Он оглянулся к своему отряду и кивнул, вытянутым забралом шлема указав на выход.
- Продолжаем зачистку.
***
Полковник Хайню Миениине бежала по коридору, сжимая в руке пистолет. Коридор уходил вглубь станции, к цилиндрической камере реакторного отсека. В отличие от остального экипажа, Миениине сразу поняла, что произошло: это помогло ей выиграть время и добраться до четвёртой палубы, где находились шлюзы реакторного отсека, прежде чем нападавшие вломились в систему станции и отключили лифты. Бортовой компьютер всё ещё предпринимал тщетные попытки сопротивленияи был неспособен что-либо сделать. Для этого он был слишком примитивен.
Но коридору не было конца. Четвёртая палуба находилась в самой широкой части станции, а шлюзы реакторного отсека, как назлоне поблизости от лифтов. Планировка станции была рассчитана для максимального использования её внутреннего объёма, но уж никак не для удобства суицидальных станционных командиров.
А другого выхода не было. Миениине не знала точно, кто именно напал на станцию: но она точно была уверена, что это были галактиды. А где галактидытам и их отвратительные машины, жалкие подобия рукотворных соломанских богов. А значит, надеяться на бортовой компьютер было нельзя.
Оставалось только одно. Сделать всё самой. Уничтожить станцию вручную. Уничтожить все данные о том, что здесь происходило. Вместе с собой.
Марцианка уже давно наскучила Миениине: забавляться с ней в конце концов стало чересчур однообразно. Будь у неё с десяток таких марцианок, было бы куда интереснее, но руководство МГБ передало ей только одну. Какая жалость!
Её нужно было убрать, напутствовали её. Засунуть в самый дальний уголок, который у нас только есть. Но ни в коем случае не убиватьво всяком случае, не сразу.
Сперва марцианка должна была поплатиться.
Миениине облизнулась. Радостные воспоминания нахлынули на неё, заставив сердце биться чаще. У неё было полтора месяца, полтора прекрасных месяца, чтобы вдоволь поразвлечься с марцианкой. Она даже не помнила её имени; не то, чтобы низшее существо вроде неё заслуживало имени. Но она помнила её лицо в последний раз, когда они виделись: круглые от ужаса глаза, когда-то бывшие лиловыми, слёзы, заливающие белое лицо, окровавленные губы и рот, заходящийся в отчаянном крике.
После этого Миениине приказала распять её. Она совершенно утратила к марцианке интерес, препоручив её младшим чинам. Всё равно марцианка не протянула бы больше двух-трёх недель; Миениине даже не пришло в голову облегчить её страдания.
Но в последние дни она даже подумывала навестить марцианку снова.
Увы.
Миениине остановилась у поворота, выглянув за угол. Чисто. Никого не было. Громко гудели системы жизнеобеспечения, то и дело прерывавшиеся грохотом и дрожью от гравипуль, прошивавших переборки, прежде чем взорваться.
Ничего, подумала она. Галактидским выродкам осталось недолго.
Она побежала дальше по коридору. Скорее всего, галактиды уже заметили её пропажу. Ей придётся быть быстрее.
Она завернула за другой угол. Хлопнула ладонью по панели люка, перекрывавшего коридор. Люк не поддался.
Это было ожидаемо.
Она потянула за ручку, и люк медленно поддался, щёлкнув запорами. Она налегла на него, разводя створки шире в стороны
- СТОЯТЬ!!! - рявкнул электронный голос у неё за спиной.
Тембр и громкость внешних динамиков была рассчитана так, чтобы на доли секунды оглушить человека или другого разумного, заставить замешкаться и застыть; но Миениине была истинной вавилонянкой. Подобные трюки на неё не действовали.
Она резко обернулась, отпуская люк и замерла, уставившись на фигуры в бронекостюмах, с оружием наперевес, несущихся к ней через коридор. Ближайшая из фигур уже вскидывала карабин, целясь в неё.
Но не выстрелила. На такой дистанции Миеннине некуда было бежать: гравивинтовочную пулю не обгонишь. А значит, её хотели взять живой.
Ухмылка вдруг исказила лицо Миениине, и она одним движением вскинула пистолет.
И приставила его к виску.
- СТОЙ!!! - заорала бегущая на неё фигура, поднимая карабин.
Миениине оскалилась ещё шире и нажала на спуск.
