Мне нужно было в третий дом (напротив моего, седьмого), во второй подъезд.
Я неспеша прошёл первый двор. На улицах уже практически не было людей. Несколько солдат патрулировали улицы и разгоняли народ по домам. Я аккуратно обогнул свой дом, чтобы не привлекать к себе внимание. Впереди послышались какие-то голоса.
Что? возмущался невысокий мужчина.
Пройдёмте в командный пункт. Не волнуйтесь, это ненадолго, сказал один из солдат. Другой стоял позади мужчины.
Зачем? Что я сделал? Я же я же просто шёл домоймужчина выглядел растерянным.
Я спрятался в кустах и внимательно наблюдал.
Не волнуйтесь, это стандартная процедура, максимально успокаивающе говорил первый солдат. Он попытался взять мужчину за руку, но тот вырвался.
Никуда я с вами не пойду!
Слушай, внезапно сказал второй солдат, надоело мне сюсюкание. Давай я его приложу, и мы по-тихому его приведём.
Я стоял ошарашенный. Мужчина, похоже, был так же удивлён.
Что?.. протянул он, оборачиваясь. Он как будто осознавал, что у него нет выбора и не знал что делать чтобы сбежать.
Тёма, не надоя сейчаспопытался остановить его первый солдат, но тяжёлая рука второго уже была оттянута, а через секунду огромный кулак врезался мужчине в живот, складывая его пополам. Тело ещё мгновение стояло по инерции, а потом он свалился, держась за живот.
О чём я тебе говорил? сказал первый солдат, обхватывая мужчину за корпус. Ладно, что с тобой поделаешь
Слушай, не нуди. Видел же, что этот баран идти никуда не хотел. Я лишь поспособствовал процессу, так сказать.
Ага, поспособствовал он, а мне теперь тянуть его. Больше я с тобой в дежурство не пойдуиди ты нахер со своей помощью, вздыхая, говорил первый охранник.
Неженка, только и ответил второй охранник.
«Зачем? Куда они его ведут?» задавался я вопросами, на которые было непросто ответить. Надо было проследить за ними.
Я, крадучись, перешёл дорогу. Потихоньку небо темнело, а на улицах уже совсем не было видно людей. Двое охранников вели мужчину прямо к командному пункту, особо не стесняясь. Как только их тела скрылись за дверями, я быстрыми перебежками проникнул к стенке здания.
Сердце внутри было готово выпрыгнуть из груди. Воображение рисовало меня героем шпионского фильматолько всё вокруг было реально.
Я внимательно и осторожно подбирался к окнам, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, но ни в подвальных помещениях, ни в верхних этажах ничего не былочасть окон вообще была просто наглухо заварена, и лишь по свету с маленьких щелей было ясно, что там что-то происходит.
Я ещё раз аккуратно просмотрел все окна, пытаясь хоть что-нибудь увидеть. Даже в щели пытался заглянуть, но ничего не мог рассмотреть.
Стоять. Ты кто, бля?.. прозвучал голос у меня за спиной. Я машинально развернулся, но лишь успел увидеть, как тёмный силуэт в момент приблизился к глазам. От боли сознание мигом отключилось.
Я очнулся от сильного удара по правой щеке.
Пришёл в себя? Хорошо хорошо, сказал знакомый голос.
Я попытался открыть глаза, но в глаза резко ударил яркий свет. Я машинально отвернулся. Правый глаз не хотел никак открываться.
Уберите свет, прохрипел я.
Яркое пятно ушло, и я мог теперь осмотреться. Правый глаз сильно болел.
Ну что же, поговорим? хоть это и был вопрос, но звучал с напором. Я понял, что выбора у меня нет.
Я я ничего не знаю. Кто вы?.. Где я? прошипел я. Что происходит?
Передо мной стоял, оперившись на стол, седой мужчина в форме. Его взгляд был таким острым, что казалось, чуть засмотришься, и можно порезаться. Мы находились в комнате похожей на ту, где я был в мой первый день в этом лагере. Только здесь кроме моего стула и стола ничего не было видно, а единственное окно было наглухо заварено.
Происходит то, что ты суёшь свой нос туда, куда не нужно это делать. Вынюхиваешь, высматриваешьон сделал паузу. Чего тебе надо? Мы дали тебе кровать, еду, работу. А ты вот так отблагодарил? Шпионить захотел? Нехорошо
Я не
Сразу после этих слов он чуть повернулся, а затем мне в зубы прилетел его кулак. Руки позади удержали мой стул от падения.
Ты понимаешь во что ты вляпался? спросил командир, хватая моё разбитое лицо и направляя на себя. Его прикосновения приносили ноющую боль. Во рту будто что-то разлилось, заполняя всю полость. Я не понимал, что происходит. Было очень страшно.
Нетпрохрипел я. Из-за крови было тяжело говорить. Что я сделал?
Что ты успел унюхать? пропустил командир мои вопросы. Его грозный бас вызывал лишь желание бежать.
О чём вы?.. испуганно спросил я. Я ничего не знаю
Не смей играть со мной в игры, пацан, медленно процедил он сквозь зубы.
Но я правда ничего не знрезкий удар в живот оборвал меня на полуслове.
Вижу, ты и дальше дебила включаешь? командир повернулся ко мне спиной. Поверь, я от этого не испытываю удовольствие, но говно кому-то нужно чистить, а ты вляпался в него по самые уши Ладно, ты ещё маленький, может тебе просто поездили по ушам. Я даю тебе последний шанс. Назови мне имена, местонахождение вашей базы, цельчто-нибудь. И тогда, может быть, мы договоримся.
Каждый вздох давался с трудом.
Я не понимаю о чём вы. Я просто увидел как уводят мужчину ия тяжело вздохнул, не знаю, подумал может помощь нужна
Мужчина кивнул человеку сзади меня. Я почувствовал как руки отпустили стул. Через секунду я услышал шелест, а затем мне на голову надели пакет и стянули сзади.
Просто невинная овечка? Какой-то, блять, пацан выживал месяцами один, когда мои люди, сука, умирают постоянно. Взрослые, закалённые мужики! Ты меня за дебила держишь? командир резко развернулся и уставился на меня. Я пытался втянуть воздух, в глазах начало темнеть. Через несколько секунд мне сняли пакет и я жадно начал дышать. Он продолжил: Знаешь, сколько здесь было таких как ты?
Я молчал, ожидая продолжения речи. Тело, словно верёвками, сковал страх.
Но я и вправду ничего не знаю, тихо сказал я на одном дыхании.
Значит, играешь до конца, да? Думаешь, пожалеем, раз пацан?.. Нет. Посмотрим, как запоёшь. А если нет, то сами найдём твоих дружков, командир слегка повернулся, а потом резко ударил меня в лицо. По лицу разлетелась волна боли, а в глазах потемнело.
Я слышал разговор, но не мог разобрать слова. В голове сильно гудело. Вроде бы послышался скрип двери, а затем кто-то схватил меня за руку, отстегнули от стула наручники. Не мог нормально двигаться. Пронзающая головная боль парализовала всё тело. Через секунду руку пронзила новая давящая боль, настолько сильная, что всё остальное просто померкло. Я кое-как открыл единственный рабочий глазиз левой руки тоненькими ручейками текла бурая кровь. Ещё через несколько секунд меня кое-как подняли со стула и потащили вон из комнаты. Всё моё тело было огромным клочком боли. Я кое-как пытался передвигать ногами, ничего толком не понимая. На выходе я заметил того самого парня, с которым должен был встретиться. Он отвернулся, делая вид будто не заметил.
Мы вышли в тёмный коридор, а через секунду всё вокруг поплыло, окутываясь туманом. Я мотнул головой, пытаясь оставаться в сознании, но резкая боль тут же напомнила о том, что этого лучше не делать, и сознание ускользнуло.
Очнулся уже в тёмной камере на деревянной лавке. По всему телу расплылась ноющая боль, но особенно болела рука. Я попытался встать, и неожиданно чьи-то руки помогли мне это сделать, удерживая. Руку что-то стягивалоона была перевязана клочками одежды.
Ты как? спросил шёпот в темноте.
Не знаюответил я. Больно
Посиди спокойно, заботливо говорил незнакомец. Я руку твою перевязал, как смогл. Ужас, что эти изверги вытворяют Даже детей им не жалко Разве можно так с живым человеком? Тебе ещё повезло: незадолго до тебя мужика принесли, так тот вообще еле дышал, лицо полностью разбито, кровища во все стороныужас
Я молча сидел, пытаясь дышать с наименьшей болью.
Как тебя хоть зовут?
К-костя, еле выдавил из себя.
Ты не бойся. Я тебя не трону. Меня Толиком зовут хотя, это неважно. Ладно, что-то я разболтался. Ты, наверное, собраться с мыслями хочешь, а я, старый дурак, лезу тут к тебе, после этого Толик замолчал.
Много времени прошло перед тем, как в голове рассеялся туман, и я кое-как смог собраться с мыслями. Сквозь щели уже пробивался утренний свет. Комната кое-как осветилась, благодаря чему я смог увидеть ещё одного «собрата»: напротив, без сознания, лежал тот самый невысокий мужчина. У него было полностью разбито лицо, где среди засохшей размазанной крови нельзя было что-либо различить. Он всё время тяжело дышал.
Где мы вообще? спросил я после долгого молчания.
В подвалах. Но считай, что в тюрьме, со вздохом ответил Толик. Как оказалось, это был пожилой мужчина лет за пятьдесят. У него были длинные тёмные волосы, в которых местами проглядывала седина. Сам он выглядел щуплым и невысоким, в оборванной рубашке. Рука у него тоже была небрежно перевязана оторванным куском рукава. На лице был огромный синяк и разбитая губа.
Надо, я понизил голос до едва различимого шёпота, бежать отсюда.
Отсюда не сбегают. Считай, что уже мёртв.
Я так просто не сдамся.
А что ты сделаешь? Их там десятки, с оружием. А у нас? Немощный старик, избитый ребёнок и полумёртвый мужик. Совсем неравные силы.
Мне нечего было ответить. Я знал, что он прав, но и смириться со своей участью не хотел. Должен был быть какой-то способ. Должен!
«Оставь надежду всяк сюда входящий», сказал Голос. Сейчас я не мог ему ответить. Я тяжело вздохнул.
Должно быть что-то, медленно проговорил я. Слова шли тяжело. В груди царила ноющая боль.
Не надо. Поживи ещё немного. Те, кто пытался, уже ничего не расскажут, тихо сказал Толик. Если жизнь дорога, лучше не показывай клыки, а то только рассердишь их. Если и хочешь чего, то жди подходящий момент, но, в любом случае, сейчас мы ничего не сможем сделать. Ни-че-го.
И что же будет?
Не знаюпожал плечами Толик. Он смотрел на заваренное окно, откуда тянулись тоненькие полоски утреннего солнечного света. Как Бог решит.
Посмотрим, сказал я. В голове уже созрел простой план: рано или поздно сюда должен зайти охранник, я отберу у него автомат и попробую с боем прорваться.
«А силёнок-то хватит? спросил Голос. Сможешь ли ты убить человека? Кажется, ты ещё мал для таких вещей».
Я старался не обращать внимания на эти слова. Главноеначать, а там уж как пойдёт.
Прошло ещё несколько молчаливых часов перед тем, как в коридоре за железной дверью послышались твёрдые звуки шагов. Я приготовился и кое-как встал, опираясь на стену. Толик вопросительно на меня уставился, но не произнёс ни слова. Через несколько секунд дверь, звякнув, открылась. Я стоял за дверью, которая открывалась внутрь. Только я увидел человеческий силуэт, как тут же бросился из-за двери, но получил прикладом в лицо.
Ещё один! ругнулся солдат. Думаешь, один такой умный? Заебали
Я корчился на полу, стоная от боли. Из разбитой губы шла тёплая солёная кровь.
Так, ладно, солдат встал надо мной, затем взял мою правую руку, а через секунду в неё вонзилось что-то маленькое, и холодная жидкость молниеносно разнеслась по телу, наливая его свинцом. Внезапно боль со всеми чувствами ушла, оставив лишь холодное безразличие и бесконечную усталость.
Меня подняли на ноги и вывели в коридор. Идти было всё ещё тяжело, но уже не больно. Всё вокруг было будто в тумане. Откуда-то послышался крик, а затем, шатаясь, вышел Толик. Напротив стоял солдат. Я видел лишь его злобную насмешливую улыбку.
Через несколько минут нас вели по тёмному коридору. Мы шли, казалось, бесконечно долго по нескончаемым петляющим туннелям. Временами я переставал понимать, что происходит и пару раз упал. Но каждый раз кто-то меня поднимал, и лёгкими тычками вёл вперёд.
Мысли никак не вязались в голове. Я просто шёл, и шёл, и шёл, пока, наконец, не показался дневной свет. В лицо ударил сильный ветер.
Вокруг стояла куча людей. Они что-то кричали, но для меня это было лишь давящим шумом.
Я выловил глазами невысокого мужчину со светлыми волосами. Его лицо казалось мне знакомым. Я попытался напрячь память, но ничего не выходило. Позади кто-то толкал меня вперёд.
«Кто это такой?» подумал я, но ответ не находил. На лице этого человека мне показалось торжество, но через секунду от растворился в толпе.
Куда вы его ведёте? Что случилось? Я знаю его! кричал какая-то женщина.
Женщина, отойдите от инфицированных! Или вы хотите к ним? рявкнул недовольно солдат.
К ним? переспросила женщина и опешила, увидев перевязанную руку. Я машинально тоже на неё посмотрел. Но как же
Вот что бывает, когда самовольно выходишь, ответил солдат. Сам виноват.
После этого меня втолкнули в грузовик, а затем привели ещё одного человека. Туман в голове, потихоньку, рассеивался, извлекая из памяти образ незнакомца в толпея вспомнил Мишу, моего единственного товарища за последние месяцы. И его явное торжество отдавало болью в груди. Я также вспомнил и человека напротивэто был Толик.
Меня приковали наручниками к трубе. Двое солдат залезли внутрь, затем двери грузовика закрылись, и через минуту машина поехала вперёд.
А что с третьим? спросил первый солдат.
Да сдох. Сердце не выдержало, наверное, просто ответил второй.
Эх, лишнего пайка лишат. Ладно, хоть двое из трёхи то неплохо. Пацаны рассказывали, что бывало и ни одного не привозили, сказал первый.
Не, ну это брехня. Кто-то же точно должен бытьнахер тогда ехать?
Брехня не брехня, а я тебе говорю то, что сам слышал, на этом их разговор кончился.
Вдруг, небо разразилось грохотом, который пробирал до самых глубин души. Все затихли, и только шум мотора разрезал тишину. Так было несколько минут, а затем на крыше послышался маленький стук, который через пару секунд усилился, перерастая в ливень.
Примерно через час машина остановилась. Я с тревогой посмотрел на одного из солдат.
Приехали, девочки, усмехнулся тот. Через несколько минут задние двери открылись, обнажая залитую дождём улицу.
Двое солдат встали и начали проталкивать нас с Толей к выходу, где стояли двое других солдат в касках.
Нахера вы каски напялили? спросил солдат, что вёл меня.
Чтобы голова не намокла, ответил один из тех, что ждал на улице. У солдата ведь главное что? Смекалка.
Дебилы блятьсказал кто-то вдалеке.
Мой сопровождающий залился хохотом, а меня наполняла паника. Я вылез наружу и чуть не упал. Земля под ногами превратилась в сплошную полужидкую грязьпримерно также, как на катке. Одежда в секунду намокла, и теперь холод пробирал до костей. Началась дрожь.
Чего встал? спросил недовольно солдат позади меня, а затем с силой ткнул меня в спину дулом автомата. Я послушно пошёл вперёд, к огромным железным воротам, за которыми высилось небольшое трёхэтажное здание. Водитель посигналил, и ворота, спустя несколько секунд, слегка приоткрылись. Достаточно для того, чтобы прошло несколько человек.
Мы шли небольшой колонной по два человека: впереди шли солдаты с касками, потом мы с Толиком, а затем провожающие солдаты, что ехали с нами. Последние очень неприятно подталкивали вперёд, если кто-то медленно шёл. Мы вошли во внутренний двор, где стояли огороженные места с лавочками и столами.
Толик не удержался и упал, завалившись всем телом в грязь.
Ты чего? Встал, грозно сказал сопровождающий его солдат без каски. Толик попробовал встать, но лишь, нелепо скользнув, упал. Я трясущимися руками помог ему подняться. Он выглядел совсем разбитым. Его отчаянный взгляд говорил сам за себя. Говорят, что надежда умирает последнейв его глазах было полнейшее отчаяние, от которого становилось страшно.
Мы двинулись дальше. Следующие небольшие ворота открыли уже впереди идущие солдаты. А ещё через несколько секунд десять мы уже были внутри здания. С одежды вниз потоком стекала вода, а внизу оставалась небольшая лужа. Нас вели по маленьким коридорам, где ходили бронированные бойцы с пистолетами в кобуре и дубинами в руках. На стенах в нескольких метрах друг от друга висели маленькие светильники, которые давали ровно столько света, сколько хватало до следующей лампочки. Несколько раз сопровождающие нас солдаты обменивались с «местными» бойцами приветствиями и рукопожатиями. Кишка коридора была в длину метров тридцать и заканчивалась железной дверью с окошком сверху.