А это продолжил лорд Редлэди. Человек, на которого он показал, мог вовсе не быть человеком. Он выглядел севстралийцем, но был великаном, каких в Саду смерти всегда убивали.
К вашим услугам, произнес великан, чей рост приближался к трем метрам. Ему приходилось следить за головой, чтобы не врезаться в потолок. Я Дональд Дамфри Хордерн Энтони Гарвуд Гейнс Уэнтворт в четырнадцатом поколении, господин и владелец Макбан. Военный хирург, к вашим услугам, сэр!
Но это частное судно. Хирурги имеют право работать только на правительство.
Меня одолжили правительству Земли, ответил великан Уэнтворт с широкой ухмылкой.
А я, сообщил лорд Редлэди, представляю Инструментарий и правительство Земли с дипломатическими целями. Я его одолжил. Он подчиняется земным законам. Через пару часов с тобой все будет в порядке.
Врач, Уэнтворт, посмотрел на руку, словно там имелся хронограф.
Через два часа семнадцать минут.
Пускай, согласился лорд Редлэди. А вот наш последний гость.
Сердитый приземистый мужчина поднялся и подошел к ним. Смерил Рода сердитым взглядом и сердито протянул руку.
Джон Фишер сотый. Ты меня знаешь.
Правда? спросил Род. Это была не грубость, а смущение.
Пастбище доброго кенгуренка, ответил Фишер.
Я там не бывал, но слышал про него, сказал Род.
Тебе и не требовалось там бывать, рявкнул сердитый Фишер. Я видел тебя в доме твоего деда.
Ну конечно, господин и владелец Фишер, согласился Род, который ничего не помнил, но удивился, по какой причине краснолицый коротышка так на него сердит.
Ты не знаешь, кто я такой? спросил Фишер. Я занимаюсь бухгалтерией и кредитами для правительства.
Замечательная работа, сказал Род. И, не сомневаюсь, очень сложная. Можно мне чего-нибудь поесть?
Не желаешь ли французского фазана под китазийским соусом, вымоченного в воровском вине с Виола-Сайдерея? вмешался лорд Редлэди. Это обойдется тебе всего в шесть тысяч тонн аффинированного золота на земной орбите, если я сделаю заказ с доставкой специальным курьером.
По какой-то необъяснимой причине комната содрогнулась от смеха. Собравшиеся поставили стаканы, чтобы не расплескать их содержимое. Тетушка Дорис выглядела веселой и втайне гордой, словно самолично снесла бриллиантовое яйцо или сотворила аналогичное чудо. Только Лавиния, смеясь, умудрилась одарить Рода сочувствующим взглядом, чтобы он не думал, будто его выставляют на посмешище. Лорд Редлэди смеялся так же громко, как и все прочие, и даже сердитый приземистый Джон Фишер позволил себе слабую улыбку, протянув руку за новой порцией питья. Небольшое животное, очень напоминавшее крошечного человечка, подняло бутылку и наполнило его стакан. Род решил, что это «обезьяна» со Старой-Престарой Земли, судя по историям, которые ему доводилось слышать.
Род даже не спросил: «В чем шутка?» хотя прекрасно понимал, что сам является ее предметом. Он лишь бледно улыбнулся собравшимся, чувствуя, как внутри растет голод.
Мой робот готовит для тебя земное блюдо. Французский тост с кленовым сиропом. Ты мог бы прожить на этой планете десять тысяч лети ни разу его не попробовать. Род, ты не понимаешь, почему мы смеемся? Ты сам не знаешь, что сделал?
Полагаю, меня пытался убить почсек, сказал Род.
Лавиния прижала ладонь ко рту, но было слишком поздно.
Так вот кто это был, прогремел врач, Уэнтворт, чей голос масштабами не уступал телу.
Но вы бы не стали смеяться надо мной из-за этого начал Роди умолк.
Ему в голову пришла ужасная мысль.
Хотите сказать, это правда сработало? Та затея с моим старым семейным компьютером?
Они снова засмеялись. Этот смех был добрымно все равно оставался смехом фермеров, мучимых скукой, которые встречали все непривычное кулаками или хохотом.
Ты это сделал, ответил Хоппер. Ты купил миллиард миров.