***
- Браво-Шесть, Браво-Девять. Вражеский командир покончила с собой. Приём.
Поручик Малгожата Савано уставилась на труп вавилонянки, безвольно лежащий у её ног. Выстрел гравипистолета снёс ей половину черепа; перед глазами Савано было кровавое месиво над уцелевшей нижней челюстью. Оно будто насмехалось над ней.
Точь-в-точь как безумный оскал вавилонянки.
Савано отвернулась.
- ...Вас поняла, Браво-Девять. - после недолгой паузы ответила Виэр. - Двигайтесь дальше. Заминируйте реакторный отсек и уходите оттуда.
- Браво-Шесть, вас поняла. - выдохнула Савано. Она обернулась к стоявшей рядом Хлирени; кимарра едва заметно кивнула. - Виэр, я облажалась.
- Брось. - отмахнулась Виэр. - Заканчивайте побыстрее и бегом обратно. Борт с «Силуэта» стыкуется через пятнадцать.
- Как наша цель? - спросила Савано.
- Плохо. - сказала Виэр. - Очень. Шевелись.
- Труп?
Последовала короткая пауза.
- Обыщите. - приказала Виэр. - И бросьте её.
- Есть. - ответила Савано и, обернувшись, кивнула ожидавшей Хлирени.
***
Первым, что услышал Карьюлаани, был громкий удар. Палуба станции заходила ходуном у него под ногами, и ему пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Рукоятки для невесомости, на случай если станция вдруг утратит искусственную гравитацию, чего в норме не должно было произойти, пригодились для чего-то.
Потом Карьюлаани услышал рёв сирены, эхом разносившийся по отсекам, и даже через негодругие удары об обшивку станции, где-то на краю слышимости.
А затем сирена оборвалась, будто задушенная, и Мяатти Карьюлаани побежал.
В своём отвращении он успел далеко уйти от тюремного блока, и неожиданная тревога застала его в коридорена полпути к жилому отсеку. Поэтому он развернулся, оттолкнувшись от стены, и побежал обратно. В караульном помещении, по крайней мере, был пульт управления охранной системой и оружие. Не то чтобы Вяартиэ и остальные когда-либо собирались его применятьда и против кого?
Вокруг него эхом разносились звуки пальбы, знакомые ему со стрельбища Академии: гравивинтовки. Выстрел из такой мог прошить станцию насквозь из конца в конец. Карьюлаани помнил, что для таких случаев пули гравиоружия снабжаются крошечным подрывным зарядом, превращавшим гиперскоростную бронебойную стрелу в дождь безобидных осколков но это было не самое важное. Тревога была настоящей.
Станцию брали штурмом.
Карьюлаани не нужно было долго думать. Сама по себе станция не представляла особой ценности: таких наблюдательных постов, разбросанных по рубежам Вавилонии, было полным-полно. Официально ничем, кроме наблюдения за гиперпереходами и снабжения кораблей Погранвойск они не занимались. Штурмовать такую станцию, а особеннонаходящуюся так глубоко внутри вавилонского пространства, просто не было смысла.
А значит, они пришли за Крочесни. Никакого другого объяснения Карьюлаани не мог найти.
А значит, этого нельзя было допустить.
Он попытался вызвать Вяартиэ. Ответом ему было гробовое молчание. Не останавливаясь, Карьюлаани попытался связаться с командным постоми тоже безрезультатно: перед глазами появилась надпись «НЕТ СВЯЗИ».
Он остановился. У него не было оружия. Не было связи. Не было даже никакой возможности узнать, что ждёт его дальше. В следующем коридоре, в следующем отсеке.
Ипо логике вещейза ним, скорее всего, следят. Карьюлаани затравленно озернулся, взглядом ища ближайшую камеру наблюдения, и зарычал от бессильной злобы.
Нельзя было допустить чего? И как? Что он мог сделать, сломать Крочесни шею голыми руками?
Надо было сделать это раньше.
Карьюлаани снова зарычал и побежал обратно, свернув за угол на первой же развилке. Оружейная должна была быть неподалёку отсюда. Можно было надеяться, что туда успеет добраться кто-нибудь ещё.
Он свернул за угол и оказался лицом к лицу с пятью стволами гравивинтовок, смотревших ему в грудь.
Мяатти Карьюлаани не успел даже моргнуть.
