Салат и горячее уже подали, при виде тарелки дымящихся макарон Гейл почувствовал, что находится на грани голодного обморока. Последний раз он ел в санатории, перед перелетом.
Приятного аппетита, сэр.
Одна просьба, Эндрюс.
Гейл удивленно вскинул глаза.
Поскольку мы теперь напарники, и, как я уже сказал, вашим начальством я больше не являюсь, перестаньте употреблять слово «сэр» при каждом обращении ко мне.
Хорошо, сэр.
Гейл снова взялся за вилку, но Лаудер прижал его руку к столу.
Эндрюс, я понятно выразил свою мысль?уточнил он.
Да, сэр.
Ответ вырвался раньше, чем Гейл его осознал.
Так,медленно сказал Лаудер, отпуская его руку.
Он отодвинул тарелку Гейла в сторону, вытащил у него из пальцев и отбросил туда же столовые приборы, жалобно звякнувшие. Гейл проводил их глазами, незаметно сглотнув слюну.
Попробуем еще раз,предложил Лаудер.О чем я вас только что просил?
Не говорить слово «сэр» при обращении к вам,послушно повторил Гейл.
Вы способны удержать это в голове хотя бы пять минут? Или не по силам?
Способен, сэр.
Гейл не понял, как у него снова выскочило проклятое слово, он искренне хотел выполнить требование, но годы учебы вбили в него это обращение в отношении Лаудера насмерть, хотя со стороны это выглядело как издевка. На несколько секунд за столом воцарилась тишина.
Эндрюс, как давно у вас проблемы с памятью?сочувственно спросил Лаудер, принимаясь за свое ризотто.Или с распознаванием речи?
У меня нет проблем, сэр.
Вижу. Повторите еще раз, что от вас требуется.
Не употреблять обращение «сэр» по отношению к вам.
Что-нибудь непонятно в этой задаче?
Все понятно.
Готовы?
Да, сэр.
Гейл покраснел и закусил губу. Проклятое обращение так и норовило пролезть в каждое предложение, и сейчас выскочило совершенно самостоятельно. Дьявольщина какая-то.
Поставим вопрос по-другому: сколько времени вы не ели?спросил Лаудер, глядя на него поверх бокала.
Около одиннадцати часов,ради макарон Гейл зубами вцепился в готовое вырваться запретное слово.
Недостаточно, чтобы мозг отказал от отсутствия питания, но в целом ощутимо. Очень голодны?
Да.
Лаудер немного подождал продолжения и удовлетворенно кивнул.
Ешьте,приказал он.
Спасибо, сэр,благодарно пробормотал Гейл.
Отставить!
Гейл отдернул руку от тарелки.
Для дрифтера не существует ничего вне контроля,вдруг жестко сказал Лаудер.Даже когда он не в дрифте. Вы постоянно лажаете, стоит вам на секунду забыться, напоминаете рыбу из стеклянного шара, которую выпустили в океан, но она и там нарезает круги диаметром в свой аквариум. О чем это говорит?
Я не могу контролировать все и всегда,хмуро ответил Гейл.Иногда нужно расслабляться.
Все контролировать нельзя,согласился Лаудер.Одного себяможно. Но простейшая задача, которая состоит в бытовом отказе от употребления одного слова, вам сейчас не по силам. Сказать, почему?
Гейл плотно сжал губы, чтобы опять не проговориться, и кивнул.
Вы слишком заняты своими внутренними процессами, доверяете внешнее управление автопилоту, а он вас подводит. Освободите мозг от контроля фоновых переживаний, сосредоточьтесь на главном, или будете сидеть голодным до утра. Я не шучу.
Гейл подумал, после чего решительно подтянул к себе тарелку, накрутил на вилку связку макарон и без тени сомнения набил ими рот.
Контролирую главное,вызывающе заявил он в ответ на взгляд Лаудера.Раз вы моим начальством больше не являетесь, то и запретить мне есть не можете. Что бы я ни сделал или ни сказал.
Но на всякий случай сгреб с тарелки еще одну огромную порцию, пока события не приняли неожиданный поворот. Ее он проглотил, не жуя, и глазами поискал, чем все это запить. Лаудер засмеялся и подвинул к нему бокал.
Абракадабра, названная официанту, оказалась очень неплохим вином.