Не надо преувеличивать, рявкнул на него Джон Фишер. У него было около одной целой шести десятых лет струна. На это миллиард миров не купишь. Во-первых, нет миллиарда обитаемых миров, не наберется даже миллиона. Во-вторых, такое количество миров не выставлено на продажу. Сомневаюсь, чтобы он мог купить тридцать или сорок штук.
Маленькое животное, повинуясь незаметному знаку лорда Редлэди, покинуло комнату и вернулось с подносом. Исходивший от него аромат заставил всех людей с интересом принюхаться. Пища была незнакомой, но сочетала сладость с остротой. Обезьяна вставила поднос в искусно скрытый паз в изголовье койки Рода, сняла воображаемую обезьянью шляпу, отдала честь и вернулась в свою корзину за креслом лорда Редлэди.
Ешь, мой мальчик, кивнул лорд Редлэди. Я угощаю.
Должен признать, это странное зрелище, заметил огромный доктор Уэнтворт. Перед нами богатейший человек во многих мирах, а у него нет денег даже на новый комбинезон.
Чего в этом странного? Мы всегда берем ввозную пошлину в размере двадцати миллионов процентов от орбитальной стоимости товаров, сердито огрызнулся Джон Фишер. Вы хоть понимаете, чем другие люди захламили орбиту вокруг нашего солнца, ожидая, пока мы передумаем и они смогут продать нам половину всего мусора во вселенной? Мы окажемся по колено в барахле, если снизим тариф. Удивляюсь, что вы, доктор, забыли фундаментальные законы Старой Северной Австралии.
Он не жалуется, возразила тетушка Дорис, которой напиток развязал язык. Он просто размышляет. Как и все мы.
Конечно, мы все размышляем. Или витаем в облаках. Некоторые из нас покидают планету, чтобы стать богачами в других мирах. Избранным даже удается вернуться на условиях сурового испытательного срока, когда они понимают, каковы эти другие миры. Я всего лишь хочу сказать, что положение Рода покажется крайне забавным любому, кроме нас, севстралийцев, сказал доктор. Мы все богаты благодаря экспорту струна, но сохраняем бедность, чтобы выжить.
Кто это здесь бедный? рявкнул работник Хоппер, явно задетый за живое. Я могу помериться с вами мегакредитами, док, в любое время, как только пожелаете. Или метанием ножей, если это вам больше по душе. Я ничуть не хуже прочих!
Именно это я и имею в виду, сказал Джон Фишер. Хоппер может поспорить с любым на нашей планете. Мы по-прежнему равны, по-прежнему свободны, мы не пали жертвами своего богатства. Это и есть Севстралия!
Род поднял глаза от еды и произнес:
Господин и владелец секретарь Фишер, для нормального человека вы чертовски хорошо говорите вслух. Как вам это удается?
Фишер вновь принял сердитый вид, хотя на самом деле не сердился.
Думаешь, финансовую документацию можно диктовать телепатически? Я трачу столетия своей жизни на диктовку в проклятый микрофон. Вчера я почти весь день надиктовывал беспорядок, что ты учинил в деньгах Содружества на восемь лет вперед. И знаешь, что я сделаю на следующем собрании Совета Содружества?
Что? спросил Род.
Потребую конфискации твоего компьютера. Он слишком хорош для частного лица.
Вы не можете так поступить! взвизгнула тетушка Дорис, расслабившаяся под действием своего земного напитка. Это собственность семей Макартур и Макбан.
Можете оставить себе храм, фыркнул Фишер, но ни одна чертова семья больше не перехитрит целую планету. Вам известно, что этот мальчишка в настоящий момент владеет четырьмя мегакредитами на Земле?
У меня есть больше, икнул Билл.
На Земле? рявкнул Фишер. В деньгах СНЗ?
Повисло молчание.
В деньгах СНЗ? Четыре мегакредита? Да он может купить Старую Австралию и прислать ее нам! Билл стремительно протрезвел.
Что такое деньги СНЗ? негромко спросила Лавиния.
А вам это известно, господин и владелец Макбан? безапелляционным тоном спросил Фишер. Надеюсь, что известно, потому что у вас их больше, чем у любого человека до вас.
Я не хочу говорить о деньгах, заявил Род. Я хочу выяснить, что затеял почсек.
О нем не тревожься! рассмеялся лорд Редлэди, вскочив на ноги и драматично указав на себя пальцем. Как представитель Земли я одновременно предъявил ему шестьсот восемьдесят пять исков, от имени твоих земных должников, которые опасаются, что ты можешь пострадать
Правда, опасаются? спросил Род. Уже?
