув драные брючки, осторожно усаживается. Теперь снова вид от первого лица я смотрю поверх костра в серые холодные глаза этого типа. Похоже, сейчас будет завязка какого-то квеста.
Нетта садиться не стала, встав за моим плечом, но дядька не обращал на нее внимания, пристально глядя на меня. Геймдизайнеры молодцы он еще ничего не сказал, но от его физиономии и позы так и веяло неприятностями. Если он меня грохнет из своего ружья я с предыдущего сохранения начну? От самого дирижабля снова чапать? Не хотелось бы.
Дирижабль, сказал он, демонстративно окинув взглядом мой драный прикид, «Новый Зефир». Ты с него?
С какой целью интересуешься, друг? ответил я по возможности миролюбиво.
Ты с него? проигнорировал мой ответ мужик в фуражке.
Черт, вот же великая сила искусства забыл, что это игра. Скорее всего, моя реплика слишком неопределенная, игровой движок не может ее истолковать. Проще надо быть.
Допустим.
Ты с него? тон стал агрессивным. Еще один непонятный ответ, и он атакует.
Да, ответил я максимально конкретно.
Есть еще уцелевшие?
Нет. Выжил только я.
Ты не выжил, покачал головой мужик, никто не должен выжить.
Снова включилась скриптовая анимация от третьего лица. Фокус камеры сместился на лицо мужик в фуражке нахмурился, задвигал желваками, потом окаменел лицом чего-то себе решил. Мне даже через экран ноутбука стало не по себе. Рука дернулась к пистолету, чуть не уронив со стола мышку. Смешно пистолет-то не у меня, а у персонажа в кармане. В общем, когда скриптовая сцена кончилась, вернув вид к первому лицу, я ничуть не удивился, увидев наставленный на меня ствол.
Эй, убери пушку! сказал я, активируя мышкой слот с пистолетом. Внизу экрана появился кованый шестигранный ствол с гнутой спицей курка. Зажав правую кнопку, я «прицелился» пистолет поднялся на условный «уровень глаз», лицо охотника немного приблизилось, левая рука персонажа взвела курок.
Нетта, беги! крикнул я и кинулся вперед, на ствол ружья.
Ну, как «кинулся» нажал кнопку «W» и щелкнул левой кнопкой мышки. Персонаж вскочил с пенька и спустил курок. Но клянусь в этот момент я вообще не вспомнил, что это игра. Не думал, что меня можно развести на такой порыв кучкой пикселов, даже в разрешении 4К.
Движение стало замедленным из ствола пистолета вылетели сноп пламени и клубы дыма, ружье уставилось на меня. Мое судорожное клацанье по кнопкам, в попытке сократить дистанцию до рукопашной, перестало оказывать действие. Снова скриптовая сцена. Видимо, важный сюжетный момент.
Со стороны я увидел, как Нетта, крутнувшись из-за спины моего персонажа изящным балетным пируэтом, метнула свой кинжал. Камера взяла его крупно, сопровождая замедленный полет так, что было видно каждый завиток гравировки на лезвии. Перевернувшись клинком вперед, кинжал вонзился охотнику в правый глаз и тут игровое время снова побежало нормально.
Грохнуло ружье, в глазах моего персонажа провернулся мир, открывая роскошный вид на звездное небо, а потом экран медленно погас.
Опаньки.
Затемнение длилось пару секунд, и экран начал быстро светлеть от центра к краям, открывая утреннее светлое небо с облачками.
Антон, Антон, приди в себя! в поле зрения персонажа появилась озабоченное лицо Нетты. Хвала демиургам Арканума, ты жив!
Мир закачался персонаж вставал. Ко мне вернулось управление.
Тебя оглушило!
Ты цела? спросил я кобольдессу.
Да, он не попал. Ты пытался меня спасти, это так мило!
Да фигня вообще, не бери в голову, сказал я, снова не подумав, что это вряд ли реплика, предусмотренная игровой механикой.