Глава 2. Анубис
Информационные потоки выглядели иначе, еле заметными, квантовыми, если примитивно описать их структуру, нитями, состоящими из множества отдельных частиц. Они возникали и распадались, обменивались наполненностью и светимостью, порождая различные по напряженности поля и вторичные излучения, пространство было забито ими до отказа. Какие-то планеты были постоянно и тесно связаны между собой (синхронизированные ноутбуки и пады), какие-то работали автономно, но подозрительно активной не выглядела ни одна.
Гейл вышел из дрифта, торопливо хлебнул еще теплого кофе, вдогонку отправив большую ложку тирамисукалории расходуются быстро, если не встраиваешься ни в одну линию, занимая у нее энергию. Можно влететь в гипердрифт, опробовано собственной шкурой на третьем курсе, мерзкое ощущение. Он бы и сахарницу опрокинул в рот, но побоялся привлечь чужое внимание.
Дальше что?
Сектор закрытый, просматривается спецслужбами, значит, на каждой улице есть пара-тройка камер наблюдения, и уж события десятиминутной давности там наверняка имеются. Для начала нужно понять, выходил Лаудер из ресторана или нет. Если вышел, это одно. А если нет Тед когда-то тоже просто не вышел из ресторана, и пад у него в тот момент был с собой.
Повторять свои ошибки он не собирался. Имплант нашел работающие на улице камеры, в считанные секунды определил, куда они копируют архив, и Гейл въехал в него без всякой осторожности, как пиратский бриг в гавань с утлыми суденышками. Сервер защищали какие-то программы, но он не стал их дифференцировать, просто отключил всю защиту разом, подвесив процессы на паузу в долю секунды. Отправив файлы себе в пад, он вернулся в реальность просмотреть добычу в ускоренном режиме и доесть тирамису.
На всех трех записях была зафиксирована одна и та же картина: пустынный тротуар, качающиеся от вечерней продувки улиц деревья, какая-то парочка, остановившаяся вдалеке поцеловаться и понятия не имевшая, что на них смотрят. Лаудера на этих записях не было. Лестница в холл оставалась пустой, дверь не открывалась и не закрывалась. Круг сужался до ресторана и его подсобок.
Раздумывая о возможных источниках информации за пределами зала, Гейл неожиданно встретился глазами с толстяком, которого уже видел раньше. Тот пересел к открытому окну чуть левее входа с веранды, продолжал тянуть свои коктейли, но пьяным не был, даже наоборот, слишком уж острым и любопытным был его взгляд, которым он обшарил Гейла с головы до ног, прежде чем отвернулся с деланым равнодушием.
Это и определило выбор.
Гейл отодвинул пустую креманку, немного покачался на стуле со скучающим видом, откинул голову на спинку, закрыл глаза, чтобы со стороны это выглядело послеобеденным сном, и снова запустил имплант в работу. На этот раз цель у него была самая конкретная.
Декодер проинвентаризировал техническую начинку карманов толстякакроме пада тот имел и коротковолновый радиопередатчик, работающий на частотах местной полиции, но сейчас прибор молчал. Последний набранный номер в паде совпадал по времени с началом отсутствия Лаудера. Если предположить, что толстяк сообщил кому-то, что наблюдаемый объект начал движение, то на том конце сидит и причина, и следствие.
Гейл, недолго думая, вызвал номерпосмотреть, кто ответит. Толстяк не заметил захвата, потому что нависал над своим стаканом, пытаясь выловить оттуда оливку.
Слушаю,отозвался в паде голос невидимого собеседника.Что там у тебя?
Поскольку вибрация была установлена на входящий вызов, исходящий можно было бы услышать только в полной тишине, но в ресторане играла музыка, легкая и ненавязчивая. Гейл отменил вызов и повторил его в видеорежиме. Расчет был на то, что собеседник, спрашивающий про обстановку снаружи, подумает, что толстяк хочет ему что-то показать. Гейла он в любом случае не увидит, а вот он, Гейл, с интересом посмотрит, что находится за спиной говорящего.
Или кто.
Человек на той стороне наивно принял его видеозвонок, Гейл моментально сделал скриншот, чтобы запустить поиск соответствия личности. Результат нашелся быстро и удивил егополковник Джибейд, УСБ Рамзеса. За спиной Джибейда была стена с фрагментом кожаной обивки дивана, пробитой заклепками. «Каретная стяжка»,вспомнилось Гейлу определение из зачета по фактурам.
Ничего не понимаю,сказал тем временем Джибейд, отключая вызов.
Пад в брюках толстяка завибрировал ответным входящим, тот схватился за карман, и Гейл сквозь ресницы со злорадством понаблюдал за тем, как вытянулось у него лицовидимо, Джибейд сказал ему пару ласковых за тупые розыгрыши. Судя по внешности, сам полковник был не из шутников. Лицо на скрине выглядело грубоватым, с той резкостью черт, которая свойственна носителям восточной крови. Гейл использовал установленную между устройствами связь, чтобы перейти в пад Джибейда и оттуда послушать толстяка.
Не знаю,бормотал тот в ответ, прикрывая микрофон ладонью.Наверное, какой-то сбой. Сидит на месте. Я дам знать.
Гейл проверил заряд в телефоне Джибейда и включил его камеру в тот момент, когда полковник бросил пад на низкий стол перед собой. Горящий рабочий глазок камеры тот не заметил. Экран Гейл перевел в режим ожидания, чтобы не светиться. Правда, сам он тоже ничего не видел, камера смотрела в стол, но слышал происходящее без помех. В учебке их когда-то натаскивали по звуку определять сотни предметов и движений, и если тогда Гейл не понимал, зачем это нужно дрифтерам, то сейчас оказалось, что картина по звукам воссоздается не менее точная, чем при взгляде.
Высокочувствительная, мать ее, техника,сказал Джибейд, раздраженно ерзая на кожаном диване, шуршащем под его весом.Хорошо, хоть иногда от нее польза есть. Я ведь ему не поверил, думал, перебрал или обознался, но он мне видеозапись прислал, ты еще только за стол садился. А потом ты вино заказал. Тут уже не до сомнений стало.
Не ожидал, что меня узнают,ответил Лаудер откуда-то слева.
Его движения шуршанием не сопровождались, и Гейл решил, что напротив дивана стоит кресло из другого материала или вообще стул и собеседники разделены столиком.
Думаешь, сильно изменился?Джибейд налил в стакан какую-то жидкость.
Десять лет прошло. За такое время что угодно забывается.
Это уж точно,многозначительно протянул Джибейд и уже другим тоном спросил:Шепард знает?
Я с ним виделся пару часов назад.
Джибейд помолчал.
И что?
Ничего. Напарника дал, с заданием определяется.
А он не хочет восстановить тебя в звании?в голосе Джибейда прозвучало бешенство.Или выпустить с этой чертовой Аайи, где посадил своего цербера Сэндлера?
Я не спрашивал.
Кто бы сомневался.Джибейд грохнул об стол стаканом, который плеснул свое содержимое через край.А я вот как-то спросил. Не удержался, думал, может, хоть немного смутится, захотелось стереть удовольствие с его рожи. Но ты знаешь Шепарда. Он никогда не слышит того, чего не хочет.
Лаудер засмеялся.
Не стоило этого делать, Джахи. Дело прошлое.
Кому как,хмуро ответил Джибейд.Ты что думаешь, я здесь прячусь, боюсь, что ли, кого? Плевал я на Шепарда. Но его приказ о твоем задержании на случай пересечения границ сектора до сих пор действует в управлении. И я обязан его выполнить. Скажешь, он просто забыл его отменить?
Скажу, что быть Шепардом очень хлопотно.Лаудер, судя по звукам, откинулся к спинке того места, на котором сидел.Каждый шаг на виду, многое в голове надо держать, любой прокол воспринимается намеренным умыслом, как ни старайся. А у тебя тут хорошо, тихо.
Тихо, да.Джибейд снова переместился на диване.В основном потому, что посторонних нет, на всех, кто пересекает границы сектора, мы получаем данные. Что-то вроде официального подтверждения права здесь находиться: имя, фамилия, срок пребывания, цель. Без этого посетитель попадает в статус возможного диверсанта, со всеми вытекающими. Я, собственно, потому и пришел сам.
Он кашлянул, в разговоре возникла пауза.
На меня не прислали?спокойно уточнил Лаудер.
Да,неохотно подтвердил Джибейд.Случайность или нет, тут уже не скажу. Так что имей в виду. Мои парни тебя не тронут, но за комендатуру не ручаюсь. У них своя голова, если ты помнишь Дом Мертвых.