Разумеется, нет. Им известно лишь твое имя и тот факт, что ты их выкупил. Но они бы опасались, если бы знали, а потому как твой агент я опутал почсека Хьютона Сайма таким количеством исков, какого эта планета прежде не видела.
Большой доктор усмехнулся.
Чертовски ловко, лорд и господин. Должен сказать, вы неплохо знаете нас, севстралийцев. Если мы обвиняем человека в убийстве, то настолько печемся о свободе, что он успевает прикончить еще нескольких, прежде чем первое дело дойдет до суда. Но гражданские иски! Святая овца! Он никогда из них не выпутается, до конца жизни.
Он все еще почсекствует? спросил Род.
Что ты имеешь в виду? не понял Фишер.
Он сохранил свой пост? Почсека?
О да, ответил Фишер, но мы отправили его в двухсотлетний отпуск, а ему, бедолаге, осталось жить не больше ста двадцати лет. Значительную часть которых он проведет, защищаясь от гражданских исков.
Род наконец выдохнул. Он расправился с едой. Маленькая изысканная комнатка с ее механическим изяществом, влажный воздух, гомон голосовот всего этого ему казалось, что он во сне. Взрослые люди говорили так, словно он действительно владел Старой Землей. Их тревожили его дела, не потому, что он был Родериком Фредериком Рональдом Арнольдом Уильямом Макартуром Макбаном сто пятьдесят первым, а потому, что он был Родом, мальчишкой, на которого обрушились опасности и состояние. Он огляделся. Разговоры смолкли. Все смотрели на него, и на их лицах он видел то, чего не замечал прежде. Что это было? Не любовь. Пристальная внимательность, смешанная с приятным, снисходительным интересом. И тут он понял, что означали эти взгляды.
Они преклонялись перед ним, как перед игроками в крикет и теннис и величайшими спортсменами вроде легендарного Хопкинса Харви, который отправился в другой мир и выиграл соревнование по борьбе с «тяжеловесом» из Верельд Шемеринг. Теперь он был не просто Родом. Он был их парнем.
Как их парень, он слабо улыбнулся им, и ему на глаза навернулись слезы.
Это ощущение прошло, когда большой доктор, господин и владелец Уэнтворт произнес:
Пора сказать ему, господин и владелец Фишер. Если мы будем сидеть на месте, скоро парню придется расстаться со своей собственностью. И со своей жизнью.
Лавиния вскочила и крикнула:
Вы не можете убить Рода!..
Доктор Уэнтворт остановил ее.
Сядь. Мы не собираемся его убивать. И ты тоже не делай глупостей! Мы его друзья.
Род проследил за взглядом доктора и увидел, как Хоппер убирает руку от большого ножа, который носил на поясе. Он собирался драться с любым, кто нападет на Рода.
Прошу вас, сядьте, вы все, суетливо произнес лорд Редлэди со своим певучим земным акцентом. Вы мои гости. Садитесь. Сегодня Рода никто не убьет. Доктор, займите мой стол. Сядьте. Хватит рисковать моим потолком и своей головой. А вы, мадам и владелец, переместитесь в то кресло, предложил он тетушке Дорис. Теперь мы все сможем видеть доктора.
Нельзя ли подождать? спросил Род. Мне нужно поспать. Вы хотите, чтобы я сейчас принимал решения? Я не смогу, только не после того, что со мной случилось. Ночь у компьютера. Долгая прогулка. Птица почсека
Если ты не примешь решения сегодня, тебе больше не придется их принимать, твердо, но любезно ответил доктор. Ты будешь покойником.
Кто меня убьет? спросил Род.
Любой, кто жаждет денег. Или власти. Или бесконечной жизни. Или всех этих вещей для чего-то еще. Месть. Женщина. Одержимость. Наркотик. Ты не просто человек, Род, тывоплощение Севстралии. Сам господин Деньги! Не спрашивай, кто тебя убьет. Спроси, кто не станет убивать. Мы не станем я так полагаю. Но не искушай нас.
Сколько у меня денег? спросил Род.
Столько, что компьютеры повисли, просто считая их, вмешался сердитый Джон Фишер. Около полутора лет струна. Быть может, триста лет общего дохода Старой Земли. Прошлой ночью ты отправил больше мгновенных сообщений, чем правительство Содружестваза последние двенадцать лет. А эти сообщения стоят недешево. Один килокредит в деньгах СНЗ.
Я давным-давно задала вопрос, что такое эти «деньги эс-эн-зе», сказала Лавиния, но никто не потрудился мне ответить.
Лорд Редлэди вышел на середину комнаты и принял позу, которой никто из севстралийцев прежде не видел. Это была поза церемониймейстера, открывающего вечер в крупном ночном клубе, однако людям, которые никогда не встречали ничего подобного, его жесты показались странными, самоочевидными и необычно красивыми.
Дамы и господа, произнес лорд Редлэди фразу, которую большинство собравшихся встречало только в книгах, пока другие будут говорить, я подам напитки. Я попрошу высказаться каждого по очереди. Доктор, не соблаговолите ли подождать, пока выступает финансовый секретарь?
Я бы предположил, что парень захочет обмозговать свой выбор, раздраженно ответил доктор. Желает ли он, чтобы я разрезал его пополам прямо здесь и сейчас, или не желает? Я бы предположил, что это вопрос первостепенной важности.
Дамы и господа, сказал лорд Редлэди, господин и доктор Уэнтворт совершенно прав. Но нет смысла спрашивать Рода про разрезание пополам, пока он не узнает причину. Прошу, господин финансовый секретарь, расскажите всем нам, что случилось прошлой ночью.
Джон Фишер поднялся. Он был таким коренастым, что мог и не вставать. Его подозрительные, умные карие глаза оглядели собравшихся.
Существует столько видов денег, сколько существует миров, населенных людьми. Здесь, на Севстралии, мы не носим с собой денежные знаки, но в некоторых местах для финансового учета используют кусочки бумаги или металла. Мы сообщаем наши средства центральным компьютерам, которые корректируют все наши финансовые операции. Как я поступлю, если захочу купить пару туфель?
Никто не ответил. Фишер и не ждал ответа.
Я пойду в магазин, продолжил он, просмотрю на экране туфли, которые инопланетные торговцы держат на орбите. Выберу те, что мне понравятся. Какова хорошая цена пары туфель на орбите?
Хоппер, которого начали утомлять все эти теоретические вопросы, быстро ответил:
Шесть бобов.
Верно. Шесть миникредитов.
Но это орбитальные деньги. Ты забыл пошлину, сообщил Хоппер.
Именно так. И какова же пошлина? огрызнулся Джон Фишер.
Двести тысяч раз, как вы, проклятые идиоты, вечно устанавливаете в Совете Содружества, огрызнулся в ответ Хоппер.
Хоппер, ты можешь купить туфли? спросил Фишер.
Конечно, могу! снова вскинулся работник, но лорд Редлэди уже наполнял его стакан. Хоппер понюхал содержимое, успокоился и произнес: Ладно, к чему ты клонишь?
Я клоню к тому, что деньги на орбитеэто деньги ДИО, Доставленные И Обеспеченные. Это любые нормальные деньги, которые чем-то подкреплены. Лучшее подкреплениеэто струн, но также годятся золото, драгоценные металлы, высококачественная продукция и тому подобное. Это деньги за пределами планеты, в руках получателя. А теперь, сколько прыжков должен совершить корабль, чтобы добраться до самой Старой-Престарой Земли?
Пятьдесят или шестьдесят, неожиданно ответила тетушка Дорис. Даже мне это известно.
И скольким кораблям это удается?
Всем, сказала она.
Вовсе нет! хором воскликнули несколько человек.
Из каждых шестидесяти или восьмидесяти кораблей один гибнет, в зависимости от солнечной активности, опыта светопробойщиков и ход-капитанов, аварий при посадке. Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел действительно старого капитана?
Да, мертвого в гробу, мрачно пошутил Хоппер.
Таким образом, если вы хотите отправить что-то на Землю, вам придется оплатить свою долю расходов на дорогие корабли, на вознаграждение ход-капитана и его команды, на страховку для их семей. Вы знаете, сколько будет стоить отправка этого кресла обратно на Землю? спросил Фишер.
В триста раз больше, чем само кресло, ответил доктор Уэнтворт.
Очень близко к истине. В двести восемьдесят семь раз.
Откуда ты все это знаешь? подал голос Билл. И зачем тратишь наше время на эту чертову ерунду?