Спасибо тебе, ответила кобольдесса то ли на нее, то ли вообще.
Ну вот, теперь, можно сказать, игра началась по-настоящему.
Пап? Ты играешь? в дверях стояла дочка.
Не поверишь по работе понадобилось.
Мне стало неловко. Отец-геймер горе семьи.
Надо же
Ты вещи собирай, сказал я, глянув на часы. Ого, дело уже к вечеру! Зверски жрут время эти ваши игры. Бери все, что жалко бросить. Едем на машине, в объеме можешь не стесняться.
Куда вдруг? удивилась дочь.
Съездим к Марте. Она давно не отвечает, я волнуюсь.
На машине?
На машине. Переночуем в мотеле, завтра будем там.
Откуда у нас машина?
Да так, образовалась
Мне начинать волноваться за твой моральный облик?
Просто никогда не поступай как я, и жизнь твоя будет гораздо спокойнее.
Ты гений педагогики, пап!
Моя сильная сторона как родителя наглядность отрицательного примера.
«Граждане!
При ПАРАНОЙЕ
эта сторона жизни
наиболее ОПАСНА!» гласил стилизованный под исторические военные надписи настенный трафарет за окном.
Глава 6
Куда едем? деловито осведомилась Нетта, когда я запустил навигацию на ноутбуке.
В Жижецк.
Поездка займет десять часов! кобольдесса забавно всплеснула ручонками. Рекомендую отдых в дороге!
Найди нам недорогой мотель, сказал я, выруливая с паркинга.
Автоматический мотель «Шестьсот тридцать шестой километр». Расчетное время прибытия час пятнадцать минут пополуночи. Забронировать номер?
Не надо, оплатим наличкой.
Время в пути четыре с половиной часа, приятной поездки!
Виртуальная помощница пропала с экрана, выведя на него карту навигатора.
На светофоре поверните налево! сказала она строгим голосом.
И мы повернули.
«Соблюдайте обрядность и скоростной сбежим» мелькнула мотивирующая надпись на электронном штендере дорожной службы контроля. То ли опечатки, то ли Мироздание шутить изволит.
***
Ехали довольно быстро трасса пуста, только по выделенной полосе справа идут четким пунктиром беспилотные грузовики со слепыми стеклами безлюдных кабин.
Мы расслабились и вошли в состояние дорожной отрешенности ненадолго оставив за бортом все проблемы. Только мы и дорога. Болтали с дочкой обо всем, как лучшие друзья, не боясь затрагивать сложные темы. Редкий случай она была собой, а не транслятором подростковых проблем. Милая, добрая, остроумная и интересная юная девушка. В такие моменты мое родительское сердце сжимается от нежности к этому прекрасному существу рядом. Вот так живешь-живешь злобным циничным мизантропом, и вдруг такие глубины сентиментальности в себе обнаружишь, что недайбог.
Извини, что у тебя такая бестолковая дочь, сказала она, я сильно тебя разочаровала?
Видишь ли, сказал я осторожно, чувствуя важность момента, я не считаю, что моя родительская задача сделать тебя отличницей, или добиться поступления в институт, или установить какие-то маркеры успешности. Это не то, чего я хочу от тебя как отец.
Я покосился на дочь она слушала очень внимательно. Отключение смарта буквально творит чудеса с подростками!
Мне нужно одно чтобы ты была счастлива. Но, поскольку я, как и все люди на свете, не знаю рецепта счастья, то делаю что могу стараюсь уберечь тебя от шагов, которые, скорее всего, усложнят тебе жизнь. Если ты получаешь двойку или прогуливаешь, это никак не влияет на мое отношение к тебе. Я не стану любить тебя меньше, если ты не поступишь в институт. Более того, те, кто хорошо закончит школу и получит высшее образование, не обязательно будут счастливее тех, кто нет. Нет никакого «правильного» способа жить. Ничто не дает гарантий. Но есть набор несложных социальных ритуалов, которые уменьшают вероятность будущих неприятностей. Не то чтобы ими нельзя пренебрегать просто не стоит делать это без действительно веской причины. Я говорю непедагогичные вещи, да?