***
- Браво-Шесть, Браво-Двенадцать. Цель нейтрализована в коридоре 16С. - доложил Саиш и опустил карабин. Тело вавилонянина отшвырнуло на несколько метров, забрызгав коридор кровью. Одна из пуль оторвала руку у плеча; та безжизненным свёртком валялась у стены.
Саиш покачал головой.
- Браво-Шесть, вас поняла. Обыщите труп на предмет внешней памяти и двигайтесь дальше, как поняли.
- Браво-Двенадцать, вас понял. - отозвался Саиш, кивком указав сержанту Кушнир и старшей спецу Чиаурели на труп.
- Поторопитесь. - добавила Виэр. - Группе вавилонян удалось завладеть оружейной. Мы следим за ними на камерах; они движутся к тюремному блоку. Перехватите их. Браво-Шесть, отбой.
- Браво-Двенадцать, вас понял. - снова ответил Саиш.
Он опустил карабинKTA-M 21, укороченный вариант линейной гравивинтовки для близких дистанций и самообороныи снял с плеча свою снайперскую винтовку. KCTA-R 41, «Секач», тяжёлая шестимиллимитровая гравивинтовка
Саиш любил свою винтовку. Как учили его много лет назад хорунжие-инструктора в учёбке Мобильной пехоты, винтовок было много, но только одна из них была его. Тогда он принял этот совет близко к своему второму сердцу.
Но на таком задании Он бросил взгляд на вавилонянина, изрешёченные останки которого обшаривали Кушнир и Чиаурели. На таком задании его винтовка пропадала зря.
Майор сразу сказала им, что задание будет крайне сложным. В таком случае, размышлял Саиш, это была далеко не самая сложная его часть.
Этого было достаточно, чтобы не расслабляться.
- Сняли внешнюю память. - доложила Чиаурели. - Господин хорунжий.
Саиш кивнул. В массивном округлом шлеме, окружённом бронированным горжетом рефлексного бронекостюма лидонской модели, жест выглядел донельзя нелепым.
- За мной. - приказал он и побежал вперед.
***
Лейтенант Аахёёни мог считать, что ему повезло. Когда внезапно зазвучавшая тревога столь же внезапно захлебнулась, они с каптёрщицей, фельдфебелем Рюютэ, были заняты своими делами на рабочем месте последней. Сказать, что Рюютэ была недовольна, означало не сказать ничегоно поэтому, когда поочередно пропала связь сначала с караульными в тюремном блоке, а затем с командным постом станции, они без проблем смогли облачиться в бронекостюмы и вооружиться. Оружейник, старший фельдфебель Кяаурисмэ, тоже оказался на своём месте.
Бронекостюмы! Аахёёни в здравом уме не мог представить себе, что они когда-нибудь вообще понадобятсяа тем более для того, чтобы отбивать штурм станции, находящейся в глубоком тылу! Но они были в рабочем состояниивавилонская техника делалась на века. Кроме того, он подозревал, что Рюютэ занималась их наладкой исключительно от скуки.
Теперь скучать не приходилось.
Их отрядсемь человек, включая самого Аахёёни, Рюютэ, Кяаурисмэ, а также капрала Эскэлиини и рядовых Исётаали, Яаккёлэ и Кююсиинэбежал по коридору к тюремному блоку. По пути Аахёёни и Рюютэ отстреливали камеры, оборачивавшиеся им навстречу; понять, что нападавшие первым делом получили доступ к системам наблюдения станции, было нетрудно. Даже так Аахёёни был уверен, что их заметили.
Ему не оставалось ничего, кроме как положиться на внезапность.
Нападающих было мало. Внезапность была на их стороне: они застали экипаж станции врасплох, перехватили управление бортовыми системами и теперь могли зачищать станцию, отсек за отсеком. Даже истинные вавилоняне оказывались бессильны перед врагом в рефлексных бронекостюмах и с гравивинтовками. Но у нападавших была цель; и Аахёёни не мог представить себе никакой цели, кроме полудохлой марцианки в тюремном отсеке.
Если им повезёт, они смогут смять нападавших в тюремном отсеке, убить марцианку и продать свои жизни подороже. Остальное уже не будет иметь значения.
Аахёёни не хотел даже думать о том, что будет, если им не повезёт.
- Контакт! - крикнула Яаккёлэ; воздух над их головами разорвала очередь, и Аахьёни инстинктивно пригнулся. - Пулемёт в караульной!
- Понял! - Аахёёни, не останавливаясь, вскинул винтовку, стреляя вперед, по красному очертанию пулемётчика в распахнутом люке. Его отряд начал стрелять одновременно с ним.
Пули с грохотом разрывали воздух, пробивая переборки насквозь, заставляя всю станцию мелко дрожать от эха каждого попадания. Пулемёт рявкнул ещё несколько раз и затих; алый силуэт исчез. Глаза Аахёёни под забралом шлема удивлённо расширились: неужели они его достали?
- Огонь на подавление! - выкрикнул он. - Кяурисмэ, Исётаали, со мной!
- Есть!
- Есть!
Впервые за многие месяцы их совместной службы экипаж станции чувствовал себя единым целым. Впервые они почувствовали себя солдатами.
Впервые они почувствовали себя вавилонянами.
Одним прыжком Аахёёни оказался на изрешёченной переборке рядом с люком, одной рукой упираясь в потолок; подошвы его сапог приклеились к переборке. Он глянул на застывшего напротив Кяурисмэ; фельдфебель-оружейник кивнул ему, и Аахёёни сорвал с крепления помехопостановочную гранату, взвёл её, швырнул в люк иотсчитав до трёхнырнул в люк, стреляя на ходу.
Он не расслышал новые выстрелы снаружи только потому, что очередь из пулемёта ударила его в живот, отшвырнув его к стене. Мир вспыхнул красным тревожным цветомупавшего щита, пробитой брони, боли.
А затем лейтенанта Аахёёни поглотила тьма.
***
Тяжёлая снайперская гравивинтовка KCTA-R 41 «Секач» стреляла короткими очередями по три пулитри оперённых бронебойных стрелы калибра шесть миллиметров, выпускаемых с задержкой в доли секунды между выстрелами. Одной пули было недостаточно, чтобы поразить цель, защищённую силовым полем щитадаже для тяжёлой винтовки, и KCTA-R 41 не была исключением.
Первый из вавилонян даже не успел ничего заметить, когда пули ударили в его щит, вспыхнувший голубыма затем его голова разлетелась вместе со шлемом, разорванная одновременным попаданием двух гиперскоростных пуль.
Четверо оставшихся вавилонян развернулись к стрелку, как один, но Саиш оказался быстреевинтовка дёрнулась в его руках, словно живая, и несколько раз рявкнула очередями. Два вавилонянина, бегом сорвавшиеся с места, рухнули назад, мёртвые: но последние двое уже бежали вперед.
Щит Саиша вспыхнулпули задели его; лидонец отшатнулся, отпрыгивая назад, и вскинул винтовку обратно к плечу.
Он нажал на спуск чуть раньше, чем вавилоняне выскочили из-за угла, и три пули прошли над плечом одного из них.
Саиш упал вниз. И выстрелил.
Три пули ударили одного вавилонянина молотом в грудь, вспышкой голубого света пробив его щит. Ещё три отшвырнули другого к стене, оторвав ему руку и разорвав броню и искусственные мускулы бронекостюма на боку.
Он был ещё жив, когда Саиш подошёл к нему и выстрелил ему в голову.
- Браво-Двенадцать, цели уничтожены. - сообщил он. - Браво-Шесть?
В динамиках раздалось шипение.
- Кушнир! - крикнул он. Остальной отряд должен был отрезать вавилонянам пути к отступлению, зайдя сзади. Это не понадобилось, но Саиш решил перестраховаться.
- Никого! - отозвалась сержант. Саиш выбежал за угол; Кушнир и остальные навели оружие на распахнутый люк. Переборки вокруг зияли рваными краями дыр от не успевших самоликвидироваться пуль.
В два прыжка Саиш подскочил к люку, бросив винтовку болтаться на ремне. Вместо неё он перехватил карабин, рукой махнул Кушнир и бойцам, и нырнул в люк, целясь перед собой.
И оказался лицом к лицу с капралом Симанисом. В прямом смысле слова: капрал был без шлема, и на Саиша смотрело его тёмное, с тусклыми зелёными глазами, лицо.
- Здравия желаю. - машинально поздоровался Симанис и опустил пулемёт. В ответ Саиш отвёл в сторону карабин, борясь с желанием надавать капралу по шее за отсутствие шлема.
- Что тут случилось? - спросил он, отходя в сторону; за ним в люк протиснулись Кушнир и капрал Недбайло, обводя помещение поблёскивавшими камерами шлемов.