Пошли! Миша не унимался. Он откинул в сторону одеяло и потянул меня за руку и приподнял, усаживая на кровати. Я уставился на него. Говорю же тебе: пошли. Давай вставай быстрее!
Миша только отошёл в сторону, как я упал обратно.
Ты мне можешь объяснить, в чём дело? тихо проговорил я, едва скрывая раздражение. У меня сегодня выходной и я очень хочу поспать.
Миша часто будил меня рано или просто отвлекал: то кто-то приезжал, то объявление от военных, то кто-то умирал К подобным выходкам я уже должен был привыкнуть, но как-то не получалось. А он каждый раз делал это с невозмутимым выражением лицакак будто это нормально.
Ну? Кому говорю? Я точно знаю, что обрадуешься.
Сейчас я обрадуюсь только, если ты закроешь дверь снаружи и дашь мне поспать. Я вчера поздно лёг.
Знаю я, что ты поздно пришёлАмерику не открыл, Миша подошёл и сел на край кровати. Так чё, не идёшь? Ладно. Расскажу так
Наконец-то, вставил я, не поднимая лицо с подушки
Так вот, часа в три ночи сегодня пришёл кое-кто. Новенькая, улыбнулся он.
«Девушка? Одна? Посреди ночи?» подумал я.
А мне-то что?
Поговаривают, что про тебя спрашивала, Миша посмотрел в сторону, как будто говорил между делом.
Я тут же встал:
Как она выглядела?!
Светлые волосы, высокая. Она с парнем пришла. Их рядом подселили.
Мы все здесь рядом живёмв нетерпении проговорил я. Миша, блять, говори точнее, ну!
Да, это верно. Это ты точно подметил«мы все здесь рядом живём»он сделал небольшую паузу, как будто хотел ещё сильнее меня позлить. В общем, ты пока одевайся, а я завтрак разогрею. Я же нормально вчера рис сделал? Миша встал и уже шёл к выходу.
Блять, Миша, ответь где это?! Какой нахуй рис?!
Слушай, будешь так отвечатьне скажу. Ты можешь подождать немного хотя бы? Тут она, отдыхает.
Да-а, нервно бросил я. Было вкусно. Тебе поваром надо.
Ага, рассмеялся Миша, самый лучший повар в Остании. Кафешку уже завтра открывать
И вышел из комнаты. Я поднял руку к потолку.
«Неужели это она? Конечно, вряд ли а вдруг?»
Я резко встал с кровати и начал натягивать шорты с майкой.
Через несколько минут мы уже закончили с завтраком. Миша всё это время молчал, лишь изредка поглядывая на меня.
Чего ты так торопишься? У тебя, хотя бы, кто-то живой есть. Не торописьона никуда не уйдёт.
Ты неправильно понял: она мне как сестра, не более. Тем более, должен был уже узнать, что она старше.
Разве это имеет значение? продолжал подстёгивать меня Миша.
Отвали, огрызнулся я, но без агрессии. Давай говори уже куда идти.
В том доме, напротив. Тоже второй подъезд. На третьем этаже. Квартира 36.
А разве это не закрытый дом был? удивился я.
Там давно уже всё отчистилиМиша уставился в окно, а я молча пошёл к двери, где обул кроссовки и вышел в коридор.
Я быстро спустился по лестнице и оказался на улице. Солнце хоть и не было чем-то прикрыто, но всё же не пекло. Я быстро перебежал двор, где не было ни души, и влетел вверх по лестнице на третий этаж. Нужная мне дверь была единственной деревянной дверью, остальные все были копиями друг другачёрные металлические толстые двери. Я постучал в дверьничего. Ещё разснова ничего. Дёрнул ручкудверь была открыта.
Это Костя я вхожу. Тут дверь открыта, сказал я, уводя дверь в сторону.
Внутри стоял спёртый, сухой воздух, а пространство окутывал лёгкий сумрак, как будто окна были закрыты. Было тяжело дышать, и я начал кашлять.
Эй? крикнул я. Света?
Костя? спросил женский голос откуда-то из дальней комнаты. Иди сюда! Мы тебя уже заждались
Это был определённо голос Светы. Я пошёл в его сторону.
Знаешь, только тебя вспоминали, сказала Света, когда я прошёл внутрь комнаты. Здесь было светло. Дверь за мной со скрипом захлопнулась. Я обернулся и увидел улыбающуюся девушку. Но что-то в её улыбке было не так. Лёгкая тень сомнения подгрызала моё сознание.
Привет? сказал я неуверенно.
И не одна, улыбнулась она, указывая рукой в сторону, на широкое чёрное кресло, которое стояло спиной ко мне. Человек в кресле, будто по приказу, встал и, ковыляющей походкой, пошёл к нам. Я ужаснулся и отпрянул назад.
Костя, ты чего? спросил Лёша, пытаясь улыбнуться. Вместо правой щеки у него была чёрная дыраиз огромной раны на шее бежала маленькими алыми струйками кровьа на месте оторванных кусков в теле торчали тёмные рёбра. Вся его одежда была оборвана и заляпана кровью. А тело покрыто синими пятнами. Не нравится?.. Это ведь это ведь ты.
Ему было тяжело говорить из-за раны на лице.
Нетноги подкосились, и я упал на колени. Неправда. Это несчастный случай
Поздно, Костя поздно, тихо сказал Лёша. Он достал откуда-то из-за спины небольшой тёмный пистолет и протянул его Свете. Теперь и её очередь.
Неттихо сказал я. Внутри всё сжалось от страха.
Костя, как ты мог? разочарованно спросила Света. Она взяла пистолет, проверила обойму, а затем взвела курок. Мы на тебя рассчитывали Я рассчитывалаСвета поднесла пистолет к своему виску, пристально посмотрела на меня, улыбаясь.
Нет! крикнул я.
Прозвучал выстрел, мёртвое тело свалилось к моим ногам
* * *
Я резко подскочил в кровати. В комнате было очень душно. Во рту было очень сухо, а тело всё в холодном поту.
«Снова этот сон», я встал и открыл окно, впуская прохладные утренние потоки воздуха. Они лизнули моё влажное тело.
За окном уже светлело. Тёмная дымка небосвода постепенно светлела, открывая новые горизонты. Птицы уже проснулись и пели вовсю. Новый день. Ещё один.
Я пошёл обратно и сел на кровать, посмотрел на часы«4:26». Очень рано. Я плюхнулся на влажное одеяло, которое неприятно отдавало влажным холодом.
Вдруг, я почувствовал сильную усталость. Будто весь мир навалился на меня, а тело кое-как поддавалось движениям.
«Спи. Тебе ещё есть чем сегодня заняться», сказал Голос.
Я послушался совета и отполз к стене, скинув холодное одеяло на пол. Через несколько секунд я провалился в тягучий, словно трясина, сон.
Через несколько часов я проснулся с чувством, будто не спал вовсевпрочем, как всегда. Каждый день один и тот же сон
«А чего ты удивляешься? спросил Голос. Это ведь правда».
Замолчи, и без тебя тошно, огрызнулся я. Голос замолчал.
Часы показывали «8:53». Нужно было вставать. Скоро начнётся моя работа. Опять весь день смотреть на растения, изредка позволяя себе выйти на разогретую крышу, посмотреть на остальной мир.
Недавно подключили кондиционер. Взяли в одной из квартир. Теперь хоть работать стало возможно.
Я лениво перевернулся на другой бок, вздохнул, а затем встал и, натянув шорты, пошёл к открытому окну и просунулся в него. Мы жили на последнем этаже, и отсюда люди были словно муравьималенькие, вечно куда-то спешащие. Иногда думал о том, что если бы их засыпать песком, как мы в детстве детали, то она через секунду вылезут и побегут дальше.
Проснулся уже? спросил Миша у меня за спиной. Он, как обычно, очень тихо вошёл. Я даже не обернулся и ничего не ответил. Возникла небольшая пауза. Чё как? Что-то ты совсем кислый.
Я сильно вздохнул.
Всё нормально, устало ответил я.
Ну, это, я всегда рядом, если что, сказал он. Возникла пауза. Через несколько секунд Миша сам же её и нарушил: Я пойду пока разогрею вчерашние остатки. Подходи, если хочешь.
Спасибо, вздыхая, сказал я. Дверь в комнату закрылась, и теперь я был один.
На улице было всё равно душно, а солнце медленно поднималось по широкому небесному щиту.
«Сегодня или завтра должен пойти сильный ливень. Перед дождём всегда душно», подумал я.
Я отошёл от окна и накинул сверху майку, а затем вышел из комнаты и пошёл в ванную, еле перебирая ноги. Покрутил кранслабый водный поток, нехотя, зажурчал, и через секунду тонкая струйка стекала в раковину. Теперь меня уже не удивляла вода из крана, как будто так и должно бытькак же быстро человек привыкает к удобству
Я обдал лицо холодной водой, освежаясь. С каждым таким действием мир становился ярче, а мысли яснее. В зеркале на меня смотрело уставшее лицо с тёмными мешками под глазами. Тёмные, грязные длинные волосы, словно трава, были направлены в разные стороны. Это было совсем другое лицоне то, каким я его запомнил тогда, в своей квартире перед выходом.
Я похлопал себя по щёкам, вытер лицо и пошёл на кухню. На входе в нос сразу ударил кисловатый запах. Миша разогрел вчерашнюю тушёную капусту. А ведь я не люблю капусту
Ну чё? Получше? спросил он.
Даначал я, нормально.
Миша поставил по тарелке и сел рядом. Среди капусты проглядывали мелкие крошки мясаиз последних консервов. Я несколько минут ковырял её вилкой, не решаясь приступить к «трапезе». Но делать было нечего, да и живот просил хоть какой-нибудь еды. Миша быстро покончил со своей порцией, а мне потребовалось минуты три, чтобы осилить маленькую тарелку, но, всё же, сделал это.
Сегодня снова будет жарко? спросил Миша. Смотрю вот, совсем душно стало. Надо будет воду взять с собой.
Наверноеответил я.
Миша вышел из-за стола, налил себе стакан воды и выпил.
Удачи тебе сегодня, сказал он, выходя из кухни.
Спасибо, и тебе, сказал я ему уже в спину.
На часах было «9:33». Через полчаса я должен был снова идти на работу.
Сначала это даже было интересно, но уже через неделю все хитрости и секреты кончились, и я просто выполнял изо дня в день одну и ту же скучную работу: большую часть времени наблюдал почти за статичными растениями. Но был в этой работе и плюс: никто не следил, да и можно было наблюдать за почти за всем лагерем с одной стороны, а с другойза остальным миром, который был за стенами домов. А за домом начинался лес: дикий, густой. Конечно, временами появлялись шатающиеся тела восставших, но они либо быстро скрывались в лесной чаще, либо, при достаточной глупости и невезении, подходили прямо к лагерю, где за полчаса его обычно уничтожал проходящий патруль. Быстро и без сожаления. Затем появлялась другая группа, которая относила труп в лес, под защитой нескольких охранников в тёмных комбинезонах. Даже в жаркое время они носили свою спецодежду.
Я вышел из-за стола и тоже выпил воды. Жидкость освежающе растеклась по телу. Туман в голове немного рассеялся.
«На что ты рассчитываешь? Думаешь, он что-нибудь знает?» спросил Голос, когда я переходил двор.
О чём ты? я старался говорить тихо, чтобы никто не заметил. Мой взгляд быстро скользил по сторонамвроде бы никто ничего не увидел.
«О том парне, который вчера вечером к тебе подошёл».
У меня ничего больше нет, за столько недель
«Не думаешь, что это подстава?»
Узнаем вечером, я тихо вздохнул.
Ещё на лестнице, когда подходил к крышке с теплицей, я учуял тяжёлый табачный дымЖеня снова курил. Чем больше я проводил с ним временитем меньше его понимал. Это был странный нелюдимый парень, который мог неделями не курить, а потом без каких-либо причин начать пыхтеть как паровоз. Ни на одну мою шутку он не отвечал, но несколько раз я ловил его улыбку и слышал лёгкий смешок среди долгой тишины. А понимал я его в этот желании одиночества и наслаждения от него.
Привет, я протянул руку.
Женя молча, кое-как, её быстро пожал. За толщей стекла были видны его уставшие глаза, а белки были прошиты сетью красных тонкий линий. Он всегда сутулился и старался держать руки в карманах.
За несколько часов стало невыносимо скучно. Единственное, что хоть как-то спасало положениеэто наблюдать за тем как маленькие плоды вырастают в больше: ещё немного, и некоторые уже можно будет собрать. В основном всю работу выполнял Женя. Я лишь изредка, чтобы развеять скуку, увлажнял растения из водяного пистолета.
Наконец, мне всё это надоело.
Я выйду на крышу. Надо воздухом подышать, сказал я на выходе. Женя молча кивнул.
После кондиционированной свежести теплицы на крыше чувствовалась сильная жара. Но здесь, хотя бы, было разнообразнее.
На часах было «14:09» ещё целый час работы Я решил оставшееся время провести на крыше и понаблюдать за окружающими. Наверное, мог бы и уйтивряд ли Женя кому-то скажет, но и дома мне было нечего делать.
В левом дворе весело играли детивроде как, в прятки. Несколько молодых женщин ходили с колясками туда-сюда и о чём-то оживлённо говорили. Смотря на всё это казалось, что, может, никогда и не было конца светапросто временные трудности, а теперь люди перешагнули это и живут дальше. Иногда даже думаешь: «Может, люди действительно всё осознали и теперь всё будет хорошо?». Но потом где-то раздаётся приглушённый звук выстрела, в голове возникает вереница образов, и ты возвращаешься к реальности: где человек человеку врагпричём самый опасный.
«Почему ты не рассказываешь Мише о своих расследованиях?» Голос говорил с насмешкой.
Как будто ты бы рассказалответил я.
«Ты меня хорошо знаешь»
Наверное, потому что тыэто я?
«Ладно А откуда ты знаешь, что тот пареньне ловушка?»
Слушай, может хватит?.. Зачем ты спрашиваешь несколько раз? Я тебе уже ответил: я ни в чём не уверен. Понятно? Ты ведь сам мне говорил, что быть в чём-то уверенным абсолютноэто ошибка. Но иногда нужно идти на риск. Ты сам видел как, якобы, больных увозили уже столько разу них нет симптомов.
«А как же тот, с щекой?»
Ну да, на одном были синие точечки. Но, всё равно: разве это не странно? Тем более, что у многих другие раны: синяки, ссадиныкак будто их били.
«А если другие просто на ранних стадиях?»
Нет. Да и блин. Ты сам всё знаешь: такого быть не может. И ссадины туда не вписываются. И болезнь начинается по-другому
С кем ты разговариваешь? прозвучал полушёпот Жени совсем рядом. Он достал из правого кармана белую пачку, а затем вытянул оттуда сигарету и закурил.
Я? Ни с кем. Это просто мысли вслух, соврал я. Не обращай внимание.
Понятно, ответил он и обыденный разговор кончился.
Мы молча стояли, смотря на движение внизу. Облако тяжёлого дыма периодически окутывало его голову, скрывая уставший, устремлённый куда-то вдаль, взгляд тёмных глаз. Через несколько минут он докурил, развернулся и по дороге обратно бросил окурок в сторону леса.
Минуты длились неприлично долго, но даже улитка в итоге приходит в нужное местона часах было «14:58». Я покинул свой пост наблюдения и пошёл попрощаться с Женей, чтобы потом пойти к выходу. Женя пожал мне руку на прощание, даже не отрываясь от работы. Впрочем, к этому я уже привык.
Уже было за полдень, оставалось ещё пять часов до встречи. Мы договорились встретиться у него дома.
Я вышел на улицу и пошёл во двор с качелями. Не знаю «почему», но меня они всегда привлекали: простые движения, но время уходит быстро. Никого сейчас на площадке не было не былодаже как-то удивительно.
Я медленно подошёл и сел на сухие цветные деревяшки. Качели были на цепи, и под моим весом металл немного лязгнул. Мимо, по дорожке, шли две женщины. У одной из них был заплаканный и уставший вид.
Не убивайся, пожалуйстаэто может быть с каждымуспокаивала её вторая, придерживая за плечи.
Но как? Как он мог заразиться? чуть ли не кричала первая, но без злобы, а лишь с отчаянием в голосе. Он же чистый Лена, как? Мы уже тут пять месяцев. Он за стену не выходил.
Послушай, Ксюша, ты ведь знаешь как это бывает: у каких-то людей вирус вдруг проявляется после того как долго спал внутри, говорила вторая. Они медленно дошли до конца дорожки и сели на небольшую облупившуюся лавочку.
Но как? Как это возможно?.. Я я не понимаю! Этого не может быть! Нет! Нетразразилась слезами первая.
Ксюша, тише-тише, успокаивала вторая. Это же природа. Что мы можем поделать? Скажи «спасибо», что хоть ты здорова.
«Это не природа. Это люди», подумал я.
А какой теперь смысл?.. спросила первая и ещё больше зарыдала.
Первая женщина плакала очень долго и иногда говорила что-то неразборчивое. Вторая же сидела и, с сочувствующим видом, временами кивала. Примерно через полчаса они ушли.
Тень от дома уже подбиралась к моим ногам. Солнце собиралось уходить на сон. Дневная жара сменялась вечерней прохладой.
Я качался, провожая взглядом десятки проходящих мимо людей. Иногда подходили дети, но родители их быстро уводилипочему-то меня до сих пор некоторые сторонились. Вокруг появлялось всё больше незнакомых лиц. Нам не рассказывалось о том, кто и когда приходил, но и так было видно: община растёт.
Прошёл час второй третий четвёртый. Наконец, на часах было «19:30» можно было идти.
Я спрыгнул с качели на ходу и даже не сразу смог пойтиноги замлели, было неудобно идти.