Спасибо, пап. Иногда ты внятный.
Ну, блин, спасибо. «Иногда»Мое родительское сердце разжалось обратно.
Подростки
Вскоре она уснула, откинувшись на подголовник, а я бездумно пялился на улетающую под колеса дорогу. Давно не ездил, забыл уже, как это попускает.
Не надо! Не надо!
Я чуть не затормозил от неожиданности. Покосился Настя вскрикнула во сне. На лице страх, из-под закрытых век выступили слезы.
Не хочу! Отпустите!
Я потряс ее за колено.
Проснись!
Она завозилась на сидении, закрыла лицо руками, задышала резко и часто.
Кошмар приснился?
Дочь помолчала, приходя в себя, потом нехотя призналась:
Да, мне теперь часто снятся кошмары. Я из-за этого и не высыпаюсь. Сижу ночами, боюсь уснуть.
И молчишь? Надо же что-то с этим делать!
Это просто сны, пап.
Я подумал, что у нас ничего не бывает «просто», но вслух сказал родительскую банальщину про важность здорового сна для растущего организма.
Угу, буркнула она, ничуть не впечатлившись, может, кофе попьем?
Остановились на заправке. После того, как дальнобойщики основная клиентура придорожных закусочных исчезли, на дорогах осталась одна сухомятка и кофе из автоматов. Взяли по невкусному недоразогретому сэндвичу и по слишком горячему и не менее невкусному кофе. Я заодно долил бак. Расплачивался наличными, запихивая купюры по одной в автоматическую кассу. Она капризничала и иногда выплевывала их обратно, но я был настойчив. Живых операторов на АЗС давно уже нет. С одной стороны, людей лишают работы, автоматизируя все подряд, с другой их же занимают всякой ерундой за госсчет на соцконтрактах. Наверное, в этом есть какая-то скрытая логика, но мне она непонятна.
***
Мотель, который отметила нам Нетта, оказался чуть в стороне от трассы, пришлось петлять по развязке в темноте. Стандартный модульный «капсульник» соединенные боками домики-контейнеры размером чуть больше строительной бытовки. Заплатить наличными не удалось автоматическая касса их не принимала. Ехать дальше сил не было, после суматошного дня я буквально засыпал за рулем. Пришлось рискнуть и включить смарт. Петрович говорил, что при региональном розыске за пределами области оплату уже так сразу не отследят. Для этого федеральный ордер нужен. Главное незаметно за эти пределы выехать.
Смарт пиликнул, списалась оплата, дверь разблокировалась. Внутри две нешироких кровати, темный экран телевизора на стене, санитарный отсек с душем и туалетом за дверью. Пластиковые жалюзи на окне, пластиковые тумбочки у кровати, пластиковые стены и пол. Пахнет пластмассой и дезинфекцией, но чисто. Кажется, на эту ночь мы единственные клиенты на парковке только наша машина. Сейчас мало кто путешествует дорого. Зато дороги свободны.
Хочешь чего-нибудь на ужин?
Опять бутерброд?
Вариантов немного, сама понимаешь.
Возьми мне лучше какого-нибудь печенья и чай.
Как скажешь.
В середине ряда модулей вмонтирован стандартный торговый автомат горячие и холодные напитки, сэндвичи и пирожки с разогревом, сухая еда в пакетиках, всякая несъедобная мелочевка, вроде бритвенных станков, зубных щеток и гондонов. Людей, естественно, нет раз в сутки какой-нибудь бедолага-соцконтрактник убирает использованные номера, да и все. При нынешней загрузке держать тут человека невыгодно.
Взял по стакану черного чая, пакет печенья дочери, сэндвич себе. Лучше не думать, из чего так называемая «ветчина» в сэндвиче, который может не портиться неделями, лежа в автомате. Марта догадалась бы сделать домашних бутеров и кофе в термосе, а у меня привычки командировочного. Не привык еще к роли холостяка и отца-одиночки.
Настя уснула почти сразу, как легла. Я смотрел на нее и думал, что только когда у твоего ребенка проблемы, ты действительно чувствуешь себя отцом. Настоящие эмоции всегда производные страха и боли.
Выключил свет, закрыл глаза некоторое время перед ними еще мелькала дорога, но потом уснул.
Анюта мне снится всегда с красным зонтом и дождь. Такой я увидел ее когда-то. Я курил у входа в универ, пытаясь набраться смелости перед своей лекцией, которая впервые пройдет с другой стороны кафедры. От этого у меня подрагивали руки, и было страшнее, чем под обстрелом пехотных минометов. Она шла от остановки, под дождем, держа в руке большой красный зонт, и была так хороша, что я забыл бояться преподавательского дебюта. Разглядел ее уже в аудитории, но влюбился еще там, у двери.
С тех пор в моих снах с Анютой всегда дождь и красный яркий зонт. Чем дурнее, нелепее и бестолковее моя жизнь, тем чаще она мне снится. То ли в компенсацию, то ли в наказание. А когда красный зонт начинает мелькать наяву, в каждой женщине под ним рисуя Анюту, то мои дела совсем плохи.
Марта в чем-то права только Анюту я и любил в своей жизни.
На этот раз она шла мне навстречу в каком-то старом сыром городе, где, кажется, дождь не кончался столетиями. Шла по пустой улице, в сумерках, и только красный зонт плыл ярким пятном над ее головой. Я рванул навстречу, отчасти понимая, что сплю, но мне было плевать. Лишь бы увидеть лицо, заглянуть в синие глаза.
Проснись, Антон! сказала она, поравнявшись со мной. Проснись!
Не хочу, заупрямился я во сне. Хочу смотреть на тебя.
Проснись, там наша дочь, ты ей нужен.
И я услышал навязчивое жужжание смарт настойчиво будил меня вибросигналом.
На экране лежащего на тумбочке устройства бесновалась Нетта она стучала крошечным кулачком в его стекло, и над ней вспыхивала красная надпись «Опасно! Опасно!». Я не мог понять, снится мне это или уже нет. Часы показывали три тридцать утра.
Что-то случилось? сонно спросила Настя.
Не пойму.
Мне страшно почему-то.
Парковка осветилась лучами фар кто-то приехал. Я выглянул, отогнув край жалюзи. Два черных микроавтобуса. Один развернулся, блокировав выезд с парковки, второй подъехал ближе к жилым модулям. Мне это не понравилось.
Настасья, подъем. Свет не включай.
Я натягивал штаны, продолжая глядеть в окно. Дочка, к счастью, не стала ничего спрашивать, зашуршала тканью, одеваясь.
Из первого микроавтобуса вышли двое и направились к моей машине рядом с ней был припаркован такой же серый седан, кто-то еще приехал ночью. Из второго вылезли трое и пошли к мотелю. Они остановились в свете фонаря, выбирая с какого модуля начать заняты два, наш и еще один. Это видно по красной лампе над дверью.
Крепкие мужчины средних лет, обычная одежда, обычные лица, но то, как они держались, как шли, как встали возле дверей к счастью, не нашего модуля, а другого, все выдавало в них профи. Не знаю, чего именно. Но профи. Я много общался с военными. Так держатся люди, привыкшие работать в группе, ожидающие активного сопротивления и готовые на него отреагировать.
Оружия на виду не было, но готов поспорить, что оно у них есть.
Троица грамотно распределилась у дверей модуля один у края двери, прикрывшись косяком, второй чуть в стороне, страхуя, а третий наклонился к электронному замку. Тишина стояла полная.
Готовься, прошептал я дочери. Она стояла рядом, касаясь моего плеча